Under the stars and with the night colder all the time he ate half of one of the dolphin fillets and one of the flying fish, gutted and with its head cut off

"What an excellent fish dolphin is to eat cooked (какая замечательная рыба дорадо, когда ее ешь приготовленной)," he said. "And what a miserable fish raw (и какая она противная, когда сырая; miserable — плохой, убогий). I will never go in a boat again without salt or limes (я никогда больше не выйду в море без соли или лайма)."

If I had brains (если бы у меня были мозги = если бы я был умнее) I would have splashed water on the bow all day (я бы поливал водой нос лодки весь день; to splash — брызгать, плескать) and drying, it would have made salt (и, высохнув, она бы превратилась в соль), he thought. But then I did not hook the dolphin until almost sunset (но, с другой стороны, я поймал дорадо почти на закате; but then — но с другой стороны). Still it was a lack of preparation (все же недостает подготовки = я многого не предусмотрел; lack — недостаток, отсутствие; preparation — подготовка, приготовление, готовность). But I have chewed it all well (но я сжевал весь кусок) and I am not nauseated (и меня не тошнит; to nauseate — чувствовать тошноту; nausea — тошнота).

The sky was clouding over to the east (небо затягивало облаками на востоке) and one after another the stars he knew were gone (и одна за другой звезды, которые он знал, исчезли). It looked now as though he were moving into a great canyon of clouds (теперь казалось, как будто он двигался в большой каньон из облаков) and the wind had dropped (и ветер прекратился = стих).

"What an excellent fish dolphin is to eat cooked," he said. "And what a miserable fish raw. I will never go in a boat again without salt or limes."

If I had brains I would have splashed water on the bow all day and drying, it would have made salt, he thought. But then I did not hook the dolphin until almost sunset. Still it was a lack of preparation. But I have chewed it all well and I am not nauseated.

The sky was clouding over to the east and one after another the stars he knew were gone. It looked now as though he were moving into a great canyon of clouds and the wind had dropped.

My right hand can hold it as long as it is braced (моя правая рука сможет держать ее так долго, пока она сжата = держать, пока не разожмется; braced — сцепленный), he thought. If it relaxes in sleep (если она разожмется во сне) my left hand will wake me as the line goes out (моя левая рука разбудит меня, когда леса начнет скользить). It is hard on the right hand (правой руке будет нелегко: «это жестоко по отношению к правой руке»; to be hard on smb. — обращаться с кем-либо жестко). But he is used to punishment (но она привыкла к мучению/плохому обращению: «к наказанию»). Even if I sleep twenty minutes or a half an hour it is good (даже если я посплю двадцать минут или полчаса, это хорошо).

He lay forward cramping himself against the line with all of his body (он навалился на лесу всем телом), putting all his weight onto his right hand (перенеся весь вес на правую руку), and he was asleep (и он заснул: «был спящим»).

He did not dream of the lions (ему не снились львы) but instead of a vast school of porpoises (но вместо этого /ему приснилась/ огромная стая морских свиней; vast — обширный, громадный) that stretched for eight or ten miles (которая растянулась на восемь или десять миль) and it was in the time of their mating (и у них была брачная пора) and they would leap high into the air (и они выпрыгивали высоко в воздух) and return into the same hole they had made in the water when they leaped (и возвращались в ту же дырку = водяную яму, которую сделали в воде, когда выпрыгивал

My right hand can hold it as long as it is braced, he thought. If it relaxes in sleep my left hand will wake me as the line goes out. It is hard on the right hand. But he is used to punishment. Even if I sleep twenty minutes or a half an hour it is good.