Глава 22. Ночное небо

Тягостно было засыпать, но еще тягостнее было просыпаться. В. открыл глаза, и ему показалось, что за ночь веки налились бетоном. Он долго не мог подняться, но когда вспомнил про вчерашнее приключение с Пантоном, досада придала ему сил. Он встал с дивана и принялся ходить по комнате, вспоминая все подробности вчерашнего появления Пантона и ругая себя на все лады. В. называл себя и «дураком», и «придурком», и «дуралеем» и еще многими другими «ласковыми» прозвищами. Но это занятие не приносило ему ни успокоения, ни удовлетворения, и В. в конце концов оставил его.

Он постарался придать своим мыслям иное, более позитивное направление и подумал, что все же визит Пантона многому его научил. Ведь В. видел, как Пантон раздвигал стены комнаты! Почему бы ему самому не попробовать проделать нечто в том же роде? Чем он хуже этого долговязого чудика? Разве что волос на теле у него меньше.

В. вышел на середину комнаты и развел руки так же, как вчера это делал Пантон. Он попытался представить, как раздвигаются стены, как они гнутся под давлением силы его мысли. Или не мысли, а воли. Или не воли, а желания. В. не знал, что здесь нужно задействовать, но попытался на всякий случай приложить и то, и другое, и третье. Он пыжился как мог, но опять ничего не произошло. Стены даже не покачнулись. Без особой надежды В. прошел в прихожую и там попытал счастья в материализации двери. Но и тут его постигла неудача.

На В. опять накатило уныние. А чего он ждал? Даже Пантон, очевидно, поднаторевший в здешних порядках, и то не смог разрушить эти стены! В. ничего другого не оставалось, как подобно призраку, который не смог обрести упокоения, бродить по квартире.

Еле переставляя ноги, он шатался из угла в угол, потом падал без сил, опять каким‑то чудом поднимался на ноги, чтобы снова идти. Идти и идти, бесцельно, бессмысленно. Из кухни в комнату… из комнаты в кухню… и обратно. Опять и опять по тому же пути, который никуда не вел.

Он подобрал на кухне брошенный им там Парадный Татачи и отнес его обратно в чулан. Кого он может изрубить этим мечом? Недосягаемого Мистера, неизвестно где находившегося Джаджа, сбежавшего Пантона или, может быть, самого себя? Никакое оружие не поможет ему выиграть в этой затянувшейся битве за собственную жизнь.

В. все глубже погружался в омут уныния. Что ему делать? Он не может больше бороться, у него нет сил. Он догадывался, что, возможно, подобен мухе, которая бьется о стекло рядом с открытой форточкой, но ничего не мог поделать. Он не мог ходить, не мог сидеть, не мог стоять, он не мог даже видеть этот треклятый диван! Он рухнул на пол и уставился в потолок. Он лежал так долго, очень долго. Лежал недвижимо и бездыханно. Он почти умер. И вдруг…

Сероватый потолок замерцал и превратился в сизые облака, которые тут же расступились. За ними была чернота. Бескрайняя, бездонная чернота с яркими точками звезд. Ночное небо, такое знакомое, такое близкое и родное, и в то же время такое новое, интригующее и неизведанное открылось взору В. Прохладный воздух овеял его лицо. Тишина… темнота и тишина, какой покой они несут с собой! Там вверху все безмолвно и недвижимо, но полно жизни. Звезды мерцают, словно дружелюбно подмигивают В.

В. стало так хорошо, что он побоялся даже задумываться о том, почему здесь вдруг появилось небо. Он только смотрел вверх и наслаждался созерцанием звезд. Небо раскрыло ему свои объятия и В. погрузился в них, погрузился в небо… Как тихо и спокойно! В. вдыхал темноту, тишину и покой, и с каждым вдохом его кровь замедляла свое течение, а сердце реже отмеряло удары.

Воздух вдруг стал вязким и наполнился некой субстанцией, которая струилась волнами оттуда, из глубины звездной бездны. Волны входили в В. и проходили через него, все в нем изменяя. В. казалось, что он теряет форму и расширяется, казалось, что сам он становится такой волной, приходящей из ниоткуда и уходящей в никуда. Внезапно в его сознании возникла мысль: это все Я! Я бесконечность!

В. еще не верил самому себе, но вскоре он принял это новое знание целиком и полностью. Да, он бесконечность. Ему не нужно убеждать самого себя в том, что сейчас предстало перед ним с такой определенностью. Небесные волны растворили границы его тела, и он слился с небом. Теперь все преграды пали. Какое блаженство! Неужели когда‑то он думал, что заперт за стенами, что стены ему мешают? Нет никаких пределов и границ! Он свободен!

«Почему мы забываем о небе? ‑ спрашивал себя В. и не находил ответа. ‑ Мы постоянно суетимся в поисках счастья, в поисках любви и признания, но никогда мы не ищем покоя и ясности. А ведь, счастье – вот оно, прямо над нашими головами! Мистер был прав. Там утешение и обновление. Там, в ночном небе.

Я чувствую огромную силу, заключенную в звездной бездне. И вся эта сила принадлежит мне. Я уже никогда не буду прежним. Никто не заставит меня поверить, что я лишь человек, маленький и ничтожный. Я знаю, кто я есть. Я бесконечность!

Теперь не осталось никакой неясности и неопределенности, ничего, что люди называют проблемами. От всех наших бед и несчастий помогает одно и то же лекарство: нужно вернуться в небо и вспомнить о беспредельности своего «я». Теперь, что бы ни случилось, я все преодолею. Когда станет трудно, я снова посмотрю вверх и вспомню, кто я есть. Я бесконечность!»

В. смотрел в небо и наслаждался покоем. Он мыслил сейчас очень четко и ясно. Он понимал причины всех своих поступков, которые до того казались ему столь странными.

«Вот она, утрата, которую я оплакивал в Оттяге. Я потерял свою беспредельность, когда‑то давно, наверное, еще в детстве, ‑ думал В. ‑ И это случилось не только со мной, но и с другими людьми тоже. Нас всех поглотили мелкие обыденные заботы, которые уничтожили в нас самое ценное – нашу связь с небом. Мы стали слабыми и беспомощными, мы живем в постоянном страхе и беспокойстве, пытаясь найти друг в друге то, что безвозвратно утратили – нашу бесконечную суть. Но я вновь обрел себя настоящего. Здесь, взаперти, всеми брошенный и позабытый, я вернул себе свою беспредельность. И я уже никогда не буду больше несчастным и одиноким. Я вернулся в небо, я не забуду себя. Я бесконечность!

Я знаю, где тот приют, в котором я всегда обрету покой и утешение. Он в ночном небе. Небо никогда не оттолкнет меня, не осудит и не проклянет. Даже если я тысячу раз ошибусь, оно примет меня в свои объятия. Чтобы раствориться в небе, мне не нужно быть умным или глупым, добрым или злым, сильным или слабым, нужно только помнить. Помнить, что я бесконечность.

Это так просто, но невыносимо сложно. Удастся ли это мне? Вряд ли. Сейчас мне так хорошо, так спокойно. Но я устал, я хочу уснуть. Я не могу спать… если усну, то все забуду и снова стану одиноким и несчастным. Но мне не избежать этого, не избежать… Все проходит, все прошло… Только тишина и покой… Все прах и суета…»

И В. уснул.