Стихи 22-25

Благословенный Господь сказал:

(22) О Пандава (Арджуна), тот, кто не ненавидит присутствие гун – просветления, активности и невежества – не оплакивает их отсутсвия;

(23) Оставаясь подобно незаинтерисованному, необеспокоенному этими тремя модальностями – понимая, что лишь они оперируют во всем творении; не колеблющийся в уме, но всегда внутренне-сосредоточенный;

(24) Неподверженный радости и горю, похвале и порицанию – хранимый в своей божественной природе; смотрящий одинаково на комок глины, камень и слиток золота; одинаковый по отношению приятных и неприятных (людей и переживаний); крепкий умом;

Нетревожимый уважением или оскорблением; обходящийся одинаково с другом и врагом; оставляющий все иллюзии о самостоятельной активности – является тем, кто трансцендировал (превзошел) тройственные качества!

В этих четырех станзах Господь Кришна характеризует “свободную душу” – освобожденную еще в теле. Дживанмукты прозрели через изумительный замысел природы и обстрагировались от мира перемены и неосновательной иллюзии.

Ординарный смертный постоянно взвинчивается тройственными качествами, смотря кинокартину жизни. Но спокойный йог обозревает сцены без предвзятости и возбуждений ума, которые в обычном человеке поднимаются от чувств любви и ненависти, влечения и отталкивания. Йог, обращаясь внутри к невозмутимой радости своей души, эмоционально незатронут всего-лишь кинокартиной.

Личный опыт двойственности не влияет внутренне на отрешенного йога, лишенного желаний, воспринимает ли он радость или страдание; встречает ли приятных или неприятных людей и впечатления; наделяется признанием или порицанием, честью или бесчестием; встречает ли друга или врага; приобретает ли кусок земли, каменное поместье, или массу золота – все возможные в кинокартине повседневной жизи переживания. Йог смотрит на все земные сцены с непоколебимым спокойствием, зная их только как огни и тени: меняющиеся вибрации Космического Прожектора и “раскрашенных” тройственных космических иллюзорных качеств.

Все контрасты кажутся ему похожими, сделанными из одной свето-теневой ткани. Это не то чтобы он не мог понять цену золота, как отличную от цены глины, или что он не различает между приятными и неприятными личностями, или что он холожно нечувствителен к опытам жизни. Но он более не имеет личной заинтересованности в феноменальном мире, несмотря на то, что живет в нем.Он избегает вовлечения в путы иллюзии, посредством созерцания всего творения в его реальности: мимолетных теней атомистической перемены.