Введение. Теория постиндустриального общества является сегодня одной из наиболее распространенных социологических концепций

Теория постиндустриального общества является сегодня одной из наиболее распространенных социологических концепций, по­зволяющих адекватно осмыслить масштабные перемены, происшед­шие в западных обществах на протяжении последних тридцати лет. Предложенная в конце 60-х — начале 70-х годов американскими и европейскими исследователями, в большинстве своем стоявшими на социал-демократических позициях, она вобрала в себя лучшие элементы научной традиции, восходящей к эпохе Просвещения. Ее сторонники стремились подчеркнуть, что залогом современного общественного прогресса служит быстрое технологическое разви­тие, основанное на превращении науки в непосредственную про­изводительную силу, а мерой такого прогресса выступает станов­ление всесторонне развитой личности и расширение творческих возможностей человека.

Являющаяся по своей природе гуманистической теорией, кон­цепция постиндустриального общества не акцентировала внима­ния на политической разделенности мира, свойственной почти для всего XX столетия. Допуская возможность конвергенции двух по­лярных систем, она была подвергнута резкой критике ортодоксаль­ным марксизмом и предана анафеме ведущими советскими идеоло­гами. Вплоть до крушения коммунистических режимов краткие (и по большей части превратные) трактовки некоторых ее положений можно было встретить лишь в работах, посвященных критике бур­жуазных социологических воззрений.

В 90-е годы, наиболее сложные и противоречивые в новейшей истории нашей страны, судьбы российских интерпретаций постин­дустриальной теории также сложились весьма драматично. С од­ной стороны, значительная часть экономистов и политиков, отри­нувших коммунистическую идеологию, объявила себя привержен­цами неолиберальной модели развития, ставшей основой рыноч­ных преобразований, проводившихся на протяжении всего последнего десятилетия. Выдвинув на этой основе тезис о возмож­ности построения в нашей стране в короткие сроки среднеразвитого капиталистического общества, они объективно не были заинте­ресованы в детальном изучении постиндустриальной теории, по­скольку из нее совершенно четко следует вывод о неосуществимо­сти подобных преобразований в стране, ориентированной на первичный сектор хозяйства и явно далекой от стандартов обще­ства массового потребления. С другой стороны, специалисты и по­литики, не изменившие столь радикально своим прежним убежде­ниям, восприняли теорию постиндустриализма как незначитель­ным образом модифицированную коммунистическую доктрину и попытались скрыть за постиндустриальной риторикой свое стрем­ление к реставрации социализма «с человеческим лицом». Впол­не понятно, что и в этом случае не может идти речи о глубоком проникновении во внутреннюю логику постиндустриальной кон­цепции.

Между тем сегодня нельзя не признать, что теория постиндус­триального общества стала фактически единственной социологи­ческой концепцией XX века, в полной мере подтвержденной исто­рической практикой. Как и было предсказано ее создателями, об­щество массового потребления породило сервисную экономику, а в ее рамках наиболее быстрыми темпами стал развиваться инфор­мационный сектор хозяйства. Западные общества, находившиеся в момент становления основ данной концепции в глубоком кризисе, вновь восстановили свой статус лидеров мирового развития, одер­жав убедительную победу над стагнирующими индустриальными державами. Социалистическая система, сосредоточившаяся на экс­пансии массового производства и оказавшаяся не в состоянии ис­пользовать человеческий потенциал в качестве важнейшего источ­ника развития производительных сил, распалась, ввергнув народы входивших в нее стран в глубокую хозяйственную деградацию. Эко­логическая ситуация, казавшаяся критической в 70-е годы, ради­кально изменилась под воздействием ресурсо- и энергосберегаю­щих технологий. Кризис сбыта, который социалисты считали неиз­бежным следствием буржуазного типа производства, сегодня фак­тически преодолен под воздействием формирующегося информационного сектора хозяйства, а пролетариат, призванный раз­рушить капиталистическое общество, все более явно становится лишь малозаметной социальной прослойкой, обретающей зримые черты реакционности.

В свое время К. Маркс говорил, что более развитая страна ука­зывает менее развитой черты ее собственного будущего. Этот те­зис, на наш взгляд, не утратил своего значения и сегодня. Поэтому нельзя не признавать, что весь индустриальный мир, к которому ныне принадлежит и Россия, в перспективе неизбежно повторит (естественно, с определенными модификациями и особенностями) тот путь, который прошли развитые постиндустриальные страны. Именно этот факт обусловливает необходимость непредвзятого изу­чения теории постиндустриального общества, которая в наиболее общих ее чертах не может не стать методологической основой лю­бой современной обществоведческой доктрины.

В то же время постиндустриальная концепция не является за­конченной и жестко оппозиционной любым модификациям и усо­вершенствованиям. Важнейшими, на наш взгляд, векторами ее раз­вития должны сегодня стать два направления, в изучении которых отечественные исследователи, по вполне понятным причинам заин­тересованы в наименьшей степени.

С одной стороны, тенденции развития западных стран убеди­тельно свидетельствуют, что роль человека в современной хозяй­ственной системе радикально отличается от той, которую он играл в индустриальной экономике. В последние годы технологический прогресс приводит к тому, что творческие возможности личности, ее способности к генерированию нового знания и информации ста­новятся главным ресурсом завтрашнего дня. Более того, важней­шим отличием современного работника от традиционного проле­тария оказывается новый характер мотивов и стимулов, определя­ющих его каждодневную деятельность: во все большей мере они трансформируются из внешних, задаваемых стремлением к росту материального благосостояния, во внутренние, порождаемые жаж­дой самореализации и личностного роста. По мере того как основ­ным источником прогресса западных обществ становится развитие составляющих их личностей, лучшим видом инвестиций оказыва­ется потребление. Возникает хозяйственный парадокс, в условиях которого максимизация текущего потребления, совершенствующего человеческий потенциал нации, обеспечивает максимально быст­рое технологическое развитие, расширяющее пропасть, отделяю­щую западный мир от остальной части цивилизации. Совершенно очевидно, что в современной России, где насаждается культ капи­тализма, рассматриваемого в качестве залога процветания страны и ее будущих успехов, понимание современных западных обществ как посткапиталистических объективно затруднено, ибо оно фор­мирует обоснованные сомнения в правильности избранного рефор­маторами пути и показывает всю опасность деградации интеллек­туального потенциала нации, которую нельзя компенсировать ни­какими внешними признаками относительного благополучия.

С другой стороны, прогресс западных обществ, обусловленный технологической революцией, убедительно свидетельствует не толь­ко о том, что накануне XXI века они восстановили свой статус един­ственного центра хозяйственного могущества, но и о том, что быс­трое сокращение разрыва между ними и странами, идущими по пути «догоняющего развития», заметное в 70-е и 80-е годы, стало достоянием истории. На протяжении 90-х годов темпы развития индустриального мира замедлялись на фоне быстрого улучшения хозяйственной конъюнктуры в постиндустриальных странах. Но­вейшие технологические достижения устанавливают новые типы зависимости мировой периферии от западного мира, диктующего условия обмена между высокотехнологичным, индустриальным и сырьевым секторами хозяйства. Таким образом, глобализация, о которой часто говорят в последние годы, становится процессом, жестко обусловленным трансформацией постиндустриальных стран, а официально выдвинутая российским политическим истеб­лишментом доктрина многополярного мира оказывается не более чем очередной красивой иллюзией.

Именно эти обстоятельства — необратимость процессов, по­рожденных изменяющейся ролью внутренних характеристик чело­веческой личности в процессе современного производства, и быст­рое углубление пропасти, отделяющей постиндустриальный мир от остального человечества, — мы и попытались формализовать в концепции постэкономического общества, предложенной в ряде работ последних лет[1]. В рамках данного курса мы не акцентируем внимание на тех тезисах, которые, будучи выдвинуты и обстоятельно обоснованы в этих работах, остаются тем не менее весьма дискус­сионными, а прежде всего останавливаемся на внутренней струк­туре самой постиндустриальной теории, направлениях ее развития, а также на оценках объективных тенденций, широко освещаемых в западной литературе. Поэтому мы хотели бы вполне определенно подчеркнуть, что задачей настоящего курса лекций является не по­пуляризация концепции постэкономического общества, а деталь­ное рассмотрение наиболее важных закономерностей современного хозяйственного развития в том их виде, в каком они представлены в работах западных исследователей.

Структура курса основана на его делении на четыре части. В первой из них, включающей первую и вторую лекции, мы останавливаемся на истории становления теории постиндустриа­лизма и ее развитии. Важное место в этой части курса занимает анализ теоретической состоятельности многочисленных модифи­каций данной концепции, возникших в 80-е и 90-е годы, а также анализ критических замечаний в адрес постиндустриальной тео­рии. Отдельная лекция посвящена демонстрации элементов сход­ства и различия теорий постиндустриального и постэкономическо­го общества, их внутреннего единства и взаимосвязи. В качестве резюме предлагается оригинальная трактовка наиболее важных на­правлений развития теории постиндустриализма в современных условиях.

Во второй части, состоящей из лекций третьей, четвертой и пятой, основное внимание уделено научно-технической революции второй половины XX века, ее основным этапам и направлениям, а также наиболее важным социальным последствиям произошедших качественных изменений. Рассматривая технологический прогресс как непосредственно влияющий на развитие производительных сил, мы анализируем в этой части курса изменения в производственных отношениях, происходящие в первую очередь на корпоративном уровне, а также перемены в области системы мотивов и стимулов современного работника. Возникающая система «техника — об­щественные отношения — развитие личности» позволяет понять механизмы саморазвития постиндустриального общества.

В третьей части, в которую включены лекции шестая, седьмая и восьмая, рассмотрены три важнейших социальных перемены, свойственные современному этапу развития постиндустриального общества: преодоление прежних форм организации товарных от­ношений, замена частной собственности собственностью личной и развертывание процессов, способных привести к преодолению эксплуатации человека человеком. Там самым мы показываем, что распространенная на Западе точка зрения, отождествляющая со­временные постиндустриальные общества с обществами посткапиталистического типа, не лишена серьезных оснований.

Четвертая часть курса, состоящая из лекций девятой, десятой, одиннадцатой и двенадцатой, посвящена наиболее актуальным се­годня противоречиям, порожденным развитием постиндустри­альных производственных структур. В первую очередь мы обра­щаемся к проблеме самодостаточности постиндустриального об­щества, порождающей его нарастающую обособленность от осталь­ной части человечества. В этом же контексте анализируются вопросы, связанные с углублением разрыва между «первым» и «третьим» мирами, между постиндустриальной и индустриальной цивилизациями, угрожающего стабильности современного мира. Оборотной стороной и в то же время причиной данных процессов выступает нарастание разделенности в самих развитых обществах, происходящее в связи с формированием «класса интеллектуалов», фактически обретающего роль господствующего класса. Таким образом, оба измерения разделенности современного мира — как социальное, так и региональное — оказываются порождены уско­ренным технологическим прогрессом в рамках постиндустриаль­ного мира.

Заключительная, тринадцатая лекция посвящена современной России, достигнутому ею уровню социально-экономического раз­вития, положению в мире, потенциалу прогресса и перспективам в XXI веке. В ней мы прежде всего останавливаемся на теоретичес­ком осмыслении модели «догоняющего развития», исследуем ее позитивные и негативные черты, а также причины многочислен­ных исторических неудач воплощения на практике данной пара­дигмы.

Завершая эти вводные замечания, мы хотим выразить благодар­ность всем, кто помогал автору в работе над книгой, — в первую очередь г-ну Алексею И. Антипову, существенно усовершенство­вавшему ее текст и сотрудникам издательской компании "Интердиалект+", проведшим кропотливую редакционную работу. Мы также благодарны кандидатам экономических наук, сотрудни­кам экономического факультета МГУ Вячеславу А. Бирюкову и Ольге Н. Антипиной, взявшим на себя труд прослушать спецкурс и высказать ряд важных и полезных замечаний. И, наконец, особен­но признательны мы всем студентам экономического факультета, записавшимся на спецкурс в 1998/99 и 1999/2000 учебных годах и своим интересом к предмету немало способствовавшим появлению этой книги.

Владислав Л. Иноземцев

2 апреля 2000 года