Русская доктрина 3 страница

«Последние отношения» – это принципиально метафизически Иное. Поэтому «Последние отношения» по ту сторону концентр, но могут проявляться в некоторых из них тем или иным образом. Например – во «второй реальности», в нашем духе, в Русской культуре, и, наконец, в самой России как в метафизической данности. «Последние отношения», естественно, не могут проявляться в такой концентре, как Восток, ибо они выходят за пределы даже такой всеобъемлющей духовной Традиции, как восточная. Восток слишком «самодостаточен» и погружен в себя. Ее просто нет там ни в теории, ни на практике. Она абсолютно уникальна и выходит за пределы «человеческой» или мировой» метафизики. И это – чисто русское состояние, предел русской метафизики и метафизики вообще.

И наконец, о Метафизическом Центре России, вокруг которого в нашей символике расположены концентры, являющееся по сути определенными отражениями Метафизического Центра.

Метафизический Центр России – это «идеальная» Россия, центро‑концентрация ее сути, наконец, более точно, Россия как она задумана от Вечности, в самом Абсолюте, в самом Боге.

Следовательно, метафизический Центр идентичен Вечной России. Отражение Вечной России в физическом мире, в космосе, на уровне планет, отражение, разумеется, с поправкой на все негации материального мира, дает воплощенную Россию, историческую нашу Россию и т. д. Однако относительно Метафизического Центра России здесь есть один необычный нюанс. Суть в том, что «Последние отношения» связаны с «выходом» за пределы Абсолюта, за пределы того, что нам дано и что является нашим Первоисточником. «Последние отношения» выводят нас за этот предел. Поэтому в нашей символике они не изображены вообще, а только подразумевается, что Внереальность, Запредельная Бездна («Последние отношения» – и есть неописуемая связь России с ней) расположена «между» сгустками реальности, между концентрами, и может только косвенно «проявлять»[42]Себя в них.

Метафизический же Центр – по всем классическим канонам традиционной метафизики – «проявлен» из Абсолюта, является Его первой манифестацией. Однако Запредельная Бездна, Внереальность, это нечто иное, чем Абсолют.

Вечная Россия, конечно, включает в себя «Последние отношения», ее, собственно говоря, самый эзотерический и тайный аспект. Поэтому понятия Вечной России и Метафизического Центра не совпадают полностью, можно, видимо, утверждать, что Вечная Россия – это Метафизический Центр России плюс «Последние отношения» с Запредельной Бездной.

Наконец, Вечная Россия содержит в себе, в своей утробной метафизической глубине, все потенции сущностных проявлений России. Тот факт, что мы выявили несколько таких сущностных проявлений (в виде «концентр») на протяжении доступного для нас исторического пространства, не означает, что не могут появиться другие, скрытые от нас в пучине Вечной России новые великие сущности. Итак, новые концентры могут появиться в будущем. Это очень важный момент.

Пять уже возникших концентр существуют в разных плоскостях и чаще в разное историческое время; то увеличивается значение одних, то других. В разных формах эти сущности по‑разному отражаются в конкретно‑исторических реалиях России, причем, как все в воплощенном физическом мире, они образуют и свои негации.

Кроме того, взятые вместе, эти концентры, несмотря на их разнородность, в то же время фиксируют уникальное, скрытое единство.

Действительно, Святая Русь – эта явная вертикаль, направленная к Небу; «вторая реальность» – это особый параллельный русский мир, параллельный «обычному», и, так сказать, «общечеловеческому»; «Древнее мировоззрение» – это горизонталь в великое неразгаданное наше Прошлое, может быть еще не полностью проявившее себя; Сакральный Хаос – наш русский Предкосмос, хранящий в своих сферах и наше непредсказуемое будущее; «Русь Востока» – вертикаль Самопознания, познания Вечного и Божественного в нашей собственной человеческой душе. Помимо всего – «Последние отношения», связывающие нас с тем, что не дано нам как людям.

В предыдущем мы погружались, главным образом, в «историческую» Россию (то есть в Россию, существующую на этой планете) и в Вечную Россию, Россию метафизических принципов (включая «Последние отношения»), отраженных в «земной», «нашей» России.

Сейчас пора перейти к другому ключевому моменту. Имя ему – космологическая Россия.

Вне всякого сомнения, все, что было изложено в этой книге относительно Метафизической и «Русской идеи» в целом, неизбежно приводит к следующим радикальным выводам:

1) Русская идея (как она здесь изложена) далеко выходит за пределы идеи человечества. Действительно, высшая идея человечества (связана с возможностью перехода части его (после конца нашего цикла) в иное состояние, в состояние обожения). Мы не рассматриваем сейчас иные, допустим, сугубо индивидуальные варианты – для отдельных людей или групп. Но в любых случаях – имеется в виду связь с Богом или единство с Абсолютом (Богом в Самом Себе).

В идею России все это, разумеется, тоже входит, ибо в определенной плоскости Россия, естественно, относится к «человечеству», но в смысле ее «тайны тайн» (то есть «Последних отношений» и Запредельной Бездны, она – в этом своем измерении – явно выходит за пределы общечеловеческой идеи, за пределы Человечества вообще. Кроме того, если более глубинно вдуматься в суть некоторых наших «концентр» (например, таких, как «вторая реальность» и даже «Хаос») – то можно и в этом случае тоже прийти к заключению о некотором, пусть даже небольшом нашем расхождении с «человечеством». И мы можем, кстати, утверждать, что существуют, например, согласно высказываниям А. Дугина, животные, демоны, ангелы, люди и русские, etc.

Конечно, русские тоже люди, но в своем самом дальнем измерении они именно русские.

2) Русская идея в целом затрагивает настолько глубинные, тайные, бесконечные и парадоксальные по своему существу космологические и метафизические проблемы, что она не может относиться только к уровню бытия одного мира или планеты, даже просто существ одного какого‑то «вида». Русская идея не вмещается в эти рамки. Я уже не говорю о «Последних отношениях», затрагивающих «связь» между Абсолютом и Запредельной Бездной.

Все это вместе – одна из причин недовысказанности и загадочности русского бытия, которое создает впечатление чего‑то недоговоренного и бесконечного, уходящего в неизмеримую даль, нуждается в космическом времени и пространстве для своего продолжения и реализации. Даже, помимо «Последних отношений», одни несоизмеримые возможности проявления Русского Хаоса и второй реальности, видимо, до определенной степени могут вести к тому же: к необходимости иных воплощений, иных пространств, иного времени. Наша планета слишком мала для России.

Из всего этого следует закономерное заключение: поскольку все возможности нашего Центра, Вечной России должны реализовываться (то есть для высше‑метафизической сферы нет различия между возможностью и реализацией, нет никаких препятствий), то метафизическая Россия (во всей ее грандиозности) неизбежно должна воплощаться и реализовываться не только на нашей планете (в исторической, земной России), но и других сферах и уровнях Космоса, видимого и невидимого. Следовательно, во Вселенной должны существовать аналоги «земной» России. Обобщая, вот эту Россию мы и будем называть Космологической Россией (или Космологическими Россиями, наконец, вариациями Космологической России). Такая Космологическая Россия, несомненно, должна существовать. По всей видимости, существа, которые живут в этих Космологических Россиях, должны быть некоторыми «аналогами» людей.[43]Но, конечно, прежде всего они, эти существа, должны воплощать «русскую идею» в той форме, которая соответствует их миру. Важно теперь осознать, что национальная идея России есть идея космологическая. Поэтому даже та Россия, которая, например, может возникнуть в немыслимых для людей формах и сочетаниях пространства, времени и т. д., даже такая Россия, далекая от нашей планеты, – это все равно наша родная русопятская Россия, со всеми ее фундаментальными проявлениями (в другой форме, конечно): есенинской тоской, песнями, противоречиями, хаосом, душой нараспашку, второй реальностью, достоевщиной, самопознанием и с тем, «чему названья в мире нет…» и т. д.

Ибо источник у нас один и тот же: Метафизическая Россия. Наша земная Россия – это фактически один из вариантов Космологической России. Каждая Россия – это образ Вечности, направленный в Бездну, которая по ту сторону и времени и Вечности.

За занавесью пространств, времен, за преградами иных сочетаний субстанций и духа кроются иные России, которые в то же время такие же близкие, как и наша, земная Россия, такие же безошибочно узнаваемые (на уровне высшей интуиции), такие же бездонно‑родные.

И в этом метафизическом космологизме России отражено все ее парадоксальное положение и по отношению к Богу, и по отношению к миру. Поэтому совершенно ясно, что национальное, русское в России, связанное с особым метафизическим и космологическим началом, выходит за пределы общечеловеческого. Можно даже без преувеличений сказать (учитывая, например, состояние современного человечества), что самое худшее в русских – это то, что они – люди, а самое лучшее – то, что они русские.

И чем скорее мы – на своем высшем уровне, конечно, – вырвемся из оков этого «общечеловеческого» (отказываясь не столько от него, сколько от его «оков»), тем ближе мы будем к осуществлению своих предназначений.

Россия для русских поэтому больше, чем Родина (в обычном понимании этого слова), это отражение их Вечной и Космологической Родины. Таким образом, национальное в России равнозначно космологическому и трансцендентному. И наоборот, Вечная Россия как раз и отражается в наиболее наших глубинно‑национальных чертах (даже наше так называемое русопятство, во всех его формах, имеет на самом деле свой неожиданный смысл).

Иное дело сохранить в себе высшечеловеческое начало, связанное с Богом, – это, вне всякого сомнения, должна хранить в себе Россия (помимо всех своих парадоксальных уровней). Но совсем другое дело – отношение к современному человечеству, которое в некоторых своих аспектах может составить компанию Князю мира сего, а в некоторых других, более многочисленных и явных – не дотянуть до того, чтоб – при всем своем желании – стать предметом интереса для Сатаны: уж слишком ничтожны, даже для него. Это как антианалог по отношению к Богу: когда‑то не «дотягивали» до «единства с Богом», теперь не дотягивают до единства с Сатаной. Внимательное практическое изучение современной денежно‑технологической цивилизации Западного образца, как ни тяжко это признатъ, не оставляет сомнений в этом плане.

Откровенно говоря, России просто приходится сейчас нести свой крест принадлежности к такому человечеству (этот крест сожительства с «таким» человечеством несут еще к тому же ряд стран Востока, Индия, например). Возможно, что на каком‑то чисто духовном и экзистенциальном уровне (при неизбежности экономического и тому подобного «общения») России лучше всего уйти от «этого» человечества внутрь Себя, тем более что в перспективе «человечество» в таком виде подходит к концу.

…Не кто иной, как Блок – по крайней мере в поэзии, – пророчески провидел космическую суть России, ибо в глубине Вселенной он увидел все ту же свою Родину – древнюю Россию, свою Мать, Невесту, Жену, Няню (см. стихотворение «Моя любовь»):

Из далей запредельных образ отчий

Вернет ли мне мое родное счастье?

Леса, поля, калина, степь, Россия.

На грани лет ты будешь ли мне – няня?

Там где‑то между звезд мне шепчет няня:

«Терпи, терпи – твое придет, желанный!

Именно «в далях запредельных», «между звезд» где‑то и притаилась такая родная, космологическая Россия, – Россия в другой форме, но такая же Мать, Невеста, Жена. И она не одна там, в бесконечности; но все они, вместе с нами, которые на земле, образуют одно мистическое Целое – Вечную Россию.

Что же касается «современного человечества», среди которого мы живем, то не его спасать надо, а, наоборот, от него спасаться.

Поэтому в этом смысле, на самом высшем уровне, мессианство – не главное сейчас для России. Главное – стать Центром для себя самой, абсолютным Центром (не исключая при этом работы и на других уровнях, даже на противоположных, включая и мессианский, но необходимо сознавать иерархию уровней).

На высшем уровне это должен быть нацио‑центризм (включая мистическое «подключение» к космологической России). Россия сама должна создать собственное человечество. Это совсем другое, чем быть, скажем, «лидером» человечества – весь вопрос в том, какого человечества, «лидером» среди кого? Среди человечества, идущего к концу? К компьютерам? К роботам? К биороботам? В преисподнюю?… И стоит ли быть лидером идущих в ад? После всего этого необходимо, однако, оглянуться.

Когда шла речь о человечестве, мы имели в виду, конечно, современное человечество, вернее, духовно деградированную часть его, человечество монстров. Естественно, совершенно иное – традиционное, или, скажем так, нормальное человечество, связанное с великой духовной вертикалью (например, человечество первых веков христианства, человечество Упанишад, человечество Будды, святая Русь, Франция первых времен после принятия ею христианства, шиитский Иран и т. д.). И тем более, наконец, сам человеческий архетип, созданный по «образу и подобию Божьему». Напомним, кстати, индусскую космологию в отношении человечества. День Брахмы[44](относительно «небольшая» единица бытия мира) – в «человеческих» измерениях – составляет 14 так называемых манвантар (манвантара – космический цикл существования данного человечества, у истока каждого из них стоит свой Ману, то есть свой архетип человека). Сама манвантара состоит из семидесяти одной маха‑юги: более «мелких» периодов, каждый из которых образует знаменитые 4 периода, принятые во многих традициях, от «золотого» века до века «падения» (у индусов: Кали‑юга), после которого опять начинается следующая маха‑юга, восстанавливается духовная вертикаль, разрушается время и его власть; время превращается в пространство, смерть отступает, длительность жизни напоминает «вечность» (с человеческой точки зрения), потом – опять духовная инволюция… Разумеется, все циклическое существование человечества протекает на разных планетарных уровнях, наш «физический» уровень – лишь один из многих, характерный для Кали‑юги. Мы живем в период 28‑й маха‑юги 7‑й манвантары, во время конца 28‑й маха‑юги (то есть в период Кали‑юги; Кали – богиня смерти в этом смысле, то есть данная эпоха находится целиком под властью смерти, отсюда короткая жизнь, войны, болезни, упадок духовной сферы и т. д. Но сама Кали‑юга тоже делится на «малые кали‑юги», после которых в пределах каждой «большой» Кали‑юги возможно реальное возрождение на определенный срок).

Наш ману (то есть архетип нашего человечества) седьмой, его имя по‑индусски Vaiavasvata (Вайвасвата), он – сын Солнца, то есть сын Бога.

Savarna (Саварна) – имя Ману, следующей восьмой манвантары, то есть это архетип уже иного человечества, «люди» которого должны быть «построены» (духовно) по весьма иному прототипу. Имя последнего, 14‑го ману – Bhantya. Мы не можем здесь останавливаться на сложнейших и тем более эзотерических аспектах всей космологии человечества как мировой иерархии, смысла смен «возвышений» и «падений» разных форм человечества и т. д. (из которых «физическое», теперешнее – лишь малый феномен). Отметим только, что в период «падений» могут быть тайно и частично приоткрыты такие духовно глубинные сферы, которые полностью закрыты в «возвышения», поэтому эпоха «падения» не может описываться исключительно со знаком «минус», в нем, помимо возможностей восстановления духовной вертикали, есть и другие, скрытые и весьма необычные возможности, закрытые в века духовной гармонии. Но для нас здесь важно другое. Поскольку Вечная Россия, в силу своей метафизической уникальности, в силу самой своей сущности, может воплощаться в космологических Россиях, в Россиях всей Вселенной (видимой и невидимой), даже в Россиях иных существ, чем «люди», то тем более она может воплощаться в различных космических периодах человечества, поскольку мы уже имеем налицо одно такое воплощение, то есть нашу историческую Россию.

Следовательно, мы вполне можем утверждать, с весьма большой долей вероятности, например, о России будущей манвантары. Дело в том, что раз такая Россия уже воплотилась «один раз» (говоря на человеческом уровне) в виде нашей исторической России, то, поскольку «идея» Вечной России явно не вмещается в идею нашего наличного человечества (но она все‑таки воплотилась в нем), должно быть и продолжение России на уровне всего человечества в целом, в разных его космических циклах, чтобы попытка воплощения Вечной России на уровне человечества была бы доведена до предела своих возможностей. Следовательно, почти с полной уверенностью можно утверждать, что Россия (на человеческом уровне) найдет свое продолжение в пределах других, как малых (маха‑юги), так и глобальных (манвантары) циклов бытия человечества как мировой иерархии. Следует только отметить, что воплощение России может иметь место не столько в самые идеальные периоды «духовной гармонии», etc., сколько в периоды, где наряду с сохранением духовной вертикали действуют и особые силы негаций, «лишенности», которые позволяют открыть «щели» в самые потаенные и скрытые сферы. Это совершенно очевидно, исходя из самой сущности Вечной России.

Возможно, что особое внимание в этом плане следует уделить последней, 14‑й, манвантаре (отдаленной, правда, от нас огромным пространством космического «времени») и его архетипу – Bhantya. Не исключено полностью и то, что один из архетипов человечества, один из ману, будет воплощением Космической Русской Души (то есть микрокосма Вечной России), и, следовательно, целое человечество этой манвантары будет русским человечеством, то есть Россией как человечеством.

Впрочем, если этого и не произойдет в пределах человечества, то в пределах Вселенной наверняка должно быть определенное чисто русское мироздание (чисто русская галактика), ибо Вечная Россия, испытывая свои метафизические возможности, может проявить себя не только как часть какой‑то более общей космической иерархии (например, человечества), но и как самостоятельная реальность, как в пределах нашего Брахмы (его существование – 100 лет Брахмы), то есть в пределах нашего «творения» как целого, так и в пределах принципиально иного «творения», основанного уже не обязательно на «Логосе», а может быть, на другом проявлении Абсолюта (Творении, которое наступит по индуистским – космологическим представлениям после «Великой пралайи», то есть после периода, когда Все уходит в свое Первоначало). Более того, поскольку высшая метафизическая суть России заключается в ее посредничестве между Абсолютом и Запредельной Бездной, то в конце концов, после «многих» пралайн возможно такое Творение, такая Метавселенная в целом, в которой «связь» творения (и, следовательно, Абсолюта через это творение) с Запредельной Бездной станет главным ее «содержанием» и «смыслом» (поскольку Абсолют как «неописуемая самодостаточность» может вступить в «контакт» с Запредельной Бездной, только ограничив свою «самодостаточность» через свое творение).

В этом случае вся такая Метавселенная как таковая будет ни чем иным, как наиболее полным воплощением Вечной России. Тогда, возможно, весь итог драмы Творения (или Манифестации Абсолюта) сведется к неописуемому воплощенному бытию Вечной России, которая «окончательно» станет Великим Посредником между Богом в Самом Себе и Запредельной Бездной. Останутся трое: Бог, Россия и Бездна вне Абсолюта. Россия, таким образом, это метафизически неизбежное звено между Богом и Запредельной Бездной, звено, которое, по существу, также «необходимо», как и те, которых она «связывает».

Но теперь желательно, как говорится на нашем языке, «спуститься на землю» и еще раз осмыслить существо конкретной исторической России, нашей Родины, но уже в ее более ясно вырисовывающейся связи с Вечной Россией. И вспомним о том, что индусы, имея в виду всю временную протяженность на этой планете России, называют Россию страной Риши (Риши – Russia (Раша) – Россия), то есть страной мудрецов.

Прежде всего, однако, возникает следующий вопрос – в какой степени историческая Россия может взять на себя «бремя» Вечной России, выразить и реализовать хотя бы часть его?

Диапазон, надо сказать, здесь очень широкий. И мы начнем с самого негативного отсчета. Здесь есть один весьма «коварный» момент. Та «протекция», идущая из высшего духовного мира, которую может получать историческая Россия, какой бы она ни была мощной, не является абсолютной гарантией. Россия воплощена на этом срезе планеты Земля в очень тяжелый период, и воздействие на нее (как и на всех) разрушительных сил, вплоть до сатанинских, непомерно и огромно. Как говорится, не каждый рожден перенесть. Возможна ситуация, когда воздействие такого рода сил на Россию будет настолько глобальным, что она будет на грани внутреннего или внешнего разрушения. «Протекция», которую историческая Россия имеет, например, от своего первоисточника, Вечной России, не может быть абсолютной по той причине, что сама Вечная Россия не прикована к какой‑либо одной точке своего воплощения, она может реализовывать себя на разных уровнях Метавселенной, в том числе и в других манвантарах, поэтому ее «привязанность» к исторической России не носит фатально‑исключительный характер. Если историческая Россия не сможет сама активно защищать себя, свое высшее предназначение и свою самобытность, свою русскость от ударов истории, судьбы, дьявола, если она не сможет быть той, которая Она есть в своей глубине – возможен крах, катастрофа, но эта катастрофа на Земле не будет крахом русской идеи вообще: как метафизическая реальность, Вечная Россия неуничтожима, и неуничтожима реальность ее воплощения на разных уровнях. Эта неуничтожимость вытекает из ее высшей сущности – и совершенно ясно, почему так. Наконец, на высшем уровне Россия неуничтожима также, как неуничтожим Абсолют и Запредельная Бездна – ибо Россия реализация их немыслимой связи.

Но историческая Россия, как и каждая отдельно взятая воплощенная Россия, уже в другой ситуации. Историческая Россия может потерпеть крах не только в форме поражения от внешнего врага, но и просто потому, например, что Россия станет «нормальной страной», то есть если она и ее народ потеряют себя и превратятся в метафизически бессмысленное образование наподобие какой‑либо «страны», тем более такой, где доминирует западная профаническая цивилизация.[45]

Однако здесь мы все‑таки берем крайний случай. Не для того Россия прошла через невероятные страдания и испытания, чтобы исчезнуть или превратиться в современный скотный двор. Кроме того, Россия уже реализовала многие из тех «потенций и концентр», которые ей были даны – достаточно, например, обозреть ее великую культуру или даже просто понять русскую жизнь с ее второй реальностью… И России, в конце концов, нужно только одно: продолжать быть, раскрывая Себя, со всей силой своей национальной воли сохранять себя, свой народ и свое государство. Отстоять свою самобытность и свое существование – для этого у нее есть все возможности, и при наличии нашей собственной воли, высшие силы, надо надеяться, будут охранять Россию.

В этом случае, в согласии с пророчествами, судьба ее будет действительно необыкновенной, и хотя миры преходящи, включая наш, но Россия непреходяща, и она принадлежит Вечности.

Теперь необходимо сказать несколько слов о вероятности реализации концентр и предназначений в исторической России. Что касается самих «Последних отношений» – то совершенно очевидно, что эта тема настолько, мягко говоря, эзотерична, что она требует специального, и скорее устного, рассмотрения.

Можно, однако, утверждать, что Россия самой сущностью своей подготовлена – на высше‑метафизическом уровне – к той или иной степени «реализации» их.

В статьях Георгия Гачева прекрасно выражена эта «подготовленность», когда он пишет о России, что ее «мука – понять непонятное», и «объять необъятное»; далее: русский ум мыслит по формуле: а «не то… а что?» – в противоположность аристотелевскому «это есть то». Таким образом, русский ум сомневается в возможности что‑либо определить и ищет его последнюю подоплеку, выходящую за пределы всяких определений «Не ответ в России важен, а путь и поиск». Русский космос – «путь – дорога», Россия – тройка.

Другие современные русские исследователи подчеркивают, что Россия не имеет аналогов в мировой истории, и особо обращают внимание на антиномичность, на способность русских сочетать трудно сочетаемое или вовсе не сочетаемое.

Но из всех антиномий России и Русской Души – самая величайшая по своему значению и наиболее связанная с сутью «Последних отношений» – это русская любовь к бытию (в самом широком смысле, не только к «земле») и страсть к Запредельному. (Антиномичность такого сочетания вполне очевидна: запредельное может выйти за пределы всякого бытия или, уж конечно, данного бытия).

Но за‑смысл этой антиномии становится еще более выражен (уже с иными тончайшими значениями), если иметь в виду русскую антиномию, которая говорит о сочетании того, что «есть» и того что «нет».

Но сейчас обратим внимание, что такого рода антиномичность как раз и предполагает, с одной стороны, бесконечное утверждение русского бытия (при наличии которого только и возможно раскрытие Бездны), а с другой стороны – поиск Запредельного.

Отсюда уже на высше‑метафизическом уровне становится понятным утверждение России как Великого Посредника между Абсолютом (как источником Бытия) и Бездной «вне» Его. Более того, сам Посредник (то есть Вечная Россия и ее воплощения) в этой цепи Абсолют и Запредельная Бездна приобретает фундаментальное значение третьего метафизического Начала – Начала основополагающего, как и первые два, ибо «соединяя несоединимое», Россия приобретает особые качества, которые, отличая ее и от Абсолюта и от Запредельной Бездны, определяют ее бытие в качестве третьего метафизического Начала.

О тех концентрах, суть которых довольно ясна, – не будем повторять здесь то, что на принципиальном уровне уже было сказано нами о них.

Но относительно некоторых концентр – уже в плане исторической России – необходимы некоторые дополнительные разъяснения.

Наибольшие тонкости и сложности могут возникнуть при понимании «второй реальности». Можно сказать о людях в России, которые более или менее воспринимают черту этой второй реальности (даже не осознавая ее в качестве таковой), что они наряду с обычной жизнью живут еще «второй жизнью». Разумеется, эта вторая жизнь ни в коем случае не означает жизнь в грезах, мечтах, иллюзиях и т. д., такая банальщина нелепа, и как раз такая жизнь в относится к элементам совершенно заурядной обычной жизни. Вторая жизнь означает восприятие второй реальности, которая приходит как бы параллельно явлениям и реалиям обычной жизни, но по своей экзистенции и по смыслу отличается от нее и «выпадает» из нее. Необходимо – и это как раз вполне возможно – более конкретно и полно, на примерах из жизни и из культуры, постичь черты и явления русской второй реальности, в которой – в той или иной степени – мы все живем, независимо от того, насколько мы фиксируем свое внимание на ее отличии от обычной реальности.

Хаос, который, по определению, «таинственный» в силу того, что он скрывает в себе то, что еще не проявлено, – другая концентра, значение которой трудно переоценить. У нас «Хаос» (точнее, отражение его в конкретной жизни) больше проявляется в потоке нашей «повседневности» (и это не особо значимое его проявление) – но даже в таком виде он совершенно ошарашивает людей, привычных к стандартам западного образа жизни (по существу, такие люди, за редкими исключениями, просто не в состоянии жить «русским образом жизни», ибо их химерические жизненные «стандарты» мгновенно разрушаются при этом). В этой ситуации у них три пути – или стать русскими (что на 99 % невозможно для них), или сойти с ума (весьма небольшого, кстати), или уехать. Правда, некоторые представители западной интеллигенции, особенно художественной, могут быть весьма чувствительны к потоку русской жизни, и именно среди них могут быть даже такие, которые хотя бы временно входят в этот неописуемый поток с его внутренними прорывами и не «сходят с ума» при этом, а приобретают нечто, что остается как некое сокровище на всю их жизнь. Однако мы уже не раз отмечали – в смысле присутствия Хаоса – необходимость (ради выживания) баланса: сильного государства в России.

Именно сочетание в России второй реальности и Хаоса (и частично, может быть, той концентры, которую мы назвали «Невидимым древним мировоззрением) заставляет сделать еще один вывод: помимо выходящих за все пределы «Последних отношений», сочетание таких «концентр», с их неразгаданностью, незавершенностью, провалами в Неизвестное, с их невместимостью в рамки истории и т. д. сами по себе являются неизбежными основаниями для выдвижения, как следствия, доктрины о Космологической России, в которой должна продолжаться и реализовываться бесконечность исторической России, разрешаться, незавершенное, раскрываться Неизвестное, то есть то, что помимо «Последних отношений» заложено в Вечной и одновременно в исторической России.

Теперь необходимо сказать несколько слов о концентре «Русская культура». Поскольку концентры, по существу, представляют собой глубочайшие проявленные метафизические начала, определяющие историческую Россию, то спрашивается, при чем здесь культура? Ведь обычно слово «культура» понимается слишком узко, иногда чисто социально. Однако русская культура представляет собой самостоятельную концентру, ибо во‑первых, в ней проходит и «обрабатывается» русским самосознанием все, что сосредоточено в других концентрах, во‑вторых, русская культура сама по себе, являясь формой откровения русского самосознания, раскрывает и определяет реальности, скрытые в исторической и Вечной России. Русская культура, следовательно – особая концентра, высшая цель которой – познание Вечной России в целом, и которая по отношению к исторической России играет роль ее свободного духовного светильника, не скованного никакими догмами.