Розовые лепестки, поцелуи и торт

Цветущие яблони укрывали внутренний двор замка нежными розовыми лепестками, на их ветвях сверкало множество ослепительно-блестящих серебряных побрякушек, отражающих солнечный свет.

Гирлянды из глицинии и гардении сплошь покрывали каменный колодец, находящийся у подножия парадной лестницы, усеянной лепестками розовых и алых роз. Сотня слуг, все в лучших темно-синих костюмах с отделкой из серебра, выстроилась у главных ворот, встречая гостей королевской свадьбы, уже начавших заполнять двор. Казалось, у старого колодца собрался весь мир, предвкушая появление невесты — знаменитой красавицы, словно по волшебству сошедшей прямо со страниц старинных легенд и мифов, дочери прославленного Зеркальщика. Представители королевских семей из соседних королевств ожидали вместе с другими гостями начала свадебной церемонии.

Королева в одиночестве стояла в своих покоях и смотрела на отражение в зеркале, во встречном взгляде отражения читалось заметное напряжение. Ни одна женщина перед лицом столь грандиозных перемен в своей жизни не может не ощущать определенной тревоги. Она собиралась стать женой любимому мужчине, матерью его дочери и, ко всему прочему, королевой всех этих земель. Королевой. Ее должно было переполнять счастье, но что-то в этом зеркале внушало ей безотчетный ужас.

Верона, фрейлина Королевы, тихо кашлянула, оповещая о своем присутствии, и торопливо зашла в комнату. Ее ясные глаза цвета неба лучились радостью. Девушка так и светилась, и это сияние, казалось, исходило прямо изнутри, озаряя бледную кожу и играя в золотистых волосах.

Королева мягко улыбнулась, когда Верона ее обняла. Еще никогда Королеву не окружала такая красота. И никогда ранее она не знала, что такое счастье. Пока не оказалась в замке. Здесь она обрела первую в своей жизни подругу — фрейлину Верону.

За Вероной в покои Королевы последовала Белоснежка, милейшая малышка лет трех-четырех. Она еле сдерживала желание прыгать от радости, ее счастливые глаза безудержно блестели, кожа была белее только что выпавшего снега, крошечные пухлые губки пылали ярче самых чистых рубинов, а волосы были черные как вороново крыло. И вся она была словно ожившая фарфоровая куколка, особенно сегодня, в своем платьице из красного бархата.

Верона взяла Белоснежку за крошечную ручку, надеясь, что это заставит малышку перестать теребить отделку ее изысканного наряда.

— Белоснежка, дорогая, хватит дергать бусинки, иначе церемония еще не успеет начаться, а ты уже испортишь платье.

Королева улыбнулась и сказала:

— Ну здравствуй, мой птенчик. Ты очень красива сегодня.

Белоснежка вспыхнула и, спрятавшись за юбкой Вероны, осторожно глянула в сторону мачехи.

— Скажи, Белоснежка, разве твоя новая мама не красива? — спросила Верона.

Белоснежка кивнула.

— Так скажи ей об этом, дорогая, — настаивала Верона, присев рядом и улыбнувшись маленькой скромнице.

— Ты тоже очень красива, мама, — сказала Белоснежка, растопив сердце Королевы.

Королева раскинула руки, и после мягкого ободрения Вероны Белоснежка шагнула в ее объятия. Настоящий птенчик, очаровательный ангелочек; сердце мачехи на мгновение сжалось, красота малышки показалась ей нестерпимой. Прижимая к себе Белоснежку, Королева ощутила, как ее наполняет ранее неведомая ей любовь. Ей даже подумалось, что ее сердце может не выдержать напора этого чувства, а где-то очень-очень глубоко в душе вспыхнуло желание каким-то образом вобрать в себя всю прелесть падчерицы и стать воплощением самой Красоты.

— Вы выглядите обворожительно, моя Королева, — с пониманием улыбнулась Верона, словно сумела заглянуть прямо в сомневающееся сердце своей госпожи.

Королева вновь взглянула на себя в зеркало, и в отражении ей почудился призрак ее матери. Она вспомнила тот день, когда Король отметил их сходство. Возможно, он был прав. Вероятно, она и правда похожа на маму, но сама поняла это лишь сегодня, надев то самое платье, что было на ее матери в день ее свадьбы.

Удивительно, но за прошедшие годы ослепительная красота темно-красного наряда, расшитого изображениями черных дроздов и украшенного сверкающими на свету дымчато-черными кристаллами, нисколько не поблекла. Сердце Королевы скакнуло и тут же сжалось. Ах, если бы ее мама была рядом с ней в этот день! Если бы она всегда была рядом…

Королева знала свою маму лишь по одному-единственному портрету, украшавшему отцовский дом. Но ребенком она многие часы рассматривала его, плененная красотой изображенной на нем женщины, любя ее всем сердцем и тоскуя по ее объятиям. Она представляла, как мама, которую она никогда не знала, берет ее на руки и кружит с ней в танце, и камни, что украшают их платья, переливаются в лучах света, подчиняясь ритму их счастливого смеха.

Королева очнулась от своих грез и взглянула на играющую с кисточками портьер в дальнем углу спальни Белоснежку. Несмотря на всю радость, сверкающую в глазах падчерицы и бьющуюся в ее маленьком сердечке, Королева прекрасно понимала, какое чувство потери испытывает бедный ребенок. Эта безнадежная пустота где-то глубоко внутри.

Королева опечалилась, зная, что ей никогда не удастся заменить первую жену Короля. Разве Белоснежка сможет полюбить чужую женщину так же сильно, как родную маму? Тем более Королеву, чья жизнь до недавнего времени представляла собой не более чем цепочку абсолютно заурядных событий, окруженных скукой и унынием.

Верона направилась к заигравшемуся ребенку, а мысли Королевы вновь устремились в прошлое, к тому дню, когда она впервые встретилась с Королем в магазине зеркал своего отца. Известность непревзойденного мастера в производстве зеркал распространилась так широко, а его талант ценился столь высоко, что Король посчитал себя обязанным нанести личный визит человеку, называемому лучшим зеркальщиком в мире.

Ознакомившись с изделиями и получив в подарок зеркало, Король в сопровождении мастера вышел во двор, где как раз шла дочь Зеркальщика, неся от старого колодца полное ведро воды. Король приказал своим слугам остановиться.

— Кто эта девушка? — спросил он.

— Дочь хозяина, сир, — ответил один из слуг.

Король подошел к ней и взял ее за руку. От неожиданности она ахнула и выронила ведро, насквозь промочив его туфли.

Испуганная девушка украдкой взглянула на Короля, ожидая строгого выговора, а может, даже отправки в темницу. Но Король лишь улыбнулся, а затем заговорил с ней.

Она решила, что он смеется над ней, когда расхваливает ее красоту, сказал, что из всех творений отца она, безусловно, лучшее.

— Прошу вас, Ваше Величество, не говорите так, — сгорая от неловкости, пробормотала она и, дабы избежать взгляда его бледно-голубых глаз, поспешно изобразила нечто среднее между реверансом и поклоном.

— Отчего же? Ведь ты прекрасней всех девушек наших земель. О нет, уверен, во всех известных мне землях ты всех прекрасней. Теперь понятно, почему твой отец занялся зеркалами: чтобы отразить твою красоту.

Девушка отчаянно отводила взгляд от лица мужчины, владевшего всем вокруг, начиная с королевства и заканчивая тем колодцем, откуда она брала воду.

Затем так же быстро, как и появился, он ушел, но перед этим пообещал вернуться в ближайшее время. Пребывая в смятении, дочь Зеркальщика не знала, что и думать. Разве мог Король сказать все это ей? Из всех девушек королевства…

Именно ей.

Подошедший к ней Зеркальщик усмехнулся.

— Смотрю, дочь, ты его просто околдовала, — сказал он, пока девушка наблюдала, как королевская свита скрывается за холмом, чтобы вскоре вновь появиться на следующем, постепенно уменьшаясь и становясь едва различимой.

Весь вечер она просидела в своей маленькой комнате, глядя на мерцающее звездами небо. «Что, если Король сейчас вспоминает обо мне?» — подумалось ей, пока ее взгляд скользил по звездам. Девушка представила, что где-то там парит в темноте и смотрит на нее ее мама. Ее платье, расшитое кристаллами, сверкает как ночное небо. Она вообразила, что летит рядом с мамой и видит, как угасает солнце, а вокруг зажигаются миллионы звезд. И как ее окружает сияющая звездная пыль, и темнота оживает от переливающихся всеми цветами радуги искорок. Лишь воспоминание о визите Короля заставило девушку вернуться в ее скромную комнату. Она была уверена, что он больше никогда не приедет.

Вскоре девушке пришлось пережить новую потерю — умер ее отец.

В последующие дни ее жизнь озарило ослепительным светом. Словно покидая этот мир, Зеркальщик забрал с собой всю тьму, чтобы его дочь смогла найти если не любовь и счастье, то хотя бы нечто, ранее ей неведомое.

В день смерти отца — до того как весть об этом дошла до Короля или любого другого в королевстве — дочь Зеркальщика вынесла во двор все зеркала. Маленькие она развесила на огромном клене. Получилось просто великолепно. Покачиваясь на ветру, зеркала ловили солнечные лучи и преломляли их под самыми неожиданными углами самым удивительным образом. Кленовые листья купались в разноцветных и золотых лучах. Солнечные «зайчики», подобно разыгравшимся крошечным феям, танцевали по всему дому и двору.

Вскоре со всех концов королевства стали приходить люди, желая посмотреть на это восхитительное представление, ставшее последней данью девушки своему отцу.

Среди них был и Король.

— Твои глаза сверкают так ярко в этом зеркальном свете, — сказал он, стоя под слепящим солнцем.

Яркие лучи, озарив ее темные глаза, придали им карамельный оттенок. Король назвал ее очаровательной. И девушку охватил ужас. Очаровательной. Что, если ее красота, как и сказал отец, не более чем чары, колдовство? Могла ли она позволить себе обманывать этого благородного и прекрасного мужчину? Или она на самом деле красива и колдовство здесь ни при чем?

Король зашел в дом, и, не зная, что делать, она последовала за ним.

— Это твой портрет? — спросил Король, рассматривая единственное украшение жилого пространства маленького дома.

— Это моя мама, сир. Я не знала ее.

— Сходство просто поразительное.

— Если бы только я была так же красива, как она…

— Ты выглядишь почти точь-в-точь как она. Разве можно этого не замечать?

Девушка изумленно посмотрела на портрет в надежде, что Король говорит искренне, но так и не смогла углядеть в его словах нечто большее, чем обычную лесть человека, которому что-то от нее нужно. Может, поместье ее отца? Или оставшиеся зеркала? Чего бы ни желал Король, дело явно не в ней.

Но со временем, после множества визитов стало ясно, что Короля интересовала именно она. Ее жизнь стала похожа на прекрасный сон: наполненный светом и кажущийся настолько нереальным, что захватывало дух. Ее окружали королевские придворные. Все королевство, начиная с посиделок у костра и заканчивая арфами менестрелей, пело о красавице дочери знаменитого Зеркальщика, укравшей сердце Короля.

Верона вмешалась в воспоминания Королевы и вернула ее в настоящее:

— Весь двор, а точнее сказать, все королевство заполонили мечтающие увидеть хотя бы одним глазком новую Королеву. Нам стоит поторопиться.

Королева улыбнулась.

— И что за прекрасное зрелище их ждет, — заметила она, беря за руки Верону и Белоснежку и направляясь к месту проведения свадебной церемонии.

Верона не преувеличивала. Снаружи замка собралась огромная толпа, Королева могла видеть ее сквозь маленькие окна в стене, пока спускалась по винтовой лестнице. Среди толчеи она разглядела любимого дядюшку Короля, Маркуса, тот тоже заметил ее в окне и улыбнулся. Это был крупный растрепанный мужчина, его лицо выражало нескрываемый восторг. Королева вспомнила, что его жена, Вивиан, недавно слегла, и все же он здесь — ради своего племянника. Рядом стоял его лучший друг, придворный Охотник, красивый и хорошо сложенный мужчина с темными глазами, волосами и бородой.

Куда ни посмотри, взгляд натыкался на королей и членов королевских семей со всех концов земли. Она заметила трех стоящих практически вплотную друг к другу немного чудных кузин Короля в необычных одеждах. Они одновременно улыбнулись и вежливо наклонили головы, опять-таки в унисон.

Весь замок заливал теплый свет свечей, воздух сиял и дарил ощущение чего-то сказочного, возрождая в памяти Королевы образы ее любимого времени года — зимы и любимого дня зимнего солнцестояния. Свечей было так много, что было даже жарко. Слишком жарко. Лицо Королевы раскраснелось, а голова закружилась. Сердце быстро билось в груди, пока она шла по боковому нефу к своему Королю. Он ждал ее у старого колодца, который по его приказанию был перевезен из поместья Зеркальщика и установлен в королевском дворе в качестве напоминания о том, где он впервые увидел Королеву.

С помощью Вероны Королева смогла прийти в себя и сосредоточить все внимание на сияющем счастливой улыбкой лице Короля. Он был прекрасен, и особенно сейчас, в торжественном костюме, подчеркивающем его темные волосы и светлые глаза. Свет свечей мерцал на мече, висящем на его боку, и отражался от начищенных высоких сапог.

Королеве почудилось, что все это сон. Мимо проплывали женские лица, все выбеленные, как простыни, но с алыми губами и алым румянцем на щеках, они все как одна впивались в нее взглядами. Но она старалась не обращать внимания на выражения этих лиц и смотреть только на своего жениха.

Все равно ее встретили бы лишь снисходительные и вымученные улыбки. Многие приглашенные дамы сжимали в руках букетики жасмина, их густой аромат дурманящим облаком висел в воздухе. Все эти дамы не только завидовали ее замужеству, они еще и гадали про себя: «Почему она? Почему из всех благородных леди королевства он выбрал деревенщину?» — эти мысли сопровождались перешептыванием о ее колдовских чарах и проклинающими взглядами.

Наконец она подошла к стоящему у колодца Королю, и тот взял ее за руку. Наверное, он угадал, что у нее кружится голова и подкашиваются колени. Но стоило ей встретиться с ним взглядом, как ее сердце замедлило ритм. Церемония началась. Верона и Белоснежка встали сбоку. Вперед выступил священник. Король и Королева обменялись словами любви, клятвами, кольцами, и завершил все поцелуй.

Какое счастье!

Толпа взорвалась поздравлениями, и, не подхвати ее Король, Королева бы точно рухнула прямо там. Поднялась невообразимая суматоха, затем на них пролился настоящий ливень из розовых лепестков, которые мерцали и переливались в разноцветных, бьющих сквозь витражи лучах света, наполнявших весь замок сказочным великолепием. Она была влюблена. Она была прекрасна. Она была Королевой.

Все встречные сыпали комплиментами ее красоте. Она старалась не вслушиваться, но они все же просачивались ей в душу, и у нее земля уходила из-под ног. День прошел в розовой дымке. Ее руку, должно быть, поцеловали с тысячу раз, она еще никогда в жизни не кружила в танцах так долго, даже в детстве с няней.

Ах, нянюшка… Как бы ей хотелось, чтобы она была с ней в этот день! Королеве вспомнились слова няни, которые она произнесла одним солнечным утром, когда они сидели на кухне отца и лакомились клубникой со сливками.

— Ты красавица, моя дорогая, настоящая красавица. Никогда не забывай об этом, даже если меня не будет рядом, чтобы напомнить.

— Не будет рядом? Но где же ты будешь?

— Буду танцевать на небе с твоей мамой, дорогая. Когда-нибудь ты к нам присоединишься, но это случится лишь через много-много лет.

— Нет, нянюшка, оставайся здесь, танцуй со мной! Я не хочу, чтобы ты уходила! Никогда!

И они танцевали, кружились и смеялись, наслаждаясь льющимся из окон солнечным светом. Няня знала множество способов, как поднять ей настроение, и то был один из них: клубника, сливки и танец.

Вскоре она поделится этим способом и с Белоснежкой. Мысль об этом наполнила ее светом и чувством защищенности. С Королем и его нежной, как нераскрывшийся бутон, красавицей дочкой ее ждет невиданное счастье. Девочка станет и ее любимой дочерью. Королева будет каждый день говорить ей, как она красива, и они будут танцевать и смеяться, совсем как настоящие мать с дочерью. Они станут настоящими матерью и дочерью.

Королева направилась к Белоснежке и Вероне, которые стояли у стены бального зала и наблюдали за лордами и дамами, кружащими в танцах подобно лепесткам, подхваченным мягким летним ветерком. Королева взяла на руки девочку и вынесла в разноцветный водоворот бальных платьев. Они танцевали, а Королева, крепко прижимая малышку к груди, чувствовала, как ее вновь переполняет любовь. Так они и кружили в волшебном саду из слившихся воедино мазков цвета и звуков.

Вскоре к ним присоединился Король, и новая семья счастливо смеялась до самого утра. К тому времени уже все гости давно успели разъехаться или отправиться отдыхать в отведенные им в замке покои.

Усталые и с кружащимися головами после стольких часов празднеств и танцев Король и Королева отнесли спящую дочку в ее спальню.

— Спокойной ночи, мой птенчик, — шепнула Королева, целуя Белоснежку.

Губы Королевы скользнули по гладкой, как шелк, щечке девочки, и она оставила малышку во власти снов, уверенная, что они будут наполнены прекрасными дамами в восхитительных платьях, кружащими вокруг нее на фоне разноцветных знамен.

Король, не выпуская ее руку из своей, отвел супругу в их покои. Солнце, просачивающееся сквозь портьеры, наполняло комнату волшебным сиянием. Окутанные им, они постояли так мгновение, глядя друг другу в глаза.

Какое счастье.

— Вижу, ты открыла мой подарок, — сказал Король, посмотрев на зеркало.

Овальное зеркало было заключено в изысканную позолоченную раму с узором в виде переплетающихся змей, его венчало изображение короны, достойной Королевы. Оно было практически идеально. Но что-то в нем заставило Королеву ощутить то же странное беспокойство, которое она выбросила из головы перед церемонией. Сердце в груди сжалось, а стены будто начали смыкаться.

— Что такое, любовь моя? — забеспокоился Король.

Королева хотела ответить, но не смогла произнести ни слова.

— Оно тебе не нравится? — он выглядел сильно огорченным.

— Нет, моя любовь, я… Я просто… Устала. Очень устала, — с трудом пробормотала она, но так и не смогла оторвать взгляд от зеркала.

Король сжал ее плечи и, притянув к себе, поцеловал.

— Еще бы ты не устала, любовь моя. Это был ужасно длинный день.

Она ответила на поцелуй, стараясь прогнать из сердца весь страх.

Она влюблена. Счастлива. И она не позволит ничему и никому испортить этот день.