Основы биологической иерархии культур

Поль Топинар указывал в этой связи: ''Импульсы, присущие мозговому веществу, столь прочны, несмотря на воспитание и цивилизацию, что сохраняются еще после скрещиваний и помесей и помогают распознать последние. (...) Тогда вопрос об отличительных признаках человеческих рас, зависящих от их мозговой организации, значительно упростится, и можно будет в самом деле сказать, что способ деятельности мозга дает отличительные признаки, подобно форме черепа или особенностям волос. (...) Достаточно сказать, что идеи нравственности могут составить физиологические отличия между расами. Сравнивая басни и аллегории, лежащие в основании мифологий, наука восходит к познанию взаимных прикосновений, в которых находились народы, и, следовательно, отделяет приобретенные признаки от собственных расовых различий. (...) При еще большем расширении задачи, наука раскроет прошедшие стадии заимствований в умственной жизни, которые делали одни расы у других. (...) Существуют языки, глубоко отличающиеся друг от друга и требующие особого устройства гортани для разговора на них и особого понимания для уразумения их. (...)

Следует обратить внимание также на различные способы ощущения музыкальной гаммы в пяти частях света. То, что гармонично для слухового аппарата мозга одних рас, неприятно для слуха других. Воспитание здесь ни при чем, так как самый факт первичен и имеет анатомическое основание.

То же относится и к отличиям в системах счисления. Народы, называемые арийскими, понимают их все и вообще отличаются способностями к математике. Другие же, низшие, народы не умеют считать свыше 2,3 или 5; за этим, по их мнению, следует бесконечное, непознаваемое и непонятное; иногда, несмотря на все усилия, им невозможно передать понятие о большом числе. (...)

Способности к рисованию также различны. Есть племена, умеющие чертить только кружки и палочки; некоторые же из их представителей не умеют даже отличить на рисунке голову от дерева или корабля. (...)

Расы различаются весьма глубоко еще образом жизни и пониманием общественного состояния. Есть народы, как бы предназначенные к вечной кочевой жизни, как цыгане, евреи и арабы''.

Несколько резкое по форме, но справедливое по сути обобщение известного французского антрополога подтверждает современный австрийский этолог Конрад Лоренц в книге ''Оборотная сторона зеркала'' (М., 1998). В ней он пишет: ''Шкала ценностей ''ниже-выше'' совершенно одинаковым образом применима к видам животных, культурам и созданным человеком произведениям искусства. (...) В социальном поведении человека также заключено инстинктивное содержание, не поддающееся изменению посредством культурных воздействий. (...) Шаблоны поведения – столь же надежные признаки родственных групп, как любые телесные черты. (...) В последнее время биохимики показали, что химическое кодирование индивидуально приобретенной информации в цепных молекулах невозможно по временным причинам. При рождении организму задается информация о биологически ''правильных'' ситуациях и о средствах, позволяющих ему справляться с такими ситуациями. (...) Поэтому атрибуты ''низший'' и ''высший'' поразительно единообразно применимы и к живым существам, и к культурам, причем эта оправданная оценка непосредственно относится к содержащемуся в этих живых системах бессознательному или сознательному знанию – независимо от того, создано ли это знание отбором, обучением или наследованием, хранится ли оно в геноме индивида или в традиции культуры. (...) Многие виды трав явно ''сконструированы'' в ''расчете'' на то, чтобы их постоянно укорачивали и топтали крупные копытные; этому приходится подражать при уходе за газонами, постоянно выкашивая и притаптывая их. (...) Можно считать твердо установленным научным фактом, что вид homo sapiens обладает высокодифференцированной системой форм поведения, служащей для искоренения угрожающих обществу паразитов и действующей вполне аналогично системе образования антител в государстве клеток. Также и в основе ценностных суждений лежат встроенные механизмы, предохраняющие человечество от угрожающих ему вполне определенных явлений вырождения. (...) Чтобы представить себе, какими опасностями угрожает человечеству выпадение унаследованного инстинкта, нужно понять, что в условиях современной цивилизованной жизни нет ни одного фактора, осуществляющего отбор в направлении простой доброты и порядочности, за исключением нашего врожденного чувства к этим ценностям''.

Эти выводы антропологии и этологии нашли наконец свое обоснованное подтверждение в новейших достижениях неврологии. Фундаментальная работа Сергея Вячеславовича Савельева ''Стереоскопический атлас мозга человека'' (М., 1996) являет тому блестящий пример. Автор пишет: ''Головной мозг человека обладает значительной изменчивостью. Он различается у мужчин и женщин, у различных рас, этнических групп, и даже внутри одной семьи. Эти различия весьма устойчивы. Они сохраняются из поколения в поколение и могут являться важной характеристикой вариабельности мозга человека как биологического вида. Одним из наиболее интересных показателей нервной системы человека является ее этническая изменчивость. Вес, размер, организация борозд и извилин мозга различных народов и рас были тщательно исследованы''. Именно в этой наследственно обусловленной специфике строения мозга и нужно искать всю глубину различий морали, социального, экономического и политического развития народов и рас.