Я зашел в маленькую опрятную пещеру, в которой было несколько шерстяных одеял и несколько сосудов для воды

– Лахири[

], ты помнишь это место? – йог указал на сложенное в углу одеяло.

– Нет, господин, – ответил я и, несколько ошеломленный странностью произошедшего, добавил: – А теперь мне надо идти, пока не настала ночь. Утром у меня есть дела на службе.

Таинственный святой ответил по-английски: работа была создана для тебя, а не ты для работы.

Я был ошеломлен тем, что этот лесной аскет не только заговорил по-английски, но еще и перефразировал слова Христа[

].

– Я вижу, что моя телеграмма к тебе возымела действие. – Это замечание йога мне было непонятно, и я спросил, что он имеет в виду. – Я имею в виду ту телеграмму, что вызвала тебя в эти уединенные места. Это я безмолвно предложил уму твоего начальника перевести тебя в Раникхет. Если кто-то ощущает свое единство с человечеством, умы всех людей становятся передающими станциями, через которые он может влиять на них по своей воле. – И тихо добавил: – Лахири, в самом деле тебе эта пещера не кажется знакомой?

Поскольку я был в замешательстве, святой приблизился и мягко шлепнул меня по лбу. При его магнетическом прикосновении мозг пронзил чудесный ток, освобождая плодородные зерна воспоминаний прошлой жизни.

– Я помню! – голос прервался от радостных рыданий. – Вы мой гуру Бабаджи, вы всегда были моим! Картины прошлого ожили в уме: здесь, в этой пещере, провел я много лет прошлого воплощения! – Меня переполняли невыразимые воспоминания, и я в слезах обнял стопы учителя.

– Больше трех десятилетий я ждал тебя здесь, ждал, когда ты вновь вернешься ко мне, – в голосе Бабаджи звучала небесная любовь. Он продолжал: – Ты ускользнул и исчез в буйных волнах жизни по ту сторону смерти. Магический жезл твоей кармы коснулся тебя, и ты ушел! Хотя ты и утратил меня из виду, я никогда не упускал тебя! Я последовал за тобой через сверкающее море астрала, где летают славные ангелы, через мрак, бурю, смешения и свет, как птица-мать, следящая за своим птенцом. Око мое всегда было на тебе: и тогда, когда ты проходил положенный человеку период внутриутробного развития и младенцем появился на свет. Я незримо присутствовал в детстве, когда ты в позе лотоса укрывал свое крошечное тельце в песках Гхурни. Терпеливо, месяц за месяцем, год за годом, я наблюдал за тобой, ожидая этого дня. Теперь ты со мной! Взгляни, вот твоя пещера, давным-давно любимая тобой! Я всегда сохранял ее в чистоте и готовности для тебя. Вот чтимая тобой подстилка для

Асан

, где ты сиживал, чтобы наполнить Богом свое ширящееся сердце! Взгляни, вот твоя чаша, из которой ты часто пил приготовленный мной нектар. Смотри, как я отполировал этот медный кубок, чтобы ты мог вновь пить из него. Теперь ты вспомнил все это, родной мой?

– Гуру, что я могу сказать? – пробормотал я прерывистым шепотом. – Где кто когда-либо слышал о такой бессмертной любви? – Долго и восторженно я смотрел на вечное сокровище, на гуру в жизни и смерти.

– Лахири, тебе нужно очищение. Выпей масла из этого кубка и полежи у реки. – Практическая мудрость Бабаджи, подумал я, всегда была начеку.

Я повиновался его указаниям. Хотя спустилась ледяная гималайская ночь, успокоительная теплота в виде какого-то внутреннего излучения начала пульсировать в каждой клетке тела. Я был удивлен: не было ль неизвестное масло наделено космическим жаром?

– Резкие порывы ветра во тьме бушевали вокруг меня, завывая свирепо и вызывающе. Студеные волны реки Гогаш время от времени выплескивались на тело, простертое на каменистом берегу. Где-то близко ревели тигры, но в сердце не было страха, лучистая энергия, порожденная во мне недавно, давала уверенность неприступной защищенности. Несколько часов прошли незаметно, увядшие воспоминания другой жизни слились в блестящий узор настоящего – узор нового соединения с моим божественным гуру.