Московская духовная семинария 17 страница

Он был покрыт потом, пульс его был мягок, част и легко сжимаем; основание языка покрыто белым налетом; была сильная жажда. Моча была темно-желтого цвета, она не мутилась при нагревании, слегка пенилась при прибавлении азотной кислоты и не менялась при добавлении жидкости Bareswill. Было выражено Дрожание рук. Лечение: кружка ячменного отвара с 10 граммами винного камня, две кружки отвара пырея. 9 мая. Ночь проведена беспокойно, галлюцинации не прекращаются, больной подолгу остается на ногах, разговаривает с собой, кому-то угрожает и зовет на помощь. Утром он очень слаб, но галлюцинации менее интенсивны, можно привлечь его внимание к разговору, он довольно четко отвечает на вопросы. Язык более влажен; одно испражнение. Лечение: ванна, три кружки лимонада. 12 мая. Больной спал часть ночи, галлюцинации остаются, но он спокоен, молча лежит в постели. Днем чувственные обманы редки. D… начинает понимать, что с ним произошло, и сомневаться в том, что видел и слышал за время психоза. Начиная с этого дня улучшение непрерывно прогрессировало, больной всегда чем-нибудь занят, имеет бодрый вид, спокойно спит и по прошествии трех месяцев выписывается, обещая впредь не пить. Но оказавшись на воле, он возвращается к прежнему образу жизни и тем же излишествам, пьет абсент и водку. Вскоре вновь появились головные боли с приступами оглушенности, головокружения и галлюцинации. Однажды вечером, когда он играл в кафе, ему вдруг показалось, что над ним смеются, его будто бы ругают, ему грозят расправой; он убежал из зала и его лишь через два дня нашли на улице и доставили, 20 ноября 1869г, в нашу больницу. При поступлении он слышал угрозы, видел крыс, привидений, которые увеличивались в размерах, приближались к нему, удалялись; сон был тревожный, хотя он не покидал постели. Наутро головная боль, разбитость в теле, дрожание рук. Моча не содержала белка и сахара. Лечение: ванна, кружка отвара горечавки. Декабрь. Днем чувственные обманы отсутствуют, но больной остается подавлен, стыдится своего поведения, сожалеет о случившемся; ночные кошмары и сновидения еще беспокоят его: иногда он видит призраков. Периодически головная боль с затемнением полей зрения. Март. Улучшение продолжается; больной занят трудом, сожалеет о своих излишествах, обещает больше не пить и по-видимому решил переменить профессию. В начале апреля он выписывается. Несмотря на отягощенную наследственность, у D… после каждого из приступов и особенно после тех двух, что предшествовали настоящему поступлению, наблюдалось быстрое улучшение состояния — если не считать того, что в 1855г за алкогольным психозом последовал приступ длившейся 6 месяцев мании. При последнем стационировании он оставался уже около трех месяцев в состоянии с депрессивными идеями, головными болями и приступами оглушенности: в данном случае мы не имели прежнего благоприятного течения психоза с быстрым и полным выходом из него. Если очередные эксцессы приведут D… к новому поступлению в больницу, то надо будет вновь опасаться у него резидуального бреда того или иного содержания и столь же неопределенной длительности или же — интеллектуального снижения, которое сейчас только намечается. При последней выписке из больницы больной обещал сменить профессию и, кажется, твердо вознамерился сделать это; с той поры он более к нам не обращался и, возможно, сдержал свое слово и вылечился; впрочем, в событиях 1870 и 71гг исчезло столько больных такого рода, что мы вправе поставить большой вопросительный знак после этого предположения. Набл. VI. Брюшной тиф в 22 года. Спиртные излишества. При поступлении в первый раз алкогольный бред, за которым последовало выздоровление, задержанное привходящими маниакальными состояниями. Три новых приступа алкогольного бреда, представляющие более правильное течение. Клеман L… 33-х лет, зеленщик, довольно крепкого сложения с развитой мышечной системой и наклонностью к ожирению; шея его коротка, лицо сильно краснеет при малейшем напряжении. В 22 года он перенес брюшной тиф — с тех пор характер его переменился: он стал тупее и медлительнее; по временам же, напротив, возбужден и испытывает тогда большую потребность о движении. В последние годы сильно пьет и часто напивается допьяна: употребляет преимущественно вино, водку и, в виде исключения, абсент. Иногда жаловался на головные боли, приступы отупения, шум в ушах, слабость в мышцах, но без настоящего паралича в них. Под влиянием самых последних и длительных эксцессов у него развился алкогольный бред и 15 сентября 1868г он был помещен в больницу Св. Анны. При поступлении у него было сильное возбуждение, бессвязность в речах и поступках, он схватывал все, что попадалось ему на глаза; у него отмечались приступы гнева со склонностью к насилию, трясение языка и рук. Ему виделись какие-то люди, которые ему угрожали, старались его убить, ударить. При исследовании мочи в ней не определялось белка и сахара; моча была мутновата, при нагревании прояснялась, при прибавлении азотной кислоты пенилась. Лечение: ванна; кружка ячменного отвара с Юг винного камня; две кружки отвара пырея. 18 сентября возбуждение значительно меньше, сон довольно спокоен, галлюцинации менее отчетливы. 20 сентября, в день его перевода в приют Ville-Evrard, L… был спокоен, поведение его правильно, ответы довольно точны, он более внимателен к тому, о чем его спрашивают; умственные способности его не обнаруживают сколько-нибудь заметного снижения. 21-го, посетив его в новом приюте, мы обнаружили, что улучшение в его состоянии было непрочным: беспокойство вновь сильно возросло, появились галлюцинации устрашающего свойства. Лицо у больного было одутловатое, багровое — ему назначили кровопускание, после которого быстро наступило улучшение. В начале декабря, чтобы ускорить выздоровление, больного направили на садовые работы; состояние его представлялось вполне удовлетворительным, когда У него вдруг снопа развился бред: он сделался буен, речь — бессвязной, состоящей из грубой брани; лицо налилось кровью; были назначены кровососные банки к затылку. За этими приступами скоротечно развивающегося возбуждения мало-помалу наступало полнейшее успокоение. Вскоре однако развился новый рецидив — с теми же физическими и психическими проявлениями. С начала января спокойствие больного уже ничем не омрачалось, бред полностью исчез и с ним — и другие болезненные явления. 4 марта 1869г он был выписан. 28 октября 1869г L… снова поступил в больницу Св. Анны. По словам брата, он пил с момента выписки из больницы. Недели за две до поступления, после более обильных, чем обычно, возлияний у него снова развились бред и возбуждение, он был задержан под Парижем полицией. При поступлении были выраженные психические расстройства: речевая бессвязность и возбуждение; больной слышал со всех сторон зовущие его голоса, поднимал с полу будто бы валявшиеся там предметы, видел мерцающие огни, пламя, искры; лицо его было налито кровью, язык и руки охвачены тряской. Он был переведен в другую больницу. 30 августа 1870г. Третье стационирование. После длившегося день пьянства у L… развилось сильное психомоторное возбуждение. При поступлении приступ уже несколько убавил в силе, но мысли и действия больного оставались беспорядочны, речь бессвязна, по временам возвращались прежняя возбужденность и галлюцинации. Состояние оставалось таким вплоть до перевода больного в другую лечебницу. 21 июня 1871г он был обнаружен лежащим пьяным на улице и доставлен в больницу, где при поступлении не мог вспомнить, что с ним было. Он был возбужден, видел вокруг себя обезьян, строивших ему рожи, других животных, вооруженных людей, собиравшихся расстрелять его; у него было ослизнение желудка, по утрам трясение в руках и спазмы в икрах. 23 июня. Ночь проведена тревожно, больной несколько раз вставал: галлюцинации по-видимому продолжались. При пробуждении много и бессвязно говорил, отвечал многословно, но был не в состоянии описать то, что чувствовал. Был переведен в другую больницу, где наметилось и постепенно прогрессировало улучшение — оставалась только головная боль; по вечерам он жаловался на расстройство зрения, а именно — на мелькание искр и потемнения перед глазами: в эти моменты лицо его сильно краснело. Тремор языка проходил в последующем медленно. L… каждый день работал в саду — ни в действиях его, ни в словах не замечалось ничего болезненного. Улучшение продолжалось в июле и в августе, когда он был выписан. Перенесенный брюшной тиф оставил заметный и непреходящий след в характере и умственных способностях L…, что было в свое время замечено его семьею. Под воздействием учащающегося пьянства у него развились затем повторные приступы алкогольного бреда с галлюцинациями разной степени яркости и силы, каждый раз быстро проходящими после стационирования больного. Во время первого помещения в больницу (явления такого рода встречаются и у других больных), после выхода из психоза, среди видимого благополучия и в отсутствие новых эксцессов, у него возникли подряд два повторных приступа психомоторного возбуждения, сопровождавшихся оглушенностью, шумом в ушах и одутловатостью лица; телосложение L…, видимо, располагает к инцидентам такого рода. В течение последних трех месяцев, когда продолжающаяся алкогольная интоксикация лишь усилилась в сравнении с первым приступом, у него ничего подобного не замечалось. Известно, что состояния, сходные с теми, какие развиваются под воздействием продолжающегося пьянства, могут возникнуть у сформировавшихся алкоголиков и под влиянием других и самых различных причин — вне продолжающегося злоупотребления алкоголем. Можно добавить здесь, что когда L… переносил эти состояния возбуждения с церебральными жалобами, он находился в местности, неблагополучной в отношении периодической лихорадки — они могли развиться у него под влиянием обострения малярийной инфекции. Депрессивная форма алкогольного бреда с ее однотемными, как при частичном бреде, бредовыми идеями, оставляет больным большую свободу действий — среди таких больных более распространены суицидальные и гомицидальные попытки. Все исследователи справедливо называют алкоголизм одной из главных причин самоубийств. По сообщению Caspar, по данным официальной статистики, в Берлине, за 9 лет, из общего числа всех покончивших с собой лиц четверть злоупотребляла алкоголем. Briere de Boismont в своей монографии о самоубийцах и суицидальном помешательстве сообщает о 530 случаях суицидов на почве пьянства: из общего числа 4595 — то есть, девятой части случаев. Вот несколько цифр, заимствованных нами из общей статистики душевнобольных, поступивших в разные стационары департамента Сены в 1870-71гг: мы приводили их уже с г. Bouchereau на заседании Медико-психологического общества. — В 1870г из 1460 душевнобольных 377 были алкоголиками и из них у 28 были суицидальные и у 9 — гомицидальные попытки. Из 1059 больных другой серии 64 были алкоголиками и из них у 9 — суицидальные попытки. В 1871г из 1128 больных 291 был алкоголиком и из них 24 совершили суицидальную попытку, а 8 — гомицидальную. Из 1070 больных 61 был алкоголиком, из них 10 покушались на самоубийство и 1 — на убийство. Наши цифры меньше сообщаемых другими авторами по двум причинам. Во-первых, мы не включали в число убийств и самоубийств те инциденты (а их немало), когда такое покушение произошло невольным образом. Например, больной в алкогольном психозе считает, что его преследуют, и выбрасывается в окно, принимая его за дверь: это несчастный случай, а не попытка самоубийства. Другой видит перед собой призрак или вооруженного человека, хватается за стул, бьет им и ранит лежащего рядом ребенка — это также не гомицидальный акт, а обусловленная болезнью агрессия. Во-вторых, мы включали в наш счет лишь случаи, о которых имели надежные положительные сведения. Наши показатели можно считать поэтому минимальными. Экспансивная форма бреда. Бредовые идеи экспансивного, амбициозного или радостного для больных, содержания являются при алкогольных психозах исключением из правила. Мы наблюдали ряд таких случаев, но обычно наряду с подобным бредом имеется и более привычный бред неприятного содержания. Так, один инспектор полиции, поступивший в больницу Св. Анны в связи с приступом простого алкогольного бреда и по прошествии трех недель выздоровевший, в первые дни пребывания в больнице обнаруживал бред величия, который сочетался с тягостными для него галлюцинациями. Он называл себя миллионером, утверждал, что живет на самую широкую ногу, имеет любовниц, домашних слуг, экипажи, осчастливил всех своих сожителей, но затем начинал говорить про воров, пришедших отобрать его богатство, видел вооруженных бандитов, ножами приканчивающих его отца и мать, кровь вокруг себя, призраков, диких животных; его будто бы называли «убийцей Монмартра» и т. д. Позже, по выздоровлении, он прекрасно восстанавливал все это в памяти и говорил: «Это был мираж, но я считал его правдой». При хронических, далеко зашедших формах алкоголизма экспансивный бред имеет большее значение: при неясности прогноза он может стать одним из опорных пунктов для опознавания тенденции развития хронического алкоголизма в направлении прогрессивного паралича. ///. Наследственно отягощенные больные с алкогольным бредом: с препятствующими выздоровлению повторными возвратами болезни, с сохраняющимися после приступа бредовыми идеями, имитирующими ту или иную разновидность частичного бреда. Сохранение бреда после минования острого алкогольного приступа характерно для пьяниц с особым болезненным предрасположением психики — для тех, о ком писал Moreau и к которым вновь привлек внимание в своей работе Laborde. Мозговая ущербность таких больных объясняется чаще всего их патологической наследственностью. Но есть и такие, кто если так можно выразиться, вследствие злостного пьянства, сам создал себе подобную болезненную почву. В этой связи бывает полезно при каждом поступлении сравнивать умственные способности больных с предыдущим состоянием: при всяком новом стационировании больной в той или иной мере отличен от себя прежнего — он неуклонно деградирует и проходит последовательно все ступени интеллектуального снижения; по прошествии третьего или четвертого приступа за фасадом алкогольного психоза можно уже достаточно отчетливо распознать падение умственных способностей пациента. На эту категорию больных спиртные напитки действуют иным образом, чем на других лиц; характерен, в частности, диссонанс между выраженностью психоза в его идеаторной сфере и незначительностью двигательных проявлений: между физическими и психическими симптомами нет того привычного параллелизма, который свойствен типичным случаям. У пьяниц этого рода имеется как бы расщепление нервной системы: в том смысле, что все, что относится к интеллектуальной области, помечено двойной нестабильностью и уязвимостью; моторная и соматическая сферы продолжают функционировать в относительно сохранном режиме: у таких больных нарушено психофизическое равновесие, что и выявляется при воздействии токсического фактора. У экспериментальных животных, равно как поначалу и у человека, алкоголь порождает в равной степени патологические симптомы как физического, так и психического ряда, эти явления идут рука об руку, развиваются и возрастают в силе сообразно одно другому — согласие симптомов отражает равномерное, универсальное действие яда на всю цереброспинальную ось нервной системы. В случаях же поврежденной психики такое единство нарушается: достаточно слабой дозы яда, чтобы глубоко расстроить течение интеллектуальных процессов, физические же проявления интоксикации, связанные с воздействием ее на спинной мозг, на центры, регулирующие органическую жизнь человека, напротив, выражены мало или, во всяком случае, не достигают той степени интенсивности, какую мы привыкли наблюдать при подобных умственных расстройствах у алкоголиков с меньшим стажем. Впрочем, наблюдающееся здесь несоответствие является частным случаем общей, свойственной и другим болезням закономерности, в результате которой на самые различные вредные воздействия реагирует прежде всего наиболее ослабленный орган больного человека. Набл. VII. Пьяница-отеи,. Дурные наклонности. Ранние алкогольные излишества. Девятикратное поступление в больницу с 1864 по 1872г. Повторные правонарушения. L… Дезире 28 лет родился от пьяницы-отца и Чахоточной матери. С 10 до 12-ти лет ходил в школу, где легко выучился чтению и письму. От 12 до 20-ти лет неоднократно задерживался полицией в связи с разного рода проступками: садовыми кражами, бродяжничеством, драками и т. д.— всем тем, говорит он, чем обычно занимаются уличные мальчишки. Уже в это время он начал пить. Спал часто плохо, испытывал кошмары, иногда — головные боли. В 20 лет брюшной тиф, прошедший без видимых осложнений. Злоупотребление алкоголем сделалось в это время еще более частым, бессонница усилилась, больной стал раздражителен, вздорен, не выносил ни малейшего противоречия. В 21 год первый приступ алкогольного бреда, когда он, убежав из дома, бродил по улицам и считал, что его преследуют убийцы. Его поместили в Бисетр, откуда он через 4 месяца вышел здоровым (1864г). Едва выписавшись, он вернулся к прежнему образу жизни и вскоре у него снова развилось психотическое состояние, приведшее его в ту же больницу, откуда его, вместе с партией инвалидов, переправили в приют Saint-Albans. Выйдя оттуда в хорошем состоянии, он вернулся в Париж, где продолжал пьянствовать. Вскоре ему стало казаться, что его все бранят, нашептывают ему что-то на ухо, что повсюду по углам расставлены люди, за ним наблюдающие. Он спасается от преследователей, ведет жалкий образ жизни — наконец арестовывается за бродяжничество и доставляется в больницу Св. Анны. При поступлении он был мрачен, подавлен, думал, что все хотят ему зла, делают гадости, что есть люди, постоянно его преследующие. По временам видел искры и мелькающее перед глазами пламя. Отмечались также тяжесть головы, приступы отупелости и тремор. Лечение: каждый два дня ванна. 15 декабря. Больной спокоен, охотно отвечает на вопросы, днем галлюцинаций больше нет, но настроение остается снижено, он грустен, озабочен, дурно спит, часто и внезапно просыпается. Головные боли, легкое дрожание в руках. Лечение: вечерняя ножная ванна с горчицей. Январь. Больной в том же состоянии: по временам бывает раздражителен, беспокоен и тревожен, подозрителен к оказываемому ему вниманию и участию. Ночной сон часто прерывается кошмарами. Чтобы ускорить выздоровление, L… перевели в приют земледельческого типа. Он провел 6 месяцев в деревне, исправно выполнял поручавшиеся ему легкие сельскохозяйственные работы, но оставался скрытным, необщительным, по временам — особенно обидчивым и впечатлительным. Он убежал из приюта и вернулся в Париж, где вновь начал пьянствовать; он обратился здесь в префектуру полиции, требуя вернуть ему документы и протестуя против произвольного, по его мнению, задержания. Он был еще раз помещен в больницу 24 августа 1868г и его опять отправили в деревню. Там он регулярно работал, правильно себя вел и спокойно спал, так что представлялся стоящим на пути к выздоровлению. 15 октября 1868г его назначили к пробной выписке. В Париже он однако снова сходится с прежними приятелями, проводит с ними время, пьет и подает новую жадобу в связи с прежними арестами. Он ходит к префекту полиции, на приеме у него возбуждается, выходит из себя, высказывает бессвязные идеи преследования и в пятый раз поступает в больницу Св. Анны: 21 октября 1868г. Здесь возбуждение его в течение нескольких дней стихает, он возвращается к своему примерному больничному существованию, выполняет хозяйственные работы, кажется исполненным самых добрых намерений — в начале июня 1869г его выписывают. Выпущенный на волю, он оказывается неспособен заняться каким-либо трудом и снова начинает пьянствовать; однажды, напившись в кабаке допьяна, бьет сидящих рядом посетителей. За это его арестовывают и переводят из тюрьмы в больницу: в шестой раз, 15 июля 1869г. При поступлении он уже почти критически относится к своему поведению: рассказывает, что через несколько дней после выписки начал замечать, что на него смотрят искоса, показывают на него пальцем, над ним насмехаются; затем какие-то типы оскорбили его в винной лавке: он их не знал, но был уверен, что они плохо о нем отзываются. К этому времени он уже не спал по ночам: видел пламя, огни, слышал шум в отдалении, иногда — крики, неразборчивые голоса, мало ел и много пил. По прошествии нескольких дней его вернули в земледельческий приют, где он оставался до декабря 1869г. Отпущенный на свободу, он провел около месяца в Париже и 27 января 1870г снова, в седьмой раз, был доставлен в больницу в приступе алкогольного бреда. Ночью, рассказывал он, его будят, зовут, входят к нему в комнату — он встает и никого не видит; на улице на него косятся, ему мешают работать, во всем ему препятствуют. На днях в толпе он заметил людей, что-то замышлявших против него: он бросился на них и начал их бить (что соответствовало действительности и послужило причиной его задержания). У него нет аппетита, язык обложен белым налетом, руки трясутся. Лечение: бутылка зейдлицкой воды, две кружки лимонада. По прошествии нескольких дней острые явления миновали и L… отправился в тот же деревенский приют и вышел оттуда в августе 1870г, в связи с войною. После печальных событий 1870 и 1871г, во время которых безумства L… оставались никем не замеченными, по водворении спокойствия в Париже он не замедлил вновь обратить на себя внимание и был в восьмой раз задержан и стационирован: 12 июня 1871г. В этот раз, после очередных эксцессов он ударил На бульваре безобидного прохожего: тот будто бы «шпионничал» за ним. При поступлении L… испытывал галлюцинации слуха и зрения, слышал Неприятные разговоры, о нем будто бы шептались, видел пламя и облака, то поднимающиеся перед ним, то опускающиеся. Отмечались головная боль и общий тремор. Состояние его, благодаря спокойной, упорядоченной жизни в больнице, довольно быстро улучшилось и 18 июля 1871г. его перевели в лечебницу Pont-Labbe, откуда выписали в начале 1872г. По возвращении в Париж он вступил в драку с посетителями винной лавки и нанес двоим из них легкие увечья, за что был арестован, помещен в тюрьму Мазас и оттуда 15 апреля 1872г, в девятый раз, направлен в нашу больницу. По его словам, ему снова начали делать прежние гадости: шумели рядом с его комнатой, толкали его на лестнице, говорили разные пошлости. По временам ему виделись некие фигуры, головы, деревья — тут же исчезающие. Беспокоили головная боль и частые приступы оглушенности, иногда боли по ходу лицевых нервов, преимущественно — над- и подглазничных. Язык был белый, пальпация под ложечкой болезненна; он жаловался на жажду и отсутствие аппетита; лихорадки не замечалось; моча была без особенностей. Лечение: бутылка лимонада Роже, две кружки ячменного отвара. Июнь. В этот раз улучшение заставляет себя ждать: остаются идеи преследования и галлюцинации, появляющиеся ночью и иногда и в дневное время. L… печален: «Меня постоянно преследует судьба, говорит он, я вечно несчастен»; у него частые головные боли и онемения в конечностях. 20-28 июня у него расстройство пищеварения с небольшой лихорадкой — в это время галлюцинации более часты: он видел ночью, как перед его глазами проходили разные люди, слышал рядом со своей кроватью шум, смутный говор; днем при закрытых глазах также испытывал зрительные обманы. Июль. Больному несколько лучше: он находит себе занятия, сон его спокоен, но у него все же часты головные боли и состояния преходящей отупелости; остается также тремор в руках и временами — онемения и легкие спазмы в мышцах нижних конечностей. История этого несчастного — своего рода алкогольная одиссея. Эксцессы, на которые его подталкивают дурные наследственные наклонности, все время противопоставляют его обществу. Патологические задатки проявляются у него с юности: мы видим, как на эту восприимчивую психическую организацию алкоголь действует особенно разрушительным образом. Относительно непродолжительный запой не раз приводил у него к развитию большого алкогольного психоза, по окончании которого оставались и даже усиливались и прежде присущие больному депрессивный бред и идеи преследования. Отметим также рецидив галлюцинаторных расстройств во время пребывания больного в больнице (20-28 июля 1872г): в отсутствие нового злоупотребления алкоголем и под влиянием незначительного сопутствующего заболевания. Достаточно было мимолетного нарушения физиологического баланса в организме, чтобы алкогольная интоксикация, до того немая, подспудная, выявилась самым острым и наглядным образом. Именно так развиваются под воздействием привходящих заболеваний приступы алкогольного бреда у пьяниц, в самое последнее время алкоголем не злоупотреблявших. Организм, в здоровом состоянии легко справляющийся с последствиями предшествующей интоксикации, оказывается без средств защиты от нее, когда другая болезнь ослабляет его и расстраивает взаимодействие его функций. Прогноз в случае с L… неблагоприятен — с точки зрения как психических, так и физических проявлений болезни: в отношении тех и других он прошел рубеж, когда выздоровление было еще возможно. — Набл. VIII. Данные семейного анамнеза: отец-самоубийца, братья с невропатической конституцией, ребенок умер в судорогах. Привычное пьянство: галлюцинации с идеями преследования; покушение на убийство; первое поступление в больницу, выздоровление после 7-месячного лечения. Новые излишества. Возврат заболевания, второе стационирование. Психоз, после которого остаются галлюцинации и идеи преследования. Жан J… 27 лет, бывший солдат; родился от отца-меланхолика, который пил и отравился; из 6 братьев больного старший — пьяница, ведущий беспорядочный образ жизни и промотавший семейное состояние; младший, которому 23 года, в детстве страдал судорогами, теперь слабоумен, обнаруживает косоглазие; третий здоров; четвертый умер от случайного заболевания, еще двое — от судорог. У больного было двое детей от сожительницы: один, доношенный, родился мертвым, второй умер на 8-ом месяце жизни от судорог. С детства больной жаловался на яркие сновидения и ночные кошмары; он отличался мрачностью, часто бывал подавлен и тогда — особенно впечатлителен, рано пристрастился к алкоголю. В 1870г после участившихся излишеств потерял сон, появились галлюцинации: ему казалось, что его бранят, хотят убить, стараются поднять на смех, что любовница изменяет ему и с кем-то в сговоре. Под влиянием бредовых переживаний он пытался убить эту женщину и нанес ей на улице удар ножом. При аресте он не оказал сопротивления, провел 6 недель в тюрьме и по окончании судебно-медицинского обследования был переведен в нашу больницу: 15 августа 1870г. При поступлении у него еще был плохой сон, ночами ему представлялись ужасные вещи: он видел возле своей кровати людей, намеревавшихся его убить; ему слышались голоса родных, обвинения в свой адрес. Он жаловался на Головную боль и плохой аппетит; в руках отмечался легкий тремор. Лечение: ванна каждые два дня; кружка отвара горечавки в день. По прошествии двух месяцев галлюцинации в дневные часы уменьшились, но больной оставался печален, тревожен, искал уединения; ночи его были беспокойны, сон прерывался сновидениями и кошмарами. Его перевели в другой приют, из которого он вышел в марте 1871г в состоянии улучшения, но не окончательного выздоровления. Он оставался подавлен, раздражителен, сон его редко бывал спокоен. На свободе он снова принялся пить: вино, вермут, водку ~- отхаркивал по утрам слизь, иногда отторгал ее рвотой. Взятый в армию 8-го Июля 1871г, оставался здесь до окончательной демобилизации 26 февраля 1872г. По возвращении в Париж вернулся к ремеслу стригального мастера и продолжал пьянствовать. Он сделался тревожен, держался в мастерской особняком, считал, что товарищи над ним смеются, что кто-то проникает к нему в дом и следит за ним. Чтобы отстать от врагов, уходил в деревню, но и там слышал шум каких-то каскадов; ему представлялись ярко освещенные дома, ландшафты; он слышал пение, музыку, видел красные фонари, раскачивающиеся на деревьях. Он уходил от всего этого, пускался бежать, но эти, по его словам, фантасмагории гнались за ним; ему виделись также кресты, призраки, искры: при его приближении все удалялось и по временам исчезало вовсе. «Я слышал, говорит он, голоса, подстрекавшие убить меня, шум водопада: это была насмешка надо мной, значило, что я трус, что мне не хватает мужества броситься в воду. В доме, из которого слышалась музыка, где танцевали и смеялись, собралась — я очень хорошо представлял себе это — шайка людей, желавших моей погибели, смеявшихся надо мной и хотевших меня прикончить. Я решил утопиться, пошел к мосту через Марну, но там были люди и я не мог кинуться в реку. Я хочу добра, а делаю одно зло — я заслужил все это». После трехкратного обращения к комиссару полиции с требованием арестовать его, он 10 апреля 1872г был помещен в больницу — со следующим заключением д-ра Lasegue: «Алкоголизм в подострой форме, вероятные галлюцинации, страхи, самообвинение в воображаемых преступлениях; второй приступ.» При поступлении был тревожен, озабочен, держался в стороне от других, глаза его блестели, взгляд был блуждающим; вначале он не хотел отвечать на вопросы и глядел подозрительно. Ночью вставал, расхаживал по палате, по временам тихо разговаривал с собой или кричал и грозил кому-то. 11-го утром был уже спокойнее и доступнее; галлюцинации его стали менее частыми, он довольно связно рассказал о том, что произошло с ним после выписки. Ночью он видел пятерых человек, которые следили за ним, называли его убийцей и что-то замышляли против него; возле него жужжали мухи; перед ним мелькали огни; ему слышались голоса родных и приятелей, осыпавших его упреками. Тяжесть в голове, кожа горячая, влажная, пульс 80 в мин, язык обложен белым налетом, аппетит отсутствует. Тряска в руках, судорожные сведения в ногах. Лечение: бутылка зейдлицкой воды, 2 кружки лимонада. 13-го печален, слышит, преимущественно ночью, угрозы и брань; кто-то проникает в его комнату; он видит привидений. Днем уединяется, избегает встреч с больными.