Стивен Кинг 6 страница

— Мы тяжелые, — хмыкнул Снайпер. — Плюс твой пулемет. Фыф-то поди втрое тебя легче. Вот и считай, кто быстрее едет — мы или погоня.

И приник к прицелу.

С вражьей дрезины больше не стреляли. Было лишь слышно, как где-то позади стучат по рельсам колеса. И от этого стука становилось как-то неуютно. Противник явно что-то задумал, а что именно — поди догадайся, когда его в темноте не видно.

Внезапно мрак рассеялся, словно невидимый художник плеснул в чернила кружку грязной воды.

Над головами беглецов разверзлось небо. Данила поднял голову.

Потолок тоннеля был похож на гигантскую рану, нанесенную клинком невообразимых размеров. Бетонную кишку, проложенную под землей, будто вспороли вдоль на десятки метров, необъяснимым образом не повредив рельсов. Странно было и то, что горы мусора, образовавшиеся вследствие такого разрыва, аккуратно лежали по обе стороны полотна, не мешая проезду.

— Ничего не понимаю… — только и успел произнести Фыф, как из-за края разрыва, словно занозами, утыканного обрывками арматуры, высунулась громадная пасть, украшенная ослепительно белыми кривыми зубами длиной в человеческую руку каждый.

Просто круглая пасть, чем то смахивающая на обрывок гофрированного шланга, без намека на морду, глаза и все остальное, что положено иметь живому существу. А вслед за ней тянулся сам шланг, основная часть которого скрывалась за границами разрыва тоннеля.

— Черви! — взвизгнул Фыф, вскидывая автомат. — Это ловушка!

Через мгновение огонь из всех трех стволов вспорол плоть гигантского червя, свесившегося через край провала. Но остановить тварь свинцом было нереально. Похоже, она вообще не чувствовала боли. Данила стрелял, уперев приклад «Корда» в пол дрезины, лента билась, как живая, отдавая пулемету последние патроны, — но все было тщетно. Червь разве что немного притормозил свое падение на жертву, буквально вися в воздухе на фонтане огня, бьющего снизу. Но это была лишь временная отсрочка.

— …по зубам!!!..

Обрывок крика Снайпера прорвался сквозь грохот очередей, но спутники расслышали основное и сосредоточили огонь на пасти монстра.

Время словно замедлилось… Данила видел, как пули вбивают в глотку чудовища осколки зубов, противоестественных для обычных червей, и как монстр отпрянул, наконец-то в буквальном смысле слова почувствовав, что жертва ему не по зубам, — тем более что зубов у него осталось меньше половины. И как, собравшись в тугую пружину, червь все же ударил вниз. Но не в их дрезину, которая за это время успела отъехать метров на сто, а в ту, что только-только въезжала в полосу серого света, льющегося с высоты хмурого московского неба.

Данила не успел разглядеть, сколько бывших соплеменников Фыфа преследовало их, — тоннель практически мгновенно затопило грязно-белое тело червя, состоящее из гигантских, мерзко подрагивающих колец. А сверху из длинного пролома в потолке все продолжали валиться новые и новые сегменты бесконечного тела монстра…

— Охренеть… — выдохнул Фыф, смачно шлепаясь на пятую точку. Оказывается, все это время он стоял на полусогнутых, паля вверх, а сейчас у него просто отказали ноги.

— И где слов-то таких набрался, интеллигент, — проворчал Снайпер, меняя магазин своего ВСК-94.

— С кем поведешься, от тех и набрался, — парировал Фыф, то ли случайно, то ли нарочно перепутав окончания глаголов. Но это было неважно. Иногда после трудного боя вообще не важно, о чем говорить, — лишь бы говорить, осознавая, что чудо произошло и ты все-таки остался жив.

— Ну и будущее тут у вас, — сказал Снайпер, утирая пот со лба. — У меня дома, конечно, тоже далеко не рай земной, но все-таки как-то полегче. Если и сожрут, то таинственно и со вкусом, а не походя, как шаурму из палатки.

Последних слов напарника разведчик не понял, да ему было и не до этого. Он торопливо разматывал с себя ленту пулемета, спеша перезарядить пулемет до того, как вагонетка снова нырнет в непроглядную темень тоннеля.

— Фыф, а Фыф, — продолжал Снайпер. — Колись уже давай, что там впереди и кто сейчас живет в вашем ядерном институте. Я тут подумал — с чего это червь, когда готовил ловушку, не устроил посреди разлома баррикаду, чтобы спокойно тормозить ваши бешеные табуретки и питаться в свое удовольствие, а весьма тщательно расчистил путь? Это ведь не для вас ловушка, правильно?

— Правильно, — мрачно кивнул Фыф. — Она для тех, кто уже много лет пытается прорваться к нам со стороны института.

— И кто они? — поинтересовался Данила. С пулеметом он закончил и, здраво рассудив, что со ствола «Корда» во время стрельбы слетит любое тактическое крепление, пристегнул фонарь к предплечью — так же, как до этого сделали его спутники, которым относительно скромные габариты ВСК-94 и «Кедра» не позволяли закрепить на оружии мощные и длинные фонари.

— Не знаю, — честно признался Фыф. — И никто не знает.

— Почему? — удивился Данила, на всякий случай включая фонарь. Дрезина вновь нырнула в тоннель, и как-то уже не хотелось проворонить появление новых сюрпризов подземного мира. Его примеру синхронно последовали спутники, в том числе и Снайпер, после некоторого размышления вновь сменивший прицел на своем снайперском комплексе.

— Их никто не видел, — просто пояснил Фыф. — Известно, что до войны в теории разрабатывалась технология создания существа, передняя поверхность тела которого вследствие фоторецепторных свойств кожи полностью отражает картинку, которая находится сзади него. Но это было лишь в теории. А на практике несколько лет назад начали пропадать мои сородичи. Причем кое-кто из рабочих тоннеля слышал какой-то отдаленный шепот в темноте и видел в свете фонарей некие рассеянные искажения пространства, напоминающие контуры человеческого тела…

— Знакомая тема, — произнес Снайпер. — Оптическая разнородность среды. Скорее всего, несовершенство технологии. Или эволюции.

— И что происходило с теми, на кого нападали эти невидимки? — спросил Данила.

— Не знаю, — повторил Фыф. — Они просто пропадали, и все. В тех тварей стреляли, но мы не нашли ни единого трупа. С тех пор на входе в тоннель поставили бронированные двери и посадили за «зушку» пару киборгов с единственным приказом стрелять на движение.

— Итак, подведем итог, — задумчиво сказал Снайпер. — В концентрированном пучке света из-за оптической разнородности среды возникают искажения, вследствие которых можно увидеть контур существа. Замечу, что при этом пучок света лучше двигать, если, конечно, не двигается само существо. Очень поганый расклад в темном подземелье, где наверняка тоже света нет. А как там насчет выходов на поверхность?

— Без понятия, — сказал Фыф. — Со стены, которой обнесен остров, видны лишь болота на месте «Промотходов» и за ними — развалины ядерного института на другом берегу реки.

— А почему все-таки ядерного? — поинтересовался Снайпер.

— В институте до войны был свой небольшой ядерный реактор. В который во время войны попал заряд кассетной бомбы…

— Что ж вы хотите после этого, — вставил Снайпер. — Думаю, убийцы-невидимки — это еще цветочки.

— Мне кажется, это не только из-за реактора, — осторожно сказал Фыф. — Там по соседству был еще один институт, НИИ химической технологии…

— Не понял. А они чем занимались?

— Разрабатывали и совершенствовали технологии переработки урановых руд и получения ядерно чистых конструкционных материалов, — как по писаному отчеканил мутант.

— Кхм… — кашлянул Снайпер. — Однако. Получается, сейчас нас ждут продукты стыка химических технологий и взрыва реактора. Хватило бы патронов… А сейчас там что?

— Потом на этом месте образовалось блуждающее Поле Смерти, — закончил Фыф. — Его порой видно в том районе при закате или восходе.

— И как оно себя проявляет? — поинтересовался Снайпер.

— Марево над землей, — ответил за Фыфа Данила. — Просто воздух дрожит и сухая труха от мертвой травы, деревьев или живых существ, погибших в Поле Смерти, в потоках воздуха медленно поднимается к небу.

— Поэтично, — невесело хмыкнул Снайпер. — И что, выжить в нем никак?

— Некоторые нео выживают, — сказал разведчик. — Только потом все равно облезают и дохнут. Но вроде в последнее время появились экземпляры, которым контакт с Полем идет на пользу.

— Эволюция, — сказал Снайпер. — Вполне объяснимое явление.

…Лучи фонарей шарили по стенам тоннеля, но высвечивали лишь стыки бетонных блоков, обрывки проводов и разбитые плафоны когда-то действующего освещения. Даже вездесущие крысособаки здесь не водились, даже гигантские пауки-трупоеды не плели здесь своих сверкающих сетей. Мертвое место, зараженное невидимой смертью.

— Держите, — сказал Снайпер, вытаскивая из кармана пыльника несколько капсул.

— Что это? — поинтересовался Данила.

— Радиопротекторы. Глядишь, не сразу сдохнем в подвалах тех институтов и в вашем Поле Смерти. Если, конечно, сможем вылезти на поверхность и дойти до него.

— Мне не надо, — покачал головой Фыф. — Мы не особенно восприимчивы к радиации. К тому же Поле Смерти это не только она, а скорее совокупность излучений непонятной природы.

— А я не откажусь, — сказал Данила, забирая с ладони Снайпера и закидывая в рот свою долю. — Тем более что жрать охота — сил нет, и уже по барабану чего, лишь бы внутрь.

— Выберемся — пожуем, — сказал Снайпер. — Сейчас лучше не надо.

— Почему? — поинтересовался Фыф.

— Отяжелеем. И потом, если рана брюшной полости случится и инфекция в кишки попадет, лучше, чтобы они были пустыми…

Луч фонаря Фыфа уткнулся в выщербленный край бетонной платформы.

— Похоже, приехали, — тихо произнес мутант, водя фонариком из стороны в сторону. Мощный луч выхватывал из темноты то колонну, подпирающую свод станции, то побитую мраморную скамью, то странный барельеф на стене, изображающий голову лошади и человеческий кулак, бьющий животное в нижнюю челюсть. Глаза лошади через века пронесли неимоверное удивление от такого неожиданного поворота событий.

Дрезина довольно жестко ткнулась в край платформы, и слышно было, как от удара что-то металлическое отвалилось у нее под днищем и упало на рельсы.

Звук двух ударов — дрезины о бетон и металла о металл — гулко разнесся под высокими сводами. Троица замерла, направив стволы в сторону черного провала, когда-то бывшего широким входом на подземную станцию. Что находилось за невидимой границей, отделяющей станцию от недр разрушенного ядерного института, рассмотреть было невозможно — лучи фонарей не били настолько далеко, и их свет тонул во мраке. И показалось спутникам, что где-то там, в темных недрах мертвых лабораторий, кто-то омерзительно захихикал, одновременно скребанув по полу то ли железным прутом, то ли очень крепкими когтями.

Никогда никому не признался бы Данила, что от этих звуков по его спине пробежали мурашки и встали дыбом волосы под шлемом. Причем это был не страх, а что-то другое, пришедшее извне, словно не он сам боялся неизвестности, а кто-то живущий в этом мраке насильно пытался заставить его тело бояться.

Краем глаза разведчик видел, что то же самое происходит и с Фыфом. Мутант даже невольно сделал шаг назад, но справился с собой и тут же вернулся на то место, где стоял.

Лишь Снайперу, похоже, было все равно, кто или что ждет его впереди.

— Ну, чего на месте топтаться, пошли, что ль, — буднично произнес он, перепрыгивая с дрезины на платформу.

Всегда легче, когда в любом деле есть тот, кто подает пример. Данила с Фыфом, стряхнув с себя невольное оцепенение, последовали за Снайпером.

«Неужели он настолько непробиваемый и ничто его не берет?» — про себя удивился разведчик. И тут же получил ответ на свой безмолвный вопрос.

— Держитесь, парни, — бросил через плечо Снайпер. — Я, может, больше вас все это время боюсь. Но были в мое время в России такие славные войска, воздушный десант назывались, с парашютами на головы врага прыгали и, когда кончались патроны, зубами ему глотки рвали. Так вот у них поговорка была: «Десантник не тот, кто не боится прыгать с парашютом, а тот, кто боится, но все равно прыгает». Так что пошли дальше бояться, потому что те, кто там в темноте на нас жути нагнать пытаются, тоже живые и тоже опасаются тех, кто, несмотря на болотных червей, все-таки пришел к ним с острова.

Всё это Снайпер проговаривал, не спеша погружаясь в кромешную темень, словно в непроглядный омут. Луч его фонаря рыскал с пола на стены и снова на пол, так как споткнуться о какую-нибудь пакость, валяющуюся на полу или вмонтированную в пол, здесь было проще простого.

Фрагменты помещения, освещаемые фонарями, позволяли представить себе общую картину того места, куда попал Данила с товарищами. К входу на станцию вел длинный коридор, по которому когда-то возили груз для вагонеток. Люди были тем грузом, мутанты или научное оборудование — кто знает? Наверно, и то, и другое, и третье, вследствие чего и появилась на острове колония мутантов-телекинетиков. Но кто знает, что до сих пор хранили в себе подземные лаборатории разрушенного ядерного института, кто мог выжить в них после Последней Войны и во что превратился за два столетия?..

Мысли вяло бродили в голове Данилы. Привнесенный извне страх отступил, как крысособака, почуявшая силу и попятившаяся назад, предоставляя более сильному сородичу право атаки. Как-то сразу и вдруг навалилась усталость, захотелось просто подойти к обшарпанной стене, сесть, привалиться к ней спиной и заснуть. Или даже не ходить никуда, прямо так на пол рухнуть — и спать, спать…

— Держитесь, мужики! — вдруг закричал Фыф. — Шлемы не блокируют звуковые команды! Это Шепот Призраков! Не спать! Слушать только меня!

Вот уж не думал Данила, что маленький мутант может так заполошно и пронзительно верещать. Фыф орал, аж подпрыгивал на ходу, агрессивно потрясая своими глазными отростками, к виду которых разведчик успел уже привыкнуть, а его единственный глаз воинственно сверкал из-под каски в отблесках фонаря. Данила отметил, что от воплей мутанта встрепенулся и Снайпер, который, как и разведчик, чудом не зарылся носом в пол и не заснул на месте.

И вправду, из глубины коридора в паузах между воплями Фыфа слышалось шелестящее пение. Тихонько так, еле-еле. Убаюкивающе, умиротворяюще…

— Вот ведь гадство какое, — сплюнул Снайпер. — Что не шаг, то сюрпризы.

И сразу, без паузы крикнул:

— Вот оно!

Из мрака на границе света и тьмы шевельнулось что-то. Лишь на мгновение, словно вдоль фонарного луча провели прозрачным стеклом.

— Они здесь! — крикнул Фыф, нажимая спусковой крючок своего «Кедра».

Очередь распорола пустоту, гулкое эхо выстрелов частой дробью рассеялось под потолком, на пол звонко сыпанули гильзы.

— Отставить! — рыкнул Снайпер. — У нас патронов не вагон.

— Так они же…

— Это не они!

— Не понял…

— Даже если твои Призраки отражают картинку позади себя, у них должна быть тень! У того, кто пробежал перед твоим фонарем, тени не было. Пойми, тень непрозрачного объекта никуда не девается.

— Морок? — предположил Фыф.

— Вряд ли, — покачал головой Снайпер. — Скорее всего, они что-то делают с воздухом, посылают свое отражение, проекцию, куклу, на которую реагирует противник. Как на войне чучело в окопе выставить, чтоб вражий снайпер себя выстрелом обозначил, понимаешь?

— Но тогда где они?

— Смотрите внимательнее, — бросил Снайпер, светя фонарем уже не только перед собой, но и обшаривая лучом все пространство впереди, включая потолок. — И бей по теням!

Лучи света, словно сверкающие мечи, рассекали пространство, выхватывая из темноты разбитые силовые шкафы, куски оборванных проводов, разбитые потолочные плафоны и огромные дыры в стенах, когда-то облицованных плиткой. Данила успел подумать, что вряд ли те дыры пробиты каким-то оружием. Больше всего эти черные провалы напоминали норы. Только какое живое существо сможет прогрызть нору в бетоне… да еще и в стене под потолком?

— Оно над нами! — вдруг взвизгнул Фыф, но Данила уже стрелял. Так же, как в гигантского червя до этого, задрав ствол «Корда» почти вертикально…

Сверху ему за шиворот посыпалась бетонная крошка. Фыфу повезло меньше — на него плеснуло кровью, словно из ведра. Не отскочи он назад, могло бы и телом придавить…

На полу корчилось странное существо с распоротым очередью огромным животом, из которого хлестала черная кровь — своя или недавно проглоченная чужая — кто знает… Половину головы монстра занимала зубастая пасть, глаза огромные, без век и фасеточные, как у насекомого. Между глаз и пастью — тараканьи усы-антенны длиной с полметра каждый. Торс человеческий, но вместо рук — осминожьи щупальца с присосками, а ноги вывернуты коленками назад и оканчиваются страшными пилами, одного удара которых будет вполне достаточно, чтобы перерубить человеческую шею или конечность.

— Вряд ли это Призрак, — хмыкнул Снайпер. — Скорее, Потолочник. Пока жертва спит, убаюканная Шепотом, или на его проекцию пялится, он ей сверху на плечи прыгает. Режет горло, потом хватает ногами и улепетывает по потолку. Забавная зверушка.

— Пакость какая, — фыркнул Фыф, расстреливая в голову Потолочника остаток магазина. После чего утер с лица чужую кровь, брезгливо стряхнул ее на пол, сменил магазин и, задрав голову, вдруг заорал дурным голосом:

— Да их тут до хрена из нор лезет! Бежим!!!

…Они бежали, паля в тени, скользящие по потолку. Фонари, закрепленные на предплечьях, не мешали стрельбе, выхватывая из темноты мельтешение черных силуэтов над головами Данилы и его спутников.

Куда они бежали? А кто его знает… Вперед, куда ж еще. До тех пор, пока хватит сил криком глушить несущийся со всех сторон Шепот Призраков — или пение Потолочников, хотя, какая разница, как называть психологическую атаку врага. Вперед, до тех пор, пока хватит патронов и пока не откажут ноги, и без того уставшие донельзя. И пока не иссякнет воля к жизни, к победе, к желанию размазать по потолку тварей, которых вряд ли когда смогла бы создать природа без активной помощи человеческого разума.

…Они бежали до тех пор, пока не осознали, что над ними нет потолка и свет фонарей им больше не нужен. Серое небо над головой, остовы разрушенных зданий впереди, напоминающие поставленные вертикально скелеты живых существ, шепот разъяренных тварей, оставшихся за спиной, чьи фасеточные глаза прекрасно видят в темноте, но не способны переносить солнечный свет… И развороченные обломки невысокого здания с чудом сохранившейся трубой, направленной в небо, словно пулеметный ствол…

— Прям у реактора угораздило вылезти, — выдохнул Фыф, падая на колени от усталости.

— Хорошо, что хоть вообще вылезли, — проговорил Данила, все еще на автомате подсчитывая в уме оставшиеся патроны. Подсчет оказался неутешительным — осталось не более двадцати выстрелов. После чего разведчик осознал, что сам уже тоже не в силах стоять на ногах, и поневоле начал искать глазами, куда бы присесть хоть на минуту.

— Парни, попозже отдохнем, — произнес Снайпер, не отводя взгляда от черного провала, из которого они только что вылезли. — Сильно поганое место. Понятное дело, что через двести лет сам разрушенный реактор уже вряд ли опасен, но все равно лучше здесь не задерживаться.

— Согласен, — кивнул Данила, пересиливая себя. — Фыф, тебе помочь?

— Сам встану, что я, немощный, что ли, или без понятия? — проворчал мутант, поднимаясь на ноги.

— Не могу понять, где ж ты таких слов набрался? — хмыкнул Снайпер.

— Да у него в голове, — кивнул на Данилу Фыф. — А он, поди, от тебя.

Снайпер рассмеялся, за ним улыбнулись и его спутники — Фыф, как всегда, шире всех в силу анатомических особенностей физиономии.

— Ну, так то лучше, — сказал Снайпер, сверяясь с наладонным компьютером. — Двинули, мужики.

* * *

Путь, по которому они «двинули», сильно напомнил Даниле его переход по Тайницкому саду. Правда, в этом месте, которое когда-то, возможно, было парком, деревья не были живыми. Здесь из земли торчали стоячие мертвецы, обвивающие лысыми, перекрученными ветвями мертвые, полуразрушенные здания. Деревья-зомби, из последних сил опирающиеся на руины, может ли быть такое?

— Никогда не видел ничего более жуткого, — поежился Фыф. — Мы умеем управлять деревьями силой мысли, но то, что происходит здесь, умом понять невозможно.

— А что здесь происходит? — не понял Данила.

— Они умерли, но они живут. И ждут прихода блуждающего Поля Смерти, от которого кормятся, как бродячие собаки, подбирая за хищником ошметки энергии. Именно так я понял их единственное желание.

Одно из кривых деревьев, стоящих справа от Данилы, заскрипело и качнулось в его сторону. На всякий случай разведчик поднял ствол пулемета, готовый разнести в щепы мертвого вампира.

— Он не прочь полакомиться твоей энергией, но у него не хватит на это сил, — покачал головой Фыф. — Он разучился выкачивать силу из живых существ. Лучше побереги патроны…

С полкилометра спутники шли молча. Гнетущее впечатление от мертвого леса, словно мечом рассеченного напополам широким полотном старой асфальтовой дороги, пропало, лишь когда они вышли к зданию, на удивление хорошо сохранившемуся со времен Последней Войны.

Тогда мощный взрыв начисто срезал верхнюю половину здания, как клинок хорошего меча сносит половину черепа взрослого нео. Но при этом шесть нижних этажей дома остались практически нетронутыми. Конечно, по его стенам вился вездесущий вьюн, понятно, что в черных проемах окон не было стекол, а в подъездах — дверей, и вполне естественно, что облицовку фасада не пощадили кислотные дожди, ветры, снаряды и пули, оставившие на здании глубокие шрамы. Но в целом остатки когда-то многоэтажного дома выглядели гораздо лучше, чем бренные останки его разрушенных соседей, которые в большинстве своем стали холмами, поросшими травой, либо просто сравнялись с землей.

— Все, мужики, привал, — сказал Снайпер. — Иначе не дойдем.

— А далеко еще? — поинтересовался Данила, с облегчением снимая с плеча ремень пулемета.

— Не поверите — меньше полутора километров, — улыбнулся Снайпер.

— Так, может, дойдем? — спросил Фыф, несмотря на то что его слегка пошатывало от усталости.

— Э, нет, — покачал головой Снайпер. — Еще неизвестно, что нас впереди ждет. Поэтому отдыхаем до рассвета, а завтра — последний рывок.

— Завершающий, — поправил его Фыф, — «Последний» звучит слишком трагично. Как бы не сглазить.

— Пусть будет завершающий, — согласился Снайпер, первым входя в темный подъезд…

…Дом был пуст, как скорлупа съеденного ореха. Данила с товарищами обследовали его сверху донизу, но не нашли ни единой живой души — только кучи мусора и мертвые, высохшие побеги вьюна валялись на полу темных помещений, в которых когда-то давно жили люди.

Привал устроили в одной из квартир первого этажа. Сухой хворост из побегов ползучего растения, почему-то не прижившегося в этом месте, послужил отличным топливом для костра и подстилкой для лежанок, благо его здесь было просто немерено.

Снайпер поровну разделил между спутниками последние питательные таблетки и всю воду из единственной фляги.

— Так, может, воду-то побережем? — спросил Данила. — После твоей таблетки реально пить не хочется.

— Рухнешь от обезвоживания, — сказал Снайпер. — Так что пей. Если дойдем, то на складах всё должно быть. Если нет — то без разницы, есть у нас вода или нету ее…

— Я первый дежурю, — безапелляционно заявил Фыф после нехитрого ужина. — В плену у собакоголовых отоспался.

И, прихватив свой «Кедр», вышел наружу, чтоб свет от костра не мешал разглядеть гипотетического врага, приближающегося к месту привала.

Данила рухнул на свою импровизированную лежанку в полной уверенности, что как только его голова коснется скатанной в рулон куртки, то он сразу же провалится в сон. Но, как это всегда бывает по закону подлости, сон не шел. Вместо него пришли мысли, причем довольно странные. Данила даже удивился — с чего бы это такое лезет в голову, но извечное свойство человеческой натуры поделиться своими мыслями с кем-нибудь еще, заставило его тихонько позвать:

— Снайпер, слышь? Ты не спишь?

— Говори, — раздалось с той стороны костра.

Данила погипнотизировал немного спину напарника, не соизволившего повернуться, но потом понял, что Снайпер просто не хочет лишний раз тревожить обожженную руку, и выдал то, что пришло в голову:

— Слушай, а как бы ты хотел умереть?

— Хммм…

Спина по ту сторону костра все-таки шевельнулась. Снайпер медленно повернулся к собеседнику. В отблесках костра на его усталом лице, заросшем трехдневной щетиной, особенно выразительно выделялись глаза — грустные и задумчивые. Таким Снайпера Данила еще не видел. Обычно его лицо было бесстрастным, а глаза холодными и ничего не выражающими. И вот поди ж ты…

«А он все-таки человек. Такой же, как я, и… о черт, о Фыфе я тоже уже думаю как о человеке. Хотя внешность ли определяет, человек твой спутник или законченный урод?»

— Не такого вопроса я ждал, — медленно проговорил Снайпер.

— А… какого?

— Думал, ты спросишь насчет конечной цели путешествия. Например, зачем она мне теперь, когда путь назад отрезан.

— Ну, это понятно, — сказал Данила. — Настоящий воин всегда идет к намеченной цели вне зависимости от обстоятельств. Если, конечно, у него не появится другой цели, более важной. В этом смысл жизни воина, и это отличает его от ремесленника или пахаря.

— Интересно, — хмыкнул Снайпер. — А тогда почему вы идете со мной? От обязательств истинных ли, придуманных ли ты свободен, так как мы столько раз спасали жизни друг друга, что я уже счет потерял. Ствол ты получил еще более крутой, чем тот, о котором мы говорили вначале…

— Ну, если это не предлог избавиться от нас с Фыфом, — немного обиженно перебил Снайпера Данила, — то я вот что скажу. У нас с ним сейчас нет достойной личной цели, и поэтому идти нам особо некуда. А твоя цель красивая и… настоящая. И давай на этом закончим.

Снайпер усмехнулся, слегка шевельнув дыханием языки костра.

— Да нет, парень, есть у тебя цель. Только не осознал ты ее пока.

— Это какая такая цель? — удивился Данила, аж на локте приподнялся.

— Своим помочь. Тем, что в Кремле остались. Как я понял, без помощи им долго не протянуть.

— Опять ты за своё, — буркнул Данила, ложась обратно. — Они от меня отказались. Нет у меня больше никого, кроме тебя, Фыфа и пулемета.

— Ошибаешься, — качнул головой Снайпер. — Это друг твой от тебя отказался и воины, которые ему в рот смотрели. Но не община.

— Они бы тоже отказались, — горько сказал Данила. — На кой им второй раз за неудачника выкуп платить?

— Это ты неудачник? — поднял брови Снайпер. — Ну, ты сказал, парень. На войне всякое бывает, и плен — это еще не крест на солдате. Тем более если он смог из него выбраться самостоятельно. А ты сделал это. Выходит, крест на себе поставил ты, но никак не твоя община.

— И… что мне теперь делать? — спросил разведчик, сбитый с толку словами напарника. — Назад идти?

— Пока назад идти рановато, — медленно ответил Снайпер. — И сам погибнешь, и своим не поможешь. Поэтому давай-ка сейчас поспим, а там видно будет.

Он почти уже вернулся в прежнее положение спиной к костру, но, прежде чем погрузиться в сон, бросил через плечо:

— А умереть я бы хотел как Генрих Второй.

— Как кто? — не понял Данила, который в древней истории был не особенно силен.

— Как Генрих Второй, — повторил Снайпер. — У него была хорошая судьба. Он был королем и умер от раны, полученной в честном поединке. Правда, в отличие от него, я бы предпочел умереть быстро. Все, спим, разведчик, а то и завтра до цели не дойдем.

И буквально через минуту задышал ровно и глубоко, как человек, погрузившийся в глубокий сон. А Данила еще долго не мог уснуть, размышляя о словах напарника, благодаря которым его личная трагедия неожиданно предстала совсем в ином свете…

* * *

— Подъем, разведка!

Данила с трудом разлепил веки, словно они были свинцовыми.

— Твоя очередь дежурить.

Над ним стоял Снайпер, довольно сильно потрясывая его за плечо здоровой рукой.

— Ну, ты здоров спать, не добудишься.

Данила рывком сел на куче хвороста и энергично мотнул головой, прогоняя остатки сна.

Потом глянул в окно, осознал, что розовые прожилки меж свинцовыми облаками есть предвестники рассвета, подобрал с пола пулемет и шагнул к дверному проему.

Фыф спал на месте Снайпера, разметав во сне глазные отростки и бормоча что-то безгубым ртом. «Кедр» лежал на его груди, поставленный на предохранитель и с отсоединенным магазином, но мутант продолжал с силой давить пальцем на спусковой крючок.

— Даже во сне война парня не отпускает, — сказал Снайпер, укладываясь на место Данилы. — Ничего, привыкнет. Ты нам особо дрыхнуть-то не давай. Еще часа полтора — и командуй подъем, а то мы пару суток запросто придавим, только дай волю…

Разведчик вышел наружу, поежился от утренней прохлады, накинул куртку и еще раз огляделся. Вчера не до того было, под ноги смотрел в основном, чтоб заплетающимися конечностями не споткнуться обо что-нибудь. Сейчас же, после нескольких часов сна, было не в пример легче. Еще б на завтрак пол барана и ведро воды — и вообще жизнь-малина была бы…

Вокруг, как, впрочем, и везде, куда ни кинь взгляд, были разбросаны холмы разной высоты, когда-то бывшие зданиями. Лишь вдоль широкой и прямой как стрела линии дороги, поросшей жухлой травой, тянулись развалины, свободные от земли, травы и сорняков. Дом, в котором они заночевали, был первым из зданий, на которые почему-то не покусилась природа. Даже вьюн внутри него передох… С чего бы это?