Глава 11. Гупи не почувствовал ни радости, ни облегчения, когда увидел прямо перед собой разодранную выстрелами филенку тяжелой деревянной двери

Гупи не почувствовал ни радости, ни облегчения, когда увидел прямо перед собой разодранную выстрелами филенку тяжелой деревянной двери, к которой они с таким отчаянием прорывались. Он вообще уже не чувствовал ничего, кроме безумной усталости и жуткого отвращения ко всему. К себе – в том числе. Потому что с ног до головы был перемазан гнилой кровью, слизью и нечистотами живых мертвецов. И, должно быть, внешне тоже здорово на них смахивал.

Муха последим перевалил через порог.

Вервольф от живота четырежды выстрелил в прущих следом за ним зомби.

– Давай!

Гупи попытался прихлопнуть дверь. Но несколько мертвяков успели просунуть в сужающийся створ руки.

– Вот же погань!…

Рикошет выхватил мачете и, как заправский фермер сорняки, принялся обрубать конечности со скрюченными пальцами.

Вервольф перезарядил дробовик, и – вовремя. Из коридора, тянущегося в левое крыло здания, выползли трое мертвяков. «Грешник» прицельно и без удовольствия расстрелял их, как мишени в тире.

Как только дверь встала на предназначенное ей место, вояки привалили ее большим, тяжелым шкафом для документов. Затем подтащили разодранный, с торчащими пружинами диван.

Баррикада вышла не слишком надежная, но и мертвяки особым упорством не отличались. Потолкав дверь и убедившись, что она заперта, зомби переместились к окнам. Видимо, для них важен был визуальный контакт с потенциальной добычей.

– Ну и рожи, – Муха с отвращением плюнул в обезображенные, похожие на хеллоуинские маски лица зомби, толпящихся под окном и просовывающих гнилые руки сквозь прутья решетки.

– Ага, – согласился Вервольф.

И, вытянув руку с дробовиком, нажал на курок.

Мертвяк, которому зарядом картечи снесло полчерепа, в ответ недовольно заворчал.

– Не пали попусту, – осадил «грешника» Гупи. – Настрелялись уж досыта… Скоро каждый патрон считать придется.

– Не напрягайся, Гупи, – уверенно поднял руку Рикошет. – Как только из города выберемся – будут боеприпасы.

– Если выберемся, – уточнил сталкер. – Зачем мы вообще в этот город полезли? Неужели нельзя было обойти?

– Не, – покачал головой Вервольф. – Обойти не получилось бы. С одной стороны – топи непролазные, синюхой заросшие. Туда даже Болотный Доктор не ходит и никому не советует. А дальше, за топями, отряд химзащиты стоит. Вот их, – «грешник» кивнул на американцев. – Это тебе не русские и не украинцы. Это, понимаешь ли, блок НАТО. Они закурить не спрашивают, потому что им заместо сигарет жвачку антиникотиновую выдают. Я так разумею, они потому и злые, что им из соображений политкорректности курить не позволяют. И нервные – чуть чего, сразу палят.

– Запрет на курение в войсках не имеет никакого отношения к политкорректности, – заметил Гейтс. – Он продиктован исключительно заботой о здоровье личного состава.

– Точно, – кивнул Вервольф. – Это я оговорился. Из соображений политкорректности у вас в армию кривых, хромых и гомиков брать стали.

– Если человек желает служить своей стране, то его физические особенности или сексуальная ориентация не могут стать в этом препятствием.

– Ага, – усмехнулся «грешник». – Будем крепить обороноспособность за счет пидоров и калек.

– Ты говоришь о том, чего не понимаешь, – решил положить конец бессмысленной дискуссии американец.

– Эт-точно, – кивнул Вервольф. – Пидоры – это не по моей части.

– Господи, да о чем вы говорите! – возмущенно всплеснул руками Гупи.

– О пидорах, – ответил Вервольф.

– Я спросил, почему нельзя было город обойти, если знали, что тут снайперы на каждой крыше и зомби обезумевшие? Ну, ладно, с одной стороны болота синюшные, а с другой?

– С другой – территория контролируемая «Грехом», – ответил Вервольф. – И там-то уж точно, можешь мне поверить, для нас уже могилы вырыты.

– Для тебя, – уточнил Гупи.

– Для меня, – не стал спорить «грешник». – Для моего невинно убиенного дружка Сало. И для того, у кого в башке, – Вервольф пальцем постучал по каске Гупи, – план подземных ходов под четвертым энергоблоком. Я внятно объясняю?

– Вполне, – недовольно буркнул Гупи.

Билл Гейтс сел на пол и стал разбирать снайперскую винтовку. Делал он это аккуратно – протирал каждую деталь специальной салфеткой с антистатиком, а затем заворачивал в мягкую фланельку.

– Думаешь, больше не понадобится? – спросил Рикошет.

– Думаю, надо поторопиться, если мы хотим до рассвета выбраться из города, – ответил Гейтс.

Не совсем то, что рассчитывал услышать Рикошет, но, в целом, верно.

Муха присел на корочки возле окна и наклонил голову, пытаясь увидеть небо.

– Вроде бы, светать начинает… Иди отсюда! – отмахнулся он от потянувшегося к нему зомби.

– Нет, рано еще, – покачал головой Вервольф. – Но все равно надо идти.

– Куда? – устало посмотрел на него Гупи.

– Туда, – махнул рукой в конец коридора «грешник».

– Пошли, – опершись на автомат, Гупи поднялся на ноги.

– Помыться бы неплохо, – как бы между прочим заметил Шрек.

– Ага, – криво усмехнулся Рикошет. – А еще зубы почистить и бельишко постирать.

– Насчет помыться, не знаю, а одежду новую достанем, – уверенно пообещал Рикошет.

– Где ж ты все это достать собираешься? – поинтересовался Гупи. – И оружие, и одежду…

– Неподалеку от Ржавого леса есть схрон нашего клана, – объяснил «монолитчик».

– Выходит, своих обворовать собрался, – сделал вывод Гупи.

– Почему обворовать? – Рикошет ничуть не обиделся на нелицеприятное замечание сталкера. – Схрон для того и существует, чтобы каждый, кто о нем знает, мог в случае необходимости воспользоваться.

– Каждый, кто принадлежит к клану, – уточнил Гупи. – А ты, как я понимаю…

– Ничего ты не понимаешь, – резко оборвал его «монолитчик».

Гупи спорить не стал. Тем более, что и тема была ему неинтересна.

Стены коридора в былые времена были облицованы дубовыми панелями, пол выстлан паркетом и, наверняка, прикрыт ковровой дорожкой. Сейчас обо всей этой роскоши напоминали лишь отдельные паркетные доски, намертво прилипшие к полу, так, что с ними не стали связываться те, что выдрали остальные. А вот большие кабинетные двери по обе стороны коридора почти все были на местах. Только дерматин с них ободрали. В кабинетах осталось что-то из старой мебели, в основном, непригодной для дальнейшего использования, – шкафы с оторванными дверцами, колченогие стулья, большие двухтумбовые столы с выломанными столешницами. В одном из кабинетов на стене даже сохранился портрет последнего генсека в золоченой рамке. Только на лбу у него кто-то написал черным маркером неприличное слово.

В другом кабинете на полу, привалившись спинами к батареям, сидели два зомби. Оба настолько прогнили, что, увидев людей, даже подняться на ноги не смогли, лишь зашипели и хищно потянули к ним руки.

– Если бы я стал зомби, то покончил бы с собой, – сказал, глядя на парочку, Муха.

– Если бы ты стал зомби, то не понимал бы, что с тобой происходит.

Ответ прозвучал из дальнего угла кабинета, прикрытого импровизированной ширмой из двух гардеробных дверей.

Все разом схватились за оружие. Но почему-то никто не выстрелил. Хотя это было бы самым разумным решением – выпустить очередь из автомата, которая прошила бы насквозь тонкие деревянные дверцы, а заодно и того, кто за ними прятался.

– Ну, что? – непонятно, к кому обращаясь, шепотом спросил Муха.

И облизнул кончиком языка пересохшие губы.

Ширма из дверок с грохотом упала на пол.

Взглядам людей предстал стол, на краю которого сидел, низко опустив голову и опираясь руками о край столешницы, некто в долгополом плаще с широким капюшоном, за краями которого не видно было лица.

– Руки подними, – предложил незнакомцу Вервольф.

Из-под капюшона донесся звук, похожий на приглушенный смешок. Незнакомец выпростал из-под плаща и поднял правую руку.

– Другую.

– Другую не могу. Болит.

– Ранен? – спросил сердобольный Муха.

– Нет, просто болит.

– А может, у тебя там пистолет? – маска инфравизора помешала Рикошету изобразить классический недоверчивый прищур.

– Может быть, – ответил незнакомец. – Хочешь проверить?

– Муха!

– А почему я?

– Потому что отмычки кончились, – Рикошет, как всегда, нашел правильный ответ.

– Так что ж, я теперь вместо отмычки?

– А чего его обыскивать, давайте просто пристрелим, – предложил «грешник».

– Он не из «Свободы», – сказал Гупи.

– Ну и что?

– А то, что я знаю, как выбраться из города, – прозвучало из-под капюшона.

Незнакомец поднял голову. Но лица его все равно не было видно. Только темный провал под капюшоном.

– Давай начнем с того, кто ты такой? – спросил Рикошет.

– Я – Журналист.

– Какой еще журналист? – удивился Гейтс.

– Тот самый Журналист? – не мене удивленно переспросил Гупи.

История о Журналисте была одним из устоявшихся мифов Зоны. Мифов, которые в основе своей имели реальную подоплеку. Такие, например, как истории о Болотном Докторе, которого не трогает ни одна тварь, или о сталкере Семецком, сумевшем добраться до Монолита и получившем бессмертие в обмен на согласие умирать по нескольку раз на дню.

– Ну да, – кивнул незнакомец, назвавшийся Журналистом. – Тот самый.

О Журналисте рассказывали разное, хотя начинались все истории одинаково. Молодой парень, журналист, пробрался в Зону, чтобы сделать серию сенсационных репортажей. История о дальнейшей его судьбе сплеталась из слухов и домыслов. Кто-то рассказывал, что журналист добрался до Монолита – по одной из версий, в компании с Семецким, – после чего превратился в полупризрачное существо, обреченное вечно скитаться по Зоне. Другие слышали, что Журналист попал под некое излучение, превратившее его в невиданного мутанта. Третьи были уверены, что Журналист этот стал самым удачливым сталкером в истории Зоны, отыскавшим Переход, который позволяет ему перемещаться между мирами. В общем, говорили разное, но все рассказчики сходились в одном – несмотря на то что Журналист обладает некими мистическими сверхспособностями, он, по сути своей, остался человеком, а значит, ему можно доверять.

– Чем докажешь? – спросил Рикошет.

– Хочешь, журналистское удостоверение покажу?

– Что ты тут делаешь?

– То же, что и вы.

– Мы от мертвяков прячемся.

– Ну, так…

– А эти двое? – Муха стволом ткнул в ни на что не годных зомби.

– Эти? – Журналист посмотрел на парочку полусгнивших трупов. – Эти, чтобы не скучно было. Все ж, не одному сидеть.

– Как ты тут оказался?

– Пришел.

– Давно?

– Какая разница.

– И куда теперь?

– Вместе с вами.

– А ты знаешь, куда мы направляемся?

– Конечно.

– Откуда?

– Слухами Зона полнится.

– Кто проболтался?

– Да какая теперь разница.

– Ты не отвечаешь на вопросы.

– Потому что ты не умеешь их задавать.

Рикошет издал странный звук, что-то вроде всхлипа, неразродившегося смешка или подавленного зевка.

– Нам компаньон не нужен.

– Уверен?

«Монолитчик» сделал жест рукой, приглашая всех желающих продолжить разговор с Журналистом. А он свое слово уже сказал.

– Ты действительно знаешь, как выбраться из города? – спросил Гупи.

– Я ведь сюда пришел. Значит, знаю, как вернуться обратно.

– Мы тоже пришли, – вставил Муха.

– Да, но не с той стороны.

– Ты хочешь сказать, что пришел со стороны Припяти?

– Именно. Я знаю расстановку снайперов и смогу провести вас так, чтобы не попасть под огонь.

– А зомби?

– Зомби успокоятся и займутся своими обычными делами ровно через тридцать две минуты.

– С чего бы вдруг?

– Перестанет работать одна из установок «Дятла» в Ржавом лесу.

– Почему мы не чувствуем воздействие Радара?

– Во-первых, зомби более восприимчивы к психотропному воздействию. Во-вторых, их обрабатывают на специально выбранной для этого частоте. Вы ощутите на себе его воздействие, когда окажетесь в Ржавом лесу… Я ведь не ошибся? Вы собираетесь идти к Припяти через Ржавый лес?

– Мне кажется, ты слишком много знаешь, – недовольно буркнул Рикошет.

– Во многом знании много печали.

– То-то, я смотрю, ты такой грустный.

– Так я иду с вами?

– Я уже сказал – нет.

– Что ж…

Журналист положил руку на колено и опустил покрытую капюшоном голову.

– Ты думаешь, мы без тебя не выберемся из города? – с вызовом вскинул подбородок Рикошет.

– Выберетесь, – не поднимая головы, ответил Журналист. – Может быть… Но через Ржавый лес не пройдете. И защитный шлем вам не поможет. Мог бы помочь, если с умом им воспользоваться… Но вы ведь и сами все знаете, чужие советы слушать не хотите.

– Ну, почему же не послушать, – усмехнулся Рикошет. – Ежели совет бесплатный…

– Это раньше тут была страна Советов, – перебил сталкера Журналист. – А теперь все только за наличный расчет.

– И чего же ты хочешь?

– Ты что, совсем тупой? Я же ясно сказал, что иду вместе с вами.

– Куда именно? – спросил Рикошет, полагая, что сделал очень умный ход.

– Все, – безнадежно махнул рукой Журналист. – Разговор окончен.

– Надо взять его.

Реплика Гупи не была адресована кому-то персонально. И, уж точно, не Рикошету. Это была только мысль, высказанная вслух.

Но ее тут же подхватил Муха:

– Конечно! Давай возьмем! – этот уже обращался непосредственно к своему приятелю по клану.

– Э-э! – Рикошет сделал в высшей степени неопределенный жест рукой.

Ясно было, что он уже готов согласиться на предложение Журналиста. Да, какое там, он готов был с самого начала. Но такая уж натура у Рикошета – его непременно приходилось уговаривать, а то и упрашивать сделать то, что ему и самому было нужно.

Гупи давно уже понял, как следует вести себя с «монолитчиком». Но сейчас он не собирался его уговаривать. Зачем? Гупи был уверен, что это поход в никуда. Что все они уже обречены. И пойдет с ними Журналист или нет – дела не меняло. Назад никто не вернется.

– Так что конкретно ты можешь предложить? – лениво, вроде как, с неохотой и без особого интереса спросил у Журналиста Рикошет.

– Принцип действия шлема, который вы собираетесь использовать, чтобы добраться до Радара и отключить его, основан, насколько мне известно, на нейтрализации какого-то одного типа излучения. «Дятел» в Ржавом лесу работает в нескольких режимах попеременно. Обычно два, три, а то и четыре типа пси-излучения накладываются друг на друга. Одновременное воздействие нескольких типов излучения выведет из строя систему автонастройки шлема. И – все, – Журналист поднес собранные в щепоть пальцы к виску и резко раскинул их веером. – Однако существуют непродолжительные периоды, когда «Дятел» работает только в одном диапазоне. Или вообще молчит. Впрочем, молчит он недолго, две-три минуты. За это время не успеешь даже добежать до него. По моим прикидкам, для того чтобы добраться до «Дятла» и отключить его, требуется около пятнадцати минут. Если, конечно, не возникнет никаких форс-мажоров. Для этого можно воспользоваться вашим замечательным шлемом и «окном», когда «Дятел» работает в одном узкополосном режиме. Такие «окна» возникают два-три раза в сутки и длятся от десяти до двадцати трех минут.

– Откуда ты это знаешь? – спросил недоверчиво Рикошет.

– Я – Журналист, – простой, но исчерпывающий ответ.

– А что, если ты хочешь заманить нас в ловушку?

– Зачем? – усмехнулся Журналист. – Вы сами в нее забрались. Осталось только крышку прихлопнуть.

– А ты?

– А я пытаюсь вас оттуда вытащить.

Журналист неожиданно спрыгнул со стола, выпрямил спину и оказался почти на полголовы выше Шрека – самого высокого в группе. И это, не считая капюшона, который еще добавлял ему роста.

– Ладно, пошли, зомби уже успокоились.

Он прошел мимо Рикошета, жестом руки попросил посторониться занявшего дверной проем Гейтса и вышел в коридор.

Гупи глянул на зомби, сидевших возле батареи. Они, и правда, перестали дергаться и выглядели точно, как мертвецы, которых какой-то кретин откопал и ради шутки приволок в дом.

– Я пойду с ним, – сказал Гупи и направился следом за Журналистом.

– Ну, а вы чего застыли? – посмотрел на остальных Рикошет. – Давайте! Живее! Время не ждет!