политико-экономический анализ 10 страница

[20] Кстати, идея отмены частной собственности на информацию, противоречащей природе этого продукта, судя по всему, витает и в сообществе программистов: «…многие программистские сообщества интенсивно продвигают идею о том, что вообще не надо вводить права на интеллектуальную собственность, на компьютерные программы. Ясно, что введение прав собственности с жёстким контролем, в некоторых случаях будет сдерживать рост разнообразия соответствующих продуктов» [Виктор Сергеев. Экономика знаний. // http://www.slon-party.ru/reading/paper/paper_1/paper_1-serg.html <08.12.04>].

^[21] Ещё одна новейшая тенденция, свидетельствующая об обобществлении информации и превращении её в «не-товар»: компании всё чаще бесплатно передают свои лицензии и know-how своим партнёрам по консорциумам и «стратегическим альянсам» – это необходимо им для кооперирования производства.

[22] «Все продукты одного и того же рода образуют, строго говоря, одну массу [выделено мной – К. Д.], цена которой определяется сообща, независимо от особых условий отдельного случая» [Ле Трон; цит. по: К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 1].

[23] «Информационные товары отличаются от вещественных товаров: действительная стоимость информационного товара создаётся на стадии его разработки [on the research and development (R&D) stage] – при создании первой копии информации. После того, как первая копия создана, информация может храниться и размножаться в электронном виде с очень малыми издержками [at very little cost]. …С одной стороны, это делает очень лёгким свободное распространение информационных продуктов. С другой стороны, это обусловливает очень высокую потенциальную прибыль от продажи продукта» [Roberto Verzola. Information Monopolies and the WTO. // http://www.sn.apc.org/nitf/verzola.htm <30.12.04>].

[24] «Структура себестоимости большинства наукоёмких товаров и услуг (“материализованного знания”) резко отличается от структуры себестоимости “материализованного материала”. Большая часть заключённых в них издержек приходится на подготовительный период: это означает, что себестоимость изготовления первого экземпляра непропорционально велика по отношению к себестоимости последующих [Дело-то, конечно, не в первом экземпляре, а в стоимости производственной информации, переносимой на все экземпляры. Однако возникает ложное впечатление, будто издержки «подготовительного периода» переносятся только на «первый экземпляр», и потому его стоимость столь «непропорционально велика». Кстати, Маркс в «Капитале» (книга первая, глава 13) тоже приводит слова знаменитого изобретателя Ч. Бэббиджа о том, что «построить первый экземпляр вновь изобретённой машины стоит почти в 5 раз дороже, чем построить второй». В принципе, сама по себе постройка первого экземпляра действительно обходится несколько дороже, поскольку опытно-единичное производство более трудоёмко, чем производство серийное и массовое. Но всё же высокая цена «первого экземпляра» есть, скорее, явление кажущееся. – К. Д.]. В книгоиздательском деле, например, начальные капиталовложения, включающие в себя гонорар автора, а также стоимость макета и набора, значительно выше, чем себестоимость бумаги, процесса печати и переплёта тиража. Чем более неосязаем продукт – чем ближе он к чистому знанию, – тем больше разрыв между затратами истёкшего периода и предельными издержками [здесь и далее выделено мной – К. Д.]; затраты на изготовление и доставку электронной копии документа равны искре электричества, да и несёт эти затраты главным образом получатель, а не “изготовитель”. То же самое относится к программному обеспечению, фармацевтическим изделиям, кинофильмам и т.д. Тенденция к накоплению издержек на начальной стадии производства проявляется и при изготовлении промышленных товаров по мере роста их информационного содержания; затраты на конструкторские работы, научные исследования и опытно-конструкторские разработки при производстве самолётов, автомобилей и многих других продуктов растут относительно прямых производственных издержек» [Отрывок из книги Томаса Стюарта «Интеллектуальный капитал – новый источник богатства организаций» (Stewart T.A. Intellectual Capital. The New Wealth of Organizations. N.Y.-L., Doubleday / Currency, 1997. Copyright – T.A. Stewart 1997). // http://ifuture.narod.ru/001/011.htm – 23.08.2002 <14.07.03>].

Допустим, в разработку новой модели автомобиля, ещё до того, как первая машина сойдёт с конвейера, вложен труд, создавший стоимость в 100 млн. долл. (а это и есть, собственно, стоимость овеществлённой в автомобилях информации). Как учесть эту стоимость в цене автомобиля, если заранее неизвестно, сколько их будет выпущено? Делить ли издержки производства информации на 10000 или 100000 экземпляров?

[25] Напомню: при развитом капитализме стоимость превращается в т.н. цену производства, которая равна капиталистическим издержкам производства товара плюс средняя прибыль. Однако закон стоимости от этого не нарушается, т.к. сумма цен производства всех товаров равна сумме их стоимостей. Закон стоимости лишь модифицируется.

[26] О том, насколько рыночная цена информации может превышать её стоимость, и каковы могут быть сверхприбыли продавцов информации, можно судить по следующему факту. Создав популярную компьютерную игру «Тетрис», российский программист Пажитнов заработал 15 тыс. долл., вычислительный центр РАН, где он работал, – 4 млн., а транснациональная корпорация «Nintendo», купившая патент на неё, – больше миллиарда! [Ю. Н. Елдышев. Экономика знаний. // http://www.ecolife.ru/jornal/econ/2003-1-1.shtml <08.12.04>]. Смею предположить: то, что заработал Пажитнов, близко к реальной стоимости, созданной его трудом. А всё остальное – «сверхстоимость», извлечённая монополистами.

[27] «Фирма "Интел", опередив других на одно поколение в изготовлении микропроцессоров, получала доход в размере 23% продажной цены и имела чистую прибыль на активы в 17%, несмотря на то, что ей пришлось затратить почти 500 миллионов долларов, чтобы покрыть затраты на исправление дефекта в микросхеме "Пентиум". Поскольку фирма "Майкрософт" одним скачком вырвалась вперёд в программном обеспечении, её чистый доход составлял в 1995 г. 24% от суммы продаж. Эти прибыли выше уровня равновесия сделали Билла Гейтса, которому ещё не было и сорока лет, самым богатым человеком в Америке, с чистой стоимостью активов 15 миллиардов долларов» [Лестер Туроу. Будущее капитализма. Как сегодняшние экономические силы формируют завтрашний мир. / Lester C. Thurow. The Future of Capitalism. – 1996. // http://www.patriotica.ru/actual/thurow_future_.html <08.12.04>]. Показательна в этом отношении история компании Nokia. Она была создана, между прочим, ещё в XIX веке. Но пока Nokia занималась производством бумаги, резиновых изделий и электротоваров, эта была никому не известная провинциальная финская фирмочка. Именно переход к выпуску высокотехнологичных электронных изделий – мобильных телефонов, – а Nokia взялась за это дело одной из первых, – круто изменил судьбу компании. Теперь Nokia – мировой лидер в этой отрасли и одна из крупнейших транснациональных компаний мира.

[28] «Вот список двенадцати крупнейших компаний Америки на 1 января 1900 г.: "Американ Коттон Ойл Компани", "Американ Стил", "Американ Шугар Рефайнинг Компани", "Континентал Тобакко", "Федерал Стил", "Дженерал Электрик", "Нэшнл Лед", "Пасифик Мейл", "Пиплс Гэс", "Теннесси Коул энд Айрон", "Юнайтед Стейтс Ледер" и "Юнайтед Стейтс Раббер". Десять из этих двенадцати компаний были разработчиками естественных ресурсов. На рубеже столетия экономика была экономикой естественных ресурсов. Но в этом списке есть ещё кое-что интересное. От каждой из этих компаний остались обломки, существующие внутри других компаний, но лишь одна из них, "Дженерал Электрик", жива и по сей день. Одиннадцать из двенадцати не смогли перейти в следующее столетие как отдельные субъекты» [Лестер Туроу. Будущее капитализма. Как сегодняшние экономические силы формируют завтрашний мир. / Lester C. Thurow. The Future of Capitalism. – 1996. // http://www.patriotica.ru/actual/thurow_future_.html <08.12.04>]. В «Книге рекордов Гиннесса» 1997 года [«Гиннесс. Большая книга знаний (1997)» (русское издание – АСТ, 2001] в списке 20 крупнейших компаний мира (с. 330 – 331) компании «новой экономики» представлены, пожалуй, лишь “AT&T” и IBM (11 и 12 места). Плюс – с некоторой натяжкой – 3 старые корпорации, производящие электротехнику и электронику. Здесь ещё господствуют автомобильные и энергетические монополии (их в числе «20 лучших» соответственно 5 и 3, в т.ч. «Форд» и «Дженерал Моторз» на первом и третьем местах). А вот в электронной «Большой Энциклопедии Кирилла и Мефодия» (8-е изд., 2004 г.) справочная таблица «Крупнейшие компании мира» (500 компаний) выглядит совсем по-иному. В первой двадцатке представлены 7 фирм, занятых производством электроники, компьютеров, телекоммуникационного оборудования и программного обеспечения, 3 компании, предоставляющие услуги сотовой и прочей связи, и 2 фармацевтических гиганта. Cisco Systems, Microsoft и IBM занимают почётные 2, 5 и 9 места (на первом – «Дженерал Электрик»). Автомобильные корпорации исчезли из числа первых двадцати вовсе, а стальные тресты, некогда вершившие судьбы мира, отсутствуют теперь даже в первых сотнях!

Места в этой таблице, однако, даются по величине рыночной капитализации. Это, на мой взгляд, – не совсем объективный показатель, если вспомнить, как сильно были «раздуты» акции компаний «новой экономики». К счастью, в таблице также приведены реальный оборот капитала и чистый доход каждой компании. Отношение второй величины к первой, по сути, отображает действительную норму прибыли. Средняя отраслевая норма прибыли составляет: для 8 многоотраслевых промышленных концернов, представленных в числе первых пятисот, – 8,35%, для 12 нефтяных монополий – 7,97% (на время составления таблицы «нефтяной бум» только начинался), для 10 компаний пищевой промышленности – 5,49%, для 7 химических концернов – 4,67% и для 8 автомобильных фирм – вовсе смешные 2,37%. Зато 17 софтверных корпораций показали среднюю прибыльность в 19,88% (в т.ч. Microsoft – 41% и Oracle – 62,16%!), и это несмотря на то, что 5 фирм из 17 завершили отчётный год с убытками. Ещё выше прибыли у 20 производителей полупроводниковых материалов и приборов – в среднем 23,52% (Intel – 31,24%, Texas Instruments – 26%). Для 24 фармацевтических фирм средняя норма прибыли составляет 15,99% (против 4,67% у «простых химиков»!); в числе их – занимающий четвёртое место в «общем зачёте» Pfizer – фирма, придумавшая «Виагру». Бум в области услуг связи позволил 31 телефонной компании иметь неплохую среднюю норму прибыли в 10,31%, хотя при этом 9 из этих фирм закончили год в убытке. Обращает на себя внимание, однако, то, что низкую прибыльность показали также производители компьютеров (15 фирм – 4,51%) и телекоммуникационного оборудования (18 – 4,41%). Но тут надо вспомнить, что эти отрасли тогда ещё не отошли от кризиса 2001 года, а вот в 80-е и 90-е годы прибыли в этих отраслях были дай боже! Замечу ещё, что издательско-полиграфические компании (они ведь тоже заняты информационным производством!) имеют прибыльность заметно выше средней нормы прибыли промышленных корпораций – в среднем 8,65% для 10 фирм.

[29] «Венчурные фирмы реализуют лишь небольшую долю поступающих проектов. Так как 30 – 40 % принятых к разработке проектов оказываются убыточными, значительная часть фирм разоряется» [Экономический словарь, ст. «Венчурная фирма». // http://abc.informbureau.com/ <09.09.05>]. «…85% инновационных проектов в США заканчиваются провалом, банкротством. Даже в случае успешной реализации внедрение новых технологий – всегда долгосрочный проект, требующий больших вложений на начальном этапе» [Кирилл Дегтярев. Что такое конкуренция? // http://kulturolog.narod.ru/konkur.html – 27.12.2003 <05.04.04>]. «…ещё до краха “новой” экономики весной 2000 года обращало на себя внимание относительно большое количеством банкротств компьютерных фирм в США. Непосредственная причина этих банкротств заключалась в относительной длительности практического внедрения новых технологических принципов» [Михаил Делягин. Мировой кризис. Общая теория глобализации. // http://www.imperativ.net/
iprog/ <23.07.05>]. Именно: провалом заканчивается не обязательно разработка не нужного обществу, бесполезного продукта. Часто бывает так, что общество не сразу, а лишь по прошествии некоторого времени, оценивает изобретение по достоинству. Или же инновация требует дополнительных затрат капитала для её «раскрутки» и внедрения, но капитала-то как раз у новатора недостаёт. Новый товар объективно нужен обществу, но реализовать его как стоимость пока что невозможно. Однако фирма, вложившая капитал в разработку нового изделия, должна немедленно окупить издержки, иначе она обанкротится. Часто банкротство и происходит; ещё Маркс отмечал: «…издержки, которых требует ведение предприятия, применяющего новые изобретения, всегда значительно больше, чем издержки последующих предприятий, возникших на его развалинах… …обыкновенно предприниматели-новаторы банкротятся, и лишь их последователи, в руки которых строения, машины и т.п. попадают по более дешёвым ценам, процветают. Именно поэтому наибольшую выгоду из всякого прогресса всеобщего труда человеческого ума и из общественного применения этого прогресса комбинированным трудом в большинстве случаев извлекают самые ничтожные и жалкие представители денежного капитала» [К. Маркс. «Капитал», книга третья, глава 5]. Ныне сроки разработки и внедрения новых изделий и технологических процессов сократились, отчего реализация инноваций намного облегчилась. В наши дни самим изобретателям «дивиденды от изобретения» достаются, конечно, намного чаще, чем во времена Маркса, но и сейчас «наибольшую выгоду из всякого прогресса» часто по-прежнему извлекают «самые ничтожные и жалкие представители денежного капитала», скупающие задёшево у «непризнанных вовремя» гениев их идеи и наработки!

^[30] Как-то прочёл я в газете, что уже изобретён особый гель, навсегда устраняющий угрозу кариеса. Стóит всего один раз (!) помазать им зубы, и будешь всю жизнь наслаждаться здоровыми зубами. Не берусь судить – скорее всего, это лишь газетная утка, но мой первый вопрос после прочтения заметки был: «Неужели стоматологи допустят этот чудо-гель в продажу!?». Ведь из-за него миллионы дантистов по всей Земле безработными станут! Куда они денутся – переквалифицируются в токарей? Кто будет оплачивать их переподготовку и содержать их, пока они учатся новой профессии? И возьмут ли их потом на другую работу?

[31] Есть, например, мнение, что отставание Советского Союза в области электронно-вычислительной техники началось после того, как было принято решение копировать достижения IBM вместо того, чтобы разрабатывать свою оригинальную технику. Вот так элементарная тупость и интеллектуальная трусость партаппаратчиков, а вовсе не (якобы) «врождённый порок социализма», подвела нас к технологическому тупику!

[32] Так, быстрый рост производства жидкокристаллических мониторов – одного из значительных изобретений, сделанных за последнее время, – быстро привёл к их перепроизводству. Ситуация перепроизводства возникла в 2003 году: «Рекордно большие инвестиции поставщиков ЖК-панелей в расширение выпуска продукции [не от того ли эти инвестиции были рекордно большими, что очень уж хотелось быстрее «сверхокупить» вложения в разработку мониторов? – К. Д.], по прогнозам маркетологов из DisplaySearch, приведут к 6-процентному превышению предложения над спросом в этом секторе рынка в 2004 г. и 14-процентному – в 2005 г. Диспропорция неизбежно приведёт к усилению конкуренции, падению цен и убыткам для производителей. …До конца текущего года производители потратят 6,5 млрд. долл. на оборудование для изготовления ЖК-дисплеев, а в следующем году размер капиталовложений возрастёт на 27% до 8,3 млрд. долл. …Темпы увеличения глобального спроса на панели, напротив, обнаруживают тенденцию к замедлению: с 2003 по 2005 гг. годовой прирост уменьшится с 41% до 31%» [http://itc.ua/ <05.04.04>].

[33] «Почему человечество не развивается по-настоящему? Почему до сих пор не освоена термоядерная энергетика, не построены фотонные звездолёты, не синтезирован искусственный белок, нет поселений на Луне и Марсе? Где нанотехнология? Ответ прост. Практическое воплощение в жизнь этих технологий неизбежно влечёт за собою перестановку сил на мировой экономической арене. Сегодня диктуют правила нефтяные, газовые, электроэнергетические компании. …если завтра будет освоен термоядерный синтез или другие дешёвые и эффективные энергоносители? Что останется от экономического, политического и прочего влияния "Бритиш Петролеум" или "Сибнефти"?» [Николай Чуваев, Игорь Герасимов. Задачи левых сил и научно-техническая революция. // http://www.cprf.ru/news/articles/we/37590.html <20.03.06>]. «К концу ХХ века сбылось пророчество Ленина (“Империализм как высшая стадия капитализма”, 1915 г.): крайне монополизированный западный рынок стал загнивать, испытывать технический застой. Подлинный прогресс был заменён театральной суетой вокруг виртуальной “новой экономики”. Разрабатывать что-то новое и тратить на это миллиарды долларов и долгие годы – это слишком дорого. Гораздо выгоднее пришпандорить новую этикетку к старому товару и потратить деньги на рекламное “промывание мозгов”. Вот почему Запад, награбив в России массу научно-технических разработок, применить их толком пока так и не смог. Всё очень просто. Перестраивать производство под революционные технологии крайне невыгодно. Ведь капиталист уже успел взять кредиты в банках, у него уже есть жёстко свёрстанные планы производства, под производство так же жёстко распланированы дилерская сеть и компании-дистрибуторы. Ну, представьте себе его состояние, когда к нему приходят некие ребята и говорят: вы тут потратили три миллиарда долларов – и сделали чушь. А мы предлагаем вам вещь получше и всего за триста миллионов. … Денежный строй по-американски, корпоративная экономика и частная собственность могут быть настоящими душителями прогресса [Отлично сказано!]. …В июне 2004 года журнал “Популярная механика” сообщил об удивительной технологии американской компании “Аполло Даймонд” из Бостона, которая отработала технологию получения сверхдешёвых алмазов ювелирного качества – с помощью лазера, воздействующего на пары углерода. Отцом новой технологии стал Роберт Линарес, талантливейший учёный. Зачем ему алмазы. Нет, не для ювелирного дела. Искусственные алмазы ювелирного качества потребны, прежде всего, как материал для компьютерных микросхем будущего. Но… “…Алмазная индустрия не в восторге от их планов, в чём убедился Линарес-младший пять лет назад, посетив конференцию в Праге. Во время перерыва к Линаресу подошёл человек и посоветовал быть осторожнее. “Он сказал, что исследования моего отца – верный путь получить пулю в голову”, – вспоминает Линарес…”». Но и компьютерным корпорациям новая технология оказалась ненужной: «“В разговорах с главными шишками компании Intel выяснилось, что они даже не знали о последних достижениях в области алмазных полупроводников. Кришнамурти Суминиат, один из боссов компании Intel, говорит, что освоение нового материала занимает около 10 лет, а в кремний вложено столько, что отказываться от него компания не намерена…” (Джошуа Дэйвис, “Алмазный век грядёт” – “Популярная механика”, июнь 2004 г.). Так что даже в компьютерных технологиях есть свой застой…» [Калашников Максим. Нелёгкая судьба «закрывающих технологий». // http://www.forum.msk.ru/material/economic/4494.html <20.03.06>]. Далее в этой статье рассказано о блестящем изобретении российских учёных – сверхэкономичной каталитической установке для получения светлых нефтепродуктов из самой «грязной» нефти. Эта технология на голову эффективнее существующих, но она не заинтересовала ни одну из нефтяных корпораций!

[34] В 1877 году известный американский живописец Дж. М. Уистлер подал в суд на критика Дж. Рёскина, обвинив его в оскорблении. «На процессе адвокат Рёскина задал вопрос, сколько времени художник рисовал “Падающие огни”, и получил ответ – два дня. “И за двухдневную работу вы хотите получить двести гиней?!” – “Нет, – ответил Уистлер, – я прошу эту плату за свои знания и умения, которые я добывал всю жизнь”. В зале раздались аплодисменты. Уистлер победил» [Джеймс Макнейл Уистлер // «Великие художники», часть 12. – К.: Иглмосс Юкрейн, 2003. – 32 с.; с. 4]. Между прочим, Энгельс очень близко подошёл к пониманию истинной природы стоимости сложного труда, но, опять же, остановился: «…очень многие виды труда заключают в себе применение искусства или знаний, приобретённых с большей или меньшей затратой сил, времени и денег [выделено мной – К. Д.]. Создают ли эти виды сложного труда в равные промежутки времени такую же товарную стоимость, как и труд простой, как затрата одной лишь простой рабочей силы? Ясно, что нет» [Ф. Энгельс. «Анти-Дюринг», отдел второй, глава 6].

[35] При этом надо всегда помнить, что рабочий – это частичный рабочий, который если и обладает знанием, то только знанием частичным, т.е. неполным, односторонним. Он, быть может, очень хорошо знает, как выполнить ту или иную производственную операцию, или располагает глубоким знанием какого-то узкого фрагмента действительности, но он сам по себе не знает, как организовать весь производственный процесс. Такой частичный рабочий не располагает всеми необходимыми информационными средствами производства (про отсутствие у него вещественных средств производства, к которым нужно прилагать свои знания, пока говорить не будем). Да, он лично владеет частью средств производства, но не владеет всеми условиями своего труда! В силу этого он также зависит от капиталиста, обладающего (юридически, не обязательно лично!) полной и всеохватывающей информацией, необходимой для осуществления производственного процесса. Знания суть коллективное, обобществлённое средство труда; поэтому значение имеет лишь то, кто выступает юридически полноправным собственником всего массива необходимых для осуществления данного производства знаний – а таким собственником может быть либо капиталист, либо всё общество, но только не отдельные частичные рабочие! Современное информационное производство тоже необходимо предполагает кооперацию труда. Учёные, инженеры, конструкторы, программисты – все они могут работать, создавать своим трудом некоторый продукт, действуя лишь в составе «творческого организма», принадлежащего сейчас капиталисту, – но никак не самостоятельно. По отдельности они – никто, и их «частичные» знания, не соединённые воедино, мало чего стоят. Этих обстоятельств не понимают те, кто доказывают, будто наличие у современных работников знаний, неотделимых от них, – знаний, действительно представляющих собою своего рода средства производства, – делает их независимыми или менее зависимыми от капиталистов, избавляет их от «пролетарского статуса». К таким теоретикам относится, к примеру, М. Делягин: «…работнику не нужно больше идти в наёмное рабство к “капиталисту”, чтобы прокормить себя; общедоступность одной части средств производства [имеются в виду ПК – К. Д.] и неотчуждаемость – другой [знаний] делают его самостоятельным участником производства, действительно равноправным с его организатором [капиталистом]. Выражаясь в марксистских терминах, он уже не продаёт в силу необходимости свою способность создавать новую стоимость – рабочую силу, не имея при этом доступа к новой стоимости, отнюдь нет – он свободно отдаёт свою рабочую силу в аренду [!] за долю создаваемой ей собственности. …Соответственно, место эксплуатации занимают отношения кооперации владельцев принципиально различных и дополняющих друг друга производительных сил» [Михаил Делягин. Мировой кризис. Общая теория глобализации. // http://www.imperativ.net/iprog/ <23.07.05>].

[36] Маркс отмечал «…присущий буржуазной политической экономии фетишизм, который превращает общественный экономический характер, накладываемый на вещи общественным процессом производства, в естественный, из самой природы вещей вытекающий характер. Так, например, “средства труда суть основной капитал” [а также и: “информация суть капитал” – К. Д.] есть схоластическое определение, ведущее к противоречиям и путанице» [К. Маркс. «Капитал», книга вторая, глава 11].

[37] Здесь нужно сделать одну оговорку. В капитальную стоимость предприятия входят денежные вложения, связанные с доступом к этой общедоступной информации, например, издержки по закупке книг для библиотеки предприятия или оплата доступа в Internet работников, занятых сбором нужных сведений в Сети. Но сама эта общедоступная информация капиталисту ничего не стóит.

[38] «Наука вообще “ничего” не стоит капиталисту, что нисколько не мешает ему эксплуатировать её. Капитал захватывает “чужую” науку, как он присваивает чужой труд. Но “капиталистическое” присвоение и “личное” присвоение науки ли, материального ли богатства – это совершенно различные вещи. Сам д-р Юр жаловался на грубое незнакомство дорогих ему фабрикантов, эксплуатирующих машины, с механикой, а Либих рассказывает об ужасающем невежестве английских химических фабрикантов в области химии» [К. Маркс. «Капитал», книга первая, глава 13]. Во времена Маркса наука ещё не коммерциализировалась, она ещё в значительной мере оставалась занятием бескорыстных «искателей истины». Часто ею занимались люди, получавшие устойчивый доход, не связанный с научной работой, и не нуждавшиеся; тем паче, что занятия наукой в те времена дорого и не обходились. Либо же ею занимались преподаватели университетов и школ, «в дополнение» к преподавательской работе. И в том, и в другом случае учёные часто занимались наукой, так сказать, «в своё удовольствие»; если им что-то и нужно было лично для себя, так это слава, удовлетворение своего честолюбия. Поэтому они с радостью публиковали свои открытия – отдавали их задаром обществу. Научные знания не стали ещё «массовидным» товаром и объектом частной собственности, и оттого капиталистам наука обычно «ничего не стоила» – как раз в силу этого Маркс, наверное, и не может представить себе капитал, воплощённый в чём-то «невещественном». В наше же время, однако, наука стóит капиталистам немалых затрат! Важнейшей тенденцией развития современного капитализма является усиливающаяся коммерциализация науки, всё большее превращение создаваемых научно-технических знаний в товар и капитал. Ещё совсем недавно, в 1970-х годах, государственное финансирование в развитых капиталистических странах превышало частные инвестиции и пожертвования в 1,5 раза. Сейчас же участие частного капитала в финансировании НИОКР в странах ЕС достигает 55%, а в США – 67% [Ю. Н. Елдышев. Экономика знаний. // http://www.ecolife.ru/jornal/econ/2003-1-1.shtml <08.12.04>].

Но вот что совсем не изменилось со времён Маркса, так это «ужасающее невежество» большинства капиталистов в вопросах науки, «применяемой» ими. «Капиталистическое» и «личное» присвоение науки – это действительно «совершенно различные вещи»! Юридическая частная собственность обычно самым вопиющим образом отделена от фактического присвоения информации её «собственником»!

[39] Высказывания некоторых экономистов о том, что, дескать, в современном мире «технологии важнее денег», вообще совершенно нелепы. Люди, допускающие такие перлы и подкрепляющие свои «высоко учёные» взгляды авторитетом научных званий и регалий, выказывают просто-таки дремучее непонимание природы капитала, дремучее незнание азов политической экономии. Ещё Маркс учил: невозможно понять капитал как нечто, пребывающее в покое; капитал есть движение, непрестанный кругооборот. «Деньги» (денежный капитал) и «технологии» (информационный производительный капитал) не существуют в отрыве друг от друга, сами по себе и сами для себя; они представляют собой преходящие формы капитала, принимаемые им в движении. «Технологии» выступают как результат вложения денег (денежного капитала); а результатом применения технологий является возрастание стоимости авансированного капитала, притекающего его владельцу обратно в денежной форме. Нельзя заполучить современные технологии, не вложив в них денег, много денег; но и «технологии» нужны капиталистам лишь как средство умножения капитала, «умножения денег». Поэтому вопрос о том, что важнее – деньги или «технологии» – так же бессмыслен, как и сакраментальный вопрос средневековой схоластики о том, что было раньше – курица или яйцо. (Раньше был птичий грипп! – Шутка, конечно).

[40] «…ТНК прилагают максимум усилий для избежания передачи технологий, так как именно владение технологиями… является основным фактором их конкурентоспособности. Именно этим (наряду с чудовищным монопольным завышением цен на целый ряд "лицензируемых" товаров, в первую очередь на компьютерные программы, а также аудио-, видео- и цифровые записи) во многом объясняется болезненно гипертрофированное значение, придаваемое ТНК вопросам защиты интеллектуальной собственности» [Михаил Делягин. Мировой кризис. Общая теория глобализации. // http://www.imperativ.net/iprog/ <23.07.05>]. Бóльшая часть платежей, связанных с трансфертом новых технологий, осуществляется внутри транснациональных корпораций (ТНК): в США доля таких платежей составляет 80%, а в Великобритании – 90% [А. Г. Мовсесян, С. Б. Огнивцев. Транснациональный капитал и национальные государства: противостояние или партнерство. // http://ebook.mpsf.org/books/68/91-2_chapter10.html – 16.10.2001 <12.03.03>]. Эти данные заодно опровергают миф о том, что на Западе главными локомотивами научно-технического развития выступают «малые венчурные фирмы». Отнюдь: как видно, бóльшая часть изобретений делается научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими подразделениями ТНК и остаётся внутри этих ТНК.