Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
«Майн кампф».
Книга, написанная самим фюрером.
Это была третья важная книга, добравшаяся до Лизель Мемингер, хотя этой книги Лизель не крала. Книга эта объявилась на Химмель-штрассе, 33, примерно через час после того, как Лизель, проснувшись от своего непременного кошмара, снова погрузилась в сон.
Кто-то может сказать: это чудо, что у Лизель вообще появилась эта книга.
Путешествие этой книги началось, когда Лизель с Папой возвращались домой вечером после костра.
Они прошли где-то полдороги до Химмель-штрассе, и тут Лизель не выдержала. Согнулась пополам и вынула дымящуюся книгу, позволив ей растерянно прыгать из ладони в ладонь.
Когда книга немного остыла, они оба секунду-другую смотрели на нее, ожидая слов.
Папа:
— Ну и что это за чертовщина?
Он протянул руку и сгреб «Пожатие плеч». Никаких объяснений не требовалось. Ясно было, что Лизель стащила книгу из костра. Книга была горячая и сырая, синяя и красная — такая разная, растерянная, — и Ганс Хуберман раскрыл ее. На страницах тридцать восемь и тридцать девять.
— Еще одна?
Лизель потерла бок.
Именно.
Еще одна.
— Похоже, — предположил Папа, — мне больше не придется обменивать самокрутки, а? Ты успеваешь воровать эти книги быстрее, чем я — покупать.
Лизель в сравнении с Папой молчала. Возможно, тут она впервые осознала, что преступление говорит само за себя. Неопровержимо.
Папа рассматривал заглавие, видимо гадая, какого рода опасность могла таить эта книга для умов и душ немецкого народа. Затем вернул книгу Лизель. Что-то случилось.
— Езус, Мария и Йозеф. — Каждое слово усыхало по краям. Откалываясь, придавало вид следующему.
Преступница не могла дальше терпеть:
— Что, Пап? Что такое?
— Ну конечно.
Как и большинство людей, застигнутых озарением, Ганс Хуберман стоял в некоем оцепенении. Следующие слова он либо выкрикнет, либо они так и не выкарабкаются из губ. Или, что вероятнее, станут повторением последнего сказанного лишь парой секунд ранее.
— Ну конечно.
На сей раз голос Папы был вроде кулака, только что грохнувшего по столу.
Ганс Хуберман что-то увидел. Быстро повел глазами от одного конца к другому, как на скачках, только оно было слишком высоко и далеко, и Лизель не разглядела. Она взмолилась:
— Пап, ну ладно тебе, что такое? — Она заволновалась, не расскажет ли Папа про книгу Маме. Как бывает с людьми, в тот миг Лизель занимало только это. — Ты расскажешь?
— А?
— Ты же понял. Расскажешь Маме?
Ганс Хуберман еще смотрел — высокий, далекий.
— О чем?
Лизель подняла книжку:
— Об этом. — И потрясла ею в воздухе, будто пистолетом.
Папа растерялся.
— Зачем?
Лизель терпеть не могла таких вопросов. Они вынуждали ее признавать ужасную правду, изобличать себя как гнусную воровку.
— Потому что я опять украла.
Папа согнулся, подавшись к Лизель, затем выпрямился и положил ладонь ей на макушку. Длинными грубыми пальцами погладил ее по волосам и сказал:
— Конечно нет, Лизель. Я тебя не выдам.
— Тогда что ты сделаешь?
Вот это был вопрос.
Какой великолепный шаг высмотрит в жидком воздухе Химмель-штрассе Ганс Хуберман?
Прежде чем я вам это покажу, думаю, нам стоит бросить взгляд на то, что он видел перед тем, как нашел решение.
* * * ОБРАЗЫ, БЫСТРО ПРОШЕДШИЕ ПЕРЕД ПАПОЙ * * *
Сначала он видел книги Лизель:
«Наставление могильщику», «Пес по имени Фауст», «На маяке», и нынешнюю — «Пожатие плеч».
Потом — кухню и вспыльчивого Ганса-младшего, кивающего на те книги на кухонном столе, где Лизель привыкла читать. Ганс говорит:
— И что за дрянь читает девчонка? — Сын повторяет свой вопрос трижды, после чего предлагает более подходящее чтение.
— Слушай, Лизель. — Папа приобнял ее и повел дальше. — Это будет наша тайна — вот эта книга. Мы будем читать ее по ночам или в подвале, как остальные, — но ты должна мне кое-что обещать.
— Все, что скажешь, Пап.
Вечер был мягкий и тихий. Все кругом внимало.
— Если я когда-нибудь попрошу тебя сохранить мою тайну, ты никому ее не расскажешь.
— Честное слово.
— Ладно. Теперь пошли быстрее. Если мы хоть чуть-чуть опоздаем, Мама нас убьет, а надо нам это? Книжки-то не сможешь больше красть, представляешь?
Лизель усмехнулась.
Она не знала и еще долго не узнает, что в ближайшие дни ее приемный отец пойдет и выменяет на самокрутки еще одну книгу, только на этот раз — не для Лизель. Он постучал в дверь отделения фашистской партии в Молькинге и для начала спросил о судьбе своего заявления. Когда с ним об этом поговорили, он отдал партийцам свои последние гроши и дюжину самокруток. А взамен получил подержанный экземпляр «Майн кампф».
— Приятного чтения, — сказал ему партийный активист.
— Спасибо, — кивнул Ганс.
Выйдя за дверь, он еще слышал разговор внутри. Один голос звучал особенно четко.
— Его никогда не примут, — сказал этот голос, — даже если он купит сто экземпляров «Майн кампф». — Остальные единодушно одобрили это замечание.
Ганс сжимал книгу в правой руке и думал о почтовых расходах, бестабачном существовании и своей приемной дочери, которая натолкнула его на эту блестящую мысль.
— Спасибо, — повторил он, и случайный прохожий переспросил его, что он сказал.
В своей обычной дружелюбной манере Ганс ответил:
— Ничего, дорогой друг, это я так. Хайль Гитлер! — и зашагал по Мюнхен-штрассе, неся в руке страницы фюрера.
Наверное, в ту минуту он испытывал довольно сложные чувства, ведь идею Гансу Хуберману подала не только Лизель, но и сын. Может, Ганс уже предчувствовал, что больше не увидит его? Вместе с тем он упивался восторгом идеи, еще не осмеливаясь представлять ее сложности, опасности и зловещие нелепости. Пока хватало того, что идея есть. Она была неуязвима. Воплотить ее в реальности — что ж, это совсем, совсем другое дело. Пока же, ладно, пусть Ганс Хуберман порадуется.
Мы дадим ему семь месяцев.
А потом на него навалимся.
Ох и как же мы навалимся.
Дата публикования: 2014-12-28; Прочитано: 305 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!