Дайте крылья России!

Последние два года друзья-летуны часто писали мне об упадке интереса в России к лёту и к ним.

У одного отличного летуна износился самолет, а купить новый было не на что, и денег никто не давал.

Трех других летунов взяли для показных полетов предприниматели, но скоро рассчитали, объявив, что кормились интересом к лёту в стране, а он угас.

Эти и многие другие жалобы поражали меня. Я не мог их расследовать, ибо лежал больной за пределами России.

Я верил писавшим, и вместе с тем мне не верилось, что в России угасло доброе чувство к сынам ее, учащимся лёту на ее защиту.

Это невозможно, чувствовал я, ибо судьба дала мне пережить в 1910 году счастливые дни любви чужих людей точно к родному. Я сломал свои самолеты. Мне тотчас собрали денег, чтобы я мог летать на новом, лучшем, что я и сделаю с великой радостью в тот день, когда поправлюсь.

Помогли мне все, начиная с высших кругов и кончая крестьянами, солдатами.

Помню, как простой Ванька отказался взять рубль за провоз и сказал добрые слова, кои навеки не забываются. Это было трогательно.

Не перескажешь всего, что бесконечно радовало, и не столько за себя, сколько за лёт в России, в коем я ясно видел ее крепкую защиту от врагов и на суше, и на море, и на западе, и на востоке.

Начав летать в милой Франции, я привык к помощи отовсюду, но у нас было несравненно больше ширины и доброты во всем. Приходилось каждый день отказываться от лучших предложений помощи за избытком их. Хорошее чувство русских людей сердечно поддерживало своего летуна.

Вспоминая все это, я решил просить ныне особо широкой помощи русскому лёту. Ведь он служит теперь не забаве, а защите нашей родины.

Нести помощь надо двумя путями, старым и новым.

Необходимо пожертвованиями оказать серьезную поддержку воздушному флоту, созданному Великим князем Александром Михайловичем.

Все страны, как наши близкие западные соседи, так и далекая Япония, все сильно помогают развитию воздушных сил всенародной подпиской. В Германии брат императора принц Генрих собирает миллионы.

Я объяснил в предшествовавших главах, как неоценима на войне зрячая армия со стаями самолетов, бросающими бомбы в слепых, растерянных врагов.

Но ведь мы именно и будем несчастными побежденными, если у нас не будет мощного воздушного флота…

Посему все должны щедро, широко помогать созданию великих воздушных сил в России.

Ведь если даже война и не разразится, то без них мы будем столь слабы, что громовые тучи не станут сходить с нашего политического горизонта. Нам достанется на долю горькая судьба народа хотя с большой, но со слабой армией, вследствие недостатка в ней современного оружия и современных приспособлений. Судьба сия – подчиняться и подчиняться и на западе, и на востоке.

Это совершенно ясно военным и государственным людям во Франции, Германии, Англии и Японии, где все, не отрывая глаз, следят за движением вперед военного дела.

Лишь у нас это не сознают. И правительство, и общество дают на воздушный флот столь мало, что он все время нуждается в средствах.

Между тем он создается отличный.

Это новое дело, новое оружие поставлено в России лучше, чем даже во Франции – матери его. Беда лишь в том, что оно недостаточно велико. В нем силы нет.

Когда я беседовал с севастопольскими летчиками, то мне невольно вспоминались рассказы о русском парусном флоте прежних, славных времен.

В памяти вставали старые моряки, ибо у летчиков ныне, как в давнее время у них, единственная основа службы – живая любовь к работе, к делу осуществления дорогой мечты – создать неодолимую мощь родной страны.

Помогите им добиться сего! Эта мечта легко осуществима, лишь надо дать им средства. И средства сравнительно небольшие!

Это чувство преданности делу двигает в воздушном флоте всеми – и младшими, и… вплоть до главы его.

Среди летчиков царит строгая дисциплина. Ей подчиняются охотно, с радостью. Истинный военный легко поймет значение, всю силу сего.

Я много писал о военном деле в России во время войны и после нее. К сожалению, редко приходилось говорить хорошее о нем.

Но тем более отрадно сказать теперь доброе и справедливое слово о вновь создающемся столь важном, необходимом России оружии. Жертвовать на него надо по следующему адресу: Контора двора Великого князя Александра Михайловича. Санкт-Петербург, Офицерская, дом 35.

Новый путь помощи русскому лёту развертывается так.

Одного военного воздушного флота мало нам. Надо добиться того, чтобы у нас было много не военных летунов. Пусть они будут из народа, как в былое время ямщики. У нас благодатная нива!

Когда меня взяли военным инструктором, то я и выбрал первым учеником солдата Сергея, и уверен, он был бы прекрасным летчиком.

Перевидав тысячу летунов всех наций, я знаю двух лучших, кои перед опытным глазом творят чудеса не слепой смелости (этого свойства у всех избыток), а сноровки, похожей на волшебную. Эти двое: мичман Андре Конно во Франции и Михаил Ефимов, из крестьян Смоленской губернии.

Было бы долго рассказывать, сколько труда стоило сильному волей Ефимову преодолеть все препятствия и стать летуном. Но эти препятствия ныне еще возросли, и надо их срыть. Надо создать у нас хорошие условия родиться и жить и летунам, и строителям самолетов.

Для создания хорошего числа русских летунов и самолетов необходимо назначить призы за хорошие полеты.

Русские люди, не пожалейте дать средства на это! Щедростию вы укрепите крылья России! Моей лептой на призы будет доход с этой брошюры: «Война и лёт воинов».

Мы назначим их русским летунам на самолетах, выстроенных в России, из русского материала, лишь с французскими двигателями, за неимением пока наших.

Назначим первый приз за перелет из Петербурга в Москву с 7 пудами груза скорее, нежели в 5 часов 55 минут. Требования скорости и груза легко выполнимы. Грузом мы назначим газеты для полета.

Летуны станут разносчиками газет, летящими из столицы в столицу.

У издателей мы попросим денег на приз за быструю доставку их газет на самолетах. Так интересно выйдет! Утром в Петербурге, около Невского, выпущены газеты, а в полдень они будут раздаваться на Тверской, на Красной площади, по всем славным углам нашей старой Москвы.

Приз надо собрать в 7 тысяч рублей.

На второй приз попросим собрать деньги москвичей и дадим его за перелет из Москвы в Петербург скорее 4 часов 44 минут с грузом в 9 пудов. Москва пошлет летуна отдать воздушный визит Петербургу на более быстром самолете и с большим количеством московских газет.

Увеличение требований к самолетам есть основа успеха и пользы призов. Газеты будут грузом лишь при лёте на приз. На войне же желанной тяжестью будут бомбы, и чем больше их станут поднимать летающие бомбоносцы, тем страшнее они будут врагам.

Хотелось бы еще собрать на приз за перелет Петербург – Москва – Киев – Петербург с семипудовым грузом скорее трех дней.

Этот приз должен быть не меньше 18 или 12 тысяч рублей, дать кои могут не только петербуржцы и москвичи, но и киевляне, и другие русские люди.

Заманчиво открыть воздушную дорогу между столицами древней, княжеской Руси, старого Московского царства и великой Русской империи, рожденной великим Петром.

Было бы хорошо установить приз в 10 тысяч рублей за перелет из Кронштадта в Севастополь в один день. Взятие этого приза показало бы, что наши флоты соединены ныне летающими крейсерами, для коих Дарданеллы широко открыты, ибо в воздушном океане над землей и морем, к счастию, нет проливов, ни закрытых, ни открытых.

Этот приз – всероссийский. На него могли бы жертвовать отовсюду, но я не смею надеяться. Это было бы уже очень хорошо.

Устроим пока первый приз.

Надо собрать не только деньги, но также и комитет для выработки правил лёта и контроля.

Каждый жертвователь на приз может указать аэроклуб или написать имена лиц, которым он хочет доверить выработку условий призов.

Записку с именами надо прислать вместе с деньгами либо в контору одной из газет, либо в один из аэроклубов, либо по следующему адресу: Н.Е. Попову, Солянка, дом 13, Москва.

Деньги будут собраны и переданы в аэроклуб, который возьмет на себя наблюдение за взятием призов.

Все избирательные записки будут подсчитаны. Избранный большинством голосов комитет будет созван.

Я лично прошу войти в комитет А.И. Гучкова, полковника СИ. Одинцова, М.А. Суворина, П.А. Столыпина, Н.А. Морозова, П.А. Неклюдова, В.Г. Богораза (Тана), С.С. Усова и В.В. Корна.

Я уверен, что если названные мною лица возьмутся за дело, то ему будет дан хороший ход, который завершится успехом.

Призы будут не частные, а общие. Разработка правил будет общественная.

Такие призы необходимо устроить, ибо они лучшее побуждение и хлеб хорошим строителям самолетов и летунам.

Как во Франции, так и у нас строители будут брать летуна и посылать его на приз, взять коий им будет важно, дабы показать всем, и особливо военному министерству, достоинства своих самолетов. Призы будут поддерживать, воспитывать и летунов, и строителей.

Комитет выработки правил установит ряд серьезных военных требований самолетам, летящим за призом.

Каждый приз будет строгим конкурсом.

Комитет, конечно, должен будет первым долгом просить Великого князя Александра Михайловича дать указания на требования боевых свойств, которые нужно предъявить к самолетам для допущения их к взятию призов. Таким образом вырабатывается и установится тип русского военного самолета.

Надо, чтобы лёт и постройка самолетов вошли нам в кровь и плоть, чтобы призыв летчиков с самолетами на войну увеличил военный воздушный флот России втрое.

Тогда мы будем сильны, славно поборемся и беспощадно налетим на врагов, когда будет нужно.

Успех лёта – общее, широкое, народное дело огромной важности для увеличения сил защиты России.

Почему я и прошу любящих родину людей, т. е. всех нас, помочь русскому лёту.