ГЛАВА 46

Самое главное – никогда не прекращать задавать вопросы.

Альберт Эйнштейн

– Это несправедливо, – сказала Елена тихим голосом.

Бреннан, не говоря ни слова, долго смотрел на нее. Потом обратил взгляд на синий горизонт Аргон Прайм, туда, где сливались небо и земля.

– Да, несправедливо, – согласился он.

Поднялся легкий бриз и начал играть полой его голубой куртки с символикой ОКО.

Елена отбросила с лица темную прядь.

– Я знала не многих телади, но он был совсем особым ящером, и знаешь, мне будет чертовски его не хватать.

Бреннан медленно кивнул:

– Я тоже полюбил Нопилея, хотя и знал его совсем недолго.

Елена вздохнула:

– Кайл, я хотела бы навестить его яйцебрата Сизандру и его дедушку Цео, рассказать им о подвиге Нопилея, сказать, что они могут гордиться им.

– Конечно.

Где‑то недалеко раздались голоса. Большая шестиугольная качающаяся платформа, на которой стояли Елена и Кайл, почти незаметно отъехала на несколько метров назад. На расстоянии примерно ста метров друг от друга, недалеко от морского побережья находились еще две таких же платформы. Елена взглянула на них и увидела, как несколько мужчин взволнованно бегут к ограждению платформ и напряженно всматриваются в волны.

– Как дела у Нину? – спросила Елена.

– Соответственно обстоятельствам. На прошлой неделе умерла ее мать. Нину занята организацией похоронной церемонии в гонерском Храме.

– Тяжелые времена, – вздохнула Елена. – Кайл, извини, если я слишком любопытна, но…

– Ты слишком любопытна.

– Я знаю. И?..

– Мне кажется, пора, – ответил Кайл, избегая прямого ответа, и показал на край платформы. Естественно, он имел в виду не Нину, а кое‑что другое. – Пойдем взглянем. Разве тебе не интересно?

– Как тебе сказать… – ответила Елена, но все же медленно побрела к перилам. Море, лениво колышущееся в каких‑то двух метрах от платформ, было сегодня довольно спокойным, волн практически не было вовсе. – Но ты уходишь от ответа!

– Нину и я любим друг друга. Как только я вернусь с Земли…

– Кайл, ты мечтатель. В самом деле мечтатель. Но, может быть, именно поэтому я тебя и люблю.

– Ты мне тоже нравишься, пессимистка.

Елена минуту помолчала.

– Да нет, я не пессимистка. И никогда ею не была.

– Скажи, ты хочешь вернуться домой, на Землю? Я очень хочу, но мое сердце желает остаться здесь.

Елена отступила на шаг, обхватила релинг обеими руками и уставилась на водную гладь. Далеко внизу, в чистой пресной воде можно было разглядеть размытое светлое пятно, которое очень медленно увеличивалось.

– Конечно, я бы хотела когда‑нибудь снова очутиться на Земле. – На ее губах заиграла улыбка. – Там есть один старик, на бульваре в Милано. Он предсказал мне, что однажды я вернусь, когда перестану ощущать внутри себя эту постоянную тревогу.

Бреннан ошарашенно и одновременно насмешливо взглянул на нее.

– Ты – и тревога? Что‑то я этого за тобой не замечал.

Елена больно ткнула его кулаком в ребра.

– Ой! Больно же! – усмехаясь, пожаловался Бреннан.

– При мысли о Земле я ощущаю не больше беспокойства, чем при мысли о том, что я останусь здесь. Мне кажется, так я смогу сделать гораздо больше для голубой планеты. Здесь я очень многому научилась, пока ты тут… в догонялки играл! – Она подмигнула другу.

– Конечно, научилась она… особенно с рыбаками на ярмарках драться. Смотри, смотри…

Что‑то большое, бежевого цвета медленно поднималось над поверхностью воды. Чистая вода омывала этот предмет, стекала с него, а он постепенно, сантиметр за сантиметром, оказывался все выше. Он был чем‑то похож на ластик, слегка суживающийся спереди и сзади. Несколько черных, как от ожога, полос украшали его грязно‑серые, в многочисленных вмятинах бока, а одна из них проходила через стилизованное изображение человека с четырьмя руками и четырьмя ногами на фоне туманной спирали. Можно было даже прочесть буквы под этим изображением: ОКО «Гетсу Фун».

– Мне кажется или я вижу слезы у тебя на глазах? – поинтересовался Бреннан.

– Нет. Это просто ветер. Ты же знаешь, я никогда не плачу, – ответила Елена и вытерла глаза.

Бреннан серьезно кивнул и больше не заговаривал об этом.

– Хм. Пара шишек, да задело правый задний маневровый двигатель. Я видал и похуже.

– Меня это не удивляет, ты же пилот‑испытатель. Когда ты разделываешься с одним космическим кораблем…

– Эй, прекрати!

– Я назову только Нереиду. – Елена искоса взглянула на Бреннана.

– Ладно, ладно! Спасибо, господин адвокат, я достаточно услышал!

Оба сдержанно рассмеялись и начали опять наблюдать за спасательной операцией.

«Гетсу Фун» уже наполовину показался из воды. Теперь можно было заглянуть в кабину нилота, и, насколько было видно, в ней не было воды.

– Как ты думаешь, он сможет летать? Переставить стартовый двигатель на «Икс» и – домой!

Бреннан задумчиво покачал головой:

– Хотелось бы надеяться. А может, нам удастся самим восстановить «Гетсу Фун». Знаешь, я думаю, это может получиться.

– Эй! – Елена вдруг вспомнила, что она кое о чем не рассказала Бреннану. – Знаешь, что мне удалось раздобыть? Гитару, которая когда‑то принадлежала человеку по имени Франк де Врие, члену экипажа «Пламени Дракона»!

– Врешь! Ты знаешь, как давно это было?

– Само собой! Она там, на боковой полке.

Бреннан встряхнулся.

– С ума сойти! Но, Лин! Скажи мне еще кое‑что. Пожалуйста.

Елена внимательно смотрела на приятеля.

Бреннан набрал в грудь воздуха, встал рядом с Еленой, тоже обхватил обеими руками релинг, в то время как перед ними из воды уже полностью показался космический корабль.

– С тех пор как я нахожусь в Сообществе, я повсюду обнаруживаю сплошные свободные, не связанные друг с другом концы. Ты меня понимаешь? Хотя многие из них отлично подходят друг к другу. Или к другим свободным концам, которые мы привезли с Земли.

– Ты хочешь сказать, как детали в пазле, который постепенно приобретает нужный вид?

Он энергично кивнул:

– Именно так! Я могу ошибаться, но за всеми этими свободными концами – или деталями пазла – стоит кто‑то, кто по своему усмотрению либо складывает подходящие детали, либо снова смешивает их, то связывает концы, то снова обрубает. Понимаешь?

– Очень хорошо понимаю!

– Ну так вот! В чем, по‑твоему, смысл этого пазла, этого связывания и обрубания концов?

Елена все еще смотрела на «Гетсу Фун». С него капала вода, и его медленно подтягивали к платформе, на которой стояли они с Бреннаном.

– Я не знаю, Кайл, понятия не имею. Но я знала кое‑кого, у кого в бортовом компьютере есть ответ на этот вопрос, и он таскает с собой этот ответ почти по всей Вселенной. – Она усмехнулась. – И я думаю, коль уж нам однажды ответили на этот вопрос, то наверняка ответят и еще раз. – Прежде чем продолжить, она ненадолго задумалась. – Во всяком случае, я буду его искать, пока не уляжется моя тревога. Так‑то. – Она оторвала руки от релинга и по‑приятельски толкнула в бок своего лучшего друга. – А теперь пойдем‑ка к «Гетсу Фун» и проверим, насколько Марку удалось за это время поработать над своим интеллектом!

Бреннан усмехнулся с отсутствующим видом, все еще глядя в небо.

Где‑то там, семнадцать световых лет по прямой и у третьей звезды налево, где‑то там, за дымкой наступающего дня, сияло Солнце. Он еще какое‑то время смотрел туда, опустил руку в карман комбинезона, сжал в руке Морфинговую игрушку, созданную Гизбертом, снова отпустил ее и кивнул.

– Поработать над своим интеллектом, – эхом отозвался он на слова Елены. – Может быть, это именно то, чего они от нас ждут.

ЭПИЛОГ

Простите меня, но я еще просто ребенок.

Меня зовут Йон Батлер. Я – приемный сын Нормы Гардна, Хранительницы Истины в Храме Гонера. Она заботилась обо мне, всегда была рядом и любила меня, как будто я был ее собственной плотью и кровью. В память о ней я пишу эти слова и отсылаю их в бесконечность, чтобы народы Вселенной никогда не забывали ее. Ни сегодня, ни через миллион лет! Посвящать меня во все подробности Истины было ее призванием, ее самой важной задачей и ее судьбой. И потому сегодня, когда ее уже нет с нами, я не буду плакать, но буду продолжать делать то, что начала она. Истину необходимо передавать дальше всем тем, у кого хватит мужества ее услышать и принять, потому что она имеет величайшее значение для всего будущего нашей цивилизации.

Итак, слушайте, что я должен сказать вам от имени Нормы Гардна.

Мы, люди, живущие в этой части Вселенной, как аргонцы, так и гонеры, ведем свое происхождение не с Аргон Прайм и не от одного из многих иных миров Федерации, которую называют Планетарным Сообществом. Наш народ пришел, скорее всего, много лет назад из очень отдаленной звездной системы с сияющей желтой звездой в центре, звездой, столь прекрасной и теплой, что для описания ее не хватает слов. Нужно отсчитать три планеты от этой звезды, являющейся Солнцем: на первой царит жара, от которой плавится все вокруг и которая сменяется ледяным холодом; вторая окутана вуалью вечных облаков; зато третья планета – это мир, где царят белый и голубой цвета, мир, покрытый мощными глубокими океанами, это – родина разнообразных видов жизни, где каждый вдох дарит радость. Это место, где наши предки впервые взглянули в ночное небо, исполнившись благоговейного восторга и удивления, и задали себе вопрос: живут ли там, в этой таинственной дали, другие существа? Имя этого удивительного мира – Земля! Но однажды началась ужасная война между этой голубой планетой и машинами, которых позднее назовут ксенонами. В результате этой войны люди, живущие в нашей части Вселенной, оказались навсегда отрезанными от своих сестер и братьев на Земле. Они так и не смогли вернуться.

То, о чем я рассказал, – воспоминания, которые мы, гонеры, хранили и оберегали в течение веков.

Если бы у меня и были хоть малейшие сомнения по этому поводу, их развеяли бы события последнего времени. У меня все еще голова идет кругом оттого, в каком порядке нужно расположить эти события, а мой разум пытается охватить все связи в их последовательности. Много недель назад в нашей местности появился космический корабль неизвестного происхождения, который смог преодолеть огромные межзвездные расстояния, используя свои внутренние резервы, а не помощь древних прыжковых врат. Но как сам корабль, так и его звездный двигатель получили повреждения, и поэтому его пилот, совершенно одинокий, был вынужден бороздить эту часть Вселенной. Как мы, гонеры, и предполагали с самого начала, корабль прибыл с планеты наших предков, то есть с Земли. Для того чтобы поймать и захватить земной корабль, в движение были приведены все силы. Не только сплиты и параниды начали преследование, но и аргонское правительство, насколько нам стало известно, пыталось овладеть этим кораблем, не посвящая свой народ на данном этапе в конкретные детали. Было испробовано все, а земной пилот вначале даже не замечал, какое внимание привлек к себе с момента прилета. В обстановке, которая должна была казаться ему ужасно чужеродной, он прикладывал максимум усилий, чтобы изучить правила жизни и выживания в нашем обществе наемников и торгашей. Он был достаточно умен и быстро учился. В конце концов он даже сыграл важную роль в окончательном освобождении от угрозы со стороны ксенонов, и с тех пор его имя пользуется глубоким уважением во всем Сообществе.

К тому времени аргонское правительство уже не могло больше скрывать правду от своего народа. И наконец мы, гонеры, получили то признание, в котором нам так долго отказывали.

Прошло какое‑то время после последнего сражения, и на одну из аргонских верфей доставили земной корабль. Там специалисты попытались отремонтировать поврежденный звездный двигатель. Корабль должен был доставить пилота обратно на Землю, а с ним представителей всех народов, чтобы наладить дипломатические отношения с планетой наших предков. Настал день старта. Все на сезуру затаили дыхание, энергетические разряды становились все сильнее, космический корабль засверкал огнями, потом вздрогнул. Наконец он исчез где‑то между измерениями. Но только для того, чтобы очень скоро снова появиться на том же месте. Двигатель отказал!

Трудно описать разочарование, которое я увидел в глазах Бреннана, земного пилота, когда он был вынужден вернуться на планету Сообщества. Его тоска по родине была поистине велика, я видел это в его глазах, слышал в его голосе. У меня сердце сжималось от боли, когда я видел его в таком состоянии. К вечеру того же дня распространилась новость: корабль решили снова отправить на верфь. На этот раз в ремонте звездного двигателя примут участие самые талантливые ученые всех наших народов, не только аргонцы, но и телади, и бороны. Все были намерены изучать проблему до тех пор, пока не найдут недостатки и не устранят их. Инопланетный корабль начали разбирать винтик за винтиком и гаечка за гаечкой. Всем было ясно, что эта работа займет не один месяц, а то и год. Судя по тому, что мы узнавали, работа могла длиться целую вечность! А чем должен был заниматься все это время пилот? Сидеть без дела в Храме и ждать, сдавшись на милость судьбе? Я и сегодня вижу слезы в глазах моей сестры Нину в тот день, когда Бреннан сообщил ей о своем решении.

Он просил аргонское правительство предоставить ему небольшой космический корабль, на котором он мог бы вернуться в космос и поискать там старых друзей и новые приключения. Он покинул нас, и последнее, что мы видели, была яркая вспышка перед тем, как его новый корабль исчез. С тех пор прошло совсем немного времени, но мне кажется, будто прошла целая вечность.

До сегодняшнего дня мы так и не знаем, где сейчас наш герой, принесший свет в наши темные времена. Никто не знает, хорошо ему или плохо, находится ли он в опасности или обрел покой. Мы можем только надеяться и молиться.

И ждать.

Вдруг я понял, что эта крохотная горошина, такая прекрасная и голубая, – это и есть Земля. Я поднял большой палец и закрыл один глаз. Мой палец затмил Землю. Но я не почувствовал себя великаном. Я почувствовал себя очень, очень маленьким.

Нейл Армстронг

[1]Г о н е р – член религиозной секты Вселенной X. (Прим. ред.)

[2]Закон Мерфи – универсальный философский принцип, состоящий в том, что, если какая‑нибудь неприятность может случиться, она случится. (Прим. ред.)