Противно ли изнасилование праву народов?

XIX. 1. О насилиях над женщинами во время войны можно прочесть то как о чем-то дозволенном, то как о недозволенном. Те, кто считает подобное насилие дозволенным, видят в этом причинение обиды другому лицу, полагая, что право войны влечет неизбежно подчинение проявлениям любого рода враждебных действий. Лучше рассуждают другие, видя в насилии над женщинами не только причинение личного оскорбления, но проявление грубой страсти; поскольку оно не служит ни целям личной безопасности, ни наказанием, то поэтому не должно оставаться безнаказанным ни на войне, ни в мирное время. И таково положение позднейшего права народов, не всех, но наилучших из них. О Марцелле, например, можно прочесть, что перед взятием Сиракуз он позаботился об охране целомудрия³⁴, даже по отношению к неприятелю (Августин, "О граде божием", кн. II). Сципион у Ливия сказал, что как ему, так и римскому народу "важно не нарушать чего-либо, что где-либо соблюдается свято" (кн. XXVI). Где-либо - это, то есть, у наиболее образованных народов, Диодор Сицилийский сообщает о воинах Агафокла: "Их преступное неистовство не щадило даже женщин"³⁵. Элиан, повествуя о победе сикионцев, предавших насилию стыдливость пелленейских жен и девиц, восклицает: "Жестокость, клянусь богами Греции, насколько не изменяет мне память, не одобренная даже У самих варваров!".

2. Это должно соблюдаться среди христиан³⁶ не только как часть военной дисциплины, но и как часть права народов; то есть необходимо, чтобы тот, кто посягнет на целомудрие хотя бы и на войне, был всюду подвергнут наказанию. Ибо и по еврейскому закону никто не мог причинять насилия безнаказанно, как можно понять из того места, где предписано жениться на пленнице³⁷ и запрещено ее немедленно продать (Второзаконие, XXI, 10). К этому месту имеется толкование Бекхая, еврейского учителя: "Бог пожелал, чтобы лагери израильтян были священными местами, не преданными блуду и прочим мерзостям, как лагери язычников". В повествовании об охватившей Александра любви к Роксане Арриан говорит: "Он не пожелал воспользоваться ею как пленницей для удовлетворения своей страсти, но предпочел почтить ее бракосочетанием", и заканчивает повествование восхвалением этого деяния. Плутарх о том же поступке пишет: "Он не воспользовался ею во зло ради страсти, но сочетался браком с ней, как достойно философа". Плутарх сообщает также о некоем Торквате, опозорившем неприятельскую девственницу, который по римскому декрету был за это сослан на Корсику³⁸ (Плутарх, "Сравнительные жизнеописания").