Д. Штраус. С. 214

Тиберий в первые годы продолжал политику своих предшественников. «Хорошей пастух, — говорил он, — стрижет своих овец, но старается не сдирать с них шкуры». Он не любил менять прокураторов; зная глубокую испорченность человеческой природы, он понимал их алчность и презрительно говорил о них: «Если прогнать мух, которые сосут кровь раненого в то время, когда они насытились, то те, которые заменят их, еще с большею жадностью будут сосать рану».

А. Дидон. С. 163.

Слово «притча» представляет собой перевод греческих слов «параволи» и «паримиа». «Паримиа» в точном смысле означает краткое изречение, выражающее правило жизни (таковы, например, «Притчи Соломоновы»); «параволи» есть рассказ, имеющий скрытый смысл и в образах, взятых из повседневного быта людей, выражающий высшие духовные истины…

Архиеп. Аверкий. С. 136.

Избирая форму притч, Иисус поступил соответственно закону человеческого разума, всего более соответствующему как природе Учителя, так и учеников Его. Вот одна из причин вечной свежести евангельских притч…

А. Дидон. С. 349.

Вся окружающая жизнь давала неистощимый материал для притчей Христа, Который с истинно божественною мудростью воплощал в них истину царства небесного. Сеятель на ближайшем косогоре, плевелы в поле, обычный росток горчичного семени, закваска в тесте, сокровище, случайно найденное пахарем, и многое другое в этом роде служило для Него поводом к изложению в самой увлекательной форме глубочайших истин, какие только способен воспринимать ум человеческий. Если и другие учителя пользовались не без успеха притчевою формою назидания, то только у Христа эта форма получила тот истинно божественный и возвышенный характер, который сделал притчу одним из сильнейших орудий внедрения величайших истин Царства Божия в сердце человечества.