Главаii

СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

В

торой Всероссийский съезд Советов положил начало созданию высших органов власти и органов управления — ВЦИК, Совнаркома и народных комиссариатов. Это был творческий созидательный процесс, в котором участвовали миллионы тружеников города и деревни, солдаты и матросы. Практические пути этой созидательной работы, особенно по организации центрального советского государственного аппарата, еще не были испытаны. Только творческая деятельность самих миллионных масс, направляемая Коммунистической партией, могла сократить исключительно трудные поиски, способствовать быстрому освобождению от неизбежных ошибок и закрепить завоеванную в Октябре диктатуру пролетариата.

В этих поисках партия опиралась на опыт Парижской коммуны, опыт борьбы народных масс в 1905 и 1917 гг., который был обобщен Лениным в его трудах «Государство и революция», «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?». Основной вывод из этого опыта приводил к необходимости слома старой: государственной машины и создания нового, Советского государства.

Начало «периода Смольного»

Ленин назвал первый период советского государственного строительства «периодом Смольного». В этот термин Ленин вкладывал совершенно точный смысл. Он имел в виду период становления советского государственного аппарата. Это было время, когда чиновники старых министерств саботировали, а новые органы власти — народные комиссариаты формировались в Смольном, опираясь на помощь Военно-революционного комитета, столичных и местных Советов, массовых организаций трудящихся, Всероссийских съездов рабочих и крестьянских организаций. Каковы хронологические рамки этого периода?

Его нельзя ограничить временем до 15 ноября 1917 г.. когда Совнарком принял решение перенести работу народных комиссаров в соответствующие министерства. Впервые на это постановление Совнаркома обратил внимание С. А. Пионтковский ¹. Однако он не совсем точно изложил постановление, отметив, что СНК решил перенести работу народных комиссариатов в министерства. В действительности же речь шла не о комиссариатах, а о комиссарах. Комиссариаты как новые советские органы должны были оставаться в Смольном. В изложении С.А. Пионтковского оставалось неясным, где должно было находиться Советское правительство. Приведем постановление по протоколу: «Советское Правительство остается в Смольном. Народные Комиссары переносят свою работу в соответствующие министерства, назначая там определенные часы своего присутствия. К вечеру Комиссары собираются в Смольном для совещания и для осуществления контакта с другими демократическими организациями» ².

Как видно из этого документа, «период Смольного» отнюдь не заканчивался 15 ноября: Советское правительство оставалось в Смольном, деятельность народных комиссариатов в контакте с демократическими организациями также должна была проходить в Смольном.

«Период Смольного» — это прежде всего период формирования центральных органов Советской власти и подавления саботажа в министерствах. Этот период соответствует Триумфальному шествию Советской власти — от 25 октября 1917 г. до середины февраля 1918 г.

Народные комиссариаты всю свою работу проводили в Смольном. Так. в Смольном расположились комиссариаты финансов, земледелия, иностранных дел и др. В. Д. Бонч-Бруевич отмечает, что в Смольном создавались в эти первые дни «временные управленческие аппараты... комиссариатов»³. В Смольном формировались основные звенья почти всех народных комиссариатов. Временным же было только их пребывание в Смольном. Саботаж чиновников в министерствах только ускорял процесс создания комиссариатов в Смольном. Нельзя было принимать иностранных послов и дипломатических представителей в саботировавшем МИДе — организовали такой прием в Смольном, в Комиссариате по иностранным делам. Министерство земледелия саботировало реализацию предначертаний ленинского Декрета о земле — в Смольном за это дело взялся Народный комиссариат земледелия. Когда В. Р. Менжинский укрепил в одной из комнат Смольного надпись «Комиссариат финансов»⁴, то в этом как бы символизировалось, что все народные комиссариаты начинают свою созидательную работу здесь, в штабе социалистической революции.

Именно в это время складывается структура высших органов власти Советского государства, определяются их функции и взаимоотношения ВЦИК и СНК.

Накопив накануне социалистической революции огромный опыт в строительстве Советов как органов восстания и власти (особенно в сентябре—октябре 1917 г.), рабочий класс все же не имел никакого опыта в создании центральных органов власти. Столичные и местные Советы смело брались за решение самых насущных жизненных вопросов — рабочего и жилищного, продовольственного и топливного. Они строили свои вооруженные силы — отряды Красной гвардии, проводили борьбу с контрреволюцией. Но существовавшим в центре органам буржуазно-помещичьей власти — Временному правительству, министерствам, по сути дела, не противостояли центральные советские органы. Избранный на I съезде Советов Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет уже вскоре после своей организации превратился в придаток к правительству Керенского. Не случайно аппарат ВЦИК 1-го созыва не только присоединился к саботажу чиновников, но вместе со своими эсеро-меньшевистскими руководителями превратился в один из центров организации контрреволюционного саботажа. Таким образом, и этот аппарат центрального советского органа не только не мог быть использован при строительстве нового, Советского государства, но и подлежал ликвидации, так как превратился в один из центров саботажа.

II Всероссийский съезд Советов, избрав ВЦИК и СНК. создал этим самым верховный орган власти и ответственное перед этим органом правительство.

Идея создания Советского правительства предшествовала самому созданию Совета Народных Комиссаров. Лозунг «Вся власть Советам!» уже в период мирного развития революции предполагал создание Советского правительства из руководящих партий Советов. «...С. Р. Д. есть единственно возможная форма революционного правительства...» — писал В. И. Ленин в Апрельских тезисах⁵.

В день 25 октября вопрос о создании Советского правительства впервые встал практически. Нужно было найти определенную форму для Советского рабоче-крестьянского правительства.

Пролетарская революция не украшала себя, не одевала своих деятелей в тогу, не устраивала мистерий поклонения Верховному существу, подобно буржуазной революции XVIII в. во Франции. К. Маркс говорил о пролетарской революции, что ей чуждо это украшательство. Однако революция не могла быть безразличной к форме, в которую облекались новые учреждения, новые государственные организации. Речь шла о том, чтобы новое правительство не только по характеру своей политики, но и по способам и формам своей организации обеспечило проведение программы социалистической революции. Новое правительство должно было коренным образом отличаться от всех существовавших ранее правительств России как по существу политики, так и по формам организации. И это различие должно было найти выражение, доступное самым широким массам.

Вопрос о формировании и составе Советского правительства дважды обсуждался Центральным Комитетом партии — 24 и 26 октября. Это подтверждается воспоминаниями В. П. Милютина и А. В. Луначарского. В воспоминаниях «Смольный в великую ночь» А. В. Луначарский писал о «комнатушке Смольного», где в его присутствии «выбирали руководителей обновленной России»⁶. Обстановка комнаты весьма напоминает такое же описание В. П. Милютина. А. В. Луначарский вспоминает также об обстоятельствах своего назначения: «Это было в день составления первого Совнаркома. Мне сказали, что ЦК партии, подбирая состав правительства, решил поручить мне Народный комиссариат по просвещению. Новость была волнующая, даже пугающая той громадной ответственностью, которая возлагалась на мои плечи»⁷. Из текста ясно, что А. В. Луначарский участвовал в первом и не присутствовал на втором заседании ЦК, где рассматривался состав СНК.

О заседании 24 октября рассказывает В. П. Милютин⁸. Центральный Комитет собрался в комнате № 36, на первом этаже Смольного института. «Посреди комнаты — стол, вокруг — несколько стульев, на полу сброшено чье-то пальто... Время от времени стук в дверь: поступают сообщения о ходе событий; вопрос еще не решен — на нашей ли стороне победа или нет; но соотношение сил вполне определилось — перевес на нашей стороне»⁹. На заседании, по свидетельству В. П. Милютина, рассматривался вопрос о составе и названии нового правительства.

В названии Советского правительства нужно было отразить как его классовый характер, так и состав и формы организации. В. И. Ленин тщательно изучил опыт строительства Советов в 1917 г. и использовал этот опыт при формировании Советского правительства. Об этом свидетельствует ленинский набросок схемы Советского правительства, который был составлен, видимо, между 24 и 25 октября¹⁰. Возможно, этот документ был составлен Лениным в ночь на 25 октября, во время заседания ЦК.

В наброске В. И. Ленин наметил: «Немедленное создание... Комиссий народных комиссаров... (м[инист]ры и т[овари]-щи м[инист]ра)» ¹¹. В этом документе В. И. Ленин дает точное обозначение классового характера нового правительства: рабочее и крестьянское правительство¹².

В наброске намечалась такая структура будущего правительства: Комиссия революционного порядка, Комиссия законодательных предположений, Комиссии по отраслям государственной деятельности (в наброске упоминалась только одна — Народного просвещения). Ленин наметил также издание правительственных органов — «Вестник рабочего и крестьянского правительства» и «Собрание узаконений и распоряжений и актов правительства» ¹³.

В резолюции, написанной В. И. Лениным и принятой Петроградским Советом 25 октября, будущее правительство уже назы-

валось «рабочим и крестьянским правительством» и определялась его программа¹⁴. Но, видимо, Ленин не удовлетворился этим обозначением. Нужно было соединить то название, которое Ленин наметил в своем наброске («Комиссии народных комиссаров»), с классовой характеристикой правительства, как она определялась в том же наброске и на заседании Петроградского Совета.

26 октября Центральный Комитет под председательством В. И. Ленина рассмотрел вопрос о составе Советского правительства ¹⁵. Это произошло до открытия второго заседания съезда Советов. На заседание ЦК были приглашены представители левых эсеров Б. Д. Камков, В. Б. Спиро и В. А. Карелин, которым предложили принять участие в новом правительстве. Однако левые эсеры тогда отказались войти в правительство. На этом заседании был решен вопрос о форме организации правительства и его названии. Работая в тот же день, 26 октября, над текстом декрета о создании нового правительства, Ленин выработал окончательную формулу, заменив слово «Комиссия» словом «Совет»: «...временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров» ¹⁶.

В. И. Ленин не только продумал схему построения центральных органов власти, но и наметил их соотношение и дал им точное название. Ясность, простота и вместе с тем точное научное определение были найдены в этом названии. «Совет» обозначал форму организации и происхождение правительства из недр той организации, которая была создана революционным творчеством рабочих, крестьян, солдат. Название «народный комиссариат» находилось в соответствии с марксистско-ленинской теорией слома старого государственного аппарата и создания нового, Советского государства. «Комиссар» в сознании народа противостоял «министру», а название «народный» говорило о направлении политики правительства, избранного на съезде Советов. Обозначение «временное» говорило о том, что правительство создается до принятия конституционных основ Советского государства, которые должно принять Учредительное собрание или верховный советский орган — съезд Советов.

Декрет II Всероссийского съезда Советов об образовании рабочего и крестьянского правительства дает определение структуры и функций нового правительства. Руководство («заведование») отдельными отраслями государственной жизни поручалось комиссиям, возглавляемым народными комиссарами. «Правительственная власть,— говорилось в декрете,— принадлежит коллегии председателей этих комиссий, т. е. Совету Народных Комиссаров» ¹⁷. Задачи правительства были очерчены в декрете как задачи по реализации программы II съезда Советов, «в тесном единении с массовыми организациями рабочих, работниц, матросов, солдат, крестьян и служащих».

Государственная власть, которая родилась из революционного переворота, не отделяла себя от массовых революционных орга-

низаний. Решительно борясь против всяких проявлений синдикализма, против попыток некоторых профсоюзных организаций присвоить себе функции государственной власти, Совет Народных Комиссаров вместе с тем строил всю свою работу на широком привлечении организаций трудящихся к государственной деятельности.

Всю текущую государственную работу Совнарком проводил через наркоматы. В самом Совнаркоме был очень незначительный аппарат. По данным М. П. Ирошникова, в Управлении делами СНК в петроградский период его деятельности работало от 58 до 65 человек¹⁸. Структура аппарата СНК была предельно простой: Управление делами, Секретариат, финансовый отдел, отдел или бюро печати — таковы основные звенья аппарата СНК. Все они имели только вспомогательный, организационный характер.

Важным результатом деятельности СНК в это время является его законодательное творчество по насущным вопросам революции и жизни народа. С 27 октября по 17 ноября СНК принял и опубликовал около 50 важнейших декретов, постановлений и директив. Среди лих такие, как Декрет о печати, о порядке утверждения и опубликования законов, об увеличении пенсий рабочим, о сокращении численности армии, расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле, о борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, о моратории по векселям и исполнительным листам, об уничтожении сословий и. гражданских чинов, о рабочем контроле и др. За это время ВЦИК и СНК приняли ряд государственных актов конституционного характера — Декларацию прав народов России, Наказ о взаимоотношениях ВЦИК и СНК. декрет о праве отзыва делегатов и др.

Был ли у партии большевиков, у Ленина накануне взятия власти план государственной деятельности, план строительства нового государства?

Буржуазные и мелкобуржуазные газеты неоднократно писали еще до Октября, что у большевиков никакого плана нет, что они если и возьмут власть, то неизбежно провалятся, так как не будут знать, что им с этой властью делать. Эти утверждения еще громче зазвучали в статьях и речах лидеров антисоветских партий после Октября. «Большевики плывут по течению», «их несет стихия», «не ведают, что творят», «ведут Россию к гибели» — такие и подобные откровения «украшали» страницы «Речи», «Рабочей газеты», «Дела народа» и других подобных изданий. Нередко кадетские и эсеро-меньшевистские «пророки» ссылались при этом на слова Ленина, что Советы на местах не должны ждать указаний сверху, а действовать по своей инициативе.

Ленин действительно говорил это. Но не желающие слышать не услышали, что в этих словах звучала глубочайшая вера Ленина в творческие возможности масс, а отнюдь не отказ от единого, сверху рекомендуемого плана строительства нового государства.

Законодательное творчество высших советских органов шло в русле той программы, которую Ленин разработал еще накануне Октября в своих трудах «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», «Удержат ли большевики государственную власть?», «Государство и революция» и других программных документах большевизма.

С самого начала создания Советского правительства комиссии по заведованию отдельными отраслями государственной жизни были задуманы как основа нового центрального государственного аппарата. Но это не означало немедленного уничтожения старых министерств. Напротив, интересы революции, народа требовали продолжения бесперебойной работы почти всех министерств, особенно таких, как финансов, продовольствия, путей сообщения, почт и телеграфа. Даже такие министерства, как юстиции, военное, просвещения, которые в той или иной степени участвовали в подавлении или затемнении сознания народных масс, не могли быть сразу, одним приемом ликвидированы. Такие функции этих органов старой власти, как, например, управление транспортом, связью, снабжение многомиллионной армии на фронте, материальное обеспечение сети школ, не могли быть сразу изъяты из ведения старых органов. Ломка старого государственного аппарата должна была пройти через ряд стадий, и первой из них являлась стадия подчинения старого аппарата новой, Советской власти. Перед народными комиссарами, избранными в первый состав Совнаркома, стояла двойная задача — строить новый центральный аппарат и подчинять себе старый аппарат, постепенно ликвидируя его.

Необходимо было овладеть связями старого аппарата, отобрать ту часть чиновничества, которую можно было использовать. Министерства, не выполнявшие функций непосредственного подавления масс, должны были продолжать свою работу под контролем народных комиссаров. В обращении наркома просвещения А. В. Луначарского к гражданам России отмечалось, что «текущие дела должны идти пока своим чередом через Министерство народного просвещения» ¹⁹.

Вот почему народные комиссары в первые месяцы выступали и как комиссары по соответствующему министерству, и как руководители вновь создаваемых наркоматов. Особенно это относится к наркомам просвещения, финансов, внутренних дел, военных дел, почт и телеграфа.

В. Р. Менжинский 30 октября 1917 г. подписал постановление об открытии банков как заместитель народного комиссара по Министерству финансов. Так же он подписывает ряд декретов в ноябре 1917 г. Однако тогда же, в ноябре 1917 г., В. Р. Менжинский подписывает некоторые декреты как «комиссар по делам финансов» ²⁰. Н. П. Авилов 3 ноября подписал декрет как народный комиссар почт и телеграфов, 12 ноября — как народный комиссар по Министерству почт и телеграфов²¹. В коллегиях новых органов, народных комиссариатов, иногда выделяли

одного из членов коллегии для управления старым министерством ²². В некоторых случаях ядро нового комиссариата создавалось при комиссаре по министерству. 16 ноября Совет Народных Комиссаров, как уже указывалось, назначил Г. И. Петровского комиссаром по Министерству внутренних дел, а большую группу работников Военно-революционного комитета — в коллегию при народном комиссаре по Министерству внутренних дел²³. Таким образом, здесь ядро нового комиссариата создавалось сразу же, параллельно со «взятием», т. е. с ломкой, старого министерства.

В этих на первый взгляд формальных признаках мы усматриваем отражение двух сторон единого процесса — ломки старого государственного аппарата и созидания нового.

Когда проводились мероприятия по использованию или ломке старого аппарата, на первых! план выступал народный комиссар по соответствующему министерству. Когда речь шла о формировании нового аппарата, народный комиссар не упоминал министерства, а выступал как глава наркомата. Конечно, не всегда это различие четко проводилось, не всегда его можно обнаружить, но само существование в одном лице комиссара по старому министерству и народного комиссара — руководителя нового комиссариата говорило о единстве процессов ломки и созидания. В декабре 1917 г. народные комиссары все реже и реже выступали как комиссары по министерствам, что свидетельствовало об успешном подавлении саботажа, о ломке старых министерств и укреплении наркоматов²⁴.

Однако было бы ошибочным рассматривать внутреннюю организацию Совнаркома и наркоматов первых месяцев как нечто уже устоявшееся и окончательно оформившееся. Были попытки в ноябре—декабре 1917 г. зафиксировать в государственном акте «внутреннюю конституцию» Совета Народных Комиссаров. На заседании Совнаркома 20 ноября в связи с обсуждением вопроса об организации финансового отдела при СНК встал вопрос об уставе СНК. В наброске проекта постановления было отмечено, что внутренняя конституция Совета Народных Комиссаров предполагает два учреждения — сметную и исполнительную комиссии. ВЦИК предлагалось обсудить соответственные пункты «внутреннего устава» Совета Народных Комиссаров ²⁵.

Подготовка этого «внутреннего устава» была поручена П.И. Стучке. Подготовленный им документ был поставлен на обсуждение Совнаркома 30 ноября. Однако в принятом постановлении было записано: «Писаной конституции не устанавливать» ^2б. Из всех вопросов «внутреннего устава» был решен только самый неотложный: «...на заседаниях Совета Народных Комиссаров присутствуют представители тех коллегий (наркоматов), которых касается обсуждаемое дело» ²⁷.

В списке наркоматов (комиссий), обозначенных в декрете II Всероссийского съезда Советов о создании Советского правительства, мы видим ряд особенностей, коренным образом отличающих этот состав от министерств Временного правительства.

По военным и морским делам в составе нового правительства II съезд Советов создал комитет, в который вошли три народных комиссара — В. А. Антонов-Овсеенко, Н. В. Крыленко, П.Е. Дыбенко. Таким образом, сразу был зафиксирован курс на объединение функций, ранее принадлежавших военному и морскому министерствам. Создание комитета свидетельствовало также о курсе на демократизацию всего строя жизни армии, т. е. на ломку того старого армейского аппарата, который являлся опорой буржуазии. Об этом же свидетельствовал и состав Комитета по военным и морским делам: работники Военной большевистской организации, прапорщик и матрос, становились во главе всего военного дела.

Впервые в составе правительства создавалась Комиссия по делам национальностей во главе с И. В. Сталиным. Создание такой комиссии свидетельствовало, что национальная политика, политика освобождения угнетенных ранее народов и национально-государственного строительства, будет занимать важное место в деятельности Совета Народных Комиссаров.

По способу своего образования первый Совет Народных Комиссаров отличался не только от всех предшествующих правительств как правительство, созданное Советами, но и от последующих составов СНК тем, что он был избран непосредственно Всероссийским съездом Советов. Последующие съезды избирали ВЦИК, который, в свою очередь, формировал Совет Народных Комиссаров. Такая исключительность в способе образования правительства на II съезде Советов объяснялась условиями революционного переворота, необходимостью немедленно приступить к работе, еще до того, как сконструируется ВЦИК.

Первое заседание СНК состоялось ранним утром 27 октября.

В тот же день состоялось второе заседание Совета Народных Комиссаров²⁸. На этом заседании СНК утвердил Декрет о печати и постановление о созыве Учредительного собрания в назначенный срок. В тот же день В. И. Ленин подписал постановление правительства о расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле ²⁹.

Итак, подавление контрреволюционной печати, точное заявление о созыве в срок Учредительного собрания, развязывание инициативы местных организаций в разрешении продовольственного кризиса — таков круг вопросов первого дня законодательной деятельности Совнаркома.

В этот же день, 27 октября, состоялось первое заседание ВЦИК 2-го созыва. Временным председателем ВЦИК был избран Л. Б. Каменев. Было создано пять комиссий, в том числе по организационным вопросам, по подготовке Всероссийского съезда крестьянских Советов и по выработке инструкций эмиссарам ВЦИК, направляемым на места ³⁰.

Первые же шаги новых центральных органов Советской власти были сделаны в ожесточенной борьбе с контрреволюцией и мелкобуржуазными капитулянтами.

Борьба с «викжелянием»

В дни Великой Октябрьской социалистической революция российская буржуазия действовала двумя методами, испытанными во многих революциях прошлого. При помощи казаков Краснова под Пулковом и юнкеров Руднева на улицах Москвы она пыталась подавить социалистическую революцию вооруженной рукой. Одновременно она полностью использовала «парламентский» метод переговоров, имевший целью «мирно» заменить Советское правительство переходным кабинетом во главе с «социалистами» — Авксентьевым или Черновым. За ним, по замыслу кадетов, должны были появиться «настоящие» хозяева. Речь идет, конечно, не о сознательно разработанном плане — такого оформленного плана не было, а о конкретном содержании и объективном значении политики буржуазных и мелкобуржуазных партий в эти исторические дни.

Центром пересечения различных «нейтральных» и открыто антисоветских сил неожиданно оказалась весьма до этого незаметная в политической жизни страны организация — Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников (Викжель). Не случайно именно Викжель был избран кадетами, эсерами и меньшевиками как политический плацдарм борьбы с Октябрьской революцией. Будучи формально беспартийной профессиональной организацией, Викжель фактически находился под влиянием кадетствующих «народных социалистов», эсеров и меньшевиков. Имея в своих руках аппарат управления железными дорогами, Викжель обладал выгодными позициями. Пока огромная армия железнодорожников не высказала своего отношения к событиям, с Викжелем приходилось считаться.

Когда Викжель 28 октября постановил сохранять нейтралитет и не принимать участия в борьбе, не перевозить войск и т. д., на это никто особенного внимания не обратил. Но на следующий же день. 29 октября, Викжель обратился с телеграммой «Всем, всем, всем», в которой ультимативно предлагал немедленно приступить к переговорам о создании «однородного социалистического правительства», угрожая в случае отказа от переговоров остановкой железных дорог. Вот тут голос Викжеля прозвучал для всей мелкобуржуазной демократии как голос надежды, и на этот призыв стали быстро слетаться представители «социалистических» партий. Здесь встретились меньшевики-оборонцы и меньшевики-интернационалисты, эсеры правые и левые, народные социалисты и представители Всероссийского Совета крестьянских депутатов.

29 октября в «Новой жизни» под кричащим заголовком «Революция в опасности» было опубликовано воззвание от имени левых эсеров, меньшевиков-интернационалистов, партии польских социалистов и других групп «К обоим лагерям революционной демократии» с призывом найти путь к соглашению во имя

создания однородно-демократической власти. Левые эсеры участвовали в разработке планов о замене ВЦИК «Народным советом» и Советского правительства «однородным министерством». Камков, Карелин и другие ежеминутно грозили, что откажутся от сотрудничества со Смольным. Причину невыполнения этих угроз раскрыл Алгасов. «Нам не удалось бы объяснить массам, почему мы ушли от революции.—говорил он на I съезде партии левых эсеров,— Не оттого же, в самом деле, что большевики встретили отказом наше требование открыть 2—3 буржуазные газеты» ³¹. Было бы ошибкой не видеть различных политических групп среди участников совещания при Викжеле. Необходимо было разоблачить попытки правых эсеров и меньшевиков внести раскол в лагерь восставших и предпринять все возможное для того, чтобы оторвать левых эсеров от позиций соглашательства с мелкобуржуазной контрреволюцией.

Большевики не отвергали возможности вхождения представителей других демократических партий в правительство, созданное II съездом Советов. На заседании ЦК партии большевиков днем 29 октября было единогласно принято решение: «ЦК признает необходимым расширение базы правительства и возможное изменение его состава»³². Тут же были приняты принципиальные решения: о создании правительства верховным советским органом — ВЦИК, перед которым оно ответственно; о незыблемости программы правительства, выраженной в Декретах о мире и земле. Решено было также пополнить ВЦИК представителями ушедших со съезда партий, железнодорожников, почтово-телеграфного союза и других подобных организаций³³. Делегатами на переговоры при Викжеле были выделены Сокольников и Каменев.

29 октября в 5 час. вечера открылось заседание ВЦИК.

Следует отметить, что ни на заседании ЦК партии большевиков 29 октября, ни в работе пленума ВЦИК В. И. Ленин в этот день участия не принимал. Он полностью был занят руководством военными действиями против наступавших на Петроград казаков Краснова и поднявших мятеж юнкеров.

Заседание ВЦИК открылось выступлением представителя Викжеля — левого эсера М. Ф. Крушинского, который прочитал обращение Викжеля и предложил выделить делегатов для участия в работе совещания при Викжеле³⁴. 29 октября совещание при Викжеле выделило комиссию, которой было поручено подготовить предложения о составе власти.

Позиция правой части совещания при Викжеле менялась буквально на глазах, в прямой зависимости от хода военных действий. От резкого осуждения вооруженного восстания и требования разоружения красногвардейцев, роспуска ВРК и создания правительства без большевиков до предложений сформирования кабинета из партий «от большевиков до народных социалистов» — таков диапазон этих требований. Но что оставалось неизменным на всех этапах переговоров в позиции меньшевиков и правых эсеров — это отказ от Советского правительства.

Ленин узнал о переговорах при Викжеле поздно ночью 29 октября. По его предложению была срочно созвана большевистская фракция ВЦИК для обсуждения вопроса о переговорах. Ленин выступил на фракции с резким осуждением колебаний по основным вопросам — о программе, принятой II съездом Советов, и о признании съезда единственным источником государственной власти. Это выступление Ленина, как и постановление фракции, не сохранилось³⁵. Но позиция Ленина ясно выражена в радиограмме, посланной утром 30 октября,— «Всем. Всем». В этом документе Ленин сообщал о подавлении восстания юнкеров 29 октября, о мобилизации всех сил для разгрома похода Краснова—Керенского на Петроград, о принятых II съездом Декретах о мире и земле. «Советское правительство принимает все меры к тому, чтобы предупредить кровопролитие. Если избегнуть кровопролития не удастся, если отряды Керенского все же начнут стрелять, Советское правительство не остановится перед беспощадными мерами подавления нового керенско-корниловского похода»,—писал Ленин³⁶. В тот же день Ленин выступил в Смольном перед группой делегатов-фронтовиков, а затем на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона³⁷.

Главный вопрос, вопрос о судьбах революции, решался в вооруженной борьбе с войсками Краснова. Переговоры с Викжелем Ленин рассматривал как «дипломатическое прикрытие военных действий» ³⁸.

Рано утром 30 октября меньшевику Ф. И. Дану казалось, что войска Керенского—Краснова вот-вот вступят в столицу. Соответственно он требовал полного разоружения Красной гвардии. В 11 час. утра пришли сообщения о сражении под Пулковом и признаках разложения казаков. Тут Ф. И. Дан, А. А. Плансон, А. С. Посников стали затягивать переговоры. Вечером 30 октября обстановка коренным образом изменилась. Войска Краснова были разбиты. Когда в третий раз в тот день собралось совещание при Викжеле, эсеры и меньшевики уже призывали к перемирию. Тут не оставалось места для предложений о разоружении Красной гвардии и роспуске ВРК — викжелевцы призывали к «немедленному заключению перемирия» и «прекращению военных действий». Еще вчера Дан предлагал считать II Всероссийский съезд «несостоявшимся». Вечером 30 октября викжелевцы предлагали создать «Народный совет» и соглашались предоставить в этом предпарламенте 16% мест ВЦИКу, избранному II съездом Советов.

Вокруг идеи «Народного совета» стали объединяться силы мелкобуржуазной контрреволюции. На заседании «согласительной комиссии» в ночь на 1 ноября в центре обсуждения был уже вопрос о составе будущего «Народного совета». Дану, Мартову, Чернову, Гоцу и другим вожакам меньшевиков и эсеров казалось, что они нашли универсальное средство борьбы с социалистической революцией, с Советской властью. Линия была все та же — заменить высшие советские органы, созданные II съез-

дом Советов,— ВЦИК и СНК «Народным советом», сформированным из представителей буржуазно-помещичьих городских дум и земств, правоэсеровской верхушки Всероссийского крестьянского Совета и других подобных организаций. Соответственно предполагалось создать правительство, вышедшее из «Народного совета» и ответственное перед ним. Дело было, конечно, не в названии, а в программе и составе планируемых викжелевцами органов власти. Они были задуманы как органы, имеющие своей целью ликвидацию социалистической революции и ее завоеваний. Руководитель делегации ВЦИК на этих переговорах Л. Б. Каменев не занял ясной позиции. Он принял участие в обсуждении вопроса о составе «Народного совета» и «нового» правительства, отступив этим самым от принципиальных положений, принятых ЦК большевиков 29 октября.

На заседании Центрального Комитета партии большевиков 1 ноября Ленин потребовал осуждения и немедленного прекращения Каменевым политики колебаний. Трижды Ленин выступал на этом заседании ЦК. «Вопрос стоит основной, и пора покончить с колебаниями,— говорил он.— Ясно, что Викжель стоит на стороне Калединых и Корниловых. Колебаться нельзя. За нами большинство рабочих и крестьян и армии... Мы должны опираться на массы, должны послать в деревни агитаторов. Викжелю было предложено доставить войска в Москву, он отказал, мы должны апеллировать к массам, и они его сбросят» ³⁹.

Когда Ленин говорил о необходимости покончить с колебаниями, он имел в виду не только Каменева и его единомышленников в рядах большевистской партии. Ленин учитывал также и колебания левых эсеров, которых «даны» и «Черновы» пытались при помощи Викжеля вернуть на дорогу соглашательства с буржуазией. Необходимо было покончить с колебаниями в собственных рядах и тем самым ускорить ликвидацию колебаний левых эсеров, оторвать их от викжелевцев. Эта линия отражена в резолюции, принятой ЦК 1 ноября: «Считая на основании опыта предшествующих переговоров, что соглашательские партии ведут эти переговоры не с целью создания объединенной Советской власти, а с целью внесения раскола в среду рабочих и солдат, подрыва Советской власти и окончательного закрепления левых с.-р. за политикой соглашательства с буржуазией,

ЦК постановляет: разрешить членам нашей партии, ввиду уже состоявшегося решения ЦИК, принять сегодня участие в последней попытке левых с.-р. создать так называемую однородную власть с целью последнего разоблачения несостоятельности этой попытки и окончательного прекращения дальнейших переговоров о коалиционной власти» ⁴⁰.

Это постановление ЦК раскрывало сущность двух противоположных линий на переговорах. Большевики не отвергали возможности соглашения демократических партий на основе решений II съезда Советов. Они готовы были пойти на принципиальное соглашение с этими партиями, соглашение, имеющее целью

укрепление «объединенной Советской власти», т. е. дальнейшее объединение рабочих, солдатских и крестьянских Советов. Меньшевики и правые эсеры всячески срывали такое соглашение. Они пытались заменить Советскую власть коалицией из дум, земств и различных организаций, не отражавших настроения масс и не представлявших массы.

Тут же ЦК принял постановление об условиях соглашения социалистических партий, которые большевистская фракция должна была предложить на рассмотрение ВЦИК. В этом документе говорилось о желательности соглашения и выдвигались условия, на основании которых соглашение может быть достигнуто. Текст условий включал уже не только требование признания программы Советского правительства, признание II съезда Советов единственным источником власти и ответственности правительства перед ВЦИК, но и требование беспощадной борьбы с контрреволюцией. В условиях указывалось также, что ВЦИК может быть пополнен представителями от не представленных в нем Советов и от всероссийских профессиональных организаций, Всероссийского Совета крестьянских депутатов после их перевыборов⁴¹.

В ночь на 2 ноября ВЦИК обсуждал вопрос о результатах переговоров при Викжеле. Резолюцию большевистской фракции отстаивал Володарский. Левые эсеры пытались противопоставить этой резолюции свои предложения о создании на этот раз уже не «Народного совета», а «Конвента», состав которого опять-таки представлял бы коалицию советских и несоветских организаций, т. е. замаскированную коалицию с реакционной буржуазией. Резолюция левых эсеров была отвергнута, н, не желая оставаться в одиночестве, левые эсеры проголосовали за большевистскую резолюцию. Тактика Ленина — перестать колебаться и вести за собой колеблющихся — блестяще подтвердилась.

Разгром Керенского—Краснова под Петроградом и победа Советской власти в Москве позволили усилить борьбу с колеблющимися, с правой оппозицией внутри ЦК партии большевиков. 2 ноября ЦК по предложению Ленина принимает решение, имеющее важное историческое значение. В первой части резолюции, которая носила сугубо внутрипартийный характер и по этой причине не была тогда опубликована, Ленин раскрыл глубокую связь между линией Каменева на создание «однородного правительства» и его тезисом о невозможности социалистической революции в России. Именно из неверия в возможность социалистической революции и родилась тактика, срывавшая «волю и решение II Всероссийского съезда Советов», саботировавшая, таким образом, «начавшуюся диктатуру пролетариата и беднейшего крестьянства» ⁴². В этой же части резолюции подчеркивалось, что «без измены лозунгу Советской власти нельзя отказываться от чисто большевистского правительства, если большинство II Всероссийского съезда Советов, никого не исключая со съезда, вручило власть этому правительству» ⁴³. Во второй части резолюции, которая сразу же была опубликована. ЦК подтвердил

свою готовность пойти на соглашение с партиями, ушедшими со II съезда, и подчеркнул, что, «следовательно, абсолютно ложны речи, будто большевики пи с кем не хотят разделить власти» ⁴⁴. В резолюции приводились факты о переговорах с левыми эсерами, которые временно отказались войти в Советское правительство, и о готовности большевиков осуществлять коалицию с крестьянством, что уже доказано принятием Декрета о земле.

Резолюция Ленина была принята ЦК партии против голосов Каменева, Зиновьева, Рыкова, Милютина и Ногина.

Нарушив это постановление ЦК, Зиновьев и Каменев навязали большевистской фракции ВЦИК, а затем, при поддержке левых эсеров, и ВЦИК резолюцию, в которой предлагалось продолжать переговоры при Викжеле на совершенно иных условиях. Половину мест в правительстве Каменев и Зиновьев предлагали отдать эсерам и меньшевикам. В условиях не было пункта о борьбе с контрреволюцией, уже принятого ВЦИК накануне. Для большевиков по этим условиям сохранялись министерства труда, внутренних дел и иностранных дел. ВЦИК должен был быть расширен за счет Викжеля, губернских крестьянских советов и профессиональных союзов, без указания на необходимость перевыборов этих организаций.

Это была попытка Каменева и Зиновьева навязать большинству ЦК свою оппортунистическую линию. Глубоко возмущенный этим актом, направленным против основной линии партии, деморализующим партийные ряды, Ленин написал ультиматум, в котором потребовал, чтобы меньшинство ЦК в письменной форме ответило на вопрос, «обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая формулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина» ⁴⁵. Этот документ был подписан, кроме В. И. Ленина, А. С. Бубновым, Ф. Э. Дзержинским, А. А. Иоффе, М. К. Мурановым, Я. М. Свердловым, Г. Я. Сокольниковым, И. В. Сталиным, Л. Д. Троцким и М. С. Урицким.

Руководители левых эсеров действовали в одном направлении с капитулянтами в рядах большевистской партии. Совместное выступление такого рода произошло 4 ноября на заседании ВЦИК, во время обсуждения Декрета о печати. Вслед за Лариным, предложившим отменить декрет СНК о печати, выступили левые эсеры Колегаев, Карелин, Малкин, которые предлагали отменить все ограничения буржуазной печати. Однако, несмотря на объединение левых эсеров и каменевцев, резолюция Ларина собрала меньшинство голосов членов ВЦИК. Декрет о печати был утвержден резолюцией, предложенной большевиками, 34 голосами против 24.

Эсеры попросили объявить перерыв. После перерыва левый эсер Прошьян от имени своей фракции огласил заявление, в котором принятая резолюция характеризовалась как «яркое и определенное выражение системы политического террора и разжигания гражданской войны» ⁴⁶. Левые эсеры объявили, что они

отзывают своих представителей из ВРК, военного штаба и с других ответственных постов.

Вслед за ними выступили В. П. Ногин, А. И. Рыков, В. П. Милютин и И. А. Теодорович. От имени группы членов СНК В. П. Ногин огласил заявление, в котором утверждалось, что только создание однородного социалистического правительства из всех демократических партий дало бы возможность закрепить плоды победы рабочего класса и армии в Октябре. Другой путь, по мнению авторов заявления, вел к разгрому революции. «Нести ответственность за эту политику мы не можем и потому слагаем с себя пред ЦИК звание Народных Комиссаров» ⁴⁷. К четырем наркомам присоединились Д. Рязанов,. Н. Дербышев, С. Арбузов, К. Юренев, Г, Федоров и Ю. Ларин. Левые эсеры и сторонники Каменева рассчитывали, что эти заявления вызовут панику и дезорганизацию среди большевиков. К их удивлению, Ленин предложил деловую резолюцию, в которой Совнаркому поручалось наметить кандидатуры народных комиссаров внутренних дел, торговли и промышленности. В этой же резолюции левому эсеру Колегаеву предлагалось занять пост народного комиссара земледелия. Это предложение еще раз показало клеветнический характер заявлений эсеров и меньшевиков о стремлении Ленина сохранить однопартийный характер Советского правительства.

Левые эсеры отказались принять предложение Ленина. В голосовании резолюции они участия не приняли.

Выступая с резкой критикой политики Совнаркома на заседаниях ВЦИК, левые эсеры несколько изменяли свой тон в Петроградском Совете. Там, окруженные рабочими и солдатами, они выпускали «левого» из «левых» — Устинова. В тот же день, 4 ноября, когда они пытались на заседании ВЦИК свалить Советское правительство, на совместном заседании Петроградского Совета и фронтовых представителей Устинов заявил, что новое правительство «не вступило на путь партийной диктатуры, а проводит в жизнь требования всего народа» ⁴⁸,

На заседании ВЦИК 4 ноября левые эсеры еще раз атаковали Совнарком, внеся запрос о декретах, изданных без предварительного рассмотрения и утверждения ВЦИК. Отвечая на этот запрос, Ленин весь огонь обратил против левых эсеров за их отказ войти в правительство. Ленин напомнил эсерам, что они не пожелали разделить ответственность с большевиками в критические дни вооруженного восстания и борьбы с Керенским—Красновым. Ленин указал, что Совнарком не может считаться с формальными рогатками в срочных вопросах. И по этому вопросу большевики опять-таки подчеркивали нежелание левых эсеров оторваться от правых и меньшевиков. В резолюции доверия Совнаркому, принятой ВЦИК по предложению Урицкого, в специальном пункте выражалось сожаление «по поводу того, что представители левых эсеров не... нашли возможным принять на себя участие в правительстве, а стало быть, и в выработке всех неотложных

декретов⁴⁹. Эта же резолюция предоставляла СНК право издавать неотложные декреты без предварительной санкции

ВЦИК.

Таким образом, в момент самых яростных атак против Советского правительства Ленин настойчиво напоминал левым эсерам, что дверь в Совет Народных Комиссаров для них открыта. В то же время он требовал от левых эсеров прямого ответа, признают ли они программу II съезда Советов. Ленин ни на йоту не уступил и в вопросе о свободе действий Советского правительства без каких бы то ни было ограничений в деле борьбы с контрреволюцией.

Контрреволюционная политика меньшевиков и правых эсеров, колебания левых эсеров и каменевской оппозиции привели к срыву переговоров о вхождении представителей партий, ушедших со II Всероссийского съезда Советов, в Советское правительство.

Орган ВЦИК и Петроградского Совета «Известия» в статьях «Кто сорвал соглашение» и «Еще раз: кто сорвал соглашение» тогда же привел неопровержимые факты, разоблачавшие виновников срыва соглашения — меньшевиков и правых эсеров ⁵⁰. Даже представитель Викжеля Крушинский вынужден был признать на совещании при Викжеле, что большевики идут искренне на соглашение, чего он не мог сказать про меньшевиков и правых эсеров⁵¹. «Известия» призывали левых эсеров включиться в активную работу и начать сотрудничать с большевиками как в правительстве, так и во всех отраслях работы ЦИК. «И чем скорее они сделают это, тем лучше для них и для дела революции», — писал редактор «Известий» Ю. М. Стеклов ⁵².

Понадобилось давление крестьянских масс на всероссийских крестьянских съездах в ноябре — декабре 1917 г., чтобы левые эсеры сделали еще один шаг в сторону соглашения с большевиками.