Нет слов!

Такой удар сразил меня наповал! Несколько дней я ходил, словно громом пораженный. Слава небесам, что я не из тех, кто впадает в депрессию. А март 1973‑го очень даже подходил для того, чтобы впасть в печаль! Я уже не знал, что и думать. В книге «Золото богов» я посвятил всего лишь несколько страниц открытию Морица, потому что он так хотел (так же как и я). Чтобы ему было в дальнейшем проще опубликовать свою собственную книгу о находке. Он дал мне черно‑белые фотографии именно с этой целью. Они обвиняют меня, что я опубликовал их без разрешения. Меня выставили законченным негодяем – во всех отношениях, якобы получившим «коммерческую выгоду» от открытия Морица. Мориц был (как заявил Пенья в своем письме) шокирован тем, как я представил в своей книге его открытия. Но я показывал ему предварительные отрывки, опубликованные в журнале Sie & Еr, и перевел их слово в слово. К письму Пеньи еще прилагался документ, который я (несмотря на их утверждение об обратном) никогда не видел раньше. Я знал о «Нотариальном свидетельстве», но я никогда не видел следующее:

Мы, нижеподписавшиеся участники исследовательской экспедиции в пещеры, обнаруженные сеньором Хуаном Морицем в Эквадоре, гарантируем, что не будем публиковать материалы или фотографии в каких‑либо печатных изданиях, представлять их на радио или телевидении или давать любые другие объяснения, касающиеся экспедиции или ценных предметов, находящихся в пещерах, географического расположения места, теорий и гипотез, которые привели к открытию, или любых других деталей, относящихся к экспедиции. Любое публичное или официальное заявление средствам массовой информации касательно успеха, провала, последствий, целей осуществления и других аспектов экспедиции имеет право делать только сеньор Хуан Мориц, однозначно назначенный руководителем экспедиции и специально наделенный правами принимать законные меры против нарушивших это соглашение, а также препятствовать опубликованию любых фотографий или заявлений. Только первооткрыватель сеньор Хуан Мориц имеет право отменить обязательства и ограничения, описанные в данном документе, если ему это будет угодно. (Подписано всеми участниками «Экспедиции 1969» 23 июля 1969 года.) [23]

Теперь ситуация прояснялась. Наверное, на Морица начали давить другие участники экспедиции, поклявшиеся хранить все в секрете. А какой‑то Дэникен из Швейцарии взял и опубликовал фотографии. Он влез в это дело и заработал (якобы) на сенсации кучу денег. Однако действительность была немного другой.

Почему я ворошу эту старую историю сейчас, спустя столько лет? Кому это интересно? Книги «Золото богов» давно уже нет на рынке; мои читатели, может быть, уже умерли или интересуются другими вещами. А я выздоровел от всех потрясений и психологических травм. Тогда зачем же копать то, что уже давно поросло травой?

Потому что о металлической библиотеке стали много писать! И потому, что теперь я знаю точное место входа в пещеру! Оказывается, сенсационные открытия происходят прямо перед нашим носом! Старая история вдруг снова стала популярной. Прежде чем закончу рассказывать о письмах 35‑летней давности, занявших целую главу в этой книге, и расскажу об открытии металлической библиотеки, возможно, вам будет интересно, чем закончились мои отношения с Морицем и Пеньей. Я ответил на «сокрушительный удар» Пеньи всего неделю спустя (я был тверд, как скала!):

Цель экспедиции, о которой я писал, состояла исключительно в том, чтобы доказать миру: металлическая библиотека и другие сокровища действительно существуют и их можно найти в пещерах Морица. На первом месте всегда стоял Мориц, а не Эрих фон Дэникен… Задача – не доказать, что «Эрих фон Дэникен прав», но показать, что заявления Морица (например, в «Нотариальном свидетельстве») – правда.

Во время своей поездки в Эквадор прошлым августом я показал вам первые издания журнала Sie & Еr, и мы долго обсуждали способы и средства, которые должен использовать автор, чтобы правильно преподнести эту историю. Мы сравнили ее с предметами, выставленными на витрине, которые нужно представлять в правильном свете. Мориц сказал тогда, что средства представления вторичны, главное суть. Я бы хотел вам напомнить, что моя книга – не научный документ, писателю необходима творческая свобода.

В вашем офисе сеньор Мориц разрешил использовать фотографии, которые он мне дал. Именно поэтому мы пошли в фотолабораторию и сделали копии. Кроме того, неожиданная секретность по поводу тех фотографий довольно бессмысленна, потому что все они публиковались в эквадорской прессе.

Да, я действительно предложил во время одного из наших вечерних разговоров раздобыть немного денег для следующей экспедиции, чтобы мир узнал о фантастических открытиях в Эквадоре. Издательский дом ECON мог оплатить расходы, а если бы отказался – я бы нашел другую компанию. Если сеньор Мориц думает, что сам может финансировать собственную экспедицию, это его дело, и я уверен, что у него есть на то свои причины. Но я считаю чрезвычайно несправедливым, что вы меня представили как негодяя, разболтавшего все секреты сеньора Морица. Я не был участником экспедиции 1969‑го года и не подписывал документ, который вы мне прислали. Более того, я не имел ни малейшего представления о его существовании. Кстати, я хотел бы поблагодарить за то, что вы прислали мне копию. Как бы то ни было, мы не говорили в Эквадоре о секретности информации. И вам, и сеньору Морицу было известно, что я напишу о подземной системе туннелей – собственно говоря, это и было причиной наших долгих встреч.

Я бы хотел вас попросить, доктор Пенья, – вспомните наши беседы! Вы знаете о моей позиции и позиции Морица в вопросах археологии, а также происхождения и распространения Homo sapiens. Кроме того, вы осведомлены, что Мориц и я знаем намного больше, чем говорим и пишем. Вы помните нашу вторую встречу за ужином? Мориц и я отлично понимали друг друга. По некоторым вопросам мы лишь кивали друг другу в знак согласия, потому что оба прекрасно знали, о чем мы говорим. Как вы думаете, что бы произошло, если бы я опубликовал всю историю? И я не мог/ понять – особенно после наших встреч, – почему вы оба вдруг стали себя вести, как будто я вас как‑то обидел. Мориц хочет «la guerra» (исп. «войны») или даже «norte guerra» (исп. «северную войну»)! Но он ведь хотел открыть широкой публике правду о доисторическом периоде человека. Мне кажется, Мориц должен быть благодарен, что люди говорят не только о его открытиях, но и о нем самом. Я никогда не претендовал на эти открытия, – всегда подчеркивал, что это находка Морица. У него нет причин (Бог знает!) сердиться на меня и мои публикации. Если Хуан Мориц действительно хочет написать и опубликовать книгу одновременно на 30 языках, я ему открыл дорогу. Благодаря моей публикации мир теперь знает, что в Эквадоре существует система т/ннелей и первооткрыватель знает ее секреты.

Дорогой доктор Пенья, примите, пожалуйста, мои самые теплые пожелания и передайте их сеньору Морицу.

Подпись: Эрих фон Дэникен [24]