Описываемых разными формулировками вопросов о предпочитаемом числе детей в семье

	В невероятных условиях		РЕТРОСПЕКТИВНОЕ Сколько бы Вы имели детей, сети начать жизнь сначала9
В идеальных, наилучших для	ИДЕАЛЬНОЕ Сколько детей лучше всего иметь в семье9
всехлюдей условиях
В идеальной дтя своей семьи	ЖЕЛАЕМОЕ Сколько детей Вам хотелось бы иметь при всех необходи­мых условиях9
условиях
В конкретных условиях сво-	ОЖИДАЕМОЕ ВСЕГО Сколько всего детей Вы соби­раетесь иметь9
риод
	ОЖИДАЕМОЕ ЕЩЕ Сколько еще детей Вы собирав тесь иметь в бчижайшее время9
В нынешних условиях своей семьи
ОЖИДАВШЕЕСЯ ДО ВСТУПЛЕНИЯ В БРАК Сколько детей Вы собирались иметь до вступления в брак9
В прошлых условиях жизни до брака
	гу ГАДЫ БАЕМОЕ Сколько детей хотят или хоте­ли иметь Ваши родители, дети родственники друзья, Ваш(а) муж(жена)9
В предполагаемых опрашива­емым оценках условий жизни, даваемых другим людям
ВОЗМОЖНОЕ «Сколько надо иметь детей что­бы9» (далее следуют различные «показатели», в совокупности представляющие то что может материально, морально и лухов-но-эмоционально обогатить жизнь через рождение детей)
В возможных зля себя усло­виях материального, мораль­ного и эмоционального ха­рактера
В скорректированных на свой жизненный опыт условиях
СОВЕТУЕМОЕ Сколько детей Вы посоветуете иметь своим детям, когда они станут взрос 1ыми9
В типичных условиях, прису­щих людям с разным соци альным положением, доходом, образованием и т д
ПОДОБАЮЩЕЕ Какое число тетей в семье боль­ше всего подходит для9
В конкретных условиях своей семьи, но вне или вопреки их влиянию, т е как бы потреб ность «сача по себе»	НЕЗАВИСИМОЕ Сколько детей Вам хотеюсь бы иметь независимо от i аких-либо условий9

25с?

единственной проблемной ситуации ПК-3-?: будет или нет второй ре­бенок при наличии одного ребенка и потребности семьи в двух детях Сегодня эта проблема решается в пользу двоих детей лишь четвертой частью всех российских семей

Нет никакого выбора в ситуациях с первым и третьим ребенком Рождение первенца безальтернативно во всех слоях общества, посколь­ку от первенца никто добровольно не отказывается, а вероятность выбора третьего и последующих детей столь ничтожна, что делающие этот выбор люди сразу ставят себя в исключительное положение В обоих случаях жесткое исполнение социальных норм — обязательно обзавестись первенцем и не стать репродуктивным изгоем, «плодящим нищету», — вызвано исключительно рутинным конформизмом Незна­чительность доли семей, откладывающих на несколько лет появление первенца, лишь подтверждает правило (наличие пар, добровольно от­казывающихся вообще от рождения, не подтверждается данными) Что касается рождения «нежеланных» третьих и более детей, то это абсурд теоретический и нонсенс фактический Рождение ребенка всегда же­ланно, коли оно произошло, ибо всегда есть возможность предупре­дить или прервать беременность

В случае убийства новорожденного следует видеть аномалию, а при отказе от него надо рассматривать сей акт не в контексте реп­родуктивного поведения, а в терминах того вида социального пове­дения, к которому относится этот отказ. Даже если мать изначаль­но решила родить ребенка, чтобы потом его подбросить, продать и т д, то социальная девиантность подобного желания не исключает наличия самого желания как такового Упоминание о социальном смысле репродуктивных действий заставляет обратиться к пробле­ме исследования мотивов и установок детности, тех конструктов, что операционально фиксируют содержание потребности личности и семьи в детях.

Таким образом, переходя к изучению методов измерения элемен­тов регуляционной структуры поведения, следует помнить, что соби­раемые с их помощью эмпирические данные обретают смысл и науч­ное значение лишь при определенных условиях Они должны соотно­ситься между собой в пределах диспозиционной регуляции, работы механизма определения ситуаций репродуктивного цикла как рутин­ных или проблемных При наличии такой системы многие дискусси­онные вопросы о сущности тех или иных показателей легко проясня­ются, и прежде всего это относится к интерпретации системы показа­телей предпочитаемого числа детей (см схему 5 5).

Самым распространенным среди этих показателей является иде­альное, желаемое и ожидаемое число детей Истоки его происхож-

дения уходят в тридцатые годы, а широкое распространение в се­годняшних исследованиях говорит о придаваемом ему значении. Вместе с тем, истолкование сути и природы этого инструмента весьма многообразно и связано не только с отличиями в формулировках вопросов. Если остановиться на самых популярных показателях иде­ального, ожидаемого и желаемого числа детей, то можно даже гово­рить об известной стандартизации их формулировок. Вопрос об иде­альном числе, как правило, задается так: «Сколько детей лучше всего вообще иметь в семье?», об ожидаемом: «Сколько всего детей Вы собираетесь иметь?».

«Желаемому числу» повезло меньше всего, и тут, как выяснилось, большое значение неожиданным образом придается различию глаго­лов: одни спрашивают, сколько вы желаете иметь детей или сколько иметь желательно, другие — сколько хотите иметь, причем иногда уточняется, что имеется в виду общее число детей. Все эти варианты сближают данную формулировку с «ожидаемым всего числом детей», поскольку для многих респондентов слова «ожидаете», «планируете», «собираетесь» или «намереваетесь» часто звучат примерно так же, что и «хотите, желаете, предпочитаете, предполагаете и т д.». Следова­тельно, строить различие показателей на смысловых различиях гла­голов очень опасно, ибо неизвестно, какой именно смысл будет вкла­дываться людьми в те слова, которые почему-то были избраны уче­ными. Неоднозначность этих глаголов всплывает наружу, когда надо провести межнациональное исследование: в разных языках трудно бывает добиться идентичности перевода, хотя в каждом языке мно­гие из названных слов зачастую оказываются синонимами. Исходя из этих соображений, некоторые группы ученых стали формулировать желаемое число как такое, которое «Вам хотелось бы иметь при всех необходимых условиях».

Но тогда сразу же возникли две проблемы. Первая, желаемое чис­ло сблизилось с идеальным, и в некоторых исследованиях, как выяс­нилось, желаемое число перекрыло по величине идеальное, трактовав­шееся как самое «максимальное». Вторая проблема была связана с путаницей: в ряде публикаций по итогам исследований показатель на­зывался желаемым числом, а формулировки не приводились, и оста­валось неясным, включается или нет добавление о «необходимых условиях».

С момента первых в нашей стране опытов по измерению этих чисел (со второй половины 60-х гг.)³⁰ «идеальное число» трактовалось как от­ражение социальной нормы детности, «желаемое число» — как индика-

³⁰ См.: Белова В. А. Число детей в семье М., 1975

тор потребности в детях, а «ожидаемое всего число» детей и «ожидаемое еще» рождение в ближайшем будущем — как установочные ориентации, как репродуктивные установки, прогнозирующие тенденции рождаемо­сти. В подобной интерпретации явно прослеживаются конвенциональ­ные допущения. Идеальное число отождествляется с нормой «макси­мально возможного» числа детей, а не с нормой, определяющей факти­ческое поведение. Предполагается, что норма должна быть выше реаль­ного числа детей, т. к жизненные трудности и помехи не позволяют людям полностью реализовать принимаемую ими «максимальную нор­му». Однако исследование Роджера Трента о взаимосвязи динамики иде­ального числа детей в США в 1950—1970 гг. с частотой публикаций в «Нью-Йорк Тайме» за эти годы статей по вопросам рождаемости обнаружило прямую зависимость идеального числа детей от интенсивности обще­ственных обсуждений данной темы³¹.

По-видимому, идеальное число фиксирует степень информирован­ности людей о значимости проблем рождаемости, поэтому у лиц более осведомленных (с более высоким уровнем образования) представление о том, сколько должно быть детей, оказывается в среднем выше, чем у людей с меньшим образованием (фактическое же число детей, наобо­рот, у более образованных ниже). Идеальное число есть показатель не идеала, не нормы в этом смысле, а лишь численно выраженное мне­ние — точно так же можно спросить, сколько «лучше всего» зарабаты­вать в месяц. Не случайно в первых опросах общественного мнения, осу­ществленных в 1936 г. Институтом Гэллапа в США, фигурировало и мне­ние о наилучшем числе детей. Идеальное число ни в коей мере не отра­жает социальной нормы, реально влияющей на поведение.

Желаемое число ориентировано на детность в семье респонден­та, но на детность «при всех необходимых» для этого условиях. Дру-(ими словами, это как бы потенциал детности семьи, определяемый самими респондентами, поскольку «все необходимые условия» на практике отсутствуют, а есть лишь некоторые. Главная идея данного индекса в том, что при создании для семьи «всех необходимых усло­вий» реальное число якобы может повыситься. Разность же между желаемым и фактическим числом детей призвана продемонстриро­вать негативное влияние жизненных помех и трудностей на сокраще­ние детности. Здесь очевидно, что лежащее в основе обиходное пред­ставление о «прямой» связи между условиями жизни и рождаемостью противоречит всем методологически и методически правильно осу­ществленным исследованиям, в которых зафиксирована обратная

³¹ Trent R Evidence Bearing on the Construct Validity of «Ideal Family Size» // Population and Environment 1980. P. 319

26]

связь. Разумеется, индекс желаемого числа детей следует непремен­но использовать, но проблема лишь в том, как интерпретировать данные, и тут нельзя доверяться «истинам» здравого смысла, конвен­ционально проникающим в теории.

«Ожидаемое число детей» не содержит в формулировке явного утверждения об условиях жизни семьи, но предполагается, что име­ются в виду конкретные условия жизни семьи в момент опроса. По­этому уровень этого показателя всегда намного ниже остальных, и отсюда идет его использование как инструмента прогноза. Индекс ожидаемого числа трактуется как установка реального поведения, как реальная готовность осуществить намерение в привычных ус­ловиях (если, конечно, не произойдет нечто чрезвычайное). Резуль­таты опросов показывают, что ожидаемое число на старте семьи в среднем реализуется с небольшим недобором к концу репродуктив­ного периода.

Рассмотрим теперь показатели предпочитаемого числа детей (см. схему 5.5) в контексте системы диспозиций: ПОТРЕБНОСТЬ В ДЕ­ТЯХ ~ УСЛОВИЯ ЖИЗНИ (ситуации образа жизни). Различие форму­лировок, как выясняется, связано лишь с изменением ситуаций обра-

Схема 5. 6.

ПОСТРОЕНИЕ ИНДЕКСА СТЕПЕНИ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В ДЕТЯХ (ПВД)

Степень удовлетворения ПВД	Показатели чисел детей	Хотите ли иметь больше?
Фактическое (N)	Ожидаемое исего	Ожидаемое еще	Желаемое
1. Неудовлетворенная	N	>N	>0	>N	Да
2. Удовлетворенная частично	N	N		>N	Нет
3. Удовлетворенная полностью	N	N		N	Нет
4 «Переуповлетворенная» лля одного из родителей	N	<N		<N	Нет
5. Неопределенные или противоречивые ответы	Иные, чем указано выше, комбинации ответов

за жизни семьи и не связано с какими-либо допущениями относитель­но потребности в детях Предполагается, что изменения в условиях жизни изменяют интенсивность потребности в детях: чем идеальнее условия, тем выше уровень потребности в детях:

Интересно, что сложившаяся практика применения показателей
предпочитаемого числа детей не ставит потребность в детях в зависи­
мость от остальных ситуаций образа жизни — от особенностей плодо-
нитости супружеской пары, включая частоту коитус и эффективность
применяемых средств контрацепции, от наличия каких-либо заболе-
ваний или даже случаев смерти детей и т. д. Методологически важно
знать, с чем это связано, почему из всего многообразия ситуаций се­
мейного образа жизни демографы и социологи семьи во всем мире
разработали систему показателей предпочитаемого числа детей, в ко­
торой обыгрывается лишь различие материальных условий жизни, при­
нимается во внимание только уровень жизни.

Столь большое значение, изначально придаваемое материально­му благополучию, косвенно свидетельствует о перекосе системы жиз­ненных ценностей самими учеными на потребительство. Если бы в иерархии благ жизни самыми престижными были ценности семьи и детей или иные внестатусные ориентации, тогда вопросы в тестах могли бы формулироваться иначе. Например, не «сколько надо иметь детей, чтобы не пострадало материальное положение семьи», а наоборот, «какие должны быть условия для нормального содержания и воспита­ния двоих детей, троих, четверых, пятерых и более детей в семье». Или "от каких престижных благ пришлось отказаться (или стоит отказать­ся) во имя счастья иметь семью с двумя и более детьми». Отсутствие такого рода методик не случайно, оно обнаруживает ценностную ат­мосферу, в которой работают и проводят исследования ученые. Фено­менологическая редукция и в этом случае раскрывает смешение науч-

ного интереса в сторону личного опыта малолетней семьи, т. е. под влиянием конвенций здравого смысла не критически пропускаемых в теорию.

Показатели предпочитаемого числа детей одним числом выража­ют одновременно соединенность двух компонентов поведения — по­требности в детях и условий жизни. Другими словами, эти показатели есть итог действия механизма определения размера потребности в де­тях с точки зрения тех или иных условий жизни. Если, например, сред­нее желаемое число 2,0, то эту величину нельзя трактовать как ин­декс потребности в детях «саму по себе» — эта цифра есть результат взаимодействия потребности в детях с условиями жизни, в которых ей надлежит проявиться. Точно так же и ожидаемое число всегда скор­ректировано на реальные условия, как бы они ни понимались рес­пондентами.

С помощью предпочитаемого количества детей нельзя оценить уровень потребности в них, так сказать, «в чистом виде», но можно построить индекс степени удовлетворения потребности в детях на ос­нове комбинации из желаемого, ожидаемого и уже имеющегося чис­ла детей (см. схему 5.6). В этом сл-учае результат поведения сопостав­ляется по принципу взаимоконтроля с разными величинами потреб­ности в детях, скорректированными на разные условия жизни. Реп­резентативный опрос двухдетных замужних москвичек в возрасте до 35 лет в 1978 г. выявил 7,4% неудовлетворивших потребность имею­щимся числом детей, хотя лишь 10% из них спустя 3,5 года обзаве­лись третьим ребенком.

Иной способ измерения потребности в детях обусловлен стремле­нием отделить потребность в детях как самостоятельный диспозицион-ный феномен от условий жизни. В его основе лежит понимание потреб­ности в детях как ценностно-мотивационного явления, имеющего ко­личественную определенность в зависимости от «качества», от социаль­ного содержания побуждений к числу детей.

Данный подход противостоит утверждениям о принципиальной не­измеримости потребности в детях, об абстрактной ценности детей или ребенка вообще, безотносительно к числу детей в семье. В отличие от большинства измерений в социологии, когда фиксации подлежат свой­ства и явления, не имеющие общепринятых числовых эталонов, циф­ровая выраженность потребности в детях и репродуктивных установок облегчает квантификаиию.

При этом появляется уникальная возможность выяснить различие отношений к последовательному ряду семей с 1, 2, 3-4, 5 и более деть­ми. Проблема в том, чтобы найти техническое средство фиксации этих различий в отношении разных категорий семей, допустим, к двухдет-

ной модели семьи. Нужен не подсчет процентов высказавшихся за эту модель среди богатых и бедных, образованных и не очень, здоровых и больных и т. д., а необходимо нечто существенное и более тонкое в измерении возможных различий.

Техника «семантического дифференциала» (СД), созданная в 1952 году американским психологом Чарльзом Осгудом «для дифференциа­ции значения данного понятия от других понятий»³², сразу же завоева­ла популярность у социологов и социальных психологов, у лингвистов и психотерапевтов, искусствоведов, журналистов и др. На основе тех­ники СД, относящейся к разновидности проективных тестов³³ и не требующей никакой адаптации и перевода, разработаны сотни мето-лик по выявлению установок в разных сферах жизнедеятельности. Несколько таких методик начиная с 1970 г. было предложено автором данной книги для измерения репродуктивных ценностей и установок, а также межличностных отношений супругов³⁴.

Чем привлекательна техника СД? Прежде всего своей способнос­тью снять самоконтроль Я. нейтрализовать активизацию защитной мотивации личности, возникающую при любом опросе (и не только в советских условиях жизни). В связи с этим хочется привести устное мнение одного респондента-физика, доктора наук, участника иссле­дования «Москва-1978»: «Неужели социология тоже наука? Читаю эту анкету и удивляюсь: обычно, извините, у вас все ясно, что к чему, а тут впервые никак не могу понять, что хотят от меня социологи и что они сами сделают с этим вот... как его?., семантическим дифференци­алом. Нет-нет, как заполнять этот дифференциал, понятно, угадать нельзя, зачем понадобилось это».

Проективная техника при всей своей простоте и ясности в отно­шении процедуры тестирования всегда создает у респондентов неко­торую неопределенность по поводу намерений ученых. Когда предла­гают оценить ряд слов (дом, собака, автобус) по шкалам, представля­ющим собой пары антонимов «старое — новое», «свое — чужое», «сы­рое — кипяченое», «чистое — грязное» и т. д., каждому ясно, что надо

~^j2 Osgood Ch., Suci G., Tannenbaum P The Measurement of Meaning., 1957: см. также перевод одной из глав в: Семиотика и искусствометрия. М., 1972.

³³ Ядов В А. Социологическое исследование- методология, программа,
методы. М.. 1995. С 190

³⁴ Антонов А. И Репродуктивные установки и их изучение. Демогра­
фическая ситуация в СССР. М., 1976. См.: Он же Рабочая книга социоло­
га 1-е изд. М., 1976 С 228-231 // 2-й международный коллоквиум по соци­
альной психологии. Тбилиси.1970; Социология рождаемости. М., 1980// Из­
мерение сходства представлений супругов о внутрисемейных ролях друг дру­
га // Теоретические и прикладные проблемы психологии познания людьми

друга. Краснодар, 1975. С, 108-110.

и как надо выразить личное отношение по предлагаемым правилам. На­пример, слово ДОМ — это что-то старое или новое?

ДОМ; СТАРОЕ---------- 0------------ НОВОЕ

Если кажется почему-то, что скорее старое, чем новое, то и ставь крестик или галочку слева от 0, но в какой из трех черточек, это зави­сит от интенсивности ощущения. Допустим, имеется слабое ощуще­ние, что старое, тогда крестик ставится ближе всего к 0, ну а коли сильное ощущение, то дальше всего от 0. Обычно вместо черточек в бланках для заполнения стоят цифры, и 3 означает сильное ощуще­ние, 2 — среднее и 1 — слабую интенсивность. Респонденту нужно за­черкнуть цифру, соответствующую его мнению.

ДОМ: СТАРОЕ 3210123 НОВОЕ

Кто-то зачеркнет 3, считая, что ДОМ что-то явно НОВОЕ. Может быть, он только что построил дачу, или получил квартиру, или ничего не построил и не получил, но вот думает именно так — и все. Секрет популярности СД именно в этом безразличии к мотивам — каждый во­лен как угодно отвечать, принимая во внимание все что заблагорассу­дится. К примеру, дом у кого-то ассоциируется с чем-то кипяченым, потому что в доме кипятят воду или потому что дом уж больно рос­кошный, крутой. Неважно, какие соображения были в голове у рес­пондента, гораздо интереснее, что он из 7 возможных градаций сам выбрал одну-единственную.

Респондент выразил свое ощущение по континууму, состоящему из 7 потенциальных реакций, выбрал одно, смог отличить одно свое от всех прочих. Это первое, но не главное обстоятельство, объясняющее наи­менование СД как техники дифференциации ощущений. СД дифферен­цирует разницу в отношениях к одному и тому же объекту двоих людей, группы, целой категории. Например, слово «жизнь» могут оценивать больные и здоровые, городские и сельские жители, ученые и спортсме­ны и т. д. по той же шкале старое — новое. При этом, если окажется, что опрошенные горожане имеют больше сходства между собой в оценке «жизни» как чего-то «нового», а сельчане как «старого», то по СД мож­но это выразить на континууме. Допустим, было протестировано 100 горожан и 100 сельчан, соответственно средняя оценка составила 2,0 и 1,5, тогда дистанция между оценками будет равна 3,5:

ЖИЗНЬ: СТАРОЕ з 2

0123 НОВОЕ

100 сельчан 100 горожан

С

Дж-3,5 г

•Таким образом, разность между оценками дает величину диффе­ренциала, где Дж — (величина дифференциала по объекту «жизнь») меж­ду «г» — горожанами и «с» — сельчанами. Подсчет ведется попарно по I горожанину и 1 сельчанину, определяется разность между ними, по­том все 100 полученных разностей возводятся в квадрат, суммируются и извлекается квадратный корень.

Конечно, с одной шкалой никто не работает, обычно отбирает­ся несколько шкал, т. е. дифференциация отношения к одному объек­ту со стороны разных людей и групп многократно контролируется. Итоговая величина Д поэтому оказывается более надежной, но важ­но подчеркнуть, что цель всей процедуры — зафиксировать лишь раз­ность в реакциях, без выяснения того, чем именно, какими сообра­жениями и чувствами вызвано измеренное различие. Важно, что оно или есть, или его нет. В принципе для исследователя не имеет значе­ния, что такое «жизнь», что значат антонимы «старое — новое», «сы­рое— кипяченое» и т. д., ибо техника СД измеряет не абсолютный смысл оцениваемых объектов, а различия в отношении к ним. Ис­кусство социолога как интерпретатора состоит в подборе таких слов, таких шкал и таких людей, при которых выявляемые различия позво­ляют судить о ценностных ориентациях и о социальных установках респондентов.

Для иллюстрации приведем некоторые итоги применения СД для оценки 10 живописных полотен по 20 шкалам слушателями (мужчи­нами) школы прикладного искусства (Германия, 1968 г.)³⁵. Оценива­лись три классические картины, три модернистских начала XX века и 4 — представителей абстракционизма. Самые высокие оценки получи­ла картина Огюста Ренуара «Читающая девушка» (оценка производи­лась по 7 градациям, самая высокая оценка — 1, самая низкая — 7, далее приводятся средние оценки по некоторым шкалам (начиная с наивыс­ших по левой стороне шкалы):

(1,48)	Кроткая								Буйная	(2,23)
(1,59)	Нежная								Грубая	(2,59)
(1,59)	Сердечная								Бесстрастная	(3,29)
(1,67)	Мечтательная								Трезвая	(4,03)
(1,4)	Теплая	I							Холодная	(3,52) и т. д.

Однако средние оценки мало что говорят сами по себе, хотя в срав­нении с картинами, получившими оценки, приближающиеся к 7, об-

³⁵ Симмат В. Семантический дифференциал как инструмент искусство­ведческого анализа // Семиотика и искусствометрия М., 1972. С. 298—325.

разуется дополнительная информация. Можно группировать карти­ны по их подобию, можно сопоставлять их по контрасту. Однако са­мые интересные результаты были получены, когда респондентам до­полнительно предъявлялись для оценки по тем же шкалам объекты «прекрасная картина» и «безобразная картина». Оказалось, что для первой характерен следующий набор шкал: привлекательная, силь­ная, сердечная, теплая, тонкая, расслабленная, ясная, упорядочен­ная, нежная, активная, мягкая, кроткая. Для «безобразной карти­ны» — отталкивающая, грубая, беспорядочная, бесхитростная, пас­сивная, звучная, резкая, слабая, холодная, жесткая, бесстрастная, буйная, туманная, темная.

Но более важными оказались вычисления различий между каждой из 10 картин с эталонами прекрасного и безобразного. Обнаружилось, что картина Ренуара действительно самая прекрасная (наивысшая корреляция с эталоном +0,731), «Венера и Амур» Кранаха Луиса Стар­шего на втором месте (+0,717) и «Женский портрет» Боттичелли на третьем (+0,376). Корреляции с эталоном безобразного этих картин составили соответственно (-0,765), (-0,845) и (-0,475). Поэтому иерар­хия самых значимых шкал, дискриминирующих картину Ренуара как прекрасную, оказалась иной, чем по среднеарифметическим баллам (в нее попали 3 из 5 вышеприведенных шкал): мечтательная, упорядочен­ная, светлая, сердечная и теплая (кроткая на 6 месте и нежная на 8-м). Интересен вывод, сделанный автором данного исследования: «В любом случае получение эстетических оценок косвенными методами предпочтительнее, чем прямыми, ибо только так удается исключить предубеждения и предвзятые суждения или, по крайней мере, хотя бы отодвинуть их на задний план»³⁶.

Идея В. Симмата о сопоставлении оцениваемых объектов с этало­нами позитивного и негативного свойств представляется необычайно продуктивной. Такая процедура при обоснованном выборе эталонов принципиально меняет положение дел в социологии и социальной пси­хологии по измерению ценностей, в том числе, разумеется, и в социо­логии семьи. Следует добавить, чго техника СД позволяет сравнивать между собой не только слова, репрезентирующие различные свойства и феномены социального мира, но, как было показано, произведения искусства (включая музыкальные), любые овеществленные атрибуты культуры, любые документы и материалы.

Именно поэтому иногда метод СД относят к разновидности кон­тент-анализа, можно взять любой документ, предъявить его (или ви­део-, аудиокопию) для оценки и получить математически безупречное

Там же С. 322.

средство выражения различий в социальных установках. О широте приложения СД к разным сферам деятельности дает представление следующий пример. Один из слушателей спецкурса по семантическо­му дифференциалу ухитрился даже измерить различия в отношении производственников высшего ранга к десятку предприятий одной от­расли промышленности и получить результат о первой тройке лучших заводов, который был подтвержден впоследствии технологическими и финансовыми данными.

Как же реализуется потенциал СД в области изучения репродук­тивных установок и ориентации? Объекты для оценки здесь могут быть и качественными (семья, дети, брак) и количественными (1 ребенок, двое детей, трое и более детей в семье). На одной и той же выборке респондентов можно получать величины Д между О, I и 2 детьми, 3 и 4, 5 и более детьми в семье, оперируя данными в целом по совокуп­ности или по отдельным категориям респондентов в зависимости от возраста, пола, образования, профессии и т. д. Но прежде чем перей­ти к методикам подобного рода, следует обсудить вопрос о выборе шкал.

Не всегда «пользователи техники СД» работают лишь с антонима­ми. Бывает, что способ «парных сравнений» упрощается до сочинения шкал путем прибавления частицы «не» к одному из прилагательных, например, интересное — неинтересное, опасное — безопасное и т. д. Но такой путь построения шкал, если и очень легкий, то не самый вер­ный. Антонимы — это не просто полярные по смыслу слова, они сто­летиями существуют в культуре, впитываются с материнским молоком и никогда не меняют своей социокультурной однозначности. Даже пациенты психиатрических клиник могут в своем большинстве сохра­нять общезначимость системы антонимов. Это как бы общий знаме­натель культуры, твердая точка опоры, универсальная ось координат.

Как показал Чарльз Осгуд, несколько десятков или сот антонимов, имеющихся в каждом языке, в конечном счете сводятся к трем груп­пам шкал, к трем факторам, условно обозначенным как «оценка» (хо­рошее — плохое и т. п.). «активность» (активное — пассивное и др.), «сила» (твердое — мягкое и т. д.). Многие критики СД считают, что измеряется всего-навсего один фактор оценки, т.к. все остальные фак­торы Ч. Осгуда (и еще ряд других факторов, открытых его последова­телями) редуцируются к «хорошему — плохому». Внутренняя система отсчета каждого человека, раскладывая все по полочкам, в конце кон­цов занимается сортировкой по принципу, что хорошо для меня и что плохо. В свою очередь, само это «хорошее» описывается тремя терми­нальными, конечными измерениями «добро — зло», «правда — ложь» и «красота — безобразие».

Хорошее потому и хорошо, что «для меня», и значит, любимо, отсюда любовь — это эмоциональное проявление добра, правды и кра­соты. Техника СД оказалась сенсационно эффективной не потому, что в лоб, прямо, по психологической линейке стала определять, что та­кое хорошо и что такое плохо. СД измеряет различия в положитель­ной или отрицательной оценке чего-либо по множеству шкал и тем точнее, чем меньше похожи антонимы на оценку, чем дальше пары прилагательных отстоят по форме от точки пересечения добра, правды и красоты. Если требуется определить отношение к конкретному человеку, ни в коем случае нельзя применять шкалы ткпа «умное — глупое, чистое — грязное» и т. п. Неминуемую по СД оценку надо хит­ро спрятать в шкалах типа «сырое — кипяченое, гладкое — шерша­вое» и т. д. или «быстрое — медленное, далекое — близкое» и т. п. Если же оцениваются не люди, а какие-либо явления, качества, то выбор шкал должен осуществляться по критерию нейтральности, т. е. элиминирования, устранения прямых ассоциаций смысла этих явле­ний со шкалами. Нельзя «счастье» определять как «полное — пустое» и т. п., «секс» — как «активное — пассивное» и т. п., не следует акти­визировать бытовые стереотипы восприятия. Не следует вместе с тем самые разные объекты прямолинейно сопоставлять по шкале «хоро­шее — плохое». В исследовании «Москва-78» специально была введе­на подобная процедура, когда разное число детей в семье сопостав­лялось с ценностями свободного времени, образования, работы и отдыха. Результат оказался плачевным на фоне измерения тех же объектов, но по шести нейтральным шкалам. Рассмотрим возмож­ные способы оценки объектов или формы предъявления их респон­дентам.

Первый способ как бы раскрывает карты исследователя — выделя­ется оцениваемое слово, и под ним помешаются шкалы. Ниже приво­дится пример из сравнительного исследования, проведенного в 1990 г. в Москве и Миннеаполисе социологами Миннесотского университета и Института социологии (оценивались: семья, дети, брак, ссора, друж­ба, любовь, я, секс, стерильность, старость, родители, причем в этом опросе градации отношения не обозначались цифрами 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 или 321012 З³⁷, а в бланке изображались черточками):

³⁷ Считается, что человек может различить не более 11 оттенков отноше­ния. Практика показывает, что лучше всего работать с 7 градациями (3 - слиш­ком маленький континуум, 5 — напоминает школьную систему оценок, а 9 — это уже излишество при работе с достаточно большими выборками респон­дентов). Кстати говоря, нечетная система чаше всего используется социолога­ми и психологами, поскольку позволяет выделить центр с равным числом гра­даций слева и справа от него.

ЛЮБОВЬ

АКТИВНОЕ ___•__:_____..__ •.__.: ПАССИВНОЕ

СЛАБОЕ ___:.__:__:__.__:__: СИЛЬНОЕ

ТЯЖЕЛОЕ __..___:__,__:__:__:__: ЛЕГКОЕ

ТЕПЛОЕ ___:__.__.:__:__.__:_ _: ХОЛОДНОЕ

МЕДЛЕННОЕ _:__:__:__:__:__:__.: БЫСТРОЕ

ДАЛЕКОЕ ___:__.__ _:__.__•__:__ • БЛИЗКОЕ

ТВЕРДОЕ __ •__:;_____:__:__: МЯГКОЕ

НЕЖНОЕ ___:__:__::___.__:__: ГРУБОЕ

ПРОСТОЕ ___:__::_____:___.__: СЛОЖНОЕ

СВЕТЛОЕ __:___.__::___:__:__: ТЕМНОЕ

НОВОЕ ___ •__::______:__ •__: СТАРОЕ

МУЖСКОЕ___:_____:___:_____:__: ЖЕНСКОЕ

СПОКОЙНОЕ ___:__ _.,__:__,__:_____: ВОЗБУЖДЕННО

ГЛАДКОЕ___;__:__ -__:__:__.:__ • ШЕРШАВОЕ

СЫРОЕ:::: •: ВАРЕНОЕ

Целесообразно дать английские эквиваленты этих 15 шкал: active-passive, weak-strong, heavy-light, warm-cold, slow-fast, distant-close, hard-soft, tender-harsh, simple-complicated, light-dark, new-old, masculine-feminine, calm-excited, smooth-rough, raw-boiled. Отмеченные галочками или крестиками реакции респондентов подсчитываются по всей сово­купности опрошенных, и потом средние опенки по каждой шкале от­мечаются, затем соединяются ломаной линией — в итоге получается ПРОФИЛЬ объекта. Техника СД позволяет наглядно на рисунке пред­ставить различие в отношении отдельного человека (или отдельных групп и категорий) к разным объектам оценки. Для этого предваритель­но все шкалы распределяются по трем факторам 0 — оценки (теплое — холодное, светлое — темное, нежное — грубое, новое — старое, глад­кое — шершавое), С —- силы (сильное — слабое, твердое — мягкое, тяжелое — легкое), А — активности (активное — пассивное, медлен­ное — быстрое, далекое — близкое, спокойное — возбужденное, сы­рое — вареное). Обычно рассчитываются средние значения по всем шкалам (лучше по трем, хуже — по двум и недопустимо — по одной шкале) отдельного фактора.

Эти средние величины в трехмерном «семантическом» простран­стве будут тремя осями координат, и тогда каждый объект оценива­ния обретает свое место в этом пространстве. Допустим, слово «се­мья» получило среднюю оценку по фактору 0 = + 2,5, по А = + 2,0

и по С = + 1,5, а «старость» соответственно 0 = — 1,5, А= — 2,5 и С = — 3,0. (См. их расположение в «семантическом» пространстве на схеме 5.7).

Схема 5.8