Дверной косяк

Демиурги Мазукта и Шамбамбукли сидели в чистилище и перебирали человеческие души. Они доставали их по одной из большой корзины и раскладывали по маленьким кучкам.

– Хороший урожай, – довольно заметил Мазукта. – Одна в одну!

– Ну, не совсем, – возразил Шамбамбукли, разглядывая очередную душу. – Смотри, мелкая какая.

Он метелкой отряхнул с души ордена и медали и бросил в одну из общих куч.

– Странно как‑то, – пробормотал он, нахмурив брови. – Откуда у него столько?

– О чем ты? – не понял Мазукта.

– Да вот, интересно получается. Все люди, в общем, примерно одинаковые. Чуть похуже, чуть получше, но в целом разнятся не сильно. И живут они тоже примерно одинаково, кому‑то чуть полегче, кому‑то тяжелее, но не намного. А вот встречаются иногда великие люди с великой душой – и у них почему‑то всегда проблема на проблеме! На каждом шагу они от жизни получают по лбу! А с другой стороны, всякая мелочь паршивая, которой вроде и не положено, получает от жизни все блага и забот не знает. Почему так?

– Ну ты и вопросы задаешь! – засмеялся Мазукта. – Ты что же, думаешь, этот мир был создан ради великих людей? Ну да, есть в нем и гении, и святые, но ведь не они составляют основную массу населения! Они исключения из правил, а мир рассчитан на человека среднестатистического, каких подавляющее большинство. Все для их удобства… ну или почти все.

– Это как с правшами и левшами? – догадался Шамбамбукли.

– Да, примерно, – кивнул Мазукта. – Техника, инструменты, даже дверные ручки – все приспособлено под правую руку, а левшам приходится приспосабливаться самим. Вот и святые – как те же левши. Они не вписываются в картину мира, им здесь неудобно. Понимаешь?

– Понимаю.

– Правила создаются для людей средних. Средний рост, средний вес, средний достаток. Взять, например, такую вещь, как обычная дверь. Большинство людей проходит в любые двери без проблем, максимум, слегка пригибая голову. А человек большого роста (равно как и великой души) либо получает постоянно по лбу, либо приучается кланяться. А что до разных, как ты говоришь, мелких паршивцев, то они и вовсе гуляют, где хотят, и под закрытую дверь, если надо, протиснутся, и в замочную скважину пролезут. А уж в обычные двери, которые для всех, они проходят шеренгой, да еще иногда и на чужих плечах.

Мазукта почесал подбородок и продолжил:

– Рано или поздно любой гений или святой устает все время биться головой о притолоку. Некоторые начинают кланяться автоматически, перед каждой дверью. Некоторые сдаются и опускаются на четвереньки – тогда на них с большой вероятностью кто‑нибудь запрыгивает верхом. Это нормально, обычная борьба за существование. Такова жизнь.

– И что, для гениев никакой надежды?

– Есть надежда, – неохотно признал Мазукта. – Иногда такое случается. Изредка, может быть, раз в поколение, находится человек, который будет всю жизнь биться головой о косяк, пока не сломает его. И в эту дверь после него уже легче пройти другому гению.

Сизиф

– Это за что ж его так? – спросил демиург Шамбамбукли, сочувственно глядя на человека, толкающего в гору тяжелый камень.

– Кого? А, этого… – демиург Мазукта скривился и махнул рукой. – Да ни за что.

– Как «ни за что»?! Такое суровое наказание…

– Да никто его не наказывал! – огрызнулся Мазукта. – Делать мне больше нечего! Он сам напросился.

– Сам? – не поверил Шамбамбукли.

– Ну да. Крутился у меня под ногами, канючил, просил для него тоже какую‑нибудь работку подыскать, может, инструменты за мной поносить или мух газеткой отпугивать, ну хоть чем‑то быть полезным… сам знаешь, как это раздражает.

– И за это ты его…

– Да не наказывал я его! – вскричал Мазукта. – Почему все считают, что я чуть что, сразу наказываю?

– Но ты ведь, и правда…

– Нет, – отрезал Мазукта.

Проводив взглядом человеческую фигурку, почти достигшую вершины горы, он произнес:

– Я ему сказал буквально следующее: «Хочешь поработать? Отлично, возьми вот этот камень и отнеси во‑он на ту вершину. Когда закончишь, можешь быть свободен».

– А он?

– А он – вон, – указал кивком Мазукта.

Шамбамбукли посмотрел в ту сторону. Не дойдя двух шагов до вершины, человек воровато огляделся, никого не заметил и пинком скатил свой камень с горы.

– Ему что, так нравится процесс? – удивился Шамбамбукли.

– Ему не хочется терять работу, – объяснил Мазукта.