Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Первая ночь 12 страница



— Куда и откуда?

— Из Африки в Китай, и тому есть доказательство; дальше — одни гипотезы. Я предполагаю, что они направились в Монголию, пересекли Сибирь, шли вниз по Енисею до Карского моря.

— Неплохое путешествие! И зачем же ваши кочевники преодолели тысячи километров?

— Чтобы миновать Полярных! круг и достичь Американского континента.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Они несли послание.

— И вы полагаете, что я способен помочь вам восстановить картину их увлекательного приключения? Кто вам это внушил?

— Торнстен. Он сказал, что вы были специалистом по шумерским цивилизациям, и камень, что вы нам показали, подтверждает его слова.

— Как вы познакомились с Торнстеном? — с хитрым видом спросил Егоров.

— Один друг посоветовал нам встретиться с ним.

— Забавно.

— Не понимаю, что в этом забавного?

— Ваш друг, случайно, не знаком с Айвори?

— Насколько мне известно, нет!

— И вы готовы поклясться, что они никогда не встречались?

Егоров протянул Кейре телефон.

— Либо вы — законченная идиотка, — с вызывающим видом бросил он, — либо вы оба безнадежно наивны. Позвоните вашему другу и спросите.

Мы с Кейрой смотрели на Егорова, не понимая, чего он добивается. Кейра набрала номер Макса и отошла в сторону, чем ужасно меня раздражила, но почти сразу вернулась, и лицо у нее было расстроенное.

— Оказывается, ты знаешь его номер наизусть… — процедил я сквозь зубы.

— Ты выбрал не лучший момент для семейной сцены…

— Он поинтересовался, как я поживаю?

— Он солгал. Я задала вопрос в лоб, и он поклялся, что не знает Айвори, но я чувствую, это неправда.

Егоров сиял с полки толстый фолиант.

— Если я все правильно понял, старик профессор толкнул вас в лапы некоего друга, тот направил вас к Торнстену, и он послал вас ко мне. А тридцать лет назад — якобы совершенно случайно! — этот самый Айвори пытался завладеть находившейся у меня табличкой с текстом на шумерском языке, перевод которого передал вам. Все это, как вы понимаете, не более чем совпадение…

— На что вы намекаете? — не выдержал я.

— Вы марионетки в руках Айвори, он дергает за веревочки, гоняя вас с севера на юг и с востока на запад. Если до сих пор не поняли, что вами манипулируют, значит, вы еще глупее, чем я думал.

— Мы уже поняли, что вы считаете пас: полными идиотами, — раздраженно буркнула Кейра, — но зачем Айвори так поступать?

— Не знаю, что именно вы ищете, но думаю, результат для него крайне важен. Вы продолжаете не закопченное им самим дело.

Дураку ясно, что вы, сами того не понимая, работаете на него.

Егоров раскрыл книгу и развернул старинную карту Азии:

— Доказательство, которое вы жаждете найти, у вас перед глазами, это табличка с текстом на шумерском языке. Айвори надеялся, что я ее сохранил, и устроил все так, чтобы вы меня нашли.

Егоров сел за письменный стол и кивком предложил нам занять стоявшие напротив кресла.

— Археологические раскопки в Сибири начались в восемнадцатом веке, при Петре Первом. До того россияне не проявляли никакого интереса к своему прошлому. Я занимал высокий пост в Сибирском отделении Академии наук и прикладывал нечеловеческие усилия, чтобы убедить власти сохранить бесценные сокровища. Я вовсе не вульгарный спекулянт, каким вы меня вообразили. Да, у меня были свои люди, целая сеть, но с их помощью я спас тысячи предметов старины и столько же отреставрировал, без меня они были обречены на уничтожение. Думаете, шумерская табличка уцелела бы без меня? Пошла бы на хозяйственные нужды! Не отрицаю, я извлекал некоторую личную выгоду, но всегда знал и понимал, что делаю. И не продавал сокровища Сибири невесть кому. В одном профессор прав: я изучил историю шумеров дотошней, чем кто бы то ни было другой в России, и не сомневаюсь, что они путешествовали на куда более дальние расстояния, чем принято считать. Никто не верил в мои теории, меня считали одержимым, обзывали бездарностью. Вы ищете артефакт, доказывающий, что кочевники достигли Крайнего Севера? Он перед вами. Текст на табличке датируется 1004 годом до нашей эры. Вот, — Егоров указал на маленькую, меньше остальных, черточку наверху таблички, — это точная датировка. А теперь не будете ли вы столь любезны объяснить, зачем им было отправляться на Американский континент? Думаю, вы знаете, раз уж здесь оказались.

— Я уже говорила: они несли послание.

— Я не глухой. Какое именно послание?

— Не знаю, но адресовано оно было вождям древних цивилизаций.

— Полагаете, они достигли цели?

Кейра наклонилась к карте, ткнула пальцем в Берингов пролив и провела указательным пальцем полиции побережья.

— Не знаю, — едва слышно промолвила она. — потому и хочу пройти по их следам.

Егоров взял руку Кейры и медленно передвинул ее на другое место.

— Мань-Пупу-нёр, — сказал он, — западнее Уральского хребта, на севере Республики Коми. Малая гора идолов, или становище семи уральских великанов. Здесь ваши вестники сделали последнюю остановку.

— Откуда вы знаете? — удивилась Кейра.

— Именно там была найдена табличка. Кочевники направлялись не к Карскому, а к Белому морю. Путь через Норвегию был короче и доступней.

— Почему вы сказали «последняя остановка»?

— У меня есть веские причины думать, что их путешествие закончилось именно там. Того, что я сейчас скажу, никто никогда не слышал. Тридцать лет назад мы вели раскопки в том районе. На вершине обдуваемой всеми ветрами горы, на плато Мань-Пупу-нёр, стоят семь каменных столбов высотой от тридцати до сорока двух метров каждый. Внешне они напоминают гигантские менгиры. Шесть образуют полукруг, седьмой смотрит на них. Семь уральских идолов никому не открыли своей тайны. Никто не знает, почему они там стоят, а свалить все на эрозию не получается. Это место напоминает ваш Стоунхендж, только масштаб иной.

— Почему вы сохранили все в тайне?

— Мы уничтожили все следы наших раскопок. Наверное, такой поступок кажется вам диким, но в то время партийному руководству не было дела до наших забот. Невежественные столичные бонзы просто не обратили бы внимания на наши поразительные находки, их в лучшем случае свалили бы в хранилище, даже не проанализировав и не удосужившись принять меры, чтобы они не сгнили в ящиках в каком-нибудь подвале.

— Что вы нашли? — спросила Кейра.

— Человеческие останки, датируемые четвертым тысячелетием до нашей эры, пятьдесят великолепно сохранившихся во льдах тел. Рядом с телами в захоронении лежала табличка. Люди, по следам которых вы идете, стали пленниками зимы и умерли от голода.

Кейра повернулась ко мне, даже не пытаясь скрыть переполнявшее ее возбуждение.

— Это фундаментальное открытие! Никто не сумел доказать, что шумеры путешествовали на такие далекие расстояния. Международное научное сообщество носило бы вас на руках, чествуя как героев, опубликуй вы результаты исследований! У вас ведь были материальные свидетельства…

— Вы прелестны, но слишком молоды и не знаете, о чем говорите. Как только наши начальники поняли бы значение этого открытия, нас бы сразу посадили. А всю славу присвоили бы себе. В Советском Союзе слово «международный» было не в чести.

— И по этой причине вы все закопали и скрыли?

— А что бы вы сделали на моем месте?

— Почти все закопали… — бросил я как бы между прочим. — Рискну предположить, что вы взяли с собой не только эту табличку…

Егоров метнул в меня недобрый взгляд.

— Было еще несколько личных предметов, принадлежавших тем путешественникам, но мы почти ничего не взяли из страха попасться.

— Эдриен, — сказала Кейра, — если путешествие шумеров закончилось таким образом, возможно, фрагмент лежит где-то на плато Ма-Пупу-нёр.

— Мань-Пупу-нёр. — поправил Егоров, — но вы можете произносить это название как Манпупунер. О каком фрагменте вы говорите?

Кейра посмотрела на меня и, не дожидаясь ответа на незаданный вопрос, сняла кулон, показала его Егорову и рассказала почти все о наших поисках.

Егоров был так увлечен услышанным, что оставил нас ужинать, застолье затянулось, и мы заночевали в особняке.

За едой, поданной в столовой — размерами она больше напоминала площадку для игры в бадминтон, — Егоров терзал нас вопросами. Когда я описал, что происходит при соединении фрагментов, он умолил нас продемонстрировать ему загадочный феномен. Отказать ему мы не могли и соединили два фрагмента, которые тут же приобрели синеватый цвет, хоть и не такой интенсивный, как в последний раз. Глаза у нашего хозяина стали огромными, как блюдца, лицо помолодело, он был возбужден, как ребенок на Рождество.

— Что, по-вашему, произойдет, если соединить все фрагменты?

— Me имею ни малейшего представления, — сказал я, опередив Кейру.

— И вы оба твердо уверены, что камням четыре миллиона лет?

— Это не камни, — сказала Кейра, — но в их возрасте мы уверены.

— У них пористая поверхность, испещренная миллионами микроперфораций. Когда фрагменты подвергаются действию мощного источника света, они проецируют карту звездного неба, и положение всех звезд в точности соответствует датировке. Продемонстрировать, увы, не могу — нужен мощный лазер.

— Об этом можно только мечтать, но лазера у меня, увы, нет.

— И слава богу! — откликнулся я.

Покончив с поданным на десерт куском бисквитного, пропитанного коньяком торта. Егоров начал ходить по комнате.

— Итак, вы полагаете, что один из недостающих фрагментов может находиться на плато семи уральских идолов? Ну конечно, вы так думаете, я задал глупый вопрос.

— Как бы мне хотелось сказать вам твердое «да»! — ответила Кейра.

— Наивная оптимистка! Вы и правда совершенно очаровательны!

— А вы…

Я толкнул ее коленом под столом, не лав закончить фразу.

— Сейчас зима, на плато Мань-Пупу-нёр дуют такие холодные и сухие ветры, что снег не задерживается на промерзшей земле. Вы собираетесь вести раскопки с помощью металлоискателя и двух лопаток?

— Ваш снисходительный тон меня бесит. И к вашему сведению, фрагменты — не металлические, — огрызнулась Кейра.

— Я предлагаю вам не любительский приборчик, с каким ищут жалкую добычу на пляже, а куда более масштабный план…

Мы перешли в гостиную, ничуть не уступавшую столовой размерами и роскошью обстановки: дубовый паркет, французская и итальянская мебель. Мы расселись на мягких диванчиках у огромного камина, где горел прожорливый огонь. Длинные языки пламени жадно лизали стенки очага.

Егоров предложил дать нам в помощь двадцать своих людей и пообещал предоставить Кейре любое оборудование, какое потребуется. Он сказал, что даст столько денег, сколько мы не имели с самого начала нашей эпопеи, а взамен попросил об одном — сделать его соавтором всех открытий; разумеется, если таковые будут сделаны.

Кейра уточнила, что никакой выгоды эти открытия ему не принесут. То, что мы мечтаем найти, не имеет товарной ценности, только научную.

— Кто говорит о деньгах? — оскорбился Егоров. — Разве я сказал вам хоть слово о деньгах?

— Нет… — Кейра смутилась, искренне, я это видел. — Но мы оба знаем, что деньги, которые вы мне предлагаете, это гигантское вложение, а я встречала мало филантропов на своем пути, — сказала она извиняющимся тоном.

Егоров предложил мне сигару, и я почти соблазнился, но грозный взгляд Кейры разубедил меня.

— Я посвятил большую часть жизни археологии, — продолжил Егоров, — и работал в кошмарных условиях — вы такие и вообразить не сможете. Я рисковал своей шкурой — физически и политически, спас много сокровищ, а мерзавцы из Академии вместо благодарности объявили меня спекулянтом. Да и сегодня мало что изменилось! Лицемеры! Меня травят и очерняют вот уже тридцать лет. Если ваш проект окажется успешным, я выиграю гораздо больше, чем деньги. Время, когда людей хоронили с нажитым добром, миновало, я не унесу в могилу ни персидские ковры, ни украшающие стены этого дома полотна девятнадцатого века. Я хочу вернуть себе доброе имя. Вы правы: если бы тридцать лет назад мы не убоялись начальства и опубликовали результаты своей работы, я стал бы известным и уважаемым ученым. Во второй раз я свой шанс не упущу. Давайте работать вместе и, если найдем, чем подтвердить ваши теории, если удача мам улыбнется, представим научному сообществу результат совместного труда. Договорились?

Кейра колебалась. В нашей затруднительной ситуации глупо было отвергать помощь такого союзника. Я хорошо понимал, что Егоров способен защитить нас от тех, кто покушался на нашу жизнь. Мы с Кейрой обменялись взглядами, и я как истинный джентльмен предоставил ей право заключить сделку.

Егоров широко улыбнулся.

— Верните мне ту сотню, — серьезным топом сказал он Кейре.

Она протянула ему купюру, и он тут же сунул ее в карман.

— Ну вот, вы внесли свою долю в финансирование нашего предприятия, теперь мы компаньоны и можем как настоящие ученые обсудить детали, чтобы раскопки увенчались успехом.

Они устроились за низким столиком и целый час составляли список необходимого оборудования. В разговоре я не участвовал и с удовольствием рассматривал книги на стеллажах. На полках стояли труды по археологии, старинный учебник алхимии XVII века, еще один, по анатомии, такой же древний, полное собрание сочинений Александра Дюма, первое издание романа «Красное и черное». Такая библиотека, должно быть, стоила целое состояние. Я обнаружил трактат по астрономии XIV века и листал его, пока Кейра с Егоровым утрясали детали.

В час ночи Кейра спохватилась, подошла ко мне и имела нахальство спросит!», чем я занимаюсь. Я услышал в ее словах упрек и вернулся к камину.

— Это фантастика, Эдриен, у нас будет все необходимое оборудование, мы сможем провести настоящие, масштабные раскопки. Не знаю, сколько времени это займет, но, если фрагмент действительно лежит где-то между менгирами, у нас есть все шансы его найти.

Я проглядел список: лопатки, шпатели, отвесы, кисточки, GPS-навигаторы, разметочные колья, решетки, сита, весы, антропометрические приборы, компрессоры, вытяжное оборудование, электрогенераторы, лампы для работы ночью, палатки, отметчики, фотокамеры… Ассортимент специализированного магазина, да и только. Егоров снял трубку стоявшего на круглом столике телефона. Через полминуты в гостиной появились два человека, забрали список и исчезли.

— Все будет готово завтра, до полудня, — сказал Егоров, потягиваясь.

— Как вы будете все это транспортировать? — осторожно поинтересовался я.

Кейра повернулась к Егорову, и тот одарил меня торжествующим взглядом.

— Устрою вам сюрприз. Уже поздно, всем нам нужно поспать, встретимся за завтра ком. Будьте готовы, мы отправимся в пуп очень рано.

Телохранитель Егорова проводил нас в комнату для гостей, огромную, как парадная зала королевского дворца. Кровать была широченная, хочешь — ложись вдоль, хочешь — спи поперек. Кейра прыгнула на мягкую перину и поманила меня к себе. Я не видел ее такой счастливой с… вообще-то я никогда прежде не видел ее такой счастливой. Я много раз рисковал жизнью, проехал тысячи километров, чтобы отыскать ее. А всего-то нужно было подарить ей лопату и сито! Оказывается, моей любимой для счастья требовалось совсем немного… Кейра потянулась, сняла свитер и лифчик и послала мне более чем красноречивый взгляд. Я не заставил ее ждать.

Кент

«Ягуар» быстро катил по узкой дороге к замку. Сэр Эштон расположился на заднем сиденье и. включив верхний свет, просматривал бумаги. Он зевнул и захлопнул папку. Раздался звонок телефона. Шофер передал ему трубку. Звонили из Москвы.

— Нам не удалось перехватить ваших друзей на вокзале в Иркутске. Не знаю, как им это удалось, но они ускользнули от наших людей, — сообщил Москва.

— Дурная весть! — раздраженно воскликнул Эштон.

— Они на Байкале, в доме торговца антиквариатом, — продолжил Москва.

— Так чего вы ждете, почему не арестуете их?

— Ждем, когда они покинут особняк Егорова. У него есть связи, дом охраняет небольшая армия, и я не хочу, чтобы рядовое задержание обернулось кровавой баней.

— Не подозревал в вас подобной щепетильности.

— Знаю, вам трудно с этим смириться, но в нашей стране существуют законы. Если мои агенты вмешаются, а люди Егорова окажут сопротивление, будет трудно объяснить федеральным властям причины вторжении на частную территорию, да еще и без ордера. Ведь с точки зрения закона ваши ученые совершенно чисты.

— А их присутствие в доме спекулянта антиквариатом не основание для задержания?

— В этом нет ничего противозаконного. Имейте терпение. Как только они высунутся из берлоги, мы их возьмем, без шума и пыли. Завтра вечером они будут сидеть в самолете, обещаю вам.

«Ягуар» вильнул. Эштон едва не выронил трубку и раздраженно постучал по стеклу. выражая недовольство водителю.

— Один вопрос, — продолжал Москва. — Вы, случайно, ничего не предприняли за моей спиной?

— О чем вы?

— О небольшом инциденте, имевшем место в поезде. Одну из проводниц ударили по голове, да так сильно, что она попала в больницу с черепно-мозговой травмой.

— Сожалею, дорогой друг. Бить женщину недостойно и возмутительно.

— Я не усомнился бы в вашей искренности, не находись в поезде ваша археологиня и ее приятель, но вот ведь незадача: факт немотивированной агрессии имел место именно в их вагоне. Полагаю, это не более чем совпадение? Вы никогда не стали бы действовать у меня за спиной, да еще и на моей территории, не так ли?

— Безусловно, — ответил Эштон, — ваше предположение крайне оскорбительно.

Машину еще раз тряхнуло. Эштон поправил бабочку и снова постучал по стеклу. Поднеся трубку к уху, он услышал короткие гудки.

Эштон нажал на кнопку, и стекло за спиной водителя опустилось.

— Надеюсь, с тряской покончено? К чему так разгоняться, мы ведь не на скоростном шоссе!

— Конечно, сэр, но спуск с этого холма пологим не назовешь, вот тормоза и дали сбой! Я стараюсь как могу, но прошу вас пристегнуться: боюсь, нам придется съехать в кювет, чтобы остановить эту треклятую машину.

Эштон закатил глаза и пристегнул ремень безопасности. Шоферу удалось вписаться в следующий поворот, но ему все-таки пришлось съехать с дороги на поле, чтобы избежать лобового столкновения с грузовиком.

Водитель открыл дверцу сэра Эштона. принес извинения за причиненное неудобство, сказав, что ничего не понимает: машина только что прошла осмотр, он забрал ее из гаража прямо перед поездкой. Эштон спросил, есть ли в машине фонарик, шофер кивнул.

— Так полезайте под машину и проверьте, что не так, черт побери! — распорядился Эштон.

Водитель подчинился, снял форменную куртку и, хоть и не без труда, заглянул пол машину. Вылез он весь в грязи и в полном замешательстве доложил, что поврежден тормозной шланг.

Эштон не верил, что кто-то мог покушаться на его жизнь столь грубо и явно, но потом вспомнил о фотографии, которую показал ему начальник охраны: сидящий на скамье Айвори смотрит в объектив и улыбнется.

Париж

Айвори в который уже раз обследовал прощальный дар покойного партнера по шахматной игре. Он вернулся к форзацу и перечитал посвящение:

Я знаю, эта книга Вам понравится, ибо она не имеет недостатков и в ней есть все, даже свидетельство нашей дружбы.

Ваш верный шахматный партнер

Вакерс.

Ни черта не понятно. Айвори взглянул на часы, улыбнулся, надел пальто, обмотал шею шарфом и отправился на ночную прогулку вдоль берегов Сены.

Дойдя до моста Мари, он набрал номер Уолтера:

— Мы пытались со мной связаться?

— Несколько раз, но безуспешно, я уже отчаялся. Эдриен звонил из Иркутска; кажется, у них были неприятности в дороге.

— Какого рода?

— Крупные неприятности — их пытались убить.

Айвори взглянул на реку, стараясь взять себя в руки.

— Нужно их вернуть, — продолжал Уолтер. — В конце концов случится непоправимое. и я себе этого не прошу.

— Как и я. Уолтер, как и я… Они встретились с Егоровым?

— Думаю, да. В конце разговора Эдриен сказал, что они едут на поиски. Он был очень встревожен и наверняка отступился бы, не будь Кейра настроена так решительно.

— Он говорил, что хочет все бросить?

— Не единожды, и я чуть было не поддержал его.

— Это вопрос дней, в крайнем случае — недель. Нам нельзя останавливаться, Уолтер, только не теперь.

— Вы можете их защитить?

— Я завтра же свяжусь с Мадридом, только она имеет влияние на Эштона. Нисколько не сомневаюсь, что последние покушения — ею рук дело. Сегодня вечером я послал ему маленький привет, но не думаю, что этого будет достаточно.

— Так позвольте мне сказать Эдриену, чтобы они с Кейрой возвращались в Англию, пока не случилось непоправимое.

— Уже слишком поздно, Уолтер, мы не можем отступить.

Айвори нажал на «отбой», убрал телефон в карман и в глубокой задумчивости вернулся к себе.

Россия

Вошедший дворецкий раздвинул шторы, и нас ослепил яркий свет дня.

Кейра пырнула с головой под одеяло, но старик сообщил, что уже одиннадцать утра, а в полдень нас ждут в холле с вещами, поставил поднос с завтраком в изножье кровати и удалился.

Кейра высунулась из укрытия, обозрела корзинку с булочками, цапнула круассан и мгновенно его слопала.

— Ну почему мы не можем остаться здесь на денек-другой? — простонала она, допивая чай.

— Вернемся в Лондон, поселимся на неделю в пентхаусе самой роскошной гостиницы и… не будем выходить неделю.

— Признайся, тебе расхотелось продолжать, да? С Егоровым мы в безопасности… — сказала Кейра, принимаясь за сдобную булочку.

— По-моему, ты слишком быстро доверилась этому типу. Еще вчера мы даже не были знакомы, а сегодня — нате вам! — компаньоны. И я не знаю, куда мы направляемся и что нас ждет.

— Я тоже не знаю, но чувствую, что цель близка.

— Что ты называешь целью — шумерские захоронения или могилы, в которых закопают нас?

— Ладно, все! — Кейра отбросила простыню. — Пойдем к Егорову, скажем, что передумали, и, если его гориллы не прихлопнут нас на месте, прыгнем в такси, доедем до аэропорта и первым же самолетом улетим в Лондон. Я заверну ненадолго в Париж, чтобы зарегистрироваться на бирже труда. Кстати, в Англии платят пособие по безработице?

— Оставь этот цинизм! Я согласен продолжать, но пообещай мне, что при малейшей опасности мы все прекращаем.

— Сначала дай определение опасности, — потребовала она, садясь на кровать.

Я обхватил ее лицо ладонями и ответил:

— Опасность — это когда кто-то пытается тебя убить! Я знаю, что твоя жажда открытий сильнее всех остальных желаний, но ты должна осознать, чем рискуешь, пока еще есть время отступиться.

Егоров ждал нас внизу, одетый в белую шубу и меховой малахай. Мишель Строгофф[16]во плоти. Он приготовил для нас меховые парки, шапки, перчатки и шерстяные шлемы.

— Там, куда мы едем, будет очень холодно. Переоденьтесь, мы отправляемся через десять минут. Мои люди займутся вашим багажом. Пошли на стоянку.

Мы спустились на лифте в гараж, где Егоров держал свою коллекцию автомобилей — от спортивного купе до президентского лимузина.

— Вижу, вы увлекаетесь не только торговлей предметами старины, — сказал я Егорову.

— Так и есть, — ответил он и открыл дверцу.

Впереди нас ехали два седана, два других замыкали караваи. Мы на полной скорости выскочили из гаража и понеслись по дороге вдоль берега озера.

— Простите, что спрашиваю, но до места назначения не одна тысяча километров. «Санитарная» остановка планируется?

Егоров сделал знак водителю, и машина резко затормозила. Егоров обернулся ко мне:

— Вы долго будете меня доставать? Можете выйти, если чем-то недовольны.

Взгляд, которым наградила меня Кейра, был грозным, как воды Байкала, я извинился, и Егоров протянул мне руку. Джентльмену не пристало отвергать рукопожатие… В следующие полчаса никто не промолвил ни слова. Мы въехали в заснеженный лес, у живописной деревушки свернули на поперечную дорогу, в конце которой стояли невидимые с шоссе ангары. Внутри обнаружились два вертолета — большие армейские транспортники для перевозки людей и грузов. Я видел такие в репортажах о боевых действиях в Афганистане.

— Вы, конечно, снова мне не поверите, но я выиграл их в карты.

Кейру эта реплика явно развеселила, она подмигнула мне и начала подниматься по трапу.

— Что вы за человек? — поинтересовался я.

— Ваш союзник, — ответил он, похлопав меня по спине, — и надеюсь, что сумею в конце концов вас в этом убедить. Останетесь в ангаре или полетите?

Кабина была просторной, как в пассажирском авиалайнере. Автопогрузчики заезжали внутрь через задний откидной борт, доставляя ящики с оборудованием, а люди Егорова тщательно их закрепляли, чтобы они не сдвинулись в полете. Егоров гордился двадцатипятиместным Ми-26 с двигателем в одиннадцать тысяч двести сорок лошадиных сил, как коневод гордится своими чистокровными питомцами. В полете были предусмотрены четыре остановки для дозаправки керосином. От плато Мань-Пупу-нёр нас отделяло несколько тысяч километров; груженый вертолет мог преодолеть этот путь за одиннадцать часов. Автопогрузчики отъехали, люди Егорова последний раз проверили крепежные ремни в багажном отделении, задняя дверь закрылась, и вертолет выкатили из ангара.

Заработал двигатель, и кабина наполнилась оглушительным шумом.

— Привыкнете, — крикнул Егоров. — Наслаждайтесь видами России с воздуха: мало кому так везет.

Пилот махнул рукой, и машина начала подниматься. На пятидесятиметровой высоте вертолет клюнул носом вниз, и Кейра прильнула к иллюминатору.

Через час полета слева по борту возник город Ильянск[17], следующими по маршруту были Кански Красноярск, которые мы собирались облететь стороной, чтобы не попасть в зону действия радаров. Наш пилот, похоже, знал свое дело — под брюхом вертолета тянулись бесконечные заснеженные равнины. Время от времени я замечал серебристую ленту замерзшей реки, напоминающую рисунок углем на белой бумаге.

Первая заправка происходила на берегу реки Уды, в нескольких километрах от города Атагая, откуда и приехали бензовозы.

— Главное — все организовать, — объяснял Егоров, глядя на суетящихся возле вертолета людей. — Когда на улице минус двадцать, импровизация недопустима. Если бы заправщики опоздали на встречу, мы бы тут околели от холода за пару-тройку часов.

Мы решили размять ноги и немедленно осознали правоту Егорова.

Как только бензовозы исчезли из виду, вертолет взлетел. Никто не озаботился оставленными на земле следами, зная, что снег их заметет.

Я попадал в болтанку на самолете, но вертолетное приключение переживал впервые: перелеты из пустыни Атакама в долину были детской игрой по сравнению с тем. что происходило сейчас. На нас надвигалась снежная буря, вертолет трясло и раскачивало, но лицо Егорова оставалось невозмутимым, из чего я заключил, что мы ничем не рискуем. Когда машина завалилась набок и заскрипела, я задался вопросом, покажет ли он свой страх окружающим перед лицом смерти. После второй дозаправки условия полета улучшились, и Кейра задремала. Я осторожно обнял ее и вдруг поймал полный нежности и участия взгляд Егорова. Я улыбнулся в ответ, но он отвернулся к иллюминатору, сделав вид, что ничего не заметил.

Во время третьей, и последней, остановки видимость была нулевая, и никто не отважился отходить от вертолета даже на несколько метров. Встревоженный Егоров отправился в кабину пилотов, вгляделся через стекло в непогоду и что-то сказал. Летчик ответил, но смысла я не понял — говорили они по-русски. Потом Егоров вернулся, сел на свое место, и Кейра спросила:

— Проблемы?

— Если водители не найдут нас в этой белой взвеси, проблемы будут, и серьезные.

Я наклонился к иллюминатору: яростные порывы ветра взметали тучи снега и расшвыривали их по сторонам.

— Вертолету не грозит обледенение? — спросил я.

— Нет, — ответил Егоров, — воздуховоды двигателя оборудованы обогревателями, так что машина противостоит обледенению даже при очень низких температурах.

Желтый луч полоснул по кабине, и Егоров со вздохом облегчения сообщил, что это фары бензовозов. После залива топлива, потребовавшего участия всех людей Егорова, пришлось ждать, когда повысится температура. Наконец мы взлетели, и два часа жестянку болтало, как яхту в девятибалльный шторм. Кейру мутило, и я как мог успокаивал и утешал ее. Наконец небо прояснилось.

— В Сибири в это время года такое часто случается, — сказал Егоров, — но худшее позади. У нас впереди четыре часа полета, отдыхайте: когда будем на месте, придется хорошенько потрудиться, чтобы быстро разбить лагерь.

От еды мы отказались: измученные тряской желудки отвергли бы любую пищу, и Кейра уснула, положив голову мне на колени. Я наклонился к иллюминатору.

— Мы в шестистах метрах над поверхностью Карского моря, — объяснил Егоров, кивком указав направление на север. — Нашим шумерам понадобилось куда больше времени, чем нам, чтобы добраться сюда!

Кейра выпрямилась, попыталась хоть что-нибудь разглядеть, и Егоров предложил ей пройти в кабину. Второй пилот уступил ей кресло, я встал сзади. Она была заворожена, очарована и так счастлива, что я забыл все свои сомнения. От этой рискованной авантюры у нас останутся потрясающие общие воспоминания, значит, дело того стоит.





Дата публикования: 2014-11-28; Прочитано: 171 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.024 с)...