Сознание социума 2 страница. Настроения населения, и особенно ожидания будущих трудностей отражает опубликованная в мае 1991 г

Настроения населения, и особенно ожидания будущих трудностей отражает опубликованная в мае 1991 г. заметка в газете «Известия»-. «Огородный бум сегодня повсеместен. Люди хорошо понимают, что надеяться теперь стоит прежде всего на самих себя. Вот и отправляются после работы, в выходные на свои делянки с лопатами и граблями. Конечно же, это вовсе ие полное решение продовольственной проблемы, а скорей спасение от возможных перебоев с продуктами»⁴.

§4

Деньги и судьба империи

Власов А. (Заведующий отделом социально-экономической полигики 1Щ КПСС) в 1Щ КПСС. О ходе реформы розничных цен и ее социально-политических последствиях. 29 июня 1991 г. РГАНИ. Ф. 89. Оп.20.Д. 72. Л. 79. Илларионов А. Попытки проведения политики финансовой стабилизации в СССР и в России. http://ww"w.budgetrf.ru/Publications Magazines/ Vc/1995/95 -7illarionov/95-7i1larionov000.htm. Логосов И.А. (Первый заместитель Председателя Госкомстат СССР) тов. Щербакову В.И. Объемы продаж и цены «черного» рынки 2 августа 1991 г. ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 163. Д. 185. Л. 66. Коновалов В. Будем ли зимой с овощами и картошкой? // Известия. 1991. 31 мая.

Валютный кризис, падение государственных доходов, рост бюджетного дефицита подталкивают к экспансии денежного предложения. Эмиссия денег в 1991 i. достигает беспрецедентных за последнее десятилетие существования СССР масштабов (см. табл. 7.4).

Нарастающий политический кризис, дезинтеграция союзной Евяасти делают шансы на привлечение политически мотивированных кредитов минимальными. Даже страны, которые ранее гово-[рили о готовности заключить соглашения о переоформлении дол-|гов, накопленных Советским Союзом перед их фирмами, в государственные обязательства к лету 1991 г. высказывают все боль-гшую настороженность. Министр внешнеэкономических связей fCCCP К. Катушев 26 июня 1991 г. - Премьер-министру СССР JB. Павлову о греческом кредите: «Во исполнение поручения Правительства СССР (ПП-17860 от 5 нюня 1991 г.) с 24 июня с. г. ^проводятся переговоры с греками по согласованию условий кре-|.дита и его товарного наполнения. Греческая сторона в целом го-|това предоставить нам кредит на закупку различных товаров и Доплату просроченной задолженности, однако выражает обеспокоенность отсутствием в последние полгода какого-либо про-|гресса в отношении сокращения имеющейся задолженности, и J это заметно повлияло на ее позицию в вопросах кредита. Так, если в конце прошлого года греческая сторона сама проявляла ини-Ё.циативу в оказании нам финансовой поддержки, то в июне с. г. с Трудом удалось согласовать с ней сроки официальных переговоров, при этом из-за неготовности греков переговоры были перенесены с начала на конец июня»^[532].

Советское руководство пытается получить хотя бы небольшие политические кредиты - 500 млн долл. от Южной Кореи за восстановление дипломатических отношений, 200 млн долл. от Кувейта, за позицию, занятую в ходе конфликта в заливе 1989-1990 гг. Оно без согласия клиентов изымает 6 млрд долл. средств советских организаций и граждан, хранившихся во Внешэкономбанке^[533].

И тем не менее валюты катастрофически не хватает. Заместитель министра экономики СССР в июне 1991 г. - в Кабинет министров СССР: «Резкое сокращение валютных средств для закупки импортного сырья привело к снижению выпуска изделий легкой промышленности за январь-май на 12% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. [...] Обострился дефицит по изделиям повседневного спроса. [...] Снижение производства товаров народного потребления вызвано, в основном, двумя факторами: разрушением хозяйственных связей по поставкам сырья, материалов и комплектующих изделий и отсутствием валютных средств на их закупку по импорту. [...J Промышленная выработка мяса и мясопродуктов первой категории уменьшилась на 13%, колбасных изделий - на 10%, консервов мясных - на 13%, масла животного - на 14%, цельномолочной продукции - на 9%. [...] В торговле до конца года не предусматривается сколько-нибудь заметного улучшения практически ни по одному товару»^[534].

Из названий характерных документов времени, отражающих суть нарастающего кризиса: Постановление Политбюро ЦК КПСС «О дополнительном выделении золота и алмазов для реализации на свободно конвертируемую валюту. Одобрить проекты распоряжений СМ СССР по данному вопросу»^[535]. «О выдаче из госрезерва материальных ценностей в распоряжение Госснаба СССР для продажи на свободно конвертируемую валюту в 1990 году.

Одобрить проект распоряжения СМ СССР по данному вопросу». Государственный запас золота в СССР в 1985 г. составлял 719,5 т. К концу 1991 г. он сократился до 290,0 т.'

Внешэкономбанк срывает сроки платежей за поставленные товары, советские суда арестовывают в иностранных портах за неоплату товаров и портовых услуг. Одна из главных тем межведомственной переписки этого времени, - что делать с советскими специалистами, находящимися за рубежом. Нет денег ни на то, чтобы выплачивать им зарплату, ни на то, чтобы вывезти их на родину.

На этом этапе партийное руководство начинает понимать, что СССР больше не способен оказывать финансовую поддержку зарубежным коммунистическим партиям. 5 июня 1991 г. второй секретарь ЦК КПСС В. Ивашко пишет Председателю Кабинета министров СССР В. Павлову: «Председатель Компартии Финляндии (единство) Ю. Хаканен обратился к нам в связи с крайне тяжелым материальным положением партии. Оказалась она в нем, главным образом, в результате того, что "Внешэкономбанк" задерживает выплату долгов контролируемому друзьями полиграфическому концерну "Принт-Юхтиет". [...] Ситуация сейчас такова, что если в ближайшие дни задолженность ие будет погашена, то это приведет к банкротству и концерна, и КПФ(е), поскольку вся материальная база друзей, включая личную собственность руководителей партии, заложена в банках, а они требуют немедленной уплаты и не принимают более в расчет никаких гарантий»^[536].

Последняя надежда на стабилизацию ситуации - совещание «Большой семерки» летом 1991 г. М. Горбачев просит, чтобы его туда пригласили. Е. Примаков, приехавший в Лондон перед визитом Горбачева, в выступлении по Британскому телевидению говорил об угрозах, связанных с крахом Советского Союза, и хаосом в случае, если Запад не предоставит экономическую по-

В том числе п средства самого М. Горбачева, полученные от изданий ею работ за рубежом. Сам он, По-вндимому, об этом не знал.

¹ Дурасов В.А. (Заместитель министра экономики СССР) в Кабинет министров СССР. Материал о комплексе осуществляемых и планируемых мер но стабилизации экономики СССР и прогноз ее развития и 1991 году. 20 нюня 1991 г. ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 163. Д. 8. Л. 165 166. 168.

Выписка нз протокола № 187 заседания Политбюро ЦК КПСС' oi 10 мая 1990 гола. № II187/15. РГА1Ш. Ф. 89. On. 10. Д. 58.

мощь¹. Отказать М. Горбачеву в приглашении лидеры Запада ие могут, но обещать деньги не готовы.

Если учесть принятый формат обсуждения вопросов на совещаниях «семерки», иметь в виду, что этот орган не принимает решений, а обычно вырабатывает лишь общие подходы к проблеме, трудно предположить, что, даже представив реалистичную, жесткую программу выхода из кризиса, советский лидер мог бы получить финансовую помощь в масштабах и в сроки, позволяющие предотвратить банкротство СССР. Но этот вопрос и не пришлось обсуждать. Советское руководство так и не решило, что оно собирается сделать для стабилизации экономической ситуации, даже если получит финансовые ресурсы. В таких условиях содержательный разговор в Лондоне был невозможен.

К концу 1990 - началу 1991 г. противоречие между невозможностью сохранить империю, не применяя силу, и беспочвенностью надежд на финансовую помощь Запада при попытках удержать империю силой, проявляется в полной мере. Именно это объясняет неожиданные и резкие политические повороты советского руководства.

Сторонники независимости прибалтийских республик одержали убедительную победу на выборах в верховные советы Литвы 25 февраля, Латвии и Эстонии 18 марта 1990 г. В серии референдумов по вопросу о независимости, прошедших в феврале 1990 г., за нее проголосовало 90% населения Литвы, 77% - Латвии, 90% - Эстонии. Необычная черта политического процесса в прибалтийских республиках, отличающая его от того, что происходило в других территориально интегрированных империях -поддержка выхода из состава империи значительной частью населения, принадлежащего к числу выходцев из метрополии^[537].

Весной 1990 г. Литва, Латвия, Эстония провозгласили декларации о суверенитете. Это была четко сформулированная претензия на статус независимых государств. Их примеру последовали Молдова, Украина, Белоруссия, Россия. К концу лета 1990 г. большая часть Союза отказалась подчиняться союзной Конституции. Острота конституционного кризиса, опасность ситуации, в которой Президент СССР не может ни признать новый статус республик, ни отменить его, общественное мнение хорошо осознавало¹.

13 апреля 1990 г. М. Горбачев и Н. Рыжков направили литовскому руководству ультиматум. Они требовали отмены ряда законов, принятых Верховным Советом Литвы. В том случае, если это сделано не будет, грозили экономическими санкциями. 18 апреля началась частичная энергетическая блокада Литвы". Введенный советским руководством мораторий на поставку нефти и нефтепродуктов, адресованные литовским властям призывы западных лидеров о необходимости поиска компромисса с Москвой, заставили правительство республики в начале лета 1990 г. пойти на переговоры о временном моратории на реализацию решений, связанных с независимостью Литвы. Диалог оказался малопродуктивным.

1 Киселев С. Шаги командора // Московские новости. 1991. № 2. 13 января; Гер Э. Литва: год независимости в составе СССР // Московские новости. 199]. № 12. 24 марта.

Летом 1990 г. М. Горбачев заключил политический союз с Б. Ельциным. В его основе договоренность о радикальном расширении прав и полномочий союзных республик, согласовании антикризисной экономической политики. Де-факто предложенная в августе программа предполагала трансформацию страны в мягкую конфедерацию, механизм принятия ключевых решений в которой не был четко определен, и антиинфляционные меры, стержень которых - сокращение бюджетных расходов, в первую очередь расходов на оборону, силовые ведомства, государственных капитальных вложений. Программа «500 дней» предусматривала сокращение в IV квартале 1990 г. капитальных вложений на 20%, военных расходов (на закупку военной техники) на 50-70%, расходов на внешнеэкономическую деятельность (помощь и кредиты другим странам предполагалось заморозить), сокращение всех незащищенных статей бюджета на 10-15%^[538]. Если говорить только об экономике, такой структурный маневр можно было попытаться осуществить в 1985-1986 гг. В середине 1990 г., при обо

стрившихся бюджетных и валютных проблемах, предлагаемые меры уже были недостаточны. Но дело не только в этом. Такая программа была категорически неприемлема для всей союзной верхушки, вооруженных сил, КГБ.

После долгих дискуссий в руководстве страны, одним из аргументов в которых стали военные учения под Москвой, М. Горбачев отступает, предпринимают новую попытку договориться с теми, кто еще верит в возможность силового решения проблем, вставших перед режимом и страной. Новые союзники президента, контролирующие силовые структуры, предпринимают попытки восстановить политический контроль, используя силовые методы'.

Среди прибалтийских стран в 1987-1988 гт. Латвия была лидером в движении за национальное возрождение и независимость. В 1988-1989 гг. эту роль берет на себя Эстония, с 1990 г. Литва. Но вне зависимости от тактических различий воля к обретению независимости, реинтеграции в Европу - в прибалтийских республиках общая. Стремление к независимости поддерживала значительная часть русскоязычного населения. Попытки М. Горбачева убедить литовскую элиту в необходимости сохранения СССР, предпринятые в 1990 г., были очевидно безнадежными. Оставался только один аргумент, который мог помочь сохранить целостность империи, - это жесткое и решительное применение силы, ресурса, который позволил Советскому Союзу существовать на протяжении десятилетий.

Из интервью Министра внутренних дел Б.К. Пуго по поводу убийства латвийских таможенников неустановленными лицами: «Примерно месяц-полтора назад я анализировал события в Прибалтике и возможные меры по ликвидации незаконных вооруженных формирований. И полагал, что назрела проблема также с местными таможенными органами. Вот только одна сторона дела. Задерживая на госгранице СССР незаконно вывозимое из страны, местные таможни обращают конфискованное ие в союзный, как положено, бюджет, а в республиканский. Но ведь везлн эти товары со всей страны, из мест, частенько весьма далеких от Прибалтики! (Корреспондент). Хорошо, пусть так, но справедливость в Прибалтике восстанавливается, как видим, варварскими методами... (Б.К Пуго) Я сам изумлен и удручен таким поворотом событий. Когда пролилась кровь, а дело каст так, как идет, ситуация чревата новой кровью и еще более тяжкими последствиями». См.: Андреев И. После поджогов на границе. Интервью с Б.К. Пуго //Известия. 1991. № 125. 27 мая.

, Эта тема на заседании Политбюро весной 1990 г. обсуждалась. Окончательное решение принято не было. Тем не менее в конце 1990 - начале 1991 г. на фоне войны в Персидском заливе, когда внимание стран Запада было отвлечено от происходящего в СССР, часть советской политической элиты решила показать, что силовой вариант решения прибалтийского вопроса возможен. [Комментируя использование Вооруженных сил в Прибалтике. Генеральный прокурор СССР Н. Трубин говорит в конце января 1991 г.: «И пока в Прибалтике будет продолжаться противостояние когда мы фактически имеем две милиции, две прокуратуры, гарантировать конституционное решение вопросов нельзя».

Советские газеты так описывают происходившее в Литве в январе 1991 г.: «7 января в Литву были брошены десантные подразделения. 8 января десантники начали действовать. По выражению комментатора программы "Время", они "взяли под охрану" Дом печати и несколько других объектов в городе. Дом печати брали под охрану с применением огнестрельного оружия. Есть раненые. Все сообщение с Литвой прекращено. Не работает аэропорт, не ходят поезда. [...] 7 же января маршал Язов отдал приказ об использовании десантников для обеспечения очередного призыва юношей в армию. Десантники были переброшены в Латвию и Эстонию. Из других регионов (Молдова, Грузия, Армения, Средняя Азия), также идут сообщения о передислокации войск. [...] 11 января председатель Гостелерадио Леонид Кравченко распорядился отключить информационные каналы крупного независимого агентства новостей "Интерфакс^[539]', услугами которого пользовались многие западные журналисты в Москве»".

2 Соколов М. Литва: Шеварднадзе, между прочим, предупреждал... // Коммерсантъ. 1991. №2. 14 января.

Заведующий Отделом национальной политики ЦК КПСС В.Михайлов 11 января 1991 г. информирует руководство ЦК КПСС о происходившем в Литве: «По сообщению ответственных работников ЦК КПСС (тт. Казюлин, Удовиченко), находящихся в Литве, 11 января с. г. в г. Вильнюсе взяты под контроль десантников здания Дома печати и ДОСААФ (в нем размещался департамент охраны края), в г. Каунасе - здание офицерских курсов. Эта. операция прошла в целом без сильных столкновений. [...] В

17 часов по местному времени в ЦК КПП состоялась пресс-конференция, на которой заведующий идеологическим отделом ЦК т. Ермолавичюс Ю.Ю. сообщил, что в республике создай Комитет национального спасения Литвы. Этот Комитет берет на себя всю полноту власти. Размещается он на заводе радиоизмерительных приборов (директор т. Бурденко О.О.). Комитет принял обращение к народу Литвы, а также направил ультиматум Верховному Совету Литовской ССР, в котором требует немедленной реакции на обращение Президента СССР»^[540].

А. Черняев (помощник Президента СССР М. Горбачева) впоследствии говорил М. Брейтвету (послу Великобритании в СССР), что решение было принято по указанию командующего сухопутными войсками СССР, генерала армии Варенникова без согласования с М. Горбачевым².

Действия силовых структур СССР встречают энергичное сопротивление. Парламенты России, Украины, Белоруссии, Казахстана, Моссовет и Ленсовет осудили произошедшее в Литве. Стачкомы Кузбасса потребовали отставки Президента СССР, роспуска Съезда народных депутатов. Запад, несмотря на кувейтский кризис, сделал жесткие заявления, адресованные советскому руководству. Лучше всего сложившееся положение определил М. Горбачев, сказавший на Сессии союзного парламента: «Дело пахнет керосином»^[541].

Тон, которым разговаривают с Москвой западные столицы, становится откровенно холодным. Между тем валютно-финан-совые проблемы не решены. Западные кредиты нужны срочно. Советское руководство отступает. Те, кто принимал решения о применении силы, кивают друг на друга в поисках виноватого. Оказывается, что ответственность за произошедшее должен нести начальник Вильнюсского гарнизона.

1 Михайлов В. (Зав. Отделом национальной политики ЦК КПСС) в ЦК КПСС. О событиях в Литве. 11 января 1991 г РГАНИ. Ф. 89 Оп 28 Д. 31. Л. 1. О роли генерала Варенникова в событиях в Прибалтике см.: Braiihwaite R. Across the Moscow River. The World Turned Upside Down. New Haven; London: Yale University Press, 2002. P. 206. Соколов M. Литовский кризис: теперь все зависит от России /'/ Коммерсантъ. 1991. JVe 3.21 января.

Ю. Щекочихин так описывает комментарии властей, посвященные событиям в Вильнюсе: «Еще ие утвержденный Минист-

[ром МВД СССР, Б.К. Пуго не смог толком объяснить депутатам, |что это за всевластный "комитет национального спасения", кото-|рый способен вывести на улицы Вильнюса танки, а объяснение ^Министра обороны СССР Д Т. Язова ничего, кроме оторопи, не пызвало. Сославшись на то, что он сам всех деталей не знает (так с, по его словам, "ие был на месте происшествия") и никакого >иказа для танково-десантной атаки не отдавал, он выдвинул „юю версию вильнюсской трагедии. Она заключается в следующем: когда избитые возле парламента члены "комитета национального спасения'^[542] пришли к начальнику Вильнюсского гарни-Ьоиа, то их вид так подействовал на генерала, что ои отдал приказ сватить телецентр, который непрерывно транслировал "антисо-гтские передачи". То есть, по объяснению маршала Язова, кро-|вавая трагедия у телецентра была вызвана эмоциональным поры-т одного отдельно взятого генерала! [...] И если трагедия в Вильнюсе вызвана действиями одного генерала, то их можно осматривать как самодеятельный мятеж, за который - как во [всяком цивилизованном обществе - военачальник должен быть [доказан по закону»^[543].

В это время один из ближайших соратников президента, его Цпомощник А. Черияев, пишет М. Горбачеву о своем видении [происходящего (январь 1991 г.): «На этот раз выбор таков: либо |Вы говорите прямо, что не потерпите отпадения ни пяди от Со-1ветского Союза и употребите все средства, включая тайки, чтобы [этого не допустить. Либо Вы признаете, что произошло трагическое неконтролируемое из центра событие, чго Вы осуждаете тех,!кто применил силу и погубил людей, и привлекаете их к ответственности. В первом случае это означало бы, что Вы хороните все [то, что было Вами сказано и сделано на протяжении пяти лег.: Признаете, что сами Вы, и страна оказались не готовы к революционному повороту на цивилизованный путь, и что придется вести дела и обращаться с народом по-прежнему. Во втором случае /Дело еще можно было бы поправить во имя продолжения пере-'строечиого курса. Хотя что-то необратимое уже произошло».

Оппозиционные союзному правительству силы в российском ^: руководстве и в рабочем движении активизировались. Важное Событие весны 1991 г. - шахтерские забастовки - проходило при

абсолютном доминировании политических требований (прежде всего отставки союзного руководства). Потери от забастовок составили 3,7 млн. человеко-дней, добыча угля сократилась на 15 млн. тонн².

Принятое под давлением Запада М. Горбачевым решение дистанцироваться от силовых действий января 1991 г. в Литве по существу давало однозначный сигнал, что независимость государств Балтии - свершившийся факт. Но это не было вопросом его личного выбора. Свобода маневра союзных властей была жестко задана надвигающейся валютно-финансовой катастрофой.

К весне 1991 г. для М. Горбачева становится очевидным, что сохранить империю силой невозможно. Последовавший в марте -июле 1991 года политический поворот - союз с лидерами республик, направленный на радикальную трансформацию государственного устройства СССР, это наглядно подтверждает. Во время переговоров в Ново-Огареве 30 июля 1991 г. М. Горбачев пошел на ключевую уступку лидерам республик, по существу подводящую черту под историей СССР, как единого государства, согласился на идею одноканальной системы налогообложения, при которой союзные власти оказываются полностью зависимыми от властей республик в ключевом вопросе - финансировании государственных расходов. По сути, это было решение о роспуске империи, дающее надежду на ее трансформацию в мягкую конфедерацию.

КРАХ

лава

8;

Как я выжил, будем тать Только мы с тобой...

К. Симонов

§1

Политэкономия провалившегося переворота

17 нюня М. Горбачев подписал, а И8 июня направил в Верховый Совет СССР и в Верховные Советы:публик проект договора «О Союзе суверенных государств». По-Ftoie радикальных изменений, последний вариант был обсужден в *Ново-Огарево 23 июня 1991 г. 29-30 июня на встрече М. Горбачева, ^Б, Ельцина и Н. Назарбаева было принято решение о его подписавший главами союзных республик 20 августа.

В канун подписания договора, оформляющего мирный, упо-1*'рядоченный роспуск империи, вице-президент СССР, премьер-■министр, министр обороны, председатель КГБ, руководитель ВПК, главнокомандующий сухопутными войсками, при поддержке ^Председателя Верховного Совета СССР приняли решение сделать "то, на что, на их взгляд, президент не решается из-за слабости характера - употребить силу, восстановить полигический контроль, 'сохранить центральную власть. В течение трех дней выясняется, что дело не в Горбачеве, а в уже изменившейся стране.

19-21 августа 1991 г. то, чего в течение десятилетни боялись власти, стало реальностью - армия отказалась стрелять в народ. Понадобилось лишь трое суток, чтЪбы социально-политическая система сверхдержавы, стержнем которой была способность и готовность в неограниченных масштабах применять насилие по отношению к собственному народу, перестала существовать.

1 Шахназаров Г. С вождями и без них. М.: Вагриус, 2001. С. 440. 2 25 февраля 1917 г. в Петрограде число участников забастовок достигло 200 тыс. человек. В девять вечера этого же дня генерал-лейтенант С. Хабалов получил переданную по прямому проводу в генеральный штаб телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай». В десять часов дня Хабалов зачитав телеграмму царя старшим офицерам, приказал, в случае если толпа ведет себя.агрессивно, открыть огонь на поражение. С утра 27 февраля отказ войск Стрелять в народ стал массовым. Ситуацию сложившуюся на 8 утра 28 февраля сам Хабалов описывает так: «1) В моем распоряжении Знание главного Адмиралтейства, четыре гвардейских роты, пять эскадронов и сотеи, н две батареи, прочие войска перешли на сторону революционеров, или остаются по соглашению с ними нейтральными. Отдельные солдаты и шайки бродят по городу, стреляя прохожих, Ьбезоруживая офицеров, 2) Все вокзалы во власти революционеров, строго ими охраняются. 3) Весь город во власти революционеров, телефон не действует, связи с частями города нет». К 12 часам дня невозможность сопротивления Хабалову была очевидна. Вскоре он был арестован солдатами, осматривающими здание Адмиралтейства. См.; Блок А. Последние дни старого режима // Архив русской революции. Верлии, 1922. Т. 4. С. 5-54. (Поэт иаписал цитируемую статью, опираясь на материалы, собранные Чрезвычайной комиссией Временного пра­вительства, при расследовании незаконных действий бывших ми­нистров).

Провалившийся путч вспоминается многими как опереточный. Между тем перед его организаторами стояли непростые задачи - в развитом урбанизированном обществе трудно иайти командиров, готовых отдать приказ давить танками сограждан, так же как и солдат, которые такие приказы выполнят. Офицеры, по опыту конца 1980-х годов хорошо усвоившие, что отвечать придется им, сделали все возможное, чтобы не оказаться крайними. К тому же руководители переворога не вышли из революции и гражданской войны, за иимн стояли десятилетия стабильного режима. Неудивительно, что они пытаются переложить на других ответственность за применение силы. О неготовности ГКЧП (Государственный комитет но чрезвычайному положению - так был назван руководителями переворота орган, взявший на себя всю полноту власти) принимать какие бы то ии было решения, связанные с возможностью кровопролития, надеждах на то, что органы Министерства внутренних дел, КГБ, Министерства обороны все сами устроят, ярко свидетельствуют воспоминания последнего Председателя КГБ СССР В. Крючкова¹.

Штурм Белого дома предполагалось начать в ночь на 21 августа. Указание о разработке его плана было дано Председателем КГБ В, Крючковым в 9 утра 20 августа. Это должно было быть совместной операцией армии, КГБ и МВД под условным наименованием «Гром». Решение обсуждалось в Генеральном штабе с середины до второй половины дня 20 августа. Генералы доложили, что с военной точки зрения взять Белый дом - не проблема. Но при этом массовые жертвы среди мирного населения неизбежны. Первоначально операция планировалась на 1 час ночи, затем была перенесена на 3 часа утра, но так и не состоялась. Главным фактором отказа от нее было нежелание лидеров переворота взять на себя ответственность за массовое кровопролитие. Армия ждала действий КГБ. КГБ - армии, а МВД - тех и других. К ночи стало известно, что подразделение КГБ «Альфа» от участия в штурме отказалось, дивизии МВД Тульская и им. Дзержинского не тронулись с мест, а бригада «Теплый Стан» куда-то пропал а^:.

' Крючков В Личное чело. М.: Олимп ACT, 1996. Ч. 2. С. 184-200.

' Барсенков А.С., Шадрин А.Ю. Политический кризис в СССР 19-21 августа 1991 г. // Вестник Московского Университета. Сер. 8. 2001. № -^; С. 50. О причинах краха августовского переворота 1991 г см. т.акжс Медведев В Aeiycr 1991 // Свободная мысль, 1993. № 12. С. 67-77.

Г. Шахназаров пишет: «Если бы введенные в Москву танки открыли огонь по баррикадам и были поддержаны атакой е воздуха, почти мгновенно все было бы кончено. Покорились бы и рес-блики, о чем свидетельствует их осторожная реакция, явно рассчитанная на то, чтобы выиграть время, посмотреть, как будут разбиваться события в столице Союза. Ну, а найдись смельчаки, зовущие к сопротивлению, на иих быстро накинули бы петлю»¹. Это не так просто. В Петрограде в феврале 1917 г. были начальники, отдавшие приказ о стрельбе по демонстрантам". В августе 1917 г, Главнокомандующий русской армией генерал Корнилов тоже был 'готов отдать такой приказ. Режим это не спасло. В таких ситуациях ■Важно не только то, отдают ли подобные приказы, но и то, есть ли части, готовые их исполнять, и нет ли тех, кто готов перейти на сторону, противостоящую существующему режиму.

Три августовских дня 1991 г. показали, что М. Горбачев не применял силу для спасения режима не только потому, что не хо-;тел, но и потому что и при желании не мог этого сделать. Извест

ный политический обозреватель Максим Соколов сразу после провала путча так описывает его последствия: «Два последних дня в Москве стали днями похорон: идиотский режим умер идиотским образом. Путч оказался дурацким, потому что народ перестал быть дураком. [...] Был создан важнейший прецедент -впервые за 73 года граждане сумели принудить до зубов вооруженное государство к капитуляции. Вместо инерции страха общественная жизнь начала определяться инерцией бесстрашия... Если в других странах путч обыкновенно является затеей дюжины злоумышленников, которых затем сажают в тюрьму и живут как жили, то августовский путч оказался беспрецедентен. Под различные статьи УК дружно подвело себя практически все союзное руководство: силовые структуры (верхушка армии, МВД и КГБ), власть исполнительная (Кабинет министров), власть законодательная (Лукьянов и «союзники») и власть партийная (верхушка КПСС). А когда вся верхушка государства, состоящая либо из преступников, либо из их пособников, терпит от народа сокрушительное поражение, такое государство не может устоять. Все руководство государства проваливается в политическое небытие, и из политического вакуума возникает некоторое другое государство. Оно и возникло, причем не одно»^[544].

Сложившаяся в СССР к августу 1991 г. экономическая ситуация устанавливала жесткие рамки возможных вариантов развития событий. Даже если бы организаторы переворота смогли удержать власть, это не меняло экономического положения страны, а его контуры к этому времени были строго заданы.