Детский парк имени 9 Января

Восточная граница Екатерингофского парка почти вплотную соседствует с площадью Стачек. Этот революционный топоним впервые появился на карте города в начале 1920‑х годов. Тогда Советская россия впервые отметила день начала первой русской революции. Праздник стал ежегодным. В программу празднования включались мероприятия по увековечению памяти о тех событиях. Так, 1 мая 1920 года, в день Первого коммунистического субботника на Петергофской дороге, на том месте, откуда 9 января 1905 года рабочие Нарвской заставы направились с петицией к Зимнему дворцу, и заложили сад. Саду присвоили официальное имя: «Сад в память жертв расстрела 9 января 1905 года». Многословная грамматическая конструкция этого названия, видимо, должна была подчеркнуть скорбную торжественность топонима. В 1925 году старинную Петергофскую дорогу переименовали в проспект Стачек, а в 1926 году и Нарвской площади присвоили новое имя: площадь Стачек. Тогда же в память о пролитой 9 января 1905 года крови питерских рабочих ярославские каменщики выложили площадь у Нарвских ворот гранитной брусчаткой «кровавого» красно‑бурого цвета. Однако оказалось, что история о якобы пролитой пролетарской крови не более чем романтическая легенда. Никаких документальных свидетельств мемориального характера этого покрытия как будто нет. Тем более что кровавые события января 1905 года произошли за сто метров от этой площади, а в Петербурге вплоть до недавнего времени было достаточно много участков мостовых, выложенных красным диабазом.

Но вернемся к Саду в память жертв расстрела 9 января 1905 года. Проект сада выполнил известный петербургский садовод Р. Ф. Катцер. В 1924 году на границе парка со стороны проспекта Стачек была установлена кованая чугунная решетка, отлитая в 1899–1901 годах по модели архитектора Р.Ф. Мельцера. До этого, как мы уже знаем, она ограждала Собственный садик у западного фасада Зимнего дворца.

В 1954 году Сад в память жертв 9 января передали детям. Пришлось откорректировать его имя. Из названия убрали слова «в память жертв», могущие вызвать у ребятишек невольные эсхатологические ассоциации. Он стал просто детским парком имени 9 Января. Но в обиходной речи окрестных петербуржцев парк до сих пор называют «девятка», или «Плешкин сад».

Парк «Кирьяново»

В июне 1762 года в России произошел очередной дворцовый переворот, или, как тогда выражались, революция. Супруга императора Петра III Екатерина Алексеевна в результате удачно совершенного заговора свергла с престола своего мужа и объявила себя императрицей Екатериной II. Активной участницей заговора была ближайшая подруга Екатерины – Екатерина Дашкова.

Екатерина Романовна Дашкова – дочь графа Романа Илларионовича Воронцова, она воспитывалась в доме своего дяди – канцлера Михаила Илларионовича Воронцова. Многие историки именно этим обстоятельством объясняют ее ранний интерес к политике, особенно развившийся с 1758 года, когда она познакомилась и подружилась с супругой наследника престола Павла Петровича – Екатериной. К тому времени великая княгиня Екатерина Алексеевна, одинокая и фактически отставленная от супружеского ложа, нуждалась в дружеской поддержке чрезвычайно узкого круга близких людей. Впоследствии, когда у Екатерины созрел план переворота, эти люди стали ее главными союзниками в борьбе за русский престол. Она в них нуждалась, григорий орлов призывал за нее среди высших гвардейских офицеров армии, Екатерина Дашкова небезуспешно искала поддержки великой княгине среди придворных сановников и аристократов.

Однако сразу после переворота две близкие подруги Екатерина Великая и Екатерина Малая, как в светских кругах Петербурга называли Дашкову, охладели друг к другу. Инициатором разрыва стала Дашкова. По одной легенде, будто бы из‑за того, что в ропше убили свергнутого императора Петра III, по другой, потому что муж Дашковой будто бы изменил ей с императрицей. Сказать что‑нибудь определенное на этот счет трудно, но нельзя не вспомнить, как однажды Екатерина романовна проговорилась, что «нельзя простить две вещи: кровь на короне и измену в браке».

Однако своеобразный памятник дружбы Екатерины Великой и Екатерины Малой в Петербурге сохранился. На бывшей Петергофской дороге стоит старинный особняк, формой своей напоминающий подкову. Согласно преданию, однажды во время загородной прогулки императрицы, одна из лошадей потеряла подкову. Суеверная Екатерина переглянулась с находившейся в ее карете Дашковой, на секунду задумалась, и тут же будто бы приказала на этом месте построить для своей верной подруги особняк в форме подковы.

Дашкова с увлечением принялась за строительство. Считается, что автором проекта особняка был знаменитый архитектор Джакомо кваренги, хотя сама Дашкова в своих мемуарах приписывает авторство проекта себе. Это на нее похоже. О ее скупости ходили самые невероятные легенды. Говорили, что она выискивала и собирала старые эполеты, чтобы извлечь из них золотые нити. А на сооружении ее загородной дачи должны были работать не только крестьяне ее мужа, но и случайные гости, которых она будто бы принуждала помогать при строительстве. Рассказывали, что в угоду княгине «девушки носили кирпичи, а молодые люди мяли глину лопатами». Если верить фольклору, Дашкова не гнушалась ничем. Например, пока гости веселились в доме хозяйки, она приказывала выпрягать из экипажей коней и использовала их на работах.

Между тем, в Петербурге поговаривали, что особняк Дашковой построен из материалов, сэкономленных ею при строительстве здания Академии наук уже тогда, когда Екатерина романовна была назначена ее президентом. Известно, что политическая судьба Дашковой сложилась не так счастливо, как она могла бы предполагать, будучи ближайшей подругой императрицы. После переворота первые роли в государстве заняли совсем не те люди, которые его организовывали. Любовь императрицы к Екатерине романовне постепенно охладевала. В конце концов Дашковой пришлось уехать за границу. Там она провела более десяти лет. Только в 1780‑х годах ей предложили более или менее почетные должности директора Петербургской Академии наук и президента российской академии.

Дача Дашковой, в народе ее называли «Подковой», или «домом‑подковой», заложена в память о «революции», которая произошла 28 июня 1762 года, в день поминовения святых христианских мучеников III века нашей эры александрийского врача кира и его ученика и последователя Иоанна. В официальных документах дачу так и именовали: кира и иоанна. Однако в народе это труднопроизносимое название трансформировалось в кирьяново. Это же просторечное имя распространилось и на усадебный парк, раскинувшийся на огромной территории от «дома‑подковы» до взморья. Парк «кирьяново» овеян романтическими легендами. Согласно одной из них, один из позднейших владельцев усадьбы Дашковой граф Завадовский «в припадке умопомешательства заложил в стене, или зарыл в земле все свои фамильные бриллианты», которые, согласно другой легенде, случайно нашел какой‑то петербургский купец, после чего неожиданно разбогател. Случайно найденный клад «послужил началом его значительных богатств». Кто был этот загадочный купец, неизвестно.

С середины XIX века парк стал приходить в упадок. Сначала его разделили между двумя владельцами. Затем на части его территории построили две фабрики – шелковых и шерстяных изделий. А когда в 1870‑х годах началась прокладка так называемой «Путиловской железной дороги», то на территории парка стали добывать грунт для железнодорожной насыпи. Остатки карьеров, со временем превратившихся в пруды, заполненные грунтовыми водами, сохранились до сих пор. В начале XX века заброшенный парк использовался для тайных собраний рабочих Путиловских заводов. Ныне о бывшем парке «кирьяново» практически ничто не напоминает.

Незавидно складывалась судьба и самой дачи Дашковой. После революции ее национализировали. Здесь последовательно размещались: пионерская база, жилой дом, школа для взрослых, детский сад. В условиях отсутствия постоянного владельца здание постепенно ветшало и разрушалось. Только в 1975 году его привели в относительный порядок и отдали в распоряжение молодоженам. В бывшей даче Дашковой открыли районный дворец бракосочетания. Это как нельзя более кстати сочетается и с подковообразной формой здания, и с той самой потерянной царской лошадью в знойном июне 1762 года легендарной подковой – наивным символом человеческого счастья.