Кортни. 1994. У меня есть своя теория на этот счет

У меня есть своя теория на этот счет. Мнение публики о человеке, который находится на сцене, является прямой противоположностью тому, что он представляет собой на самом деле. По отношению к Курту это его знаменитое «Fuck you!». Но на самом деле главная проблема его жизни была связана отнюдь не с тем, что он всегда мог сказать «Fuck you!», а с тем, что я всегда была более чувствительной, чем он. Но люди, к

сожалению, этого не знают и думают, что я совершенно неуязвима, хотя это всего лишь внешнее впечатление. Кортни. 1994.

Стоит мне только облизать палец и поднять его высоко вверх,

как к нему тут же налипнет огромное количество всякой гадости. Кортни. 1995.

Я иду в бар, прекрасно понимая, что, чем бы я там ни

занималась, что бы я там ни делала, наследующей неделе все будут говорить о том, что я пришла в бар, орала на всех и занималась любовью прямо на полу. И я ухожу домой. Кортни. 1995.

Внешний мир казался ему враждебным и совершенно невыносимым. Я часто пыталась убедить Курта в том, что ему не следует читать всю ту чушь, которую о нем пишут в журналах. Но он все равно тайком покупал их и жадно вчитывался в каждую строчку. Это была самая настоящая журналомания. Курт читал каждую сплетню, всматривался в каждую карикатуру, не пропускал ни одного грязного намека. Он терпеть не мог, когда его мысли искажались до неузнаваемости. Ему очень хотелось, чтобы все его действия получали оценку с точки зрения их влияния на культуру, и Курта можно понять, так как большую часть жизни его никто не замечал. Он страстно хотел быть популярным и нравиться людям.

Однажды Курт нашел стопку журналов почти за три месяца, которые я припрятала подальше от его глаз. Что тут началось! Это была самая настоящая драка. Я всеми силами пыталась вырвать у него журналы, но он швырял на пол разорванные

листы и орал, как загнанный в угол зверь. «Убирайся, - кричал он, набрасываясь на меня, — убирайся вон!» Я долго не могла успокоить Курта и всячески его уговаривала: «Это все ерунда, это пройдет». Но он еще больше распалялся. «Да, ты права, черт возьми! Все пройдет. Я не собираюсь больше заниматься этой долбаной музыкой и не буду ждать, пока все это пройдет!» Это была его обычная реакция на подобные вещи.