XX. Пузырь существования

Море ласкалось. Латыпов расслаблено лежал в двухместной постели отеля «Эммануил-Виктор III». Широкое окно выходило на побережье Неаполитанского залива, над которым, цикориевым пузырем, вздымался в посеревшее от зноя небо исполинский Везувий. Артур Магруфович пребывал на пике блаженства.

Но где ему было знать, что не далее как вчера вечером его судьба оказалась взвешенной и отмеренной на весах судьбы? Все дело было в одном, на первый взгляд, неприятном эпизоде, случившемся поздно вечером на Виа Толедо у неработающего фонтана. Латыпов прогуливался на улице, ожидая, когда Даша наконец выйдет из бутика, когда какой-то низкорослый кудлатый тип в грязно-красном свитере чуть не сбил Артура Магруфовича с ног. Председатель методического совета был готов поклясться, что это был… Мишель Лупанков! Однако, когда он только успел разглядеть приспешника профессора Кобылко, того и след простыл.

Латыпов, блаженно зевая, выпрыгнул из постели. В последнее время тело его обрело невыразимую легкость и гибкость. В номере никого не было. Даша буквально пять минут назад выбежала в коридор, выяснить, куда подевались ее оставленные у двери тапочки. Судя по донесшимся крикам, их случайно отправили на стирку.

Артур Магруфович быстренько принял душ, а потом стал одеваться. И тут автоматически запущенная в карман белых льняных брюк рука нащупала что-то твердое. Озадаченный, Латыпов вытащил небольшой плотный конверт. На его обложке значилось: