I. Раздельный купальник

В школе Даша Уральцева и Артур Латыпов хватали пятерки как горячие пирожки. Дашу сравнивали с занудой Гермионой, а Артура, увы, совсем не с мальчиком в круглых очках и чемпионом игры в квиддич. Уральцеву растил отец-одиночка, редкая птица на русской равнине, Артура – мать, гордившаяся своим происхождением от потомственного татарского мурзы. Папа очень хотел сделать из Даши настоящего мальчика. Он таскал ее всюду за собой: на рыбалку, пляж, в турпоходы. Он разработал свою систему практически спартанского воспитания. Однако в отличие от жителей древней Лаконии, как географ и интеллигент во втором поколении, он не считал знания злом. Уроки подлежали обязательному выполнению. Капризы пресекались на корню. Вместо сказок Даша читала физическое описание Зарубежной Азии. На свежем воздухе девочка развивалась гармонически. В восемь лет, в синем закрытом купальнике, она плавала как дельфин. Даша была заводилой компании нескладных горластых ребят. Отец иногда уезжал в срочные командировки, оставляя Дашу на попечении соседки. Но девочка совсем не унывала. Командировки случались летом и она преспокойно торчала целыми днями с пацанами на берегу Уфимки. Неприятности начались, когда Даша появилась в раздельном купальнике. Это сразу возвело невидимый барьер между ней и мальчишками. Потом наступили месячные.

Ужас растянулся на все средние классы. Когда Даша перешла в девятый, прыщики наконец сошли. Уральцева, с засунутыми в чехол ноутбука книжками, на которую давно никто не обращал внимания, вдруг прослыла красавицей. Вы только представьте себе пышные русые волосы, не нуждающиеся в завивке, зеленые блестящие глазки и любопытный носик. А что Латыпов? А он как будто и не вырос. Остался тем же домашним мальчиком, который предпочитал закрывать окно, чтобы дождаться маминых плюшек, когда ребята со двора звали его покупаться. И в четырнадцать Артур больше напоминал маленького округлившегося слоника. Ручка в его руках казалась естественным продолжением носа, так, что издали ее можно было принять за хобот. Еще в младших классах он сразу как-то уловил формальную сторону жизни: надо быть аккуратным, делать все по пунктам. Незнание математики, ошибки в простейших вычислениях, тупоумие, ужасную дикцию он компенсировал этой мелочной способностью следовать кондовым правилам. Учителя, в конце концов, раскусили его конек и вызывали к доске, чтобы красиво и правильно записать условия задачи. Задачи же решали другие мальчики и девочки.

В выпускном, цветок Дашиной красоты окончательно распустился. Мальчики робели к ней подходить, но наша героиня не чувствовала себя одинокой, полностью погрузившись в изучение культур сибирских аборигенов. С одобрения отца и к ужасу всего подъезда, уже видевшего всеобщую любимицу замужем за английским лордом, сразу после поступления в местный университет, девушка отправилась не в Москву, а на Командорские острова. Там, на зеленых просторах Сибири, она без малейших колебаний рассталась с девственностью с неустрашимым российским рейнджером нулевых годов Глебом Набутом. Их деяния, целью которых было искоренение затаившегося по поселкам и городкам зла, походы по самым дикими местам Северной Азии, даже попали на страницы мировой печати. Заголовки вроде: «Новый Соломон Кейн и его неустрашимая подруга карают зло в самом сердце замороженного русского Дальнего Востока!» Неудивительно, что дуэт Даши и Глеба продержался до тех пор, пока девушке не надоело спать где придется и завтракать рожками с двойной порцией тушенки. К тому же, Нарбут, этот искатель приключений, автостопщик, хиппарь, бард, каратист и ушуист в одном лице, хотя и высоко ценил свою боевую подругу, был не прочь иной раз гульнуть с какой-нибудь приглянувшейся туристочкой, вырванной из лап медведя или снежного человека. В отместку, Даша очень быстро распрощалась с иллюзиями юности и тоже была не прочь скоротать время в обществе каких-нибудь аборигенов. К тому же некоторые из них обладали навыками горлового пения и не боялись укусов гнуса. Разрыв стал неизбежен. И все же, потомок гордых литвинов оставил долгий и незаживающий шрам в сердце уфимской девы.

Артур тем временем делал карьеру. Отрастил пузо, начал преждевременно лысеть. Поступил, защитился, допек своей мелочностью и, в конце концов, возглавил методический совет факультета – грозу ассистентов и, даже, профессоров. Даша вернулась из путешествия физически и морально закаленной, как сейчас говорят, состоявшейся тридцатилетней девушкой. Но, увы, работы на большой земле не предвиделось, подружки повыскакивали замуж, нарожали детишек и теперь только говорили о том, что «им с Димкой, Тимкой или Алинкой надо успеть в сороковой кружок до без пяти десять вечера. И, когда ты, Дашунечка, наконец решишься? Дети – это такая прелесть!» В общем, противно.