VI. ИСТОЧНИКИ

Как и всякая другая книга Нового Завета, Апокалипсис был подвергнут критическому анализу источников, и мы кратко изложим здесь его результаты.

Самым очевидным источником идей и образов является Ветхий Завет. Больше всего автор использовал Книги пророков Даниила¹⁴⁰, Иезекииля¹⁴¹ и в меньшей степени Захарии, которые дали ему формы для выражения новых апокалиптических откровений. Однако он также использовал и другие части Ветхого Завета, в частности Книгу пророка Исайи (слов из которой гораздо больше, чем из любой другой), Книги пророков Иеремии, Иоиля и Исход (в паралеллях с бедствиями). И действительно, из 404 стихов во всем Откровении только в 126 нет ссылок на Ветхий Завет¹⁴². Однако надо заметить, что писатель нигде не цитирует его, и даже там, где его язык подражает ветхозаветному, он редко употребляет его дословно¹⁴³. Это не сознательное построение ветхозаветного материала в мозаичной форме. Скорее язык Ветхого Завета в такой степени сформировал мысль писателя, что он не может писать, не отражая его. Как отмечает Г. Б. Свит¹⁴⁴, "его слова и мысли как бы сами собой выстраиваются в его видениях подобно сменяющимся картинам в калейдоскопе, и происходит это без всяких усилий с его стороны". Этот факт очень важен, так как это значит, что книга является гораздо большим, нежели художественным произведением. Это опыт под воздействием Святого Духа (1.10).

По мнению многих ученых источником для автора был не Ветхий Завет, а еврейские апокалипсисы, но именно потому, что с этим мнением никак нельзя согласиться, мы сначала остановились на ветхозаветном фоне Откровения. Апокалиптическую форму нашей книги несомненно можно сравнить с еврейской псевдоэпиграфией. Апокалипсисы были в моде и обычно писались от имени таких древних личностей как Енох, Авраам, Ездра или Варух, которым приписывались предсказание истории еврейского народа от его (предполагаемого автора) времени до времени реального автора, включая в том же русле продолжение истории в будущее. Это делалось с целью использовать прошлую историю, чтобы дать уверенность в истинности предсказания будущего. Если такой стиль имеет много сходства с Апокалипсисом Иоанна в символизации событий, то он имеет и много различий, которые предполагают, что хотя писатель и знал еврейские апокалипсисы, он не зависел от них и его книга не может считаться их продолжением¹⁴⁵. Во-первых, он не использует псевдоним, а пишет от своего собственного имени. Во-вторых, он сосредотачивается не на прошлой истории, а на настоящем и будущем. В-третьих, он ближе к ветхозаветным пророкам в обличении зла и в нравственных призывах к достойной жизни. И наконец, духовное восприятие писателя совершенно отличается от прозаического и часто мрачного подхода апокалиптиков. И неудивительно, что книги последних никогда не признавались каноническими, тогда как книга первого, несмотря на много неясностей, с первых же дней считалась богодухновенной. Тем не менее это не значит, что Апокалипсис ничего не имеет общего с апокалиптическими писаниями. Чарльз¹⁴⁶ приводит восемнадцать отрывков, где, как он полагает, имеется зависимость или по крайней мере параллельные мысли. Мнения здесь могут расходиться, но мы считаем, что это еще не дает основания говорить о зависимости Апокалипсиса Иоанна от этих еврейских псевдоэпиграфических произведений. Почти все приведенные Чарльзом отрывки взяты из Первой книги Еноха. То, что автор знал ее, не вызывает сомнения, но что касается других книг, то представляется маловероятным¹⁴⁷. Так, например, в 4.6 описание херувимов больше напоминает по мнению Чарльза¹⁴⁸ такую литературу, чем Книгу пророка Иезекииля, с которой оно также несомненно имеет сходство. Более того в 6.11, где говорится, что конец света наступит тогда, когда мученики "дополнят число", почти точно повторяет 1 Енох. 47.3-4^м9.

Мы рассмотрели источники, которые оказали влияние на идейную основу автора. Еще надо сказать о теории, согласно которой автор использовал литературные источники, которые он включил в свою книгу. Так, Чарльз¹⁵⁰, например, находит отражение этих источников в 7.1-8; 11.1-13; 12 -13; 17 -18 и возможно в 15.5-8, из которых одни считаются греческими, а другие еврейскими. Но доводы Чарльза полностью субъективны, и потому к ним надо относиться с осторожностью. В то же время в противоположность многим ранним толкователям, он не связывает отсутствие целостности книги с использованием источников, однако если автор выражает в пророческой форме то, что, как он утверждает, является прямым откровением от Бога, то никак нельзя думать, что он так тщательно отредактировал литературные источники, как это предполагает теория Чарльза. Такого типа критический анализ не убеждает тех, кто считает видения Апокалипсиса подлинно экстатическими.