Глава пятнадцатая. До Уриила донеслись крики и металлический скрежет

До Уриила донеслись крики и металлический скрежет. Рокот трех «Химер» эхом отражался от глиняных стен домов, из которых стали появляться первые жители, рискнувшие полюбопытствовать, что же такое происходит у их порога.

Со своего места в командирском люке Уриил видел сияние, пляшущее в небе, и слышал крики людей, определенно столкнувшихся с чем-то ужасным. Какую бы кровавую цель ни наметили себе бескожие, судя по звукам, они уже вовсю занимались ее выполнением.

Разрушенное строение на углу служило еще одним указателем на пути, по которому прошли мутанты, и водитель «Химеры» опытным движением провел машину по самому краю груды бревен, кирпича и металла.

За углом улица расширялась, вливаясь в мощенную камнем площадь, и те немногие жившие здесь любопытные граждане, кто рисковал высунуться, чтобы выяснить причину шума, тут же вновь скрывались за дверьми, едва увидев, что ждет их снаружи.

— Клятва Жиллимана! — выругался Уриил, глядя на разворачивающееся перед ним действо.

Отсюда строение казалось ярко освещенной пирамидой, составленной из брошенных танков, чьи внутренности были выпотрошены и при помощи молота и сварочного аппарата переделаны в коридоры, комнаты, небольшие залы. Люди один за другим удирали из здания, сотрясающегося под ударами атаковавших его стены бескожих.

Нападение возглавлял сам предводитель, его массивные мускулистые руки легко раздирали стальную броню, пока гигант прокладывал себе путь внутрь здания. Разбрасывающие сейчас снопы искр многочисленные неоновые вывески — «пирамида» явно использовалась в качестве местного питейного заведения — заливали площадь и штурмующих строение монстров призрачно-зеленым, похабно-розовым и мертвенно-голубым мерцанием. Воины племени нетерпеливо подпрыгивали и завывали, пока их вождь, точно хищник, разоряющий гнездо, прорубался сквозь сталь и дерево. Если предводитель бескожих и обратил внимание на прибытие «Химер», то никак этого не выказал, всецело сосредоточившись на разрушении фасада бара.

Пытающихся удрать перехватывали остальные бескожие, крутившие и ломавшие бедолаг до тех пор, пока те не переставали издавать агонизирующие вопли. Уриил услышал выстрелы, донесшиеся из глубины здания, и задумался, что могло привлечь вожака в подобное место.

Въехав на площадь, «Химеры» начали сбавлять скорость, но Уриил крикнул водителю:

— Нет! Прибавь газу! Используй броню!

Поняв замысел космодесантника, водитель бросил машину вперед, и «Химера» взревела, набирая скорость. Капитан заставил себя не волноваться, глядя, как один из бескожих оборачивается на бешеный рокот моторов; морда существа, казалось, была способна разделиться надвое, такова была ширина его клыкастой пасти.

Кости просвечивали сквозь обтянувшую их болезненно-бледную кожу, но этот новый наряд не мог хоть сколько-нибудь скрыть уродливую анатомию существа. Руки — длинные, похожие на паучьи лапы — завершались когтями. Передвигалось оно на коротких мускулистых ногах походкой вставшей на задние лапы огромной обезьяны.

Зверь и машина устремились навстречу; друг другу вторили ревом живая плоть и сталь. «Химера» врезалась в монстра, который успел осознать всю мощь и инерцию боевой машины пехоты в тот краткий миг, когда его намотало на гусеницы. Текучий свет излился из перемолотого в кашу трупа — кровь, мясо и кости превратились в густую пасту, размазанную по площади.

«Химера» заскользила по камням, когда механик-водитель инстинктивно отпустил газ и ударил по тормозам. Мотор взревел в последний раз и заглох, выбросив из выхлопной трубы клуб едкого дыма. Водитель завозился с управлением, пытаясь снова запустить двигатель.

— Пазаний! За мной! — прокричал Уриил, выпрыгивая из командирского люка. Он едва успел коснуться ногами твердой земли, когда десантный люк в корме машины распахнулся, выпуская солдат на залитое странным неоновым мерцанием поле битвы.

По обе стороны от них остановились две оставшиеся «Химеры», из которых с отлаженной эффективностью высадились остальные бойцы. Какие бы потери они ни несли, что бы ни натворили в прошлом, но эти мужчины и женщины всегда оставались в первую очередь солдатами, хорошо запомнившими все уроки, какие преподала им жизнь.

Они разбились на группы, и Уриил вдруг ощутил уже почти позабытое чувство гордости за людей, которых предстояло вести в битву. Не имело значения, что эти солдаты вовсе не Ультрамарины четвертой роты, они оставались верными воинами Императора и в нем черпали свою силу.

— Объединимся! Вместе мы покончим со всем этим! Вы со мной? — прокричал Уриил, поднимая свой золотой меч так, чтобы все обратили на него внимание.

Солдаты обнажили фалькаты и одобрительно зарычали, видя, как капитан разворачивается и устремляется к разрушенному бару.

Огромная, изборожденная вздувшимися венами лапа чудовища протянулась через зал к Мезире. Женщина, казалось, была только рада тому, что с ней намеревался сотворить монстр, поскольку никак не реагировала на мольбы Дарона Нисато бежать, пробиваться к нему через толпу.

Ослепленные паникой, многие из завсегдатаев заведения пытались прорваться прямо мимо кошмарных тварей. Нескольким счастливчикам удалось проскочить и раствориться в безопасности ночи, но тех, кому повезло меньше, раздирали на кровавые лоскуты или же просто перекусывали пополам.

Толкающиеся люди мешали Мезире приблизиться к жуткому существу, хотя именно этого она, кажется, и пыталась добиться. И сама тварь, похоже, сейчас думала только о псайкере, но пока никак не могла дотянуться до нее, останавливаемая все еще сопротивляющимися стенами бара. Впервые Нисато оказался рад тому, что эта часть Мусорограда отстроена из бронемашин, оставленных его прежним полком, поскольку только благодаря этому чудовище еще не добралось до намеченной цели.

Будь питейная построена из более традиционных материалов, монстр уже ковырялся бы в зубах костями Мезиры, намотав ее кишки шарфом вокруг шеи. И только стальные перегородки и балки, добытые из разграбленных танков, не давали твари ворваться внутрь и сожрать всех там находившихся.

Стены зала заходили ходуном и заскрежетали, когда две несущие опоры оказались переломленными пополам. Раздался скрип металла о металл — нагрузка перераспределялась по остальным конструкциям, не рассчитанными на то, чтобы выдерживать такой вес.

Стрелки, которых разместил в баре ныне покойный Коулен Харк, открыли по чудовищу огонь из пистолетов, полностью опустошая обоймы, только пользы от этого оказалось мало, если она вообще была. Из многочисленных пулевых отверстий сочился свет и густой ихор, но тварь словно не замечала полученных ран.

Чудовище расстроенно взревело, и прорези его глазниц вдруг вспыхнули яростным хищным огнем. Дарон Нисато был парализован страхом, став свидетелем столь первобытных голода и ненависти, которым просто не было места ни в одной нормальной вселенной.

— Это еще что, варп его раздери?! — прокричал Паскаль, делая все возможное, чтобы его голос пробился сквозь грохот, учиненный тварью, штурмующей здание.

— Понятия не имею, — отозвался Нисато. — Надо хватать Мезиру и убираться отсюда!

— Да неужели? — рявкнул Паскаль, вращая головой в поисках безопасного отхода. Толпа была слишком тесной, и, когда перекосило стены, многие двери заклинило. Сейчас на них с рычанием наваливались мужчины, но никаких человеческих сил не могло хватить, чтобы преодолеть тот чудовищный вес, что давил на эти двери сверху.

Нисато увидел, как одна из опор, поддерживавших потолок, образованный перевернутой «Химерой», и мешавших монстру протиснуть в помещение плечи, поддается натиску и ломается. Тварь издала торжествующий рев и наполовину пролезла внутрь.

Как ни странно, но этот звук вывел Нисато из оцепенения и придал ему сил.

— Я должен забрать Мезиру! — прокричал он.

Блез кивнул и отозвался:

— Давай! Я прямо за тобой!

Нисато выставил вперед плечо и принялся протискиваться сквозь зажатую в ловушке перепуганную толпу, используя навыки, отточенные при подавлении многочисленных мятежей, прокладывая себе путь кулаками, ногами и стволом пистолета.

Дело шло медленно, зато верно, и инфорсер мог прекрасно видеть Мезиру позади грязных физиономий фабричных рабочих. Ее лицо казалось каплей спокойствия среди моря паники; она словно дарила просветление и умиротворение всем, кто оказался рядом с ней.

Наконец Нисато сумел дотянуться до псайкера и крепко схватил ее за предплечье.

— Мезира! — крикнул он. — Нам надо выбираться отсюда!

Ощутив прикосновение, она обернулась и прокричала в ответ:

— Нет, Дарон, это вам надо выбираться.

И в это мгновение вся фасадная стена сдалась натиску и обрушилась с оглушительным металлическим скрежетом.

Уриил услышал лязг обрушившейся стены питейной и вдавил рычаг активатора на рукояти меча. Клинок наполнился треском заструившейся по нему энергии, и капитан ощутил, как сила оружия передается его руке. Бескожие повернулись к ним — от бара солдат и космодесантников отделяли целых шесть чудовищных тварей.

Рядом застыл Пазаний, прижимая к боку болтер.

— Каков план? — спросил сержант.

— Ты должен возглавить солдат, — сказал Уриил. — Защищайте гражданских.

— А ты куда?

— Внутрь, — ответил капитан. — Сдается мне, что там мы найдем ответы.

— Опять ты за свое, — проворчал Пазаний, наблюдая за тем, как от основной группы отделяется тварь с длинными клыками и раздутым поблескивающим брюхом, которое непрестанно шевелилось. — Вечно ты со своими предчувствиями.

Залп лазерного огня обрушился на приближающее существо, и то взвыло от боли. Шипящий текучий свет пролился из продырявленных конечностей и живота.

— Действуй, — приказал Уриил, хлопнув ладонью по наплечнику друга. — Веди этих людей.

Пазаний кивнул и подбежал к облаченным в красную униформу солдатам, наступавшим на врага с непрерывно полыхающими лазганами. Одна отдельно взятая винтовка была весьма скверным оружием, но когда их становилось много, они становились серьезной силой, и лишь глупец мог недооценить возможности массированного залпа.

Бескожие отвлеклись от бездумного уничтожения посетителей бара и завыли от боли, внезапно охваченные странным светом. Сияние, вытекавшее из их ран, теперь окутывало их тела, словно собственные амбиции монстров вступили в противоречие с тем, ради чего их сюда пригнали.

Предводитель бескожих практически полностью протиснулся внутрь заведения, и Уриил устремился к нему, предоставив Пазанию руководить Фалькатами в этой битве. Его товарищ умел поднять боевой дух Астартес, что и говорить о людях, воодушевленных уже тем, что их возглавляет один из лучших воинов Ультрамаринов.

И если им суждено пережить эту ночь, они будут весь отпущенный им срок вспоминать об этом.

Уриил бегом обогнул начинающуюся схватку, направляясь прямо к охваченному безумной яростью вожаку. Гигант скрылся почти целиком. Из бара доносились крики и грохот выстрелов.

Внешние стены строения скрежетали и местами начинали проседать; в скором времени вся конструкция должна была рухнуть. Если капитан собирался что-то изменить, действовать надо было быстро.

Наконец предводитель бескожих оказался внутри, а Уриил перемахнул через груду кирпичей возле стены, где одна из бронированных пластин немного отходила в сторону.

Даже без доспехов капитан был огромен и едва сумел протиснуться в проем, чувствуя, как рвется его одежда. Втянув голову в плечи, космодесантник принюхался, и в ноздри ему ударили запахи бара: прогорклого пота, сырого мяса и крепкой выпивки, но в первую очередь — страха.

Вожак, огромный, словно башня, возвышался на противоположном конце зала — чудовищный, играющий могучими мышцами. Что бы ни случилось с ним в горах, но оно сделало его еще более жутким, чем Уриил мог себе представить. Однако при всей переполнявшей предводителя безумной мощи капитан видел в нем и человеческое: молодую кожу, гнев, страх.

Космодесантник знал, что в груди этого монстра живут все те чувства, которые делают человека человеком, и что они даже являют собой квинтэссенцию этих чувств. Но какие бы демоны ни овладели бескожим и ни заставили его совершать убийства, их мощь была слишком велика, чтобы кто-то мог с ней совладать.

Прямо перед вожаком стояла облаченная в белую робу женщина, и лицо ее воплощало полнейшую безмятежность, резко контрастировавшую с тем ужасом, который читался на лицах остальных людей в зале. Память Уриила услужливо подсказала ее имя: Мезира Бардгил, псайкер-правдоискатель на службе губернатора Барбадена.

В следующее мгновение космодесантник узнал еще одно лицо — оно принадлежало инфорсеру Дарону Нисато, а человек, стоявший рядом, определенно был не кем иным, как Паскалем Блезом. Оба мужчины силились дотянуться до Мезиры, но капитан понимал, что им уже не успеть.

— Сюда! — закричал он, и его голос легко перекрыл грохот разрушений. Звенело бьющееся стекло, трещали доски, скрежетал металл, но каждое лицо в зале вдруг повернулось к космодесантнику.

Предводитель бескожих тоже поднял на него глаза, в которых пылала горючая смесь гнева и ненависти. Свет, переполнявший его тело, стекал с его клыков, подобно каплям расплавленного золота, и на какую-то секунду Уриилом овладела жалость к этому существу. Где-то в глубине своего естества вожак все еще оставался прежним, но чужеродное влияние вынуждало его убивать.

Космодесантник спрыгнул на пол бара, и перепуганные посетители попятились от него почти так же, как и от чудовища в дверях. На лице же предводителя отразилось смятение, словно гигант вел какую-то войну в собственной душе.

Эта заминка дала Дарону Нисато столь необходимое ему время, чтобы схватить Мезиру и оттащить прочь от громадного монстра. Ее вскрик разорвал оцепенение, овладевшее вожаком, и тот снова протянул к ней когтистую лапу.

Паскаль Блез выстрелил, и выпущенная им пуля ударила мутанта точно в глаз. Из раны потекла белесая жидкость, и предводитель бескожих взвыл — целительный свет не был способен сразу унять причиненную ему боль.

Однако уже в следующее мгновение гигант снова потянулся за Мезирой, но тут ему наперерез бросился Уриил. Понимая, что иного выхода просто нет, космодесантник обрушил свой меч на руку вожака. Окутанный энергетическим полем клинок легко вспорол мышцы, но зазвенел и соскользнул в сторону, налетев на кость.

Предводитель бескожих взревел и отдернул руку, одновременно нанося удар второй. Уриил перекатился, и когти мутанта прошли мимо, громя то, что еще не было разрушено; на пол посыпались осколки бутылок и зеркал.

Уриил вскочил на ноги и начал отступать к дыре, через которую проник в бар. Вожак последовал за ним.

— Скорее! — крикнул Астартес. — Нисато, уводите людей!

Инфорсер кивнул, все еще прижимая к себе Мезиру, лицо которой превратилось в маску страдания, и в секунду, прошедшую, прежде чем вожак набросился на него, Уриил успел подумать, что эти эмоции у нее вызывала вовсе не опасная ситуация, а факт собственного спасения.

Как только предводитель бескожих направился к Уриилу, напуганная толпа, до той поры вжимавшаяся в стены, рванулась на волю, изливаясь через огромную брешь, проделанную монстром в стене.

Уриил продолжал пятиться, обеспечивая Нисато необходимое время, чтобы вывести людей. Инфорсер как раз препоручил Мезиру Бардгил Паскалю, когда вожак решил, что ему надоело гоняться за постоянно отступающей добычей, и метнулся вперед.

Мутант был настолько огромным, что увернуться от него не представлялось ни малейшего шанса, поэтому Уриил устремился навстречу. Меч полоснул по груди гиганта, легко вспоров кожу и мышцы, но вновь не сумел пробиться глубже. Затем в бок космодесантника врезался тяжелый кулак, и капитана с чудовищной силой швырнуло через весь зал.

Монстр же вновь сосредоточил внимание на Мезире, которую, как увидел Уриил, попытался защитить Паскаль Блез. Лидер мятежников выстрелил из пистолета, хотя это и оказалось пустой тратой сил — предводитель бескожих с пренебрежительной легкостью отшвырнул лидера Сынов Салинаса со своего пути.

Уриил вскочил и бросился через разрушенный зал. Раздался крик Нисато, увидевшего то, что видел теперь и космодесантник: Мезира вновь стояла прямо перед вожаком, и на сей раз спасать ее было некому.

Гигант сжал ее голову своей лапищей.

— Нет! — закричал Дарон Нисато, но предводитель бескожих остался глух к его мольбам.

Одно резкое движение — и Мезира Бардгил погибла. Ноги в агонии замолотили по полу, и гигант разжал ладонь, отпуская обмякшее тело.

Покончив с ней, вожак повернулся спиной к разрушенному заведению и устремился к проделанной им в стене бреши. Прихрамывая, Уриил побежал следом за этой гигантской машиной смерти из плоти и крови, шокированный тем, с какой легкостью предводитель бескожих лишил Мезиру Бардгил жизни.

— Это было не наказание! — закричал Уриил. — Это было убийство!

Дарон Нисато рухнул на колени возле Мезиры и, заливаясь слезами, обхватил ее безжизненное тело. Паскаль Блез, также видевший, что произошло, заставил себя подняться и вновь атаковать тварь, но вожак, не обращая ни на кого из них ни малейшего внимания, перепрыгнул через мусор, усеивавший пол разгромленного бара, и покинул место своего преступления.

Снаружи доносился грохот выстрелов — мощный рев болтеров и треск лазганов. Вой реактивных двигателей и посадочных турбин доносился откуда-то из повисших в воздухе непроницаемых туч пыли, и капитан увидел мощные лучи прожекторов, бьющие с неба.

Неужели Пазанию удалось призвать на помощь авиацию?

Капитан слышал не только все усиливающуюся стрельбу и звериный рев, но и скрежет сминающейся стали и стенания стен бара, больше неспособных выдерживать давящую на них тяжесть. Уриил поднял голову и увидел глубокие трещины, в великом множестве зазмеившиеся по потолку.

— Бежим! — крикнул космодесантник.

Паскаль Блез выволок сопротивляющегося Дарона Нисато из здания, пока все еще не оправившийся от удара Уриил старался добраться до выхода. Вокруг начали падать куски штукатурки и обломки досок, вонзалась в пол стальная арматура, потолок опасно прогибался.

Стальная балка ударила его по плечу, и Уриил распластался на животе, а за его спиной полностью обрушилась вся задняя половина бара. Он пополз вперед, прислушиваясь к усиливающемуся скрежету перекручивающегося металла — разрушение здания вступило в свою финальную фазу.

Удушливые облака пыли и гари мешали космодесантнику видеть, но он двигался, ориентируясь по лучам ослепительного света, проникающим с улицы. Наполовину бегом, наполовину ползком он продолжал прокладывать путь через обломки. На него рухнул тяжелый кусок бетона, и Уриил зашатался, услышав, как пирамида из танков испускает свой последний оглушительный стон.

Капитан прыжком вылетел из бара как раз в тот момент, когда вся эта громада, сложенная из бронетехники, бетона и досок, наконец обрушилась. Нижние этажи оказались погребены под тысячами тонн стали. Уриил покатился по земле, уворачиваясь от падающих сверху громадных обломков: орудийных лафетов, люков, железных шестеренок и гусениц.

Буквально рядом с ним в землю вонзилась стальная балка размером с самого Астартес, и он поспешил перекатиться в сторону, чтобы не быть придавленным. Мусор и обломки сыпались железным градом, и Уриил закричал от боли, принимая все новые и новые удары.

Он попытался подняться, но тут же рухнул на колени, когда в него врезалось что-то очень тяжелое. Вращающийся в полете осколок стекла пропорол ему щеку, а в бок ударил кусок листовой стали, выбив воздух из легких и придавив к земле своей тяжестью.

Капитана ослепила пыль и оглушил чудовищный скрежет рушащегося здания.

Уриил изо всех сил пытался сбросить с себя стальную панель, но сверху на нее падали все новые и новые обломки гибнущего строения. Металлическая пластина над ним зазвенела и начала прогибаться, и космодесантник закашлялся, чувствуя, как усиливается тяжесть, прижимающая его к земле.

Он попытался подтянуть ноги, чтобы получить хоть какой-то рычаг, но его тело было словно сковано. Даже физическая мощь Астартес, обычно столь грандиозная и способная противостоять любым испытаниям, оказалась бессильна защитить его от участи быть до смерти забитым этими железяками.

Будь на нем доспехи, он бы еще мог спастись, но без них…

Неожиданно давление начало ослабевать, и сквозь пыльную тучу Уриил увидел обступивших его великанов, чьи силуэты поблескивали серебром.

Затем он услышал потрескивание вокс-передатчиков и топот тяжелых сапог.

Его ноздри защекотал отчетливый и такой родной запах смазки и полироля, свидетельствовавшей только об одном: эти люди носили доспехи Адептус Астартес.

Закованные в бронированные перчатки руки подхватили тяжелую пластину вместе со всем насыпавшимся на нее мусором так, словно она ничего и не весила. Кто-то помог ему подняться, и откуда-то из-за спин спасших его воинов до Уриила донеслось молитвенное песнопение. Помимо запахов, определенно ассоциировавшихся у него с космическими десантниками, он обонял также удушливый дым, обычно витавший внутри храмовых зданий.

— Кто… — вот и все, что успел произнести Уриил, прежде чем тяжелая серебряная перчатка сжалась на его горле, подобно стальному ошейнику. Его приподняли над землей, так что он заболтал в воздухе ногами, и поднесли лицом к чрезмерно огромному, выкрашенному все в тот же серебряный цвет шлему с угловатым забралом и пылающими красным огнем линзами.

Шею воина защищал высокий воротник, пластины брони, массивнее обычного, были богато украшены восхитительным запутанным орнаментом. Сочленение огромного наплечника и резного нагрудника оказалось закрыто геральдическим щитком, разделенным на алое и белое поля, разграничивало их изображение черного меча, повернутого острием вниз.

Уриил сразу понял, что перед ним не рядовой воин, а терминатор — один из избранных, ветеран. В Космическом Десанте не было лучших солдат, нежели те, кого сочли достаточно умелым, чтобы позволить носить столь ценную броню.

Символ ордена, красовавшийся на левом наплечнике воина, изображал книгу, чьи исписанные золотыми рунами страницы пронзал меч. Уриил изумленно смотрел на этот древний герб, ведь носить его могли только величайшие из защитников человечества, превосходившие в доблести даже Адептус Астартес.

Великан, державший его, наклонил голову ближе.

— Я Леодегарий из Серых Рыцарей, — произнес он, — а ты — мой пленник.

«И от огней тех не исходит света, но тьма в их пламени становится отчетливо видна».