Классовый сдвиг

Революция 27 февраля 1917 года смела монархию и поставила у власти либеральную буржуазию... И когда революция на деле пошла дальше, к полному уничтожению монархии и к созданию Советов (рабочих, солдатских и крестьянских депутатов), либеральная буржуазия стала сплошь контрреволюционной...

В России сейчас у власти контрреволюционная буржуазия, по отношению к которой «оппозицией ее величества» стала мелкобуржуазная демократия, именно партии эсеров и меньшевиков. Сущность политики этих партий состоит в соглашательстве с контрреволюционной буржуазией...

... мелких буржуа пускают в безвредном меньшинстве и на безвредные (для капитала) роли в министерство.

Кадеты заняли место монархии. Церетели и Черновы заняли место кадетов. Пролетарская демократия заняла место действительно революционной демократии.

Ленин В.И. Полн собр. соч. Т. 32. С. 384-386.

5. Л.Д. Троцкий. Уроки Октября

«Февральская революция, если брать ее как самостоятельную революцию, была буржуазной. Но как буржуазная революция она явилась слишком поздно и не заключала в себе никакой устойчивости. Раздираясь противоречиями, сразу же нашедшими себе выражение в двоевластии, она должна была либо превратиться в непосредственное вступление к пролетарской революции - что и произошло, - либо, под тем или другим буржуазно-олигархическим режимом, отбросить Россию в полуколониальное существование. Наступивший после Февральского переворота период можно было, следовательно, рассматривать двояко: либо как период закрепления, развития или завершения «демократической» революции, либо как период подготовки пролетарской революции. На первой точке зрения стояли не только меньшевики и эсеры, но и известная часть руководящих элементов нашей собственной партии. Разница была та, что они действительно стремились толкнуть демократическую революцию как можно дальше влево... Если бы эта политика воспреобладала, развитие революции пошло бы в обход нашей партии, и мы получили бы в конце концов восстание рабочих и крестьянских масс без партийного руководства, другими словами - июльские дни гигантского масштаба, то есть уже не как эпизод, а как катастрофу...

Влияние меньшевиков и эсеров в первый период революции было, разумеется, случайным; оно отражало собой обилие мелкобуржуазных, то есть прежде всего крестьянских масс в народе и незрелость самой революции... Прежде чем пролетариат успел организоваться под своим знаменем, чтобы повести за собой массы деревни, мелкобуржуазные революционеры нашли естественную опору в возмущенной войною крестьянской армии. Весом этой многомиллионной армии, от которой ведь все непосредственно зависело, мелкобуржуазные революционеры давили на пролетариат и вели его первое время за собой.

Апрельская манифестация, взявшая «левее», чем полагалось, была разведывательной вылазкой для проверки настроения масс и взаимоотношения между ними и советским большинством. Разведка привела к выводу о необходимости длительной подготовительной работы... Ленин, проделав разведку, снял лозунг немедленного низвержения Временного правительства, но снял его на недели или месяцы, в зависимости от того, с какой скоростью будет нарастать возмущение масс против соглашателей...

Революция произвела политические сдвиги в двух направлениях: правые становятся кадетами, кадеты становятся республиканцами по неволе - формальный сдвиг влево; эсеры и меньшевики становятся правящей буржуазной партией - сдвиг вправо. Такими путями буржуазное общество пытается создать себе новый хребет власти, устойчивости и порядка.

В июльском движении момент самочинного напора питерских масс играл решающую роль. Но несомненно, что Ленин в июле спрашивал себя: а не пришло ли уже время? не переросло ли настроение масс свою советскую надстройку? не рискуем ли мы, загипнотизированные советской легальностью, отстать от настроения масс и оторваться от них? Ленин позже говорил: «В июле мы наделали достаточно глупостей». Но по существу дело и на этот раз свелось к новой, более широкой разведке на новом, более высоком этапе движения. Нам пришлось отступить, и жестоко. Партия, поскольку она готовилась к восстанию и захвату власти, видела - вместе с Лениным - в июльском выступлении лишь эпизод, в котором мы дорого заплатили за глубокое прощупывание своих и неприятельских сил, но который не мог отклонить линию наших действий...

Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990. С. 250-251, 259-260, 262, 264.