Письмо Л.М. Кагановичу 4 сентября 1931 года

4/IХ

Здравствуйте, т. Каганович!

Письмо Ваше получил.

1) Думаю, что трактора наркомзема придется всемерно использовать для лесопромышленности на зимний период. Если поговорите серьезно с Яковлевым, он – я думаю – возражать не станет.

2) Не понимаю, как могло ПБ согласиться с предложениями ВСНХ о дополнительном импорте вагонных осей и колес и качественной стали. Оба предложения представляют прямой обход июльского решения ЦК (принято в присутствии Серго, Пятакова, Брона (С.Г. Брон, торгпред СССР в Великобритании. – Ред.), Молотова, Сталина) об окончательной программе импорта металла на 1931 год. Насколько я понимаю, Вас и Рудзутака просто обманули. Нехорошо и противно, если мы начнем обманывать друг друга. Соответствующую телеграмму мы уже послали в ПБ.

3) Решительно возражаю против решения ПБ о замене экспорта масла и яиц другими видами экспортных продуктов. Это бессмыслица с точки зрения нынешней конъюнктуры. Вы всячески нажимаете на экспорт хлеба, когда за хлеб платят гроши, и хотите попридержать и ликвидировать экспорт масла и яиц, представляющих более выгодный экспортный товар. Где же тут смысл? Не лучше ли будет попридержать экспорт хлеба и усилить экспорт масла, или – в крайнем случае – усилить и то и другое, если Вы в самом деле хотите выручить валюту, а не играть в экспорт.

4) Политбюро решило, как видно из протокола, отпустить 18 миллионов пудов хлеба для усиления скотозаготовок. Это, пожалуй, неплохо. Но странно, что из этих 18 миллионов пудов 6 миллионов пудов (1/3!) откладывается в “резерв” НКснаба. Что это за “резерв” НКснаба? Для чего он понадобился? Откуда такое безграничное доверие НКснабу и столь же безграничное недоверие государству, которое собственно и должно быть единственным хранителем таких больших резервов? Чем заслужило государство такое недоверие со стороны НКснаба? Как Вы могли допустить этот разврат? Нельзя ли этот “резерв НКснаба” перечислить в резерв государства (СНК СССР) с тем, чтобы он расходовался лишь с разрешения ПБ или СНК?

5) Не спрашивайте о здоровье. Если Вы желаете мне здоровья, имейте максимум бдительности и не давайте водить себя за нос героям ведомственности.

Всего хорошего.

И. Сталин.

6) Плохое впечатление производит решение ПБ о выдаче ордена Ленина разным лицам. Слишком легко стали выдавать ордена. Если так будет продолжаться, орден будет опошлен, и выдача его будет лишена всякой моральной силы. Нельзя этого допускать ни в коем случае! Скажите Постышеву, чтобы он не поддавался давлению вельмож‑бюрократов, добивающихся орденов для своих дружков‑собюрократов.

7) Резолюции о зарплате по металлу и углю не читал. Передайте Постышеву, что голосую за них по доверию.

И. Ст.

Р.S. Т. Каганович!

1) Просьба с производством новых назначений для Рухимовича, Квиринга и других нкпеесовцев подождать до моего приезда.

Не кажется ли Вам, что Постников, ближайший друг и собюрократ Рухимовича, тоже должен быть снят или – вернее – переведен на одну из дорог (скажем, на МББ (Московско‑Белорусско‑Балтийскую железную дорогу. – Ред.), вместо Полюдова)?

2) Был у меня Шеболдаев и просил дать ему 5 работников со стороны (местные работники, т. е. старые северокавказские работники обжились там и уже не годятся). Я думаю, что надо его удовлетворить. Можно было бы дать ему Квиринга на крайплан, например.

И. Ст.

Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг. С. 80–81.

РГАСПИ Ф. 81, Оп. 3. Д. 99. Л. 16–19.