Почему люди не летают как птицы?

– Мазукта, – сказал демиург Шамбамбукли, – сегодня такой замечательный солнечный день! Давай сделаем для людей что‑нибудь хорошее?

– Например? – спросил демиург Мазукта.

– Ну, например… – Шамбамбукли задумался. – А давай дадим им возможность летать!

– Зачем? – удивился Мазукта. – Разве у них кто‑то отбирал такую возможность?

– Нет, но…

– Может, ты им запрещал? Потому что я лично не возражаю, хотят летать – пожалуйста, на здоровье, мне‑то что!

Шамбамбукли растерянно почесал в затылке.

– А почему же они тогда не летают?

– А фиг их знает, – пожал плечами Мазукта. – Не хотят, наверное.

Иов

Демиург Мазукта застал своего друга демиурга Шамбамбукли за работой: тот сидел на корточках посреди кукурузного поля и старательно благословлял каждую кукурузину.

– Ты очень занят? – спросил Мазукта.

– А у тебя что‑то важное?

– Да нет, просто проведать решил.

– Тогда подожди, я сейчас.

Мазукта отошел в сторонку, сорвал несколько початков, очистил и принялся не торопясь обгрызать мягкие зерна. Расчет оказался верным: третий и последний початок закончился как раз к тому моменту, когда Шамбамбукли завершил работу и подошел поприветствовать друга.

– Кто тут живет? – спросил Мазукта, небрежно кивнув на фермерский домик возле поля.

– Люди, конечно, – ответил Шамбамбукли. – Муж, жена, трое детей. А что?

– Он твой Иов?

– Как‑как?.. – опешил Шамбамбукли. – Кто?

– Иов, – терпеливо повторил Мазукта. – У каждого демиурга есть свой Иов. Это он?

– Его зовут совсем не так, – растерянно произнес Шамбамбукли. Мазукта в ответ насмешливо фыркнул.

– Шамбамбукли! Иов – это не имя собственное. Это даже не имя нарицательное. Иов – это профессия. Ну, вроде «козла отпущения».

– А кто такой «козел отпущения»?

– Это… эээ… Неважно. Мы не о нем сейчас говорим. Иов – это такой специальный человек, которому ты вроде бы сначала благоволишь, а потом – раз!

– Что «раз»?!

– Ну, что‑нибудь нехорошее. Пакость какую‑нибудь.

– А зачем?

– Что значит, зачем?! Он же Иов! У него работа такая, сносить от тебя удары судьбы!

– Не понимаю, – признался Шамбамбукли, помотав головой. – Объясни еще раз.

– Ладно. – Мазукта с шумом выдохнул и помолчал несколько секунд. – Попробую. Когда я увидел, что ты батрачишь на чужом поле, то сразу подумал: «Это неспроста! Наверное, хозяин поля – его Иов».

– Да кто такой этот Иов?! – перебил Шамбамбукли. – Зачем он вообще нужен?

– Для воспитательного примера! – наставительно произнес Мазукта. – Понимаешь, когда человеку сначала очень хорошо, а потом вдруг ни за что ни про что очень плохо – он непременно начинает возмущаться. И вот тут‑то выходишь ты и ставишь его на место: не твоего, мол, ума дело, кого и за что я наказываю, а кому чего даю. Я дал, я взял, и сам ты – игрушка в моих руках. А другие люди потом читают эту историю и делают свои выводы. И когда на них самих начинают сыпаться шишки, то уже не ропщут. Понятно теперь?

– Нет.

– Что тебе непонятно?

– Почему на людей должны сыпаться шишки? Если я им желаю только добра?

– Ну мало ли! – пожал плечами Мазукта. – Может, тебе захочется поразвлечься…

– Поразвлечься?..

– Ну да. Или ты вдруг к ним охладеешь… Скажем, надоест тебе возиться…

– Надоест?! – ужаснулся Шамбамбукли.

– Ну, это я для примера, – отмахнулся Мазукта. – Неважно. Разные обстоятельства бывают. И вот тут‑то люди вспоминают про Иова, которому было гораздо хуже – и им сразу становится легче жить.

– Тогда, может, я им про твоего Иова расскажу? – осторожно спросил Шамбамбукли.

Мазукта задумался. Потом вздохнул и покачал головой.

– Нет, не выйдет. Про моего они не поверят. У нас с тобой… скажем так, разные методы. Придется тебе своего собственного завести. Да вот хотя бы этого, – он снова кивнул на фермерский домик. – Давай его помучаем?

– А может, не надо? – спросил Шамбамбукли. – Он мне нравится.

– Чем это, интересно?

– Нуу… у него правильный подход к жизни. Он никогда не опускает руки.

– Ха! – фыркнул Мазукта. – А с чего бы ему их опускать, когда все идет замечательно? А вот мы ему сейчас подкинем неприятностей, живо роптать начнет!

– Не начнет. Ты его не знаешь.

– А ты меня не знаешь! Смотри и учись.

Мазукта щелкнул пальцами, и на поле тут же опустилась стая саранчи.

– Ну? Что на это скажет человек?

– Он сказал «неурожай».

– Ладно же. Смотри дальше.

Вспыхнул факелом амбар фермера, и все запасы сгорели дотла.

– Ну а что теперь?

– Он строит новый амбар и возобновляет запасы.

Мазукта нахмурился, и второй амбар сгорел, как и первый.

– Человек вырыл погреб, – сообщил Шамбамбукли.

– Так, да?.. Ну ладно же!

Мазукта засучил рукава, и обрушил на человека новые несчастья: корова сдохла, лошадь угнали, сарай рухнул, поле залило наводнением, дом вместе со всем имуществом унесло в реку. Человек крепко задумался. Отрыл землянку, одолжил у соседа лошадь, устроился батрачить; жена стала давать уроки по домоводству, а старший сын пошел пасти гусей.

– Он скоро начнет роптать?!

– Он не начнет, – заверил Шамбамбукли. – Такой уж человек.

– А вот посмотрим, какой он там человек!

Ураган разметал землянку и унес всю семью фермера.

– Ну?..

– Он отправился на их поиски.

– Тогда подкинем ему неопровержимые свидетельства их гибели!

– Он устроился разнорабочим в городе.

– Ах так?! Пусть на фабрике случится авария и ему оторвет руку! Много он тогда наработает?..

– Он стал истопником.

– И не спился?

– Пока нет.

– Ну хорошо же! А теперь у него отнимутся обе ноги…

– Он стал писать новеллы. И делает упражнения, чтобы снова начать ходить.

– Да что ж это такое?! Тогда паралич! Полный!

– Он диктует свой новый роман сиделке.

– А тогда…

– Мазукта!

– Что?

– У него нечего больше отнимать.

– Как нечего? Речь, рассудок…

– Не дури. Верни все как было.

Мазукта со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, сосчитал до десяти и устало махнул рукой.

– Ладно. Он выздоровел, нашел свою семью, выиграл в лотерею миллион, купил протез и новую ферму. Доволен?

– Угу, – кивнул Шамбамбукли. – Теперь ты понимаешь, почему этот человек мне так нравится?

– Да, но все‑таки, почему он не ожесточился? Не стал возмущаться?

– Я же тебе говорил, он так воспитан. У него правильный подход к жизни.

– Да плевать! Какой бы ни был подход, но должен же человек, в конце концов, возроптать, если ему демиург постоянно устраивает гадости!

– А, это… – Шамбамбукли замялся. – Забыл тебе сказать. Он никак не мог роптать на своего демиурга. Видишь ли, этот человек в меня не верит…