Моральные басни. (Moralische Fabeln)

Эта классификация много богаче прежней, но и она вызывает возражения. „Басня“ (термин, который встречается пять раз при семи разрядах) есть категория формальная. Изучение басни еще только начинается 2. Что под этим подразумевал Вундт — неясно. Далее, термин „шутливая“ сказка вообще недопустим, так как та же сказка может трактоваться и героически, и комически. Далее спрашивается: какая разница между „чистой басней о животных“ и „моральной басней“? Чем „чистые басни“ не „моральны“ и наоборот?

Разобранные классификации касаются распределения сказок по разрядам. На ряду с распределением сказок по разрядам имеется деление по сюжетам.

Если неблагополучно обстоит дело с делением на разряды, то с делением на сюжеты начинается уже полный хаос. Мы не будем уже говорить о том, что такое сложное, неопределенное понятие, как „сюжет“ или вовсе не оговаривается, или оговаривается всяким автором по своему. Забегая вперед, мы скажем, что деление волшебных сказок по сюжетам по существу вообще невозможно. Оно также должно быть поставлено на новые рельсы, как деление по разрядам. Сказки обладают

одной особенностью: составные части одной сказки без всякого изменения могут быть перенесены в другую. Ниже этот закон перемещаемости будет освещен подробнее, пока же можно ограничиться указанием на то, что, напр., баба яга может встречаться в самых разнообразных сказках, в самых различных сюжетах. Эта черта — специфическая особенность сказки. Между тем, не взирая на эту особенность, сюжет обычно определяется так: берется одна какая нибудь часть сказки (часто случайная, просто бьющая в глаза), прибавляется предлог „о“, и определение готово. Так сказка, в которой есть бой со змеем, это сказка „о змееборстве“, сказка, в которой есть Кощей, это сказка „о Кощее“ и т. д., причем единого принципа в выборе определяющих элементов нет. Если теперь вспомнить о законе перемещаемости, то с логической неизбежностью получается путаница, или, выражаясь точнее, перекрестное деление, а такая классификация всегда искажает сущность изучаемого материала. К этому прибавляется еще невыдержанность основного принципа разделения, т. е. нарушается еще одно из элементарнейших правил логики. Такое положение продолжается вплоть до наших дней.

Мы проиллюстрируем это положение двумя примерами. В 1924 г. появилась книга о сказке одесского профессора Волкова 1. Волков с первых же страниц своего труда определяет, что фантастическая сказка знает 15 сюжетов. Сюжеты эти следующие: