Иностранные элементы в тексте Корана

Примеры неарабских слов в Коране

Много раз Коран объявлял, что ниспослан как арабское Писание (суры 12:2, 13:37, 42:7), поэтому его учения будут понятны тем, кто слышал их на родном языке. Во всех мусульманских странах арабский язык глубоко почитается как язык Книги Аллаха, и все переводы Корана на другие языки считаются по качеству ниже арабского оригинала. Одна из исламских легенд заходит настолько далеко, что объявляет арабский языком небес. Поскольку считается, что эта Книга является откровением Аллаха, ниспосланным Мухаммаду, то предполагают, что она — совершенное Священное Писание, основанное на всеведущей воле и знании. В ней нет ничего от человека и ничего, что было почерпнуто пророком из иных источников.

Однако существуют серьезные свидетельства в пользу того, что огромная часть Корана происходит из иудейских, христианских, зороастрийских и буддийских источников. Для начала было бы уместным упомянуть тот факт, что огромное количество слов в Книге (некоторые из них стали для мусульман по-настоящему священными) берет свое начало в других языках. В любом случае, Коран, текст которого, как предполагают, связан с иудео-христианским пророческим достоянием, а не с наследием языческого идолопоклонства Аравии седьмого столетия, вероятно, содержит множество слов, понятных больше иностранцам, чем арабам.

Само слово Куран, встречающееся в Книге семьдесят раз и означающее «Чтение (вслух, наизусть)», по происхождению не арабское. И действительно, важно заметить, что четыре раза форма глагола караа использована не для передачи откровения Мухаммада: один раз она имеет отношение к чтению Священной Книги, существовавшей до Корана (сура 10:94), другой раз — к книге, которую его оппоненты требовали послать им и которую они могли бы читать (сура 17:93), и два последних — к «Книгам Судеб», читать которые заставят как верующих, так и неверующих в Судный день (суры 17:71, 69:19). Совершенно ясно, что каждый раз слово использовалось в религиозном контексте, а именно для обозначения чтения небесных книг.

Глагол караа не является арабским по происхождению, и отглагольное существительное коран не найдено в арабских письменных работах, предшествовавших Корану. Следовательно, если оно не является оригинальным в самой Книге, то, по крайней мере, оно современно ей. Вероятнее всего, слово Куран происходит от слова кериана, употребляемого сирийскими христианами и означающего «чтение (священного текста, назидание)». В таком случае слово приобретает гораздо больше смысла при использовании в Коране, и не остается практически никаких сомнений в его происхождении из христианских источников.

Множество других слов и имен в Коране также берет свое начало из иностранных источников. Три раза в Книге упоминается пророк Илия — как Ильяс (суры 6:85, 37:123) и как Ильясин (сура 37:130). Вероятно, вторая форма — Ильясин — использовалась для поддержания рифмы стиха с последним словом следующего стиха — ал-муслимин. Интересно заметить, что это имя не имеет связи с оригинальным иудейским именем пророка; оно в точности повторяет греческий и сирийский переводы этого имени и, вероятнее всего, из них и заимствовано. То же самое можно сказать и о пророке Ионе, который в Коране четырежды именуется Йунусом (сура 4:163 и др.). Оригинальное иудейское слово в греческой церкви и в Новом Завете звучит и как Йона, и как Йунас. Кораническая форма имени, вероятнее всего, произошла от сирийского слова, которое звучит точно так же, а в сирийский язык перекочевало из греческого. Хотя древнееврейский и арабский языки очень похожи (оба они принадлежат к семитской группе языков), интересно обнаружить коранические имена иудейских пророков, пришедшие из греческих и сирийских источников, а не из иудейского оригинала.

Существует бесчисленное количество подобных примеров присутствия иностранных слов и имен в «чисто арабском» Коране.

Аллах, весы и раввины в Коране

Мусульмане могут чрезвычайно удивиться, узнав, что имя Аллах тоже имеет иностранное происхождение. Арабское слово «Бог» звучит как Илах, а Аллах — это уникальный термин, используемый для определения Господа вселенной. Предполагается, что слово ал-Илах (Бог) встречается в некоторых раннеарабских текстах, однако нет достаточных доказательств того, что этот термин был трансформирован в имя собственное. Достоверно известно лишь то, что оно появляется в других арабских письменных работах, таких, как семь знаменитых поэм Муаллакат, объединенных в одну незадолго до рождения Мухаммада. Имя Аллах имеет непосредственную параллель с сирийским именем Алаха, из которого наиболее вероятно и произошла (в транскрипции сирийского языка) арабская форма этого имени, изначально принадлежащего христианскому Богу. Концепция единобожия начала проникать в арабскую веру незадолго до того, как Мухаммад стал настаивать на нем. Имя было арабизировано.

В Коране для обозначения понятия «весы» существуют два слова — мизан и кистас. Оба они употребляются достаточно редко. Слово кистас используется для определения верной, точной, справедливой и беспристрастной меры, которой должен руководствоваться купец, взвешивая товар (сура 17:35). Мусульманские толкователи очень рано осознали, что это слово заимствованное и что оно не имеет арабских корней. Ученые ас-Суйути, ас-Саалиби и ас-Сиджистани полагали, что оно заимствовано из греческого языка, хотя достаточно непросто определить его непосредственное происхождение. Возможно, оно образовано от арамейского или сирийского слова, но нет никаких сомнений в том, что оно иностранного происхождения.

Слово мизан в Коране обозначает истинную меру весов. Это весы, на которые будут положены деяния людей с целью определить их окончательную судьбу в День Страшного суда. Они посланы с небес точно так же, как Коран был послан Мухаммаду:

И это — Бог, кто Книгу в истине тебе послал, и с ней — весы (для измерения добра и зла), что может вразумить тебя, что Час (Суда), возможно, близок!

(Сура 42:17)

Те, чьи весы «окажутся тяжелы», преуспели и будут отправлены в рай, но те, чьи весы «будут легки», лишатся своих душ в самых глубинах ада (сура 7:8–9). В данном случае слово мизан подлинно арабское, но концепция огромных весов Судного дня, несомненно, заимствована из иностранных источников. Старинная персидская книга, написанная на языке пехлеви, предшествовавшая Корану и известная как Рашну, учит, что Ангел правосудия и один из трех Судей мертвых держат весы, на которых взвешиваются дела людей после их смерти. Никому не будет оказано предпочтение или даровано прощение при решении их окончательной судьбы.

Похожая тема рассматривается в ранней апокрифической книге «Завет Авраама», известной Оригену, знаменитому первоотцу и теологу. Она, вероятно, была написана в Египте иудеем, обращенным в христианство спустя два века после распятия Христа. Книга эта сохранилась в двух греческих изданиях и в ранней арабской версии. Существует совершенно очевидная параллель между концепцией весов в этой книге и в Коране. Предание гласит, что Авраам видел ангела с весами в руках, по обе стороны от него стояли ангелы, которые вели запись добрых и злых дел каждого человека. Предание добавляет, что Авраам видел группу людей, чьи добрые и злые дела находились в абсолютном равновесии, и они стояли между праведниками и грешниками, не относясь ни к кому из них. И в Коране упоминается подобная группа людей, не принадлежащая ни к добродетельным людям, ни к нечестивцам. Люди эти не смогут войти в Райский сад, но их пребывание на распутье будет им гарантировано (сура 7:46). Подобная тема раскрыта и в известной египетской «Книге мертвых». По всей видимости, концепция взвешивания на весах добрых и злых деяний представителей рода человеческого для определения их судеб в День Страшного суда основана на популярной легенде, записанной в различных апокрифических и мифологических трудах задолго до возникновения Корана.

И, наконец, необходимо упомянуть распространенное в Коране слово Рабб, означающее «Господин» и используемое как безличное имя Бога. В доисламские времена на арамейском языке словом рабб называли управляющих рынками, армейских командиров и комендантов военных лагерей. Использование же его в контексте божественного было достаточно редким. Иудейских лидеров, а более конкретно — религиозных учителей, обычно называли раббис. Это были люди, имеющие большое влияние в своих общинах. Таково обычное значение слова рабб в еврейском и арамейском языках. Однако при Мухаммаде определение «величия» стали применять к Аллаху, и тогда возникло имя Рабб ал-аламин, Господь миров (сура 1:2).

Но Мухаммад, видимо, не зная изначального и истинного значения этого слова и услышав, как иудеи чтут своих раввинов, которых Коран называл ахбарухум (их священники), обвинил их в том, что они принимают своих лидеров за арбабов (господ), что унижает достоинство Аллаха (сура 9:31). Раббис — это множественная форма слова рабб. Мухаммад, очевидно, не знал, что первоначальным значением этого слова было «великий»: великий человек среди своего народа, учитель или вождь, глава. Много позже оно стало употребляться в качестве имени Бога. Совершенно запутавшись, он решил, что иудеи обожествляли своих священников, называя их раббис.

Существует огромное количество свидетельств присутствия иностранных элементов в Коране. Это подвергает сильному сомнению утверждение, что Коран — откровение Аллаха, ниспосланное на чистом арабском языке. Можно проследить абсолютно очевидные параллели между кораническими сказаниями и иудейскими и христианскими апокрифическими источниками, что может послужить лучшим доказательством того, что большая часть текста Корана основана на легендарном и мифическом материале известных задолго до появления Корана письменных источников.

К началу страницы