Татуировка изображений животных, которые во многих случаях имеют тотемную и религиозную природу

Исследования показали, что практика нанесения на тело более или менее точных изображений животных распространена в мире очень широко. Однако довольно трудно решить, насколько важны эти знаки, и оценить степень, в которой они отражают связь между индивидом и тотемными верованиями.

В «Тотемизме и экзогамии» доктора Фрэйзера дается обзор часто распространенной практики выбора животного или растения в качестве эмблемы конкретной социальной группы, члены которой связаны духовными или социальными узами. Характерный случай можно найти в Австралии, где тотемизм развит особенно сильно. Маленькое племя урабунна разделено на два рода, две фратрии – «А» и «В». В каждое из этих подразделений входит несколько групп – тотемных кланов, которые сохраняют индивидуальность, выбрав своей эмблемой какое‑то животное. К примеру, могут быть тотемные кланы во фратрии «А» – дикой утки, черного лебедя и т. д., во фратрии «В» – змеи, совы, ящерицы и т. д. Такой порядок сильно влияет на социальную систему, потому что мужчина из «А» не только выбирает жену из «В», на деле все устроено так, что люди дикой утки из «А» должны заключать браки только с людьми ящерицы из «В». Кроме того, внутри тотемных кланов есть возрастные группы, так что мужчина в поисках партнерши крайне ограничен в выборе.

Предмет тотемизма имеет два совершенно различных аспекта – социальный и религиозный, причем они так тесно связаны, что очень трудно решить, какой из них важнее. Что касается религиозной стороны, отметим, что, например, люди, считающие своим тотемным животным кенгуру, относятся к нему не как к обычному зверю, на которого можно охотиться и убивать из удовольствия. Они верят, что давным‑давно существовали их предки – получеловеки, которые вселились в кенгуру, поэтому неуважение к этим животным рассматривается как неуважение святости прародителей. В племенах арунта на кенгуру могут ежегодно охотиться мужчины из тотемного клана кенгуру. Религиозной церемонией им предписано есть мясо этих животных, чтобы кенгуру не переводились и в будущем. Людям этого тотемного клана полезно держать у себя живых кенгуру, поскольку в случае опасности они предупреждают их, начиная прыгать.

Проявляющееся почтение к животному на деле принимает форму поклонения предкам, в результате тотемное животное может стать для человека антропоморфным божеством. С социальной точки зрения члены тотемного клана становятся «одной плотью» с животным, а значит, и друг с другом. Следовательно, должно быть единство и взаимная помощь внутри тотемной группы. Еще одним последствием таких отношений является необходимость избежать инцеста, что непременно случится, если мужчина женится на девушке из своей группы. Естественно, чтобы быть ближе к своим предкам, а значит, и к своим тотемным животным, люди считали обязательным наносить их изображения на кожу своих тел, а также на дом, оружие и одежду, прикреплять их к специальным тотемным шестам.

Итак, несмотря на важность социальной стороны тотемизма, религиозный аспект все‑таки является основным, и прежде всего концепция о мифических предках, души которых живут в современных животных.

Тотемные знаки должны отличаться от обычного нанесения изображения животных на тело, которое может делаться с разными целями: для привлечения удачи, как амулет против укуса животного или чтобы приобрести ловкость и ум некоторых из них. Такие изображения не обязательно тотемные, а возможно, наносились на кожу человека с магическими целями.

Племена североамериканских индейцев дают много примеров связи знаков на теле с религиозными идеями. К. Хилл Таут, повествуя о татуировках на лицах людей племени дене, утверждает, что эти рисунки обычно являются условными изображениями очертаний птиц, рыб или растений. Часто встречаются также расходящиеся лучами прямые линии, а на предплечьях – рисунки, символизирующие тотем или, возможно, маниту (священное животное, которое индивид видел в трансе при достижении половой зрелости, и решил считать его божеством‑покровителем). В некоторых случаях рисунок на предплечье приобретает свойства амулета, но все же чаще он делается, чтобы способствовать близкому и покрытому тайной контакту человека с его духовным покровителем. Иногда тату наносят на грудь мужчины – обычно это символ медведя гризли, дух которого пользуется глубочайшим уважением. Татуировка этого знака связана с большими расходами на подарки и церемониальные пиршества, и потому тем, кто может продемонстрировать это изображение, обычно завидуют.

Поклонение медведю гризли, даже если он не является тотемным животным, имеет широкое распространение среди индейцев. Доктор Тайлор рассказывает об одном из них, который объяснял, что убить медведя можно только в крайней необходимости или совершенно случайно. После этого охотник садится рядом с убитым животным и выкуривает с ним трубку мира, периодически помещая ее в пасть медведя. Доктор Тайлор считает, что существует страх перед духом медведя, и часто повреждения, нанесенные человеку медведем, считаются наказанием за убийство одного из его друзей. Джеймс Тейт, говоря об индейцах реки Томпсон, видел, как два человека, убившие медведя, окрасили свои лица черными и красными полосами и при этом пели песню медведя. Считалось, что если не нанести на лицо такую умиротворяющую раскраску, то дух медведя будет оскорблен, а от охотников навсегда отвернется удача.

Среди народа баганда тоже существует культ родственных духов убитого животного, обычно леопарда или буйвола. Правда, при этом люди очень боятся призрака леопарда. Для умиротворения его духа в племенах баганда устраивают более сложные, чем у индейцев реки Томпсон, церемонии. Каждый человек, помогавший в охоте, наносит точки на левую сторону своего тела до тех пор, пока не принимает вид убитого животного; одновременно все жители деревни крадутся неподалеку, действуя как леопарды; соблюдаются ограничения в пище – можно есть только мясо теплокровных животных. Особый интерес в церемонии представляет нанесение раскраски мертвого леопарда – с этим процессом связана идея о том, что животные имеют духовных двойников, с которыми люди стремятся быть в хороших отношениях.

Например, у сиу есть несколько символических цветов, использующихся для украшения людей, которым в видениях являлись медведи. Как правило, наносится символизирующая землю широкая синяя полоса, в которой иногда можно разглядеть нарисованного медведя.

Несомненно, в Северной Америке, равно как и в прочих местах, количество используемых знаков на теле быстро уменьшается, а их значение – снижается. Но за исключением индейцев хайда с островов Королевы Шарлотты свидетельства существуют и в настоящее время, и ими занимался Суонтон. Считается, что тотемные знаки оказывают их носителю двойную услугу. Во‑первых, они дают духовное единение с животным, избранным эмблемой, и, кроме того, могут считаться социально полезными, объединяя отдельных индивидов. Исследователь полагал, что из всех рисунков, которые он изучил, более двух сотен имели теистический характер, и объектом поклонения обычно являлось животное. Суонтон заметил, что в племени хайда среди знаков тату присутствуют семейные «гербы» – изображения медведя, волка, орла, рыб.

Исследования, проведенные несколько раньше, выявили существование знаков, изображающих животных, у многих североамериканских индейцев, но, к сожалению, в большинстве случаев это была простая констатация факта без каких‑либо пояснений. Судя по отчетам бюро этнологии, есть все основания полагать, что татуировки и изображения на теле краской считаются внешним признаком существующего взаимопонимания их носителей и духов животных.

Капитан Джон Смит утверждает, что среди виргинцев «у многих руки, ноги, груди и лица украшены знаками – изображениями животных или змей, которые нанесены на плоть с помощью черных точек», но значение этого не раскрывает.

Миссионер в Пенсильвании и Огайо преподобный Джон Хекевельдер считает, что индейцы этих районов широко используют сложные татуировки. В 1762 г. он осматривал война‑ветерана, на теле которого, помимо многих других рисунков, были изображения водяной ящерицы, большой змеи на правой щеке и виске и головы кабана – на нижней челюсти. Возможно, рисунки являлись знаками вождей, убитых сильной рукой этого воина, который присвоил их, чтобы получить всю скрытую силу, даваемую контактом с духами ящерицы, змеи и кабана. Он мог ожидать, что эти знаки дадут ему ловкость, хитрость и свирепость.

М. Боссу повествует, как индейцы реки Арканзас сделали ему на бедре татуировку косули, означавшую, что теперь он один из них. Этот пример иллюстрирует скорее социальную, чем религиозную сторону нанесения тотемных знаков на тело. Среди индейцев был вождь, убивший гигантскую змею, в честь чего на его теле вытатуировали ее изображение. Этот пример показывает, что нанесение на тело подобных рисунков может быть памятной меткой, знаком социального отличия, а не поклонения тотемному животному.

Эскимосы, живущие на берегу Берингова пролива, татуируют своих женщин знаками, принятыми для обозначения достижения ими половой зрелости и брачного возраста. Также есть изображения, обозначающие тотем. В районе залива Пловер Пауэлл заметил мальчика, у которого над каждым глазом был вытатуирован ворон. Повсюду от реки Кускоквин до берегов Берингова пролива, а также в районе пролива Коцебу эскимосы имеют упорядоченную систему тотемных знаков. Автор ссылается на трудности, связанные с получением нужных сведений, но уверен, что есть все основания утверждать, что всевозможные метки обозначают род или клан по мужской линии и тотем. Следует отметить, что эти знаки обычно наносятся и наличную собственность – стрелы, весла, одежду. Такое их использование нас не слишком интересует. Если свидетельства неоднозначны, мы можем опереться на оптимистичное заявление А. Синклера, который утверждает: «Сегодня все еще существует обширное и интересное поле для исследований среди эскимосов, а также племен, живущих на островах северной части Тихого океана. Многое можно узнать об индейцах на западе, в Мексике и Центральной Америке. Существуют большие трудности в получении информации: следует знать предмет, хорошо понимать индейцев и суметь завоевать их доверие. О многих вещах они не любят говорить, а некоторые – не могут объяснить, даже если хотят».