Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Глава 11. Через три недели мы снова оказались в Минске



Через три недели мы снова оказались в Минске. Не стану утомлять вас рассказом о том, как я уговорил Расима и еще двоих наших товарищей сделать крюк, чтобы заехать в столицу Белоруссии. Игнат уже выписался из больницы и благополучно приехал на поезде в Москву, где его встречали жена, дочь, внучка и даже зять. А мы, сделав небольшой крюк, оказались в Минске. И вечером я отправился в больницу, намереваясь увидеть Евгению. Из Германии я вез красивую парфюмерную коробочку с новым ароматом, только что вышедшим во Франции, и мне очень хотелось подарить ее Жене и поговорить с ней.

Но в больнице ее не оказалось. Очевидно, она дежурила в другую смену. Мне пришлось проявить чудеса изобретательности, чтобы уточнить ее домашний адрес. В девятом часу вечера я отправился к ней, купив букет цветов. Самое поразительное, что я даже не знал, как именно буду себя вести и что полагается говорить в подобных случаях. А ведь мне шел уже сорок первый год. Евгении исполнилось тридцать три, и она была уже два года как разведена.

По указанному адресу ее тоже не оказалось. Я поднялся на третий этаж и долго звонил, прислушиваясь к звукам за дверью, но там никто не отзывался. Наконец открылась соседняя дверь, и на лестничную площадку вышла пожилая женщина. Увидев меня с букетом цветов, она улыбнулась:

– А Жени нет дома, наверное, поехала к матери. Она часто ездит к ней и там остается. В те дни, когда у нее нет дежурства в больнице.

– Где живет ее мама? – вежливо поинтересовался я.

– На другом конце города, – любезно сообщила соседка, – если хотите, я дам вам адрес. Только вы поезжайте туда утром, сейчас уже поздно. Пока доедете, будет десять вечера.

– Да, конечно, – ответил я и посмотрел на часы. Не могу же я сказать этой соседке, что мы заехали сюда только на одну ночь и завтра рано утром нам надо возвращаться в Москву. Впрочем, кому это интересно? Я даже подумал, что нужно отдать цветы соседке, но она куда‑то спешила, и я передумал. Достав чистый носовой платок, просто привязал цветы к дверной ручке квартиры Евгении и пошел вниз. Нужно было, конечно, узнать ее мобильный телефон или в больнице, или у соседки, но я был уверен, что такой вопрос выглядел бы неприлично. Приходит какой‑то тип кавказской наружности и спрашивает мобильный телефон их врача. Не уверен, что мне бы его дали. Не говоря уже о том, какие пересуды это вызвало бы в больнице. Одно дело – узнать адрес дома, хотя и это было очень проблематично, а совсем другое – личный мобильный телефон.

Тем более этого не следовало делать в разговоре с соседкой. Пришел неизвестный с букетом цветов, который даже не знает номера телефона женщины, у дверей которой появился так поздно вечером. Нет, мне совсем не хотелось подставлять Евгению Андреевну, поэтому я пошел к выходу, думая о том, когда в следующий раз мы снова окажемся в Минске. У Маира начались проблемы со сбытом машин, и мы вообще не знали, когда состоится следующая поездка за очередной партией автомобилей.

Я вышел из дома, направляясь к автобусной остановке, когда увидел шедшую мне навстречу знакомую фигуру. Она была в серой куртке, темно‑серой юбке и в серых сапожках. В таком наряде Женя выглядела даже моложе, чем в белом халате. Увидев меня, она замерла, остановилась, словно не веря своим глазам. Я тоже остановился, с замиранием сердца глядя на нее.

– Добрый вечер, Евгения Андреевна, – наконец опомнившись, поздоровался я, – очень приятно вас видеть.

– Здравствуйте, Ильгар. Вы, конечно, приехали сюда в поисках своего товарища? – не скрывая иронии, лукаво спросила она.

– Почти. Он, правда, выписался, но я хотел у вас узнать, как протекало его лечение, – в тон ответил я, и мы оба расхохотались.

– Мне приятно вас видеть, – сказала она. Просто так, без ненужного кокетства и обмана. Она вообще не умела кокетничать, говорила обычно прямо и откровенно.

– Мне тоже. Я приехал вас увидеть, но ваша соседка сказала, что вы поехали навестить свою маму.

– Правильно сказала. Только мне утром выходить на работу, поэтому я решила вечером вернуться.

– Это вам, – протянул я ей коробочку, – говорят, это сейчас самые модные духи в Европе. Последний писк. Или последний запах, аромат, не знаю, как правильно.

– Спасибо. – Она взяла коробочку, рассмотрела ее и сказала: – Я читала об этом парфюме в каком‑то журнале. Спасибо за подарок.

– Когда подниметесь наверх, то не удивляйтесь, – попросил я, – там к вашей дверной ручке привязан носовым платком букет цветов. Просто решил таким образом преподнести его вам.

– Своеобразное решение, – заметила Женя. – Значит, нам нужно подняться и отвязать этот букет, чтобы я могла вернуть вам носовой платок. Заодно выпьете у меня кофе.

Я замер, наверное, в эту минуту во мне проснулся восточный человек. Мы были совсем немного знакомы, а она так естественно приглашала меня к себе домой. Поздно вечером. Незнакомого мужчину кавказского происхождения. В свою квартиру. Я подумал, что она слишком доверчива или даже наивно‑глупа. На самом деле дураком был именно я. Просто потом я понял, что для нее это был совершенно естественный поступок. Она вообще не могла думать плохо об окружающих ее людях, пока те сами не разочаровали ее своими поступками. Есть много людей, которые изначально считают всех остальных порочными и способными к низменным поступкам. Очевидно, в силу собственной порочности. А есть такие, кто не допускает подобных мыслей, изначально считая каждого из окружающих нормальным и порядочным человеком. Видимо, это связано с моральными качествами внутри самого человека. Евгения была сильная и уверенная в себе женщина, не терпела лжи, фальши, притворства. И не хотела видеть эти качества в других. Именно поэтому она так легко и просто предложила мне подняться к ней и выпить кофе.

И я, конечно, согласился. Вместе мы поднялись наверх, и она, отвязав цветы, вернула мне носовой платок. А потом мы вошли в ее квартиру. Я держался скованно, мне было неудобно. Никогда прежде я не оказывался в такой ситуации, никогда не приходил к женщине, которая мне нравилась, в ее квартиру и не оставался с ней наедине. Двухкомнатная квартира мне понравилась. В ней было светло и уютно. Она пригласила меня к столу, а сама прошла на кухню. Через некоторое время она вернулась с большим подносом в руках. На нем стояли две чашечки кофе, сахарница, конфеты и печенье. Кофе оказался вкусным. Хотя, я думаю, в тот вечер мне любой кофе мог показаться вкусным. Без куртки и сапожек она выглядела какой‑то уютной, домашней, близкой и понятной. В этой женщине не было и тени рисовки, натуженного желания подать себя с лучшей стороны.

– Спасибо, что вспомнили меня. И еще раз спасибо за подарок, – повторила Евгения.

– Это вам спасибо за то, что пригласили меня к себе домой, – ответил я.

– Я же не могла оставить вас на улице, когда наверху букет цветов привязан вашим носовым платком, – улыбнулась она.

– Конечно. Без него я не сумел бы уехать из Минска, – подыграл я хозяйке, – хотя все равно вы достаточно смелая женщина.

– Почему смелая? – удивилась она. – Потому что пустила к себе в дом незнакомого человека? Думаю, вы преувеличиваете мою смелость. Во‑первых, вас видела моя соседка, во‑вторых, на вас наверняка обратила внимание другая соседка, которая как раз гуляла со своей собакой. Стены у нас тонкие, все слышно. Если буду звать на помощь, меня сразу услышат, – рассмеялась она. – А если серьезно, то достаточно посмотреть вам в глаза, чтобы понять, насколько вы неспособны обидеть женщину.

– Вы думаете, что у насильников какой‑то другой взгляд?

– Уверена в этом. Во всяком случае, они не привязывают цветы своими носовыми платками. Это явная улика против них.

– Тем не менее нужно быть осторожнее. Сейчас такое время, когда почти нельзя доверять людям. «Из гнилых яблок трудно выбрать спелое» – кажется, так говорил один из героев Шекспира.

– Вы хотите убить меня своим интеллектом, – всплеснула она руками, – но вообще‑то у нас происходит интересный спор. Вы изо всех сил пытаетесь меня убедить в том, что нельзя было вас сюда приглашать, а я пытаюсь доказать вам, что людям можно верить.

– Мне больше нравится ваша позиция, – улыбнувшись, признался я. – Должен сказать вам, Евгения Андреевна, что все это время я думал о вас.

– Насколько я поняла, я намного младше вас по возрасту, – заметила она, – и если вы будете называть меня по имени‑отчеству, то и мне придется называть вас так же. Можно просто Женя, без отчества.

– Спасибо. Я хотел сказать, что все время думал о нашем разговоре.

– И пришли к выводу, что я была слишком болтлива?

– Нет. Скорее откровенны. Впрочем, я тоже не был молчуном. Просто такое невероятное совпадение, что мы оказались в схожих ситуациях – обе наши семьи разрушились в результате перемен. Только я оказался неудачником, а ваш муж… хотя, наверное, нет, он получил деньги и потерял вас, значит, оказался еще большим неудачником.

Она весело рассмеялась. У нее были красивые ровные белые зубы.

– Вы долго были замужем?

– Восемь лет, из которых больше половины муж провел в Турции, в своих постоянных поездках. Мне было тогда около двадцати трех, не так много, и он казался мне надежным и солидным человеком. Ему же было под тридцать. Но, как выяснилось, все его помыслы были всегда направлены только на преумножение собственных доходов, это его основная цель в жизни. Собственно, поэтому он так не хотел детей. Оказывается, он и раньше давал деньги взаймы под грабительские проценты и с обязательным залогом. Такой типичный современный Гобсек. А потом понял, что этих денег ему не хватает, и начал лично ездить в Турцию за подходящим товаром, уйдя с работы. Ну, а остальное вы знаете.

– И оставил вам квартиру?

– Да. Это единственное, что осталось от нашей разбитой семейной жизни.

– Я могу задать неприличный вопрос?

– Очень неприличный?

– Думаю, что да.

– Тогда задавайте.

– Сколько вам лет?

– Ужасно неприличный вопрос. Тридцать три. А вам?

– Я – глубокий старик, уже сорок один год.

– Не все так печально, – улыбнулась Женя, – вы выглядите очень неплохо для своего «почтенного возраста».

– Верну вам комплимент. Вы выглядите еще лучше. Можно еще один неприличный вопрос?

– Вам не кажется, что их становится слишком много?

– Так получилось…

– Что именно вы хотите спросить?

– Почему после развода вы снова не вышли замуж? Насколько я понял, развод состоялся несколько лет назад, а до этого ваши отношения тоже нельзя было назвать идеальными.

– Далеко не идеальными, – согласилась она.

– Тогда почему? Вы очень красивая женщина. Умная, грамотная. Самостоятельная. У вас хорошая профессия…

– Вы хотите знать, обращали ли на меня внимание мужчины?

– Я не спрашивал в такой плоскости. Меня интересовало ваше отношение у мужчинам. В том, что они наверняка обращали на вас внимание, я не сомневаюсь.

– Принимаю как комплимент, но дело не в этом. Конечно, время от времени рядом со мной появлялись какие‑то мужчины, правда, исключительно по их собственной инициативе. Напуганная своим первым замужеством, я очень разборчиво относилась к ухажерам. Одного интересовала моя квартира, другой хотел просто пристроиться рядом со мной, третий был невероятно жадным, а я уже точно знаю, что это ужасная болезнь. Именно из мужской жадности возникают другие гадкие качества – оскудение души, невнимательность, черствость. Как видите, я не была идеальным подарком для мужчин, наверное, поэтому у меня ничего не получилось со вторым шансом. Видимо, все так и должно было быть. А вы давно развелись с супругой?

– Недавно. Но не живу уже много лет. Оказалось, что я не совсем готов к этой жизни, вернее, совсем не готов.

Она понимающе кивнула и предположила:

– Хотите еще кофе?

– С удовольствием.

Женя прошла на кухню и довольно быстро вернулась с двумя новыми чашечками кофе.

– Знаете, чем именно вы мне понравились? – спросила она и, не дожидаясь моего ответа, пояснила: – Вы первый из мужчин, которых я знаю, не попытались соврать или что‑то приукрасить. Будучи актером и достаточно начитанным человеком, просто сказали, что работаете обычным перегонщиком машин, а потом процитировали Шекспира. Согласитесь, это было достаточно необычно. И ваше трогательное внимание к супруге вашего коллеги. Это тоже произвело сильное впечатление.

– Вы меня перехвалите.

– Нет. Просто объясняю. Когда вы уезжаете из Минска?

– Сегодня рано утром.

– Опять перегоняете машины?

– Это занятие, которое пока приносит нам заработок.

– Понятно. А вы не пробовали поступить в театр, вернуться в профессию?

– Мне уже сорок один. В таком возрасте нельзя возвращаться в театр. Слишком поздно.

– Не уверена. Вы должны попробовать. Может, у вас получится? Среди актеров не так много начитанных и образованных людей, к большому сожалению. Один мой знакомый режиссер говорил, что общеобразовательный уровень нынешних выпускников театральных вузов ужасающе низок.

– Это относится не только к театральным вузам, – улыбнулся я. – Кстати, кофе у вас замечательный.

– Мне присылает его брат. Он работает в нашем посольстве в Венесуэле, – пояснила Женя.

Я посмотрел на часы – было уже одиннадцать. Перевел взгляд на нее, и она понимающе кивнула:

– Завтра утром мне рано вставать.

Пора было уходить. Я поднялся и поблагодарил:

– Спасибо за кофе.

– Это вам спасибо за цветы и подарок.

Мы пошли к выходу. Женя протянула мне на прощание руку, и я снова рискнул наклониться и поцеловать ее.

– Можно, я в следующий раз опять зайду к вам в гости?

– Заходите, – разрешила она, – мне действительно приятно вас видеть. Можете в следующий раз появляться без подарка. А еще лучше позвоните заранее, чтобы я была дома, иначе рискуете снова меня не застать.

– Я не знаю вашего телефона.

– Тогда запишите.

Я достал свой мобильный и записал ее номер прямо на свой телефон.

– Я буду вам звонить, если вы разрешите. Не больше одного раза в неделю, чтобы вас не беспокоить.

– Можете звонить чаще, – снова улыбнулась она.

Кивнув на прощание, я повернулся и вышел. Так прошло наше первое свидание. Сегодня, когда подобные романтические встречи вызывают смех, вы, наверное, посчитаете меня тюфяком и мямлей, не сделавшим даже попытки обнять понравившуюся женщину, а ее полной дурой, согласившейся отпустить мужчину, который был ей симпатичен. Но, очевидно, сказывалось наше «тяжелое» наследие советского режима. Мы просто были немного иначе воспитаны. Нам казалось, что наши встречи и наши разговоры, наше общение и наша симпатия друг к другу гораздо важнее, чем обычный секс. Нет, это не значит, что секс – дело второстепенное и ненужное. Отнюдь нет. Просто я думаю, что все влюбленные в мире знают это состояние, когда тебе нравится быть рядом с человеком, который может заменить тебе всю Вселенную. Сидеть напротив него, пить кофе из маленькой чашки, вести задушевную беседу или весело шутить.

Теперь вы понимаете, какие именно у нас были отношения, как я ими дорожил. Мы оба вели себя как нормальные цивилизованные люди, которые боялись случайно сорвавшимся словом и нарочито грубым жестом не понравиться своему собеседнику.

Конечно, я не удержался и позвонил ей уже на следующий день. А потом звонил ей почти каждый день. Наверное, это была некоторая наглость с моей стороны, но не требуйте от меня невозможного. Это было бы уже слишком целомудренно, даже для такого влюбленного человека, каким я стал после знакомства с Женей.





Дата публикования: 2014-11-29; Прочитано: 189 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.011 с)...