Января 1879. Мы оба скорбим о потере младенца, которого так и не увидели

Мы оба скорбим о потере младенца, которого так и не увидели. Джулия совсем ушла в себя, она так поглощена этой трагедией, что совершенно меня не замечает. Мне тоже невмоготу, но я нахожу утешение в работе. Только это и составляет разницу между нами.

Всю неделю я отрабатывал магические трюки, планируя вернуться к своей первоначальной профессии. С этой целью я также проделал следующее.

Прибрал в студии, выбросил старый хлам, подкрасил и отреставрировал кое-какой реквизит и в целом создал такую обстановку, в которой можно заниматься делами и репетировать.

Осторожно справился в агентстве Хескета Анвина, а также среди знакомых фокусников, нет ли у них на примете конструктора, который мог бы со мной работать. Мне нужна помощь специалиста, в этом нет сомнений.

Составил для себя график репетиций, которого неукоснительно придерживаюсь: два часа утром, два часа после обеда, час вечером (если не занят с Джулией). Даю себе послабление только в дни сеансов.

Заказал нам с Летицией новые костюмы, чтобы придать зрелищу профессиональный лоск.

Наконец, дал себе зарок прекратить занятия спиритизмом, как только скоплю достаточно средств. Но до той поры буду откликаться на все поступающие заказы, потому как это единственный источник доходов. На мне лежат огромные финансовые обязательства. Нужно платить за квартиру, за аренду студии и конюшни, выдавать жалованье Надженту и Летиции, а вскоре к ним добавится еще и конструктор… не говоря уже о том, что нужно вести хозяйство, кормить себя и Джулию.

И все это – за счет простодушных скорбящих!

(Хотя нет, сегодня вечером я выступаю на эстраде.)