Возвращение домой

Королев, Мозжорин и баллистики из ОКБ‑1 точно знали, в каком направлении двинется шар Гагарина, ворвавшись в атмосферу и устремившись к Земле. Но они не знали, как далеко пролетит аппарат в этом направлении. ЭВМ Келдыша давали расчеты траектории лишь с точностью до нескольких километров. В бескрайнем космосе этого более чем достаточно. Однако для «Востока», возвращающегося на родину, эти километры были весьма существенны: одно дело – благополучно сесть в чистом поле, другое – проломить крышу и уничтожить всех, кто находится под ней. Маршрут возвращения «Востока» выбирали с большой тщательностью, постаравшись, чтобы на его пути оказалось как можно меньше зданий. В сценариях спуска предпочтение отдавалось обширным лугам, лесистым равнинам и полям.

В наши дни российские капсулы приземляются в бескрайних (и, как предполагается, необитаемых) степях Казахстана, не так уж далеко от того места, откуда они когда‑то впервые взлетели. Хорошо отработанная процедура обнаружения аппарата и встречи экипажа осуществляется уже несколько десятилетий. А тогда, в 1961 году, Королев и его сотрудники, составлявшие план космической экспедиции, были не очень‑то готовы сбросить своего Первого космонавта в никуда. Гагарин приземлился неподалеку от того района, где он, член Саратовского аэроклуба, когда‑то впервые поднялся в воздух на стареньком Як‑18. Точное место его посадки: Саратовская область, 26 километров к юго‑западу от города Энгельса, возле деревни Смеловка.

С земли невозможно было увидеть ни отстрел крышки люка, ни внезапный выброс катапультного кресла Гагарина: все это происходило на семикилометровой высоте. Однако тракторист Яков Лысенко услышал где‑то в небе над головой отчетливый хлопок. Конечно, Яков посмотрел вверх. Спустя двадцать секунд до него долетело слабое эхо взрыва люковых зарядов. За это время Гагарин со своим аппаратом успел спуститься на три километра, приближаясь к земле под раскрытыми парашютами. Теперь его уже можно было различить невооруженным глазом. Впрочем, не исключено, что на самом деле Лысенко слышал другой хлопок, раздавшийся несколько ближе к земле, когда на высоте четырех километров отцепился стабилизирующий парашют шара и раскрылся другой купол. «Если над тобой пролетает самолет или что‑то такое, можно услыхать грохот, но я‑то никакого самолета не видал, – говорит Лысенко. – Моторы не ревели. Я стоял и глядел, и вот я увидел в воздухе шар. Ну, не то чтоб шар, а так, спускалось что‑то на парашюте. Я подумал: летчик из самолета».

Лысенко кинулся в Смеловку – поднимать тревогу. Для храбрости он собрал друзей, и они двинулись через поля туда, где, как он наблюдал, сел «пилот». Гагарин, похоже, очень обрадовался встрече с простыми людьми. «Мы подошли, а он уже шел к нам, – рассказывал Яков. – Он был очень бодрый и довольный, после удачного‑то приземления. На нем был летный костюм, или как там это называется. Он нам сказал: „Давайте знакомиться, братцы. Я первый человек в мире, который побывал в космосе, Юрий Алексеевич Гагарин“. Он всем пожал руки. Я представился, и он попросил: „Ребята, не уходите. Сейчас вот‑вот прибудет начальство. Они приедут на машине, их будет полно, но вы побудьте тут. Давайте‑ка снимемся на память“. Но о нас, понятно, все забыли. Приехали не то из города, не то из гарнизона, сразу посадили его в машину. Он просил нас не уходить, но его увезли, и больше мы его не видели».

С устрашающей быстротой, откуда ни возьмись, появилась официальная группа встречающих. Генерал Стученко все утро осматривал небеса с помощью радара ближнего радиуса действия. Гагарина и его спускаемый аппарат обнаружили задолго до того, как они упали на землю, и Стученко тут же рассредоточил силы согласно обстановке. «Военные прилетели на самолете. Некоторые даже высаживались на парашюте, – вспоминал Лысенко. – Просто какая‑то армия интервентов. Нам не разрешили подходить близко. Какие‑то они все были странные».

Может, Лысенко и не самый многомудрый человек, ведь он простой тракторист, но он отлично выражает геополитическое значение увиденного в тот день: «Советский Союз объявил, что запустили космический корабль, первый в мире. На нем полетел Юрий Алексеевич Гагарин. Радовалась вся страна. Какая это была обида для заграницы. Америка – мощная страна, но и они все‑таки не смогли стать первыми. Как говорится, важно, кто первым перебежит болото. Вот как я это понимаю».

Лысенко и его приятели не были единственными людьми, наблюдавшими посадку первого космонавта. Гагарин ясно пишет об этом в своем официально одобренном рассказе о приземлении:

Ступив на твердую почву, я увидел женщину с девочкой, стоявших возле пятнистого теленка и с любопытством наблюдавших за мной… Я ведь все еще был в своем ярко‑оранжевом скафандре, и его необычный вид немножечко их пугал… «Свой, товарищи, свой!» – ощущая холодок волнения, крикнул я, сняв гермошлем. «Неужели из космоса?» – не совсем уверенно спросила женщина. «Представьте себе, да», – сказал я 1.

«Холодок волнения». Каждый тогда в Советском Союзе знал о судьбе американского шпиона Гэри Пауэрса, сбитого над русской территорией в мае прошлого года. Может быть, этот пилот в оранжевом – еще один иностранный шпион, спустившийся на парашюте с подбитого самолета? Некоторые западные историки космоса утверждают, что какие‑то колхозники даже двинулись на Гагарина с поднятыми вилами и опустили их, лишь разглядев большие красные буквы «СССР», красовавшиеся на лбу белого гагаринского гермошлема, а Ярослав Голованов рассказывает: «Когда увидели гагаринский оранжевый скафандр, женщины перепугались, все же помнили ту прошлогоднюю историю с Пауэрсом. Они стали спрашивать: „Куда вы идете? Что вы задумали?“ Они подумали: а вдруг он шпион?»

Информация ТАСС о полете прозвучала по радио практически одновременно с реальным спуском Гагарина. По всей вероятности, колхозники действительно поначалу встретили его с определенным беспокойством – ведь некоторые из них, видимо, ушли из дома на работу рано утром и не слышали по радио сообщений о космическом полете…

Кому же все‑таки выпала возможность первым встретить космонавта? Лысенко с товарищами или женщине с ребенком, о которых упоминает сам Гагарин? «А, я и позабыл, – поправляется Лысенко. – Все верно, когда мы пришли туда, где он сел, жена местного лесника, Тахтарова, сажала картошку со своей внучкой, у них там рядом был участок. Когда он приземлился, нас там не было. Она испугалась и хотела убежать. А потом уж он нас увидел.

В тот же день на этом месте, примерно там, где ноги Гагарина, вернувшегося из космоса, впервые коснулись земли, поставили нехитрый столбик с табличкой: