ПЕРЕСТРОЙКА 1 страница

Но сначала немного о вещах запретных. До сих пор все цивилизации развивались на основе борьбы противоречий и только советская - без противоречий. За 70 лет существования фактически все решения принимались не иначе как единогласно. Каждый из вождей начинал с того, что примерял один и тот же ленинский кафтан, но он никому впору не приходился. Подгоняли как могли, но выходило всегда смешно и трагично. При этом все сопровождалось якобы в условиях непререкаемой априорной псевдоистины, а именно - демократии. Даже если бы это было и так, то когда-то должен, наконец, наступить такой день, когда мы сможем открыто поговорить о нашей демократии, хоть раз в жизни вникнуть в ее суть. Должны сразу предупредить, что мы тут не замахиваемся на равенство как таковое, мы пытаемся вскрыть, всколыхнуть умственный застой. Стоит хоть на мгновение сбросить с себя груз навязанного, как тотчас лопнет дутый пузырь демократии - этого, пожалуй, единственно возможного метода проползания к власти в первую очередь именно негодяев. Замысел, конечно, серьезнее. Негодяи, не прошедшие политический ликбез, у власти не удержатся. Однако, при незначительных тайных мерах, кому это необходимо, туда легко протащить любого умственно недалекого, тщеславного типа, которым потом легко будет управлять. Негодяи в такой карикатурной системе сами позанимают все места чуть пониже. Ведь при такой театральной выборкой модели любому умственному инвалиду, конечно, под маской порядочности, далекому от нравственных оценок, на выборах дано право закреплять тот псевдофакт, что избираемый хорош. Самая большая тайна на выборах - для кого он хорош? Те же, для кого он хорош, сопровождают весь этот театр помпезностью, фанфарами и т.д.. Как все это обставлять и подготавливать толпу - конкретно разъяснено в сионских протоколах. Здесь евреи удачно воспользовались таким психологическим обстоятельством. Пора бы всем знать, что из двух людей - сволочи и интеллигента, выгодное, высокое место в демократической толпе пробьет себе исключительно первый! Наилучший же представитель общества - интеллигент - всегда будет оттеснен на задний план и, в силу скромности, исчезнет из поля зрения. Именно из-за наличия таких демократических нивелирующих обстоятельств А. Чехов вынужден был сделать удивительно точное заключение: "Чем интеллигентнее - тем несчастнее". Отсюда, вследствие "эффекта локтя", именно всякие малоумки имеют куда больше шансов приблизиться к максимальным правам, благам и ценностям. Естественно, при этом интеллигенции, по понятной теперь причине объявленной евреями "врагом № 2 сионизма", отброшенной ими на третьестепенное социологическое место, и вдобавок с ярлыком "вшивой", - ничего не остается делать, как экономить на спичках. (Вспомним фильм "Солнечный ветер". Сразу можно было догадаться, что он должен быть неугоден евреям. В нем приподнимался вопрос о нищенстве настоящих, думающих интеллигентов в СССР, но главное, приоткрывалась запретная тема о малых полях, граничащих с биополями, излишние сведения о которых для русских являются недозволенными, иначе в науке образуется взрыв нового миропонимания. Вот почему этот фильм просочился в Центральное телевидение только один раз).

Продолжая делать анализ, заметим, что только наша близорукая демократическая очевидность заставила или принудила нас в одном мешке смешать посадочные материалы пшеницы, пырея, одуванчика, розы, сурепки и т.д. и высеять все это на общем поле. Только неисправимый дурак будет ждать процветания культурных видов на таком поле. Он сто лет будет чесать затылок, удивляясь, почему произрастает одна сурепка. Так вот, оказывается, кто выигрывает от такой демократии нижайшие эволюционные виды! Становится все более ясным, что преимущество современной демократии - это только для наивных и недалеких, для всех тех, на плечи которых так или иначе ляжет весь сизифов труд на ее поддержание. Ничто в социологических планах не обладает такой обманчивой очевидностью, как демократия! И еще один поразительный факт. Эту удивительную истину первыми серьезно обнаружили главари сионизма и с тех пор они исключительно умело используют это обстоятельство в своей мировой стратегии. И теперь этакий самодовольный тупица по вполне законной демократической мудрости наделяет одинаковыми правами умницу; но чаще скрытую сволочь либо бездельника и совсем редко скромного труженика. И все это на глазах у всех носит громкое название идеала существования! Эта страшная для Эволюции идея - причесывать всех под одну гребенку, сулит гарантию приостановки всякого, сколько-нибудь серьезного творчества, а значит и истинного прогресса. И именно упомянутая сволочь в самую первую очередь будет защищать с пеной у рта такую демократию, ставшую для него жизненно спасительной.

Несколько веков евреи томительно искали подходящего момента, чтобы подсунуть такую модель в России или хотя бы положить отдаленное начало такой идее. И вот однажды их замыслу суждено было свершиться. Правда, поначалу это удалось им осуществить лишь на 10 дней! Затем им снова пришлось долго ждать более удобного случая. Но это было не пассивное ожидание. В Европе интенсивно открывались масонские центры по разработке демократии. Эти франко-английские масонские ложи затем были превращены в школы для производства революций, где определялись будущие тотальные судьбы целых народов, в особенности российских. Дальнейшие события читателю известны.

А между тем, не следует особенно удивляться. Пол-века онемения и немоты отучили нас от мыслей вслух, от дискуссий. Тот жестоко ошибается, кто полагает, что существующая сейчас модель общества является единственной, совершенной, неповторимой, незаменимой. Это просто неправда. Количество путей развития культуры - бесконечно. Мы - на одном из них. К тому же донельзя извращенном, где даже возможные ответвления - и те тупиковые. Не духовно-нравственные, а материально-технические устремления своим формирующимся порядком создают широкий путь к гибели. Так, технологический путь развития - путь заранее катастрофический, поскольку техногенная цивилизация суть самая неустойчивая. Техническая революция, техническая гонка неизбежно приводят к гонке военной, а это, в свою очередь, влечет за собой крах Природы. Так замыкается кольцо цивилизации, так и оставшееся непонятным людьми.

У нас всегда под руками действительный идеал любого общества Природа. Из своего устройства она не делает тайн. Как хорошо, что она не руководствовалась никакими античеловеческими политическими идеями и не додумалась до такого прецедента, каким является наша демократия, чем мгновенно ниспровергла бы всю свою красоту и силу! Просим хоть немного заметить, что Природа во всем убегает именно от демократических порядков. Кажется, что в мироздании все брошено на то, чтобы обеспечить категорический запрет на абсурдную идею равенства. Напротив, бесконечное неравенство, разнообразие, а значит открытие дороги к творчеству и совершенству, к нашему счастью, является одним из ее фундаментальных законов. В Природе, которая сама заранее совершенна, не все равны. Именно, все неравны!!! Другое дело, что при полной гарантии неравенства все имеют равную возможность заявлять о себе, двигаться вперед, совершенствоваться.

Поясним коротко. Демократия может выражаться лишь в гарантии использования всех факторов бытия во всей полноте: информации, времени, пространстве, энергии, материи; причем, в каких угодно количествах. Кажется, это нетрудно обеспечить. Поэтому возможности творчества перед каждым не отняты и не следует доводить это до проблем. И если кто-то не пользуется информацией, которую Космос поставляет нам вообще в невообразимых количествах, не пользуется временем, точнее расходует, транжирит его, не использует предоставленные возможности во благо, т.е. не становится лучше, то можно сказать, что это его личное дело, его свобода выбора. К счастью, в массе людей всегда найдутся такие, кто понимает, что любой потенциал прав на высокое положение можно заработать только борьбой по линии совершенства.

Но в основном таковы, кто в силу низменного, развращающего воспитания на материалистической основе, убеждены, что смысл жизни состоит в преумножении вещей, комфортабельности и т.д., поэтому процесс движения приравнивается к процессу обогащения, а последний всегда можно ускорить подлыми путями. Следовательно, "если я -бюрократ, подлец, а вы - уже честный и безупречный, то я даже своим подлым умом в состоянии заключить, что, с точки зрения нравственности, честности и справедливости, не могу иметь никаких прав по сравнению с вами и с теми, кто боролся и улучшался, а значит, нас с вами принципиально нельзя назвать равными и уж тем более распределять блага поровну. Но, другой вопрос, если общество настолько несовершенно, что в нем все уравнены, то да, между нами ценности разделят поровну, и моя подлость будет пpoдoлжaться бесконечно воспитываться и питаться таким несовершенством и расти как на дрожжах. Спрашивается, что за необходимость мне, подлецу, сидящему в министерском кресле, перестраиваться? Это ваша забота вскрывать проблемы, а моя забота - скрывать проблемы. Мне и так без труда все шло в руки само собой. В результате этой перестройки честные станут еще честнее, и нашему брату это выгодно. Перестройка - это ломать себя и пусть умные дураки ломают себя, а мне вполне достаточно переодеться в одежды перестройки. Конфронтируя с окружающим, я буду все более к нему приспосабливаться. И вообще, если кто еще этого не понял, то я напомню, что мошенник может остаться только мошенником. Он неперестраиваем. Для меня важно, чтобы вы, умные интеллигенты, не уставали бороться за спасительное условие нашего существования - демократию. А уж мы постараемся остаться в вечном выигрыше и "костьми ляжем", но, опираясь на вашу же близорукость и очевидность, защитим всеми возможными путями и нашими с вами общими усилиями эту прекрасную во всех отношениях для нас, но не для вас, систему, где все равны!..

Но скорее всего, как это было до сих пор, нам в бой вступать не придется. Даже это вы сделаете за нас сами... И еще. Уточним. Мы тоже перестроимся. Кто был подлецом, станет еще подлее".

... Если все это так, то может быть действительно пришла пора догадаться, что по сравнению с другими представителями Природы мы обладаем сознанием не для того, чтобы сравнивать всех с землей посредством так называемой демократии. Исключительного ума здесь совсем не требуется, чтобы понять, что право направлять общество должно быть обеспечено не тому, кто будет подсунут на выборах, а тому, кто, раскручивая свою спираль развития, оказывается выше, чем остальные и за счет страданий и борьбы, вырывается в свет знаний и совершенства, а не приобретает формальные титулы и дипломы - предметы еврейских идей для прохождения "из грязи в князи".организма.

Сегодняшний строй явно неестественен. Переход к нему был кровавым и в сомнительных условиях. По прошествии 70 лет разыскать в нем нечто прогрессивное можно, увы, мало. Мы знаем о демократии в Риме и Греции. Мы знаем о ней от Платона, Полибия, Макиавелли, Aристотеля. Но лучше всего мы знаем о демократии по собственной шкуре. Кроме того, авторы американской конституции предложили концепцию ограниченной власти. А вот с эпохи абсолютизма существует идея неограниченного народовластия, т.е. любое решение, принятое большинством - законно. Вообще-то Платон подсказывал, что неограниченное народовластие вообще нельзя считать формой государственного строя. После французской революции многие сделали вывод, что неограниченная демократия столь же деспотична, сколь и неограниченная монархия. Кроме того, образовался парадокс; победивший народ оказался в меньшинстве, а «враги народа» - в большинстве. Такая демократия порождает тоталитаризм. Античная демократия просуществовала 200 лет. Западная неограниченная демократия испытывает закат. Ей тоже 200 лет. Набирает силу молодая однопартийная демократия, но здесь как раз и надо бы разобраться. И как следует. Может быть, это и произойдет в скором времени. А сейчас мы знаем одно: социализм не имел никаких корней в русской традиции вплоть до XIX века. И ходячий тезис о том, что революция в России была предопределена всем течением русской истории, - неверен. Социализм в готовом разработанном виде был аккуратно завезен с Запада и поначалу истинно русскими людьми воспринимался чисто иностранно. Достоевский сразу же назвал его предельно точно: «французский социализм». Первыми вестниками из англофранкомасонских лож оказались Бакунин и Герцен. Это случилось, естественно, после их эмиграции на Запад. Это - совершенно чуждое всему русскому укладу жизни явление под названием социализм, видимо, оказалось роковой запоздалой расплатой за вхождение России в сферу западной культуры. Эта модель, когда-то разработанная пришельцами за тридевять земель от России как уничтожение и оскорбление русского духа, имеет целью превратить ее в робота, лишенного живой национальной души, вместо которой в него вложена программа-демократия.

Так что сегодня по понятной причине евреи раздражаются до белого каления, выступая против любой попытки даже появления мысли о том, что возможен какой-то новый вид демократии, и как огня боятся того, что Россия выберет свою собственную суверенную историческую дорогу. И уж конечно не знаменитым еврейским способом тайного голосования, а открытым оригинальным путем. Это и понятно: такое обстоятельство сулило бы полное разрушение планов Сиона относительно 2000 года.

А пока в качестве пробного камня сейчас в СССР уже раздаются еврейские голоса примерно такого содержания (евреи Шрагин, Померанц, Янов и др.). Поскольку-де противоречия в СССР зашли так далеко, что их уже самим русским не разрешить, то без арбитра не обойтись. В качестве арбитра выбирается западное интеллектуальное общество. (Лучше бы они выразились: западное еврейское общество). 0но может выработать точную детальную программу, чтобы примирить все социально-политические силы СССР - программу, которая объединит их для нового шага в истории. Вот такую оккупацию СССР предлагают нам. Они для уточнения уже расшифровывают эту картину. Считая общество в общем-то неживым организмом, точнее - большинство его членов из соображения целесообразности на основании ранее разработанных решений - может логически управляться. Здесь как угодно часто можно и нужно игнорировать историческими традициями, народным характером и системой ценностей, выкованных веками. Вырабатывает планы и определяет будущее элита. Такие задачи не ограничиваются никакими нравственными нормами - состраданием или жалостью. Элита подгоняет эти планы под неподатливые народы, которые для них что-то вроде материалы для каменщика. И, что самое интересное: в этой модели как раз осуществляется ударение на то, что будет обеспечена демократия даже значительно полнее, чем людям известно до сих пор. Иудей Померанц аккуратно говорит, что не стоит трудиться в поисках элиты. Она уже беззастенчиво найдена: «Мой избранный народ плох, я это знаю, но остальные еще хуже».

Как же все это противно читать. Лучше бы уж эта кучка евреев открыто объявила свое сионско-масонское кредо. Но это оттого, что многие евреи уже начинают чувствовать себя так, словно вопрос оккупации уже решен и осталось кое-что лишь доделать. К примеру, небезызвестный всем Г. Хазанов, в отличие от А. Райкина, скрыто действовавшего, - действует более нахально. Райкин тонко сохранил благозвучие: Сион. Тетраграмматон, назвав театр «Сатирикон».

Хазанов более открыт: «- Я торжественно ставлю крест на теории ассимиляции. Я чужой здесь и в этом состоит мое освобождение. Я - еврей с головы до кончиков ногтей. Россия, которую я вижу вокруг себя, мне отвратительна. Заменив вакуум после исчезновения (!) русской интеллигенции, евреи сами станут этой интеллигенцией».

То же прямое предупреждение выражает иудей Амальрик: «- В случае любого предстоящего кризиса в СССР, мы снова будем в роли идейных вождей, своими муками выстрадавших свое право на руководство.”

Во и все дела.

Теперь, когда читатель видимо понял, что именно неравенство, хотим мы того или нет, является основополагающим условием для существования творчества и красоты мира, в то время как известная нам тотальная демократия в корне изничтожает такое условие, - пусть он попробует продолжать так же слепо бороться за такую демократизацию... Нас легко приучили думать, что все законы общественного развития уже открыты, изучены, разжеваны. Нам их прилежно 70 лет клали в рот готовыми.

Дело не идет.

Вот уже 70 лет не идет дело.

Наличие рабочего класса у власти не избавило от проблем. Но этот факт так и не сдвигает с места наш, упершийся в глухую стену, ум.

Итак, щедро разбросав по миру невероятное количество векселей, партия соизволила, наконец, слегка прозреть. Пропасть между словом и делом в нашей стране разверзлась до таких размеров, что так называемое «процветание» в течение 70 лет обернулось фактически крахом, а вывих сознания у людей оказался столь глубоким, что в «самой демократической стране мира», наконец, выяснилось, что народ не имеет представления о демократии и живет в бесправии и застое вот уже более полвека.

Страна, продолжающая находиться в состоянии оцепенения, за внешним формальным официозом представляет довольно незавидное зрелище. Близорукие, бедные и убогие суждения и решения на всех уровнях хозяйственной власти. Количество членов этой многоуровневой власти - которых хватило бы на две сотни таких огромных стран, как наша. Напыщенность немощных старичков этой бесчисленной власти, столь неумело корчащих на телеэкране якобы умные и якобы озабоченные физиономии. Неумение делать выводы. Холодное равнодушие и душевная глухота к человеку. Изгнание инициативы. Убийство самостоятельности и творчества людей. Боязнь талантливых личностей. Мертвая скука и убожество интеллектуально-духовного уровня. Погрязание в вещизме и духовный шок вследствие возведения материализма в добродетель. Атрофия активности. Липовые свобода слова, печати и радио. Разлад управления. Отсутствие политической, экономической и хозяйственной культур. Моря лжи, фальши и формализма, захлестнувшие взаимоотношения людей. Упадок нравов и утрата гражданственности. Неуправляемая, запущенная на самотек по линии разврата молодежь. Страна, превращенная бюрократами при подталкивании евреев в колоссальную машину для извлечения привилегий и всяческого манипулирования этими привилегиями. Иными словами, разграбленная сверху до низу страна... Азиатская форма торговли и всей жизни, основанные на обмане и хамстве. Продолжать описывать крах своей Родины без содроганий невозможно. Пол-века лжи, а значит и пол-века страха никак не могли и не могут быть без последствий. Но во время такого комплексного и в особенности политического банкротства, вопреки всякому здравому смыслу, ни один из 19 миллионов членов КПСС не только не вышел на площадь и не застрелился от стыда и вины перед народом, но, как признало ЦТ, даже не покраснел!

Чтобы добиться этого, махровому иудаизму необходим был махровый бюрократизм - главная опора, очередной уровень или пласт системы, напоминающей масонскую, в которой гои-исполнители на нижнем уровне свыкаются с тайным влиянием и давлением, а также другими уродствами окружающей жизни. Свыкаются и перестают протестовать. А в это время миллионы номенклатурных и прочих стяжателей народных денег помалкивают и посмеиваются на манер членов высших масонских лож. Работу же свою они рассматривают исключительно как первичную возможность разворовать у народа дачи, квартиры, должности, льготы, пансионаты, спецполиклиники, спецмагазины и т.д. Разворовать не прямым, а тысячами косвенных приемов, имеющихся у этой сформировавшейся неофициальной власти.

Это стало видно всем.

У официальной же власти напрашивалась срочная мера, некий aналог революции, не столь, конечно, грандиозный, а напротив, тихий. Он и был назван перестройкой. Что ж, прекрасный шаг. Долгожданный. Необходимый. Бесспорно, спасительный.

Но все же, бесспорно, поверхностный...

И вот снова, как и многократно раньше, закружилась страна в водовороте перестройки. Снова, в который уже раз окончательно, несутся в народ непогрешимые истины, в которые почему-то все обязаны снова верить.

Как бы невзначай, официально было признано, что СССР - бесправное государство. Решено сделать его правовым. Наконец-то!

Но это новое веяние оказалось заранее скомпрометированным минимум четырьмя обстоятельствами.

Во-первых, полным отсутствием теоретического обеспечения. Это граничило с наивностью. Поэтому первое время даже интеллигенция - и та пропускала мимо ушей слово «перестройка». Не мудрено, что в условиях тотальной апатии многие не понимали его значения. Затем не могли взять в толк: с чего на что перестраиваться? В особенности тихим труженикам, успевающим в жизни в несколько раз больше, чем остальные, но получавшим за это всю жизнь свои нищенские 100-120 рублей, а также тем, с детства честным, вообще не нуждающимся ни в каком контроле, понукании и какой-либо унизительной для них перестройке. В конце концов многие стали чувствовать себя в роли строителей космического корабля, которым так и не дали чертежей.

Во-вторых, как серьезно можно говорить о перестройке, если отсутствует правовая защита? Если остается та же конституция со своими статьями, например, о так называемой антисоветской деятельности, позволяющими любому кретину уничтожать патриотов? Ведь кто делал перестройку до перестройки, тот постоянно страдал. Он указывал на развал в стране вопреки газетам, хором кричащим, что все в порядке. Он не бил себя в грудь, а скромно делал открытия целых категорий бытия, но был под запретом, который и сейчас не снимается. Он знал много тайн, но ему приказали держать язык за зубами. Он легко и с завидной профессиональностью делал сотни предупреждений в социологическом плане, заранее прогнозировал события не в пример членам правительства. Как раз ему бы и быть там, наверху, где в таких слишком большая нужда...

Так где же он?

Здесь. В народе. И, конечно, нищенствует. Третируем.

В-третьих, если существует власть единственной партии, то эта власть не может быть ограничена никакими законами. Фактически она безгранична, а это во всех случаях будет служить непреодолимым препятствием любой перестройки.

В-четвертых, переделать людей в условиях авторитарности невозможно. Это обернется многими растянутыми во времени трагедиями. С одной стороны, объявлена гласность, а с другой - сохраняется централизация. Они несовместимы. В этом плане ленинградцы выдвинули интересные требования:

- децентрализация печати;

- децентрализация образования;

- децентрализация экономики;

- обнародование архива КГБ;

- роспуск КПСС и образование минимума двухпартийной системы, где занятия партийными делами должны проходить только в свободное от работы время!

- референдум.

Как и следовало ожидать, такая проверка на гласность сразу показала истинную цену новых веяний в стране: ни на один из таких вопросов не только не дано вразумительных ответов, но и наложен всяческий запрет на подобные дискуссии в органах пропаганды. Идеологи просто страшатся их.

Упомянутые обстоятельства, конечно, не последние. И чем глубже вникать в дело, тем явственнее проступает вывод: говорить о перестройке можно только так, как говорит врач с обреченным раковым больным.

Взгляд на страну открытым сердцем - это обозревание сплошной перманентной экономической аварии. Вся страна - это очень хорошо отлаженный механизм торможения, своими корнями уходящий в еврейскую систему разложения любых упорядоченностей на благо собственного паразитизма. Внешне якобы стали всё дозволять, но инструментарий, приводные ремни и маховые колеса остались неизменными. Такая хозяйственная машина, давно выродившаяся в бесхозяйственную, как все убедились не только у нас, не только за рубежом, но кажется и в Космосе, - в принципе никогда не может работать хорошо в делах созидания, но если дело касается торможения, то она срабатывает превосходно и мгновенно. Евреи, бюрократы и проеврейски настроенные типы, как только началась перестройка, тотчас извратили наметившийся было процесс позитивных сдвигов в “перестройку перестройки”. Это не прямое сопротивление и не открытое торможение. Это тихое стремление встроиться в события и использовать лозунги перестройки с обратным намерением. Поэтому ни за что не найти открытых врагов перестройки. Все за, все друзья, но в основном такие, которые стараются задушить ее в своих объятиях. В особенности активна пропаганда, которая с радостью переносит в массы одну за другой концепции, дерзко подменяющие одна другую. При всем при этом молодая перестроечная модель заботливо насаживается на обветшалый идейный каркас, а переодетые в новые одежды консерваторы не собираются видеть серьезных болезней, которыми страдает их детище. Любопытно положение интеллигенции. Поскольку она может являться исключительно врагом сионизма, ибо это реальная движущая сила любого общества, то в революционном лозунге “Да здравствуют рабочие, крестьяне и интеллигенция” - она отброшена на третий план. Очень логично. Сегодня же ей вроде бы разрешено покинуть душное помещение, но до настоящего свежего воздуха еще слишком далеко. Во всех случаях ее призывы или упираются в тот же самый громоздкий, озирающийся, ждущий сигналов свыше механизм печати или в ту же тяжелую машину торможения. Так до сих пор открыто не слышен стон отчаяния вечно давимой русской интеллигенции.

Требуется фундаментальная теория перемен, к тому же, избавленная от прошлогоднего снега. Поскольку ее нет, то такое впечатление, что в стране ничего не происходит, может быть кроме того, что в средствах пропаганды сейчас настойчиво заставляют думать о некоторых лицах по-другому, чем заставляли думать раньше. И все-таки парадокс продолжается: несмотря на отсутствие теории в этих тупиковых обстоятельствах, все всё знают, незыблемо стоят на своей позиции, потому что все вооружены известным бородатым идеологическим оружием.

Еще одна запретная тема. Даже архизаметная, но вокруг нее стал усиливаться накал. Просто смешно всерьез читать прессу, где отчаянно звучит призыв пользоваться давно упущенными ленинскими идеями 20-х годов и применить их к сегодняшним, когда и воды много утекло и поезд давно ушел и вообще прошло 70 лет. Какими жалкими сейчас представляемся мы миру, словно со времен В.И. Ленина ни у кого из нас не нашлось ума продолжить дело. Ведь В.И. Ленин ни при каких обстоятельствах не мог даже представить себе сегодняшние технологический переворот, компьютерную революцию и экологический шок, парализующий экосферу. Мы уж помалкиваем об оставшейся вне ленинского философского поля зрения - информации, - как ведущего фактора бытия. Бурными волнами, интенсивно усложняется социальная ткань общества. Началось перекраивание всей индустриальной карты мира под давлением новейшей технологии. Возникла борьба между США, Японией и Западной Европой. Наша же страна, будучи где-то на 50-м месте в мире по данным деловых кругов Запада, естественно, осталась в стороне. Сегодня мир стал таков, что, чтобы действительно вырваться вперед, надо уметь жить идеями, отстоящими на 10-30 лет вперед, а не на 70 лет назад! В этом отношении сегодняшняя перестройка - подготовка армии не для будущей, а для прошлой войны.

Действительно, жалкое зрелище с точки зрения развитых стран.

И уж самое грустное. Партию, на глазах и при свидетельстве которой были умерщвлены десятки миллионов самых, именно самых лучших моих соотечественников - меня (автора) насильственно заставляют почитать не иначе как народную. По понятной причине я на это пойти не могу. Поэтому я покинул такую партию. (Помню по молодости я долго не вступал в нее, считая себя какое-то время недостойным ее членов. Я ее боготворил... К числу других, это еще одна боль).

О какой, простите, перестройке системы образования можно серьезно говорить, когда она в основе своей очень давно еще задумана и осуществлена как изначально проеврейская, т.е. придавленная к материальной доминанте, духовно выхолощенная, с расчетом на противоположный прогрессу результат? Некоторые учителя просто с ужасом упоминают о том, с каким уровнем невоспитанности и необученности выходят из школы выпускники. «Умные» разговоры в печати и телевидении на эту тему выглядят смешными и нелепыми. Представители этой системы, часто некомпетентные, услышав о перестройке, традиционно хватаются за голову и в муках рождают «очередные мероприятия с целью дальнейшего улучшения».

Как это все давно сгнило...

По всему видно, залатают этой системе образования кое-какие неблаговидные следствия: на порочный манер порочной медицины устранят кое-какие симптомы, но останется та же самая, чуждая русскому духу машина для копирования псевдообразованной рабочей силы. К тому же школы выпускают детей для рабочих так называемого фабричного труда, т.е. для работ, которых уже не существует.

Такое же положение и в медицине. Это - сугубо еврейское детище, которое еще в прошлом веке при ее зарождении, они дали себе слово, ни в коем случае не выпускать из своих рук. Следовательно, реальная перестройка здесь тоже принципиально невозможна.

Спрашивается, на какой новый лад перестраивается та же наука, которая утеряла целые научные направления, целые научные школы? Имея многолетний опыт словоблудия в стране, заправилы легко выходят из положения, оставляя по сути нетронутыми старые позиции. Представители науки - либо последователи иудо-масонов, либо замаскировавшиеся масоны - делают все, чтобы в сущности ничего не менялось. Кстати, академик Минц выступил со своей статьей в «Огоньке» (№ 1, 1987 г.) - «Масонство - это легенда», - тем самым косвенно выдав себя в принадлежности к масонам, которым, естественно, невыгодно знание общества о существовании в нем тайного масонства. Но это к слову.