Деньги, кредит, банки 12 страница

но я был измучен колоссальной тратой энергии. Скорость этой траты энергии

в 10 раз превышала мою обычную. Теперь мне нужно было уснуть, и этой ночью

я проспал, как ребенок, 12 часов.

Я проснулся, чувствуя себя отлично, вспоминая, интегрируя и наблюдая то,

через что я прошел.

После такого путешествия хорошо иметь хотя бы один полный день отдыха

чтобы осмыслить происшедшее и, если возможно, записать все случившеся для

последующего изучения, в то время, когда захочется вернуться назад, к этой

первой попытке.

Это записывание полезно двояко. Оно поддерживает во время вторичного

периода, который следует за первичной фазой, фазой действия ЛСД самого по

себе. Нужно от 3 дней до недели, чтобы переварить этот опыт,интегрировать

его и сделать частью себя. Во второй день любая активность должна быть

минимальна. Не нужно принимать никаких обязательств на это время, чтобы

можно было спокойно переварить все происшедшее в состоянии действия ЛСД.

В некотором смысле, метафорически, сеанс ЛСД может быть назван

"образованием куколки". Гусеница образует кокон и потом происходит ее общее

превращение в куколку. И только после периода явной дезорганизации и

реформации может образоваться бабочка.

После того, как бабочка сформировалась, необходима остановка и осознание

ее бытия, как бабочки. Она перешла от состояния ползанья к состоянию

полета, и прежде, чем она сможет летать, она должна высохнуть, расправить

крылья и сформировать себя. Сеанс ЛСД сам по себе - это период

организованной дезорганизации, период образования куколки. В этот период

вещи движутся текуче и пластично, так, как обычно не бывает. Пока в этот

процесс образования куколки не внесено некоторое направление, его

результатом может быть и гусеница, и некоторая чудовищная комбинация

гусеницы с бабочкой.

В моем опыте день после сеанса был так же важен, как и сам сеанс. В этот

второй день необходимо направленное, самодисциплинированное движение. Для

некоторых людей, желающих это сделать, лучше быть в одиночестве. Если же

нет, то лучше быть с теми, кто доброжелателен к вам, кто верит в вас, кто

хочет видеть вас развивающимся и может помочь вам развиваться. Может быть,

идельным было бы иметь гида, с которым на второй день можно было бы

обсудить дискуссионные вопросы. Но гид не должен при этом руководить - он

может на что-то указать, быть "честным свидетелем(+) для вас, может

информироовать вас относительно происходившего снаружи, пока вы проходили

через эти внутренние пространства.

---------------- + "Честный свидетель" - вид функционирования

биокомпьютера, при котором само-метапрограммист остается в стороне и

поэтому обьективен, регистрируя все случившее без коррекции и без отбора.

Позже регистрируемое репродуцируетс с требуемой точностью, опять без

корректировки или отбора. Каждый имеет "честного свидетеля", но некоторым

нужно откопать его. - прим. автора. (См книгу Джона Лилли "Programming and

metaprоgramming in human biocomputer: Theory and Experiment. - N.Y.:Julian

Press, 1972 - 160 p.p. - прим.ред.) ------------------------------ -----

Иногда бывает полезно знать, что случалось снаружи в то время, когда вы

отправлялись в путешествие в одно их тех странных пространства. На второй

день я провел некоторое время в свободных ассоциациях, пытаясь понять,

откуда пришел опыт. Я слышал о трансцендентных мистических и религиозных

переживаниях, описанных в литературе по ЛСД. Я скептически относился к ним,

как ученый и исследователь, но все же прошел через них сам. Как можно было

бы обьяснить это? Это было явно реальное переживание реальных небес и

религиозной веры, чего я не переживал никогда раньше. На второй день я смог

пройти через память и войти в период моего детства, когда я был католиком.

Внезапно я вспомнил, что когда я был маленьким мальчиком, у меня уже были

видения, аналогичные пережитому под действием ЛСД. Я тогда готовился к

исповеди, стоя в темной церкви на коленях лицом к алтарю. Только одна свеча

горела на алтаре, а остальная часть церкви была почти в полной темноте, так

как свет слабо просачивался через окна, находящиеся где-то наверху.

Внезапно интерьер церкви исчез, колонны стали прозрачными и я увидел

ангелов, Бога на его троне, и святых, движущихся через церковь как бы в

другом измерении. Мне было всего лишь 7 лет, а изображения Бога я видел

только в произведениях искусства, что и сказалось в этом видении. Я

чувствововал также его любовь и заботу о нас, и то, что именно он сотворил

нас.

Сумев извлечь из моей памяти эти воспоминания, которые были подавлены во

время научной и медицинской карьеры, я внезапно увидел, что с помощью ЛСД

получил очень энергоемкий и высокоположительный опыт, который в моей зрелой

жизни был вытеснен из сознания. Я обнаружил, что погружаюсь в этот опыт с

неохотой. Это было ново, очень положительно и ценно, а происходяшщее было

по видимому некоторого рода чтением в самом себе. Либо все случившееся было

внутри моего мозга и я вспоминил происходившее в детстве, или просходило

что-то еще, выходящее за пределы этого. Внезапно я понял что по отдельности

я не могу обьяснить ни детского переживания, ни опыта с ЛСД. Я полностью

осознал, что и мой детский, и мой зрелый опыт были практически идентичными.

Опыт мог выйти из глубины памяти и был пережит еще раз, потому что был

подавлен. Это, кажестя, больше соответствовало истине, чем предидущее

обьяснение. Конечно, можно сбить с толку ребенка семи лет, и сказать ему,

что он получил прогиамму видения святых, Святой Терезы из Авилы., и что

мистические аспекты католицизма были тщательно запрограммированы в этом

мальчике, и что он тотально проецировал свои видения. Затем я вспомнил, что

сделал ошибку, и сообщил тогда, в детстве, монахине о своем видении. Она

ужаснуллась и сказал, что только святые имеют видения, отругав меня при

этом. В этот момент я и подавил память, и такой тип опыта, но прежде чем

это сделать, я испугался " как бы она не подумала, что я тоже святой".

Вернувшись к зрелой жизни, я с улыбкой раскрыл это. Я увиджел, что могу

проэцировать из подсознания даже экстатический, трансцендентный,

мистическеий и религиозный опыт. Я сделал внезапно шаг вперед, поняв, какой

чудесный механизм мы представляем. Но у меня все же не было ни реального,

ни хотя бы сколь-нибудь удовлетворительного обьяснения для этих переживаний

ни в первом, ним во втором случае. Я попытался дать его через фрейдистские

термины, полагая, что первое видение было желаемой мыслительной

конструкцией десткого воображения, а второе было только ожившим

воспоминанием первого.

В сфере моего мышления это еще было приемлимо, но в других сферах - нет.

Я имел иной опыт, четыре раза, когда был близок к смерти, которая сказала

:"Это еще не все, что здесь есть." Продолжая интеграцию и исследования

второго дня, я вернусь в прошлое, к одному из случаев, при котором я был

близок смерти. Как ребенок католического вероисповедания, я был всегда

обращен лицом к смерти. Когда относительное умирает, то имеется в виду

тело, происходят похороны и мы проходим через обычный католический ритуал,

имеющий дело со смертью. Я хорошо был знаком с концепцией души, оставляющей

тело человека во время смерти. Так, находясь в уединении в собственной

постели, я представил себе маленького мальчика, мою душу, покидающую тело и

летящую к Богу, к небесам.

Это также проявилось и в моем первом сенсе с ЛСД, когда я слушал Девятую

симфонию Бетховена. Я буквально оставил тело и взошел на небеса, как раз

тогда, когда я хотел представить себе - и представил - состояние маленького

мальчкика. Я все время напоминал себе: "На горизонте ума то, во что верят

как в истинное., и это становится истинным в пределах, которых можно

обнаружить в опыте." Позже я обнаружил, что пределы веры определяют и

пределы переживамеого. В пределах творческого воображения (каким бы оно ни

было) есть определенная ситема убеждений, которая может быть превзойдена,

трансцендирована. Диапазон, в котором существует научный процесс, огромен.

Как только изучены пределы, они погут быть перейдены. Вера становится более

открытой и формируется новая система пределов с новыми убеждениями внутри

них. Первоначальные же убеждения включаются как подсистема. Мой опыт в

математической теории систем сработал, и я понял, что то, где я был на

каждой из стадий моей жизни, было определено моими убеждениями в то время.

Каждая система этих убеждений стала подсистемой в большой системе, когда я

продвигался и увеличивал мои знания и опыт.

За этот второй день я внезапно стал вспоминать вещи, которые происходили,

но которые я не описывал раньше. Например, я вспоминал проекцию лица на мое

тело в зеркале. Увидев эту проекцию телесного лица,я сразу же понял, что

это происходит так же, как у ребенка. Если встать напротив тела в полную

длину, так, чтобы можно было видеть все тело, то можно представить, что

там, в зеркале, настоящей головы нет. Верхушка телесной головы - это плечи,

соски становятся глазами, пупок- носом, волосы в паху - ртом. У мужчин

пенис, свисающий вниз - это язык. У женщин язык внутри.

Можно проецировать разные вещи на это лицо, и видеть их. Оно выглядит

подобно лицу идиота, если вы низкого мнения о своем теле.

Может выглядеть, как очень счастливое лицо, если оно довольно телом, а

может - как у сексуально возбужденного зверя, когда он подавлен, но

сексуальное возбуждение осталось.

Когда я увидел это на своем теле, я обернулся и посмотрел на своего гида.

Это было и на ее теле. Выпученные глаза были женской грудью, а язык хотел

попасть в рот. Пока я наблюдал это, она внезапно стала золотой богиней

фантастической красоты. Когда я почувствовал возбуждение и влечение к этому

образу, он внезапно сдвинулся, эмоции сменились на испуг и панику, а богиня

превратилась в гориллу, покрытую шерстью.

От ее гениталий шли токи безумных звериных сексуальных желаний. Мой гид

увидела мой испуг, и поняла, что я проецировал на нее что-то из моей темной

отрицательной части.

Когда я рассказал ей, что видел гориллу, это вошло в резонанс с очень

темной ее частью, и она отождествилась с моей проекцией. Она отреагировала

на эту проекцию своими предрассудками в этой области, и позволила и мне

иметь их. Так она была захвачена в мое путешествие и отразила мои

собственные эмоции с испугом от того, что я проецирую на нее, и что я люблю

такие страшные образы.

У нас начался эффект осцилляции двух зеркал: один проецировал на другого,

а другой с отрицательным усилием передавал это обратно. Я понял, то нужно

обращать внимание на предрассудки гида так же, как и на свои собственные. Я

вынужден был вернуться назад из своего ЛСД состояния и разобрать со своим

гидом нарушения в этом моменте. Я напомнил ей, что это была моя проекция, а

не ее, и что она согласилась не вовлекаться в мое путешествие. Между нами

возникли некоторые эмоциональные напряждения. Но она быстро вышла из этого

отрицательного состояния, когда я описал ей другой образ, проецированный на

нее. Затем мы обсудили эту полярность в моем взгяде на женщину. Из-за моих

детских религиозных представлений я воображал женщину или как далекую от

меня богиню, бесполого ангела, или как опасное, сексуально соблазнительное

животное.

Этот раскол в моей точке зрения на женещину был так очевиден в этот

момент, на второй день, что я должен был провести некоторое время, работая

над тем, через что я прошел. В конце концов, я ассоциировал это с теми

женщинами, которые были в моей жизни.

Я начинал с проецирования образа богини на женщину, с которой имел дело,

представляя ее более возвышенной, чем она могла быть - и чем вообще

кто-либо может быть, - наделяя ее чистотой, всеми добродетелями и

положительными качествами. Затем я совершал с ней половой акт и переживал с

ней оргазм. Переживая ее оргазм, я принимал ее до самой ее животной

природы. Это было прямо из учения католической церки, и это было проекцией

в реальную ситуацию, привнесенной в настоящее из прошлого. Меня учили, что

сексуальные импульсы, гнев и т.п. были частью животной природы и были

греховны.

"Желания плоти" подавлялись и контролировались для того, чтобы можно было

стать святым. Этот раскол произошел в моей жизни намного раньше, и я снова

переживал его во время первого сеанса ЛСД, несмотря на проведенную перед

тем аналитическую работу. Аналитическая работа, котрую я провел со своем

психоаналитиком Робертом Веллером, раскрыла достаточно материала, так что я

мог увидеть этот раскол в действии во время первого опыта с ЛСД.

Вероятно у меня бы не было такой свободы до этого анализа, и я

идентифицировался бы с отрицательными проекциями и имел бы плохое

путешествие. После этой подготовки я смог свободно пережить полюса моего

желания, идеализма, страха и ужаса. В первое время я был способен видеть и

крайне положительные полюса, и крайне отрицательные, между которыми

пульсировала моя жизнь. По отношению к женщине я колебался между богиней и

гориллой. Очевидно мои сексуальные предрассудки продолжали действовать. И я

имел как идеал гармонии с реальностью, так и наполненные страхом внутренние

пространства, сосредоточенные на сексе и агрессии.

Позже я смог обнаружить такую же двуполярную природу и двойтсвенность во

многих других областях моего сущестования, моего бытия и моего знания.

После этого обзорного сеанса я почувствовал, что могу понять кое-что из

концепции "по ту сторону добра и зла". Мой "честный свидетель" был развит.

Каждый из нас имеет своего "честного свидетеля", наблюдателя, честно и

обьективно воспринимающего и регистрирующего то, что реально происходит.

В этот второй день я был все еще на высоте и оставался в этом состоянии

две недели. В результате этого я совершил другую ошибку. В эйфории от этих

"огромных открытий" и из-за большой самоуверенности, вытекающей из этого, я

попал в одну из ловушек ЛСД. Хотя и полагал, что разобрался со знанием,

полученным из опыта с ЛСД, на самом деле этого не произошло.

Мне нужно было пройти через еще более негативный материал, вывести на

свет еще более абсурдную программу. После этого сеанса я совершил в первый

раз настоящее путешествие на Гавайские острова. Я провел там десять дней,

оставаясь в хорошем состоянии и делясь новым знанием со своими друзьями.

Обстановка тропического острова усилила эти состояния. Я уже подготовился

ко второму путешествию, думая, что это состояние продолжится и я смогу

оставаться в нем непрерывно. Я предпринял второе путешествие с тем же самым

гидом в другом месте, через две недели после первого путешествия.

Обстоятельства не были так благоприятны, как во время первого путешествия.

После этого второго сеанса мне предстояло возвратиться домой в

неблагоприятную семейную ситуацию. Это мешало мне во время второго сеанса и

я провел его в мыслях о проблемах, связанных с моей женой. Я ходил взад и

вперед по комнате, сперва ругая ее, а затем себя, пытаясь преобразовать ее

личность согласно моим идеалам. Видя, что и я сам не подходу к своим

идеалам, я во время второго путешествия низвергся из своего высокого

состояния и попал в очень плохие области, вспомнив все свои подвиги во

время двух женитьб и отсутствия единства семейной жизни и профессиональной

работы.

Так я узнал, что характер внутреннего состояния перед приемом ЛСД также

ведет к программированию сеанса. То, куда вы собираетесь итти после сеанса

и что вам нужно делать, может запрограммировать сеанс таким образом, что вы

будете переживать ожидаемое. При этих обстоятельствах у вас может

получиться неприятное путешествие. Я начал работать с личным материалом, с

размышлениями о жене и о детях, о предидущей жене и детях, и так и не

пришел к решению реально существующей ситуации. Не важно, что я воображал,

или какие теории я конструировал - существующие факты, как я видел, нельзя

было изменить. В добавок я был под давлением препрограммирования

намеченного выступления в научном обществе на другом конце континента.

Во время второго сеанса не было такой расслабленной атмосферы, как во

время первого. Я был занят своими проблемами и это сказалось на ходе

сеанса. Я был так занят своими делами и беседой с самим собой относительно

них, что мой гид потеряла со мной всякий контакт, вышла в другую комнату и

оставила меня работать наедине. За это путешествие я так и не вышел в

сколь-нибудь глубокое внутреннее пространство. Я остался с реальными

проблемами, обсуждал их с самим собой, и пытался представлять реальные

личности, пытаясь войти в их положение, но не смог этого сделать. Я вышел

из этого сеанса, чувствуя безнадежность и в отношении своей женитьбы, и в

отношении возможности изменения умонастроения жены или ее личности. У меня

не было времени проинтегрировать опыт ЛСД, суммировать и включить его в

целое, что я делал во время первого сеанса, потому что на следующий день я

уже летел через весь континент.

Ближайшим вечером у меня был доклад в научном обществе. После доклада я

вышел из банкетного зала, нажал кнопку лифта и подлнялся в свою комнату в

отеле. Это было последнее, что я помнил. Через три дня я очнулся в больнице

этого города.

Вообще то я почти умер. У меня была кома 24 часа, а затем на два дня я

ослеп. Я совершенно не мог представить, что произошло за эту неделю, и,

лежа на больничной койке, пытался вспоминить, как я туда попал. Я мог

вспомнитть доклад, кнопку лифта, а с этого момента все происшедшее было

покрыто мраком. Я мог вспомнить что-то об ЛСД., все, что случилось до

момента нажатия кнопки лифта, так что я знал, что моя работа пропала для

меня. Пока ко мне не вернулось зрение, я был не в состоянии анализировать и

пытаться вспомнить. Я боролся за свою жизнь, за свое зрение, за свое

будущее. После того, как ко мне вернулось зрение, у меня было 6 недель

времени, чтобы суммировать, вспомнить и связать вместе все, что случилось

со мной. Еще раз за это время я смог увидеть, что прошел через опыт

пограничной ситуации смерти. Без квалифицированной медицинской и

неврологической помощи, которуя я получил от коллег и друзей, я не был бы

здесь сегодня. Мне спасло жизнь то счастливое обстоятелство, что друзья

нашли меня в комнате отеля и доставили в больницу, где меня знали и где

были достаточно высоко квалифицированные специалисты по неврологии и мозгу.

ГЛАВА 2.

БЛИЗКИЙ К СМЕРТЕЛЬНОМУ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ. НИ ОДИН ЭКСПЕРИМЕНТ НЕ ЕСТЬ

ОШИБКА.

При использовании или злоупотреблении ЛСД следует помнить, что если вы

несете в себе программы саморазрушения, вам следует быть крайне осторожным

в выборе правильного руководства и установок до, во время, и после сеанса.

Ввиду освобождающего харатера периода изменения сознания, вызванного ЛСД,

включаются программы, скрытые ниже уровня порога осознавания. В обычном

состоянии сознания есть противоборствующие программы, которые противостоят

смертоносным программам. В ЛСД-состоянии связь между программами,

обеспечивающими выживание организма, ослаблена.

Во время моего второго сеанса ЛСД была высвобождена изрядная доза горя,

страха и вины. Я преуспел в разрушении эмоциональных связей со своей женой

во время этого сеанса. Это привело к освобождению смертельно опасных

программ, хотя я не сосознавал этого до тех пор, пока не закончил свою речь

и не нажал кнопку лифта. На протяжении нескольких недель после возвращения

из больницы я сумел восстановить ход событий, бывших во время потери

памяти, и выяснить, что же случилось.

Очевидно, я направлялся в свою комнату в отеле, чувстуя себя до крайней

степени одиноким, исполненным горя и вины, будучи в тисках программы, мною

еще не осознанной. Сеанс ЛСД ослабил большую часть барьеров против этой

пограммы. Мне не хотелось бы вдаваться в детали этого эпизода, ибо как

сказал Фрейд, "В некоторых случаях бываешь в долгу перед своим

благоразумием к себе (или к своим друзьям) ". Я предсталяю биологически

систематизированные подробности без всяких личных психологических

обьяснений, чтобы проиллюстрировать как может быть инсценирован "несчастный

случай" с помощью извлеченной программы.

Вводя себе небоьшую дозу антибиотика, я "случайно" впрыснул себе под кожу

пену, образованную детергентом, который оставался в шприце, который я не

потрудился очистить как следует. Каким-то образом пузыри пены попали в

систему кровообращения, прошли через легкие и застряли в мозге, перекрывая

кровообращение некоторых критически важных частей моего мозга, в том числе

и зрительный центр. Тотчас же последовала кома. Позднее я выкарабкался из

ее глубин, добрался до телефона в комнате и позвонил администратору,

который вызвал частного детектива. Я же снова погрузился в кому. Когда

появился детектив, он прежде всего спросил имена моих друзей в отеле. С

величайшим усилием я смог в этот момент вспомнить лишь имя нейролога из

Чикаго. Тем временем голова моя раскалывалась, и я подумал, что у меня

лопнул кровеносный сосуд в мозге. Боль была самой мучительной из всех,

какую мне только довелось испытывать до этих пор. Я снова выкарабкался из

комы, и назвал имя одного друга, который был в это время в отеле. Потом он

рассказывал, что когда вошел в комнату, я был в коме, и у него ушло 6 часов

на поиски скорой помощи.

Все это время я лежал там же, в комнаите отеля. Я очень хорошо помню

внутренние переживания, которые были при так называемой коме.

Раскалывающая голову боль и рвота вынудили меня покинуть тело. Я стал

просто фокусированной точкой сознания, отправлялся в другие миры, встречал

других существ, сущностей и носителей сознания. Я встретился с двумя

существами, которые пришли ко мне через громадное пустое пространство,

которые видели, чувствовали мое присутствие, и направляли на меня мысли,

несущие знание. Очень трудно изложить этот опыт словами, так как собственно

говоря обмена слов и не было. Мною и этими двумя существами передавлась и

принималась чистая мысль и чистое чувство. Я лишь попытаюсь перевести в

слова все то, что произошло. Я был в громадном пространстве, пустом во всех

направлениях и заполненном светом. Повсюду был разлит золотой свет, который

пронизывал все пространство до бесконечности. Я - единственная точка

осознания, чувства и знания. Я знаю, что я есть. И это все. Пространство, в

котором я нахожусь, пронизывает глубокий мир и благоговейный трепет. У меня

нет тела, и нет потребности в теле. Я просто точка сознания, исполненная

любви, теплоты и света.

Вдруг на некотором расстоянии от меня появились две похожие точки

сознания, источники света, любви и теплоты. Я чувствую и вижу их

присутствие, хотя я без глаз и без тела. Я знаю, что они есть, и они

действительно есть. По пере их приближения ко мне я все больше и больше

ощущаю каждого из них проникающим в самое мое существо. Они передают

приятные, трепетные и благоговейные мысли.Я осознаю, что эти сущности

намного более высокие, чем я. Они учат меня, и они говорят, что я могу

оставаться здесь, в этом свете и в этом месте., что я оставил свое тело, но

что если я хочу, то я могу вернуться в него. Затем они показывают мне, что

произойдет, если я снова покину тело - альтернативные пути, которые я могу

принять. Они также показывают мне, куда я могу итти, если останусь в этом

месте. Они говорят, что мне еще не время оставить тело окончательно, и что

у меня есть выбор в него вернуться. Они вселили в меня полную и абсолютную

уверенность в несомненности факта моего пребывания в этом состоянии. Я знаю

с уверенностью, что они существуют. У меня нет сомнения. Больше нет никакой

необходимости в акте веры: это так, и я просто принимаю это. Их чудесная,

глубокая, исполненная силы любовь переполнила меня до пределов, но в конце

концов я ее принял. По мере того, как они приближались, я обнаружил в своем

существе все больше и больше присутствия их, и все меньше своего

собственного. Они останавливаются на неком критическом расстоянии и

сообщают мне, что к настоящему моменту мое развитие дошло именно до этой

точки, где я могу выдержать их присутствие именно на таком расстоянии от

себя. Если они приблизились бы больше, они бы подавили меня, и я утратил бы

себя как сознательная сущность, слившись с ними. Далее они говорят, что я

разделил их надвое лишь потому, что это мой образ их восприятия, и что в

действительности они есть одно в том пространстве, где я себя обнаружил.

Они говорят, что я пока еще настаиваю на своем бытии, как

индивидуальность, формируя такой их образ, как будто их двое. Затем они

сообщают мне, что если бы я вернулся в тело и развивался бы дальше, то

воспринимал бы их единство с собой и со многими другими.

Они говорят, что являются моими хранителями, что они были со мной и до

этого критического времени, но что обычно я не в состоянии воспринимать их.

Лишь когда я близок к смерти тела, я переживаю их присутствие. В этом

состоянии времени нет. Фактически они со мной всегда. Есть немедленное

восприятие прошлого, настоящего и будущего, как непрерывного "теперь".

Многие часы по земному времени я пребывал в этом состоянии, затем

возвращался в свое тело, бывшее в больнице. В голове ощущалась несколько

иная боль. Я вышел из комы, чтобы убедиться, что мне что-то вводили в

шейную артерию. Я сразу понял, что ищут повреждение в мозге или возможное

кровотечение с помощью введения красящего вещества, непрозрачного для

рентгеновских лучей. Когда боль стала невыносима, я снова вошел в кому,

возвращаясь к двум хранителям. Следующий раз, когда я вернулся в свое тело

и проснулся, я нашел себя в больничной палате. Боль в голове исчезла, но я

был слеп.

Прямо перед глазами была яркая ослепительная пелена света, заполняющая

все визуальное поле. Я ощущал свое тело и мог двигать различными его

частыми., я понял, что я не парализован. Я обнаружил, что могу свободно

говорить и ясно мыслить, из чего определил, что повреждение в мозге не было

обширным, чего я опасался. Я подумал, что мои хранители правы, и что я могу

остаться в теле, - но в слепом теле. Я испытал глубоко горестное

переживание, что вернулся в слепое тело, но я верил "обещанию" хранителей,

что со мной будет все в порядке.

Я лежал на больничной койке и обозревал свои знания нейрологии и

механизмов мозга. Я пришел к заключению, что я ослеп скорее из-за нарушения

механизма возбуждения, чем необратимого повреждения визуального кортекса.

Мои хранители были правы. Мне нужно было ждать, чтобы убедиться, насколько

будет утрачено зрение, когда окончатьтся процессы возбуждения - когда

отключиттся этот слепящий белый свет.

Когда появились врачи и нашли меня в сознании, мы обсудили мой случай. Я

еще не знал, что случилось. Я лишь знал, кто я, а когда они сказали мне,

где я,то я узнал и госпиталь.

Офтальмолог исследовал мое глазное дно и заявил, что видимых повреждений