На кого работает Синтон

Психотерапия forever и "Тусики-мутусики"

– Николай Иванович, а когда вы начнете серьезную работу?

Игорь приехал в московский Синтон из другого города. Только что закончилось занятие группы "Мир Души", всем было тепло и весело, народ шумел и с удовольствием играл в "Тусики-мутусики"... Игорь продолжил:

– Хорошо вам: у вас на редкость замечательный состав группы. У нас группы более трудные, но психологи, которые к нам приезжают, работают с нами очень серьезно: помогают нам осознавать наши проблемы, детские страхи, неврозы...

– Верно, Игорь, у меня замечательный состав группы. Но он замечательный именно потому, что я работал с этими людьми не так, как те психологи, которые приезжают к вам.

– А как?

– Это, Игорь, большой разговор. Начну издалека.

Людям, конечно, надо помогать. Но как?

Вот, например, ребенок свалился в канаву — что делается в первую очередь? Очевидно, что его оттуда надо вытаскивать и смазывать зеленкой разбитые коленки.

· Из жизненных канав детей самого разного возраста обязаны вытаскивать социальные работники. Называется это — социальная помощь и реабилитация.

Ситуация посложнее — вы видите, что ребенка некие (не зависящие от вас) моменты подталкивают на скользкую дорожку, а самое неприятное то, что через некоторое время он стремится туда уже сам, потому что там можно совершенно свободно валяться в грязи и, кстати, совершенно роскошно валять в грязи других.

· Тем более он будет это делать, если другой, кроме скользкой, дорожки он толком не знает и чувствует себя в другой обстановке крайне неуверенно.

Что делать тогда? Ну, такого ребенка желательно некоторое время держать за ручку, вести строго куда надо и отгородить от соблазнительных мест, причем отгородить надежно и решительно, ибо нет для ребенка более веселого развлечения, чем перемахивать через те дырявые заборы, которые построили для него глупые взрослые.

· Так вот, этой деятельностью в общественном масштабе занимаются инспектора по делам несовершеннолетних, а официальное название их работы — предупреждение асоциального поведения.

Нет повести печальнее на свете, чем эта, где бандиты — дети...

Эксперимент Макаренко по переплавлению трудных подростков уникален и, похоже, в наше время уже невоспроизводим. Антон Семеныч воспитательный процесс в колонии начинал с того, что помещал своих воспитанников в руины и предлагал всем желающим выжить. Своим трудным он устраивал не милый досуг, а работу на выживание. Только такая — настоящая! — работа всех расставляла по своим местам, отделяла умеющих работать от болтунов, тем не менее прибивая трудных к здоровому ядру и сливая всех в единый коллектив.

· Поиск, создание и укрепление здорового ядра — это уже была работа Антона Семеныча. И он ее — выполнял.

В колонии было трудно, но вокруг нее оказывалось еще труднее (разруха после гражданской войны), так что бежать особенно было некуда, плюс рядом на всякий случай имелись, всегда готовые помочь создать ответственную атмосферу, курирующие колонию сотрудники ГПУ...

· Запомните эти четыре составляющие: снаружи еще хуже, труд, здоровое ядро, вооруженная охрана. Собственно, по этой же педагогической системе работает и любая воровская шайка: внутри тяжелый труд, снаружи условия тебе чужие и неприемлемые, ядро сформировано, а ГПУ у воров свое и порядок наводит эффективно, теми же методами. Методика — универсальна.

Так вот: когда в наше время трудных отправляют в летние лагеря, не укомплектованные милицией и заполненные предрасполагаю­щим к балдежу досугом, то в них даже самые малолетние скоро оказываются в ситуации бандитской малины, а обслуживающий персонал — в роли заложников. Воспитательный эффект прикиньте сами.

Впрочем, муниципальные органы власти и сотрудники комитетов по делам семьи и молодежи имеют свой взгляд на происходящее, а именно, по итогам лета ставят довольные галочки: летние оздоровительно-воспитательные мероприя­тия проведены и охватили столько-то детей. Таким образом, без работы эти ответственные лица не останутся никогда — хотя бы потому, что после их работы число трудных почему-то не уменьшается.

· А количество любителей малины — увеличивается.

Впрочем, мы немного отвлеклись.

Где же наш ребенок и что с ним? А вот: у нашего ребенка кривые ноги и немного косые глаза, поэтому его все время сносит с нормальной дороги. Что пропишут специалисты? Естественно, оздоровительную гимнастику и поправить зрение.

· В области душевной жизни те же действия называются "психологическая коррекция".

А вот еще любопытный экземпляр: вроде бы вполне здоровый ребенок, но вместо того чтобы идти вместе со всеми по дороге, он тоскливо смотрит себе под ноги и никак не найдет себе места... Что сделаем мы, как добрые мамы? Поддержим под ручки, глазки откроем, бодрую песенку споем, с интересными ему местами — познакомим.

· Называется — социальная адаптация. Сейчас одно из самых перспективных направлений для голодных психологов, под это дают деньги почти всегда.

А вот и наш главный герой: ребенок идет вместе со всеми, но как-то ковыляет и взгляд его невесел. В чем дело? Поверхностный осмотр показывает заскорузлые болячки, синяки и вывихи, более внимательный взгляд обнаруживает одышку и сердечную недостаточность.

Что ему показано? Правильно, лечение в поликлинике, а лечение души и есть нормальная психотерапия. Однако, чтобы не сталкиваться лбом с врачами, психиатрами и вообще звучать достойнее, психологи называют эту работу "группы личностного роста".

· Ну, логика в этом есть — скрюченные разгибаются, у невротиков процесс разложения приостанавливается.

В этих психотерапевтических — простите, в группах личностного роста работа ведется подчеркнуто осторожно, людей приучают к тому, что они соприкасаются с чем-то очень важным, почти святым — а именно, с душой, которая так ранима и в которой так много болезненных мест. Первое и главное, чему научаются в таких группах, это — находить больные места в душах окружающих и, естественно, в своей собственной, а найдя, с ними работать. Работать — это очень важное понятие, здесь оно обозначает: искать глубинные причины своих болячек, гнездящиеся в темных страхах трудного детства, и иногда даже не вашего. В течение всего времени душевных копаний в больные места нельзя тыркать, а можно только их поглаживать и окружать теплотой.

· Ребенок кашлянул, мама надела на него две шапочки, тулупчик и положила в теплую постельку.

Если хотите, на психотерапевтических тренингах из людей делают профессиональных больных.

· Когда с бодрыми, живыми вожатыми Орленка стали проводить психологические тренинги (такие), они стали ходить медленнее, как загипнотизированные, беспрерывно прислушиваться к своим чувствам, находить им глубокое психологическое обоснование и болезненно реагировать на попытки ими прямо руководить. Короче, спустя год, чтобы вожатых снова можно было пускать к детям, в Орленке стали искать других психологов, которые смогли бы ликвидировать последствия работы предыдущих.

Так вот, о детях — людей, приходящих в Синтон, я воспитываю изначально по-другому. Синтон менее всего напоминает мне теплую поликлинику, это скорее бодрый стадион, хотя здесь никто не ставит задачи подготовить чемпионов. Сюда, в Клуб, на занятия, приходят люди, желающие получить себе умные нагрузки под руководством веселого и знающего свое дело тренера. Конечно, человека с вывихом или заболевшего тренер к тренировке не допустит и отправит к врачу, от всех же остальных кислое нытье "Ой, мне тяжело" выслушивать не будет.