Основные пути снижения остроты этнических конфликтов. Примеры национальной политики

Под выходом из конфликта понимается полное или частичное снятие конфликтной ситуации, в результате которого основное противоречие, породившее конфликт, если не снимается полностью, то, по крайней мере, достигается согласие относительно предмета или объекта конфликта.

В реальности полное и абсолютное разрешение этнического конфликта утопично из-за невозможности устранения всех вызвавших его причин. Обычно происходит лишь снятие напряжения и перевод конфликта в более спокойную форму.

При возникновении на своей территории этнического конфликта любое государство вынуждено на него реагировать. При этом замалчивание и демонстративное игнорирование данной проблемы – лишь одна из форм подобной реакции.

Имеется множество вариантов ответа центрального правительства на вызовы государственной безопасности, транслируемые со стороны сил, являющихся носителями конфликта. Эти действия могут быть условно разделены на две группы: силовые (вооруженные) реакции и несиловые (невооруженные) реакции.

Оба типа реакции тесно взаимосвязаны друг с другом. Воору-женное подавление этнического конфликта часто сменяется поиском мирного диалога, а силовое решение проблемы следует после исчерпания потенциала переговорного процесса.

Несмотря на кажущуюся свободу выбора действий, при реакции на внутренний конфликт любое государство мира не может не считаться с международными соглашениями и мнением мирового сообщества. А оно недвусмысленно формулируется так: в современной политике нет места силовым решениям, если остается хотя бы малейший шанс мирного разрешения конфликта.

Пути нейтрализации конфликтов силовыми способами в большинстве случаев не находят поддержки в современном мире. Формы силовых реакции на сепаратизм имеют большую амплитуду и варьируют от отдельных полицейских акций до полномасштабных военных действий. Как правило, силовые методы в краткосрочной перспективе эффективнее несиловых, но это их преимущество довольно сомнительно, так как силовые акции провоцируют силовой же ответ и переводят конфликт на более высокий уровень интенсивности.

1. Наиболее элементарная силовая реакция центрального правительства – ужесточение политического режима, т.е.ограничение прав и свобод граждан, усиление полицейских и карательных функций. Особенность этого сценария заключается в том, что власти с одинаковым упорством подавляют как проявления национализма и сепаратизма, так и вообще любую политическую оппозицию. Эта форма реагирования на угрозу возникновения конфликтов характерна для сильно централизованных тоталитарных режимов.

Типичный пример такого рода – франкистский режим в Испании (1939– 1975 гг.). Он держал под запретом все национальные и региональные политические организации и исповедовал в традиционно поликультурной стране политику строгого унитаризма.

Другой пример – режим Иосипа Броз Тито в Югославии (1945 – 1980 гг.), полностью контролировавший местные национальные элиты (словенскую, хорватскую, боснийскую, черногорскую, македонскую, албанскую в Косово). Национальная политика при Тито отличалась большой гибкостью, что было вызвано необходимостью удерживать в рамках единого государства культурно и конфессионально различные народы, некоторые из них во время Второй мировой войны противостояли друг другу соружием в руках. Со смертью Тито исчез жесткий контроль за ситуацией в стране, пост президента был заменен коллегиальным органом управления – Президиумом СФРЮ. Подобная децентрализация власти стала одной из причин распада югославской федерации в начале 1990-х гг.

Значительная степень политической централизации была характерна и для Советского Союза. Уже начиная с 1920-х гг. здесь были немыслимы легальные автономистские или даже регионалистские движения. Залогом единства страны служила жесткая и иерархичная структура КПСС, республиканские коммунистические партий были лишь подразделениями этой гигантской политической структуры.

2. Национальный ресурс этнического конфликта можно преуменьшить с помощью насильственной ассимиляции противоборствующих этнокультурных меньшинств. Под ассимиляцией понимается постепенный процесс частичной или полной утраты культуры этноса в пользу другой, как правило, доминирующей культуры, в итоге приводящий к полной смене этнического самосознания.

Ассимиляции наиболее подвержены малочисленные этнокультурные группы с более низким социальным и политическим статусом. Сравнительно многочисленный этнос, имеющий к тому же развитое самосознание, ассимилировать крайне сложно. Отсюда понятна неудача политики турецких властей по насильственной ассимиляции курдского меньшинства, насчитывающего только в пределах Турции, как минимум, 7 млн человек (по другим данным – 18 млн) и обладающего мощной политической организа-цией – Курдской рабочей партией.

Насильственная ассимиляция может быть успешной в тех случаях, когда ассимилируемые этносы разобщены и малочисленны. Такая картина, например, сложилась в Ириан-Джае (индонезийской части Новой Гвинеи). С 1984 по 1989 г. только по правительственной миграционной программе (без учета неконтролируемого переселения) сюда прибыло около 1 млн семей индонезийцев из центральных районов страны. Их расселили на побережье, в границах которого концентрируется почти все хозяйство провинции. Одновременно коренные папуасские этносы оттеснялись во внутренние труднодоступные горные районы.

Насильственная ассимиляция как метод нейтрализации сепаратистских конфликтов применялась также на юге Филиппин и в неамхарских регионах Эфиопии, продолжается ее использование на юге Судана (с начала 1980-х гг. здесь проводится политика ис-ламизации местных нилотских этносов).

3. Методами урегулирования этнического конфликта в некоторых политических кругах считаются и такие жестокие и антигуманные действия, как депортация и физическое уничтожение (геноцид) носителей сепаратизма. В этих случаях, равно как и при насильственной ассимиляции, происходит устранение самого субъекта конфликта – этнической либо культурной общности, претендующей на самоопределение. Конечная цель этих двух варварских по своей сути подходов – создание однородного этнического ареала с лояльным центральному правительству населением.

Физическое устранение или геноцид этноса отличается от депортации. В первом случае этнос подвергается либо полному (что практически неосуществимо), либо частичному уничтожению и не может, по крайней мере в ближайшей перспективе, снова заявить о своих притязаниях. При депортации же этнос лишь меняет «прописку», в общих чертах сохраняя свою структуру, культуру, язык, а иногда и численность и при определенных условиях снова может выдвинуть национальные требования (примером такого рода может служить депортация чеченцев).

Известный и постыдный опыт депортаций целых народов накоплен в нашей стране. Советский Союз сталинских времен – это, пожалуй, единственное государство, которому удавались тотальные депортаций (технически очень сложно переселить на новое место всех представителеи неблагонадежного этноса, поэтому чаще всего ограничиваются частичными депортациями). Всего в бывшем СССР с 1939 г. по конец 1940-х гг. полной или частичной депортаций были подвергнуты более 20 этносоң (поляки, финны-ингерманландцы, немцы, крымские татары, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, турки-месхетинцы, курды, корейцы и др.). Всего за военный и послевоенный период в СССР, по некоторым оценкам, подверглись депортации около 2,75 млн человек.

Особое место занимают депортаций народов, которые на мо­мент принятия соответствующего решения имели собственные национально-государственные образования в виде автономных республик и автономных областей (табл. 5). Эти народы были перемещены на новые, чуждые им малоосвоенные территории Сибири, Казахстана и Средней Азии, где их рассредоточили по многим удаленным друг от друга местам поселения.

В процессе депортаций в результате прямых репрессий, а также от голода, болезней и непривычных новых климатических условий численность чеченцев сократилась примерно на 50 %, крымских татар – на 46 %, калмыков – более чем на 30 %. Пребывание в ссылке отразилось на состоянии их генофонда и материальной культуры. В конце 50-х гг. большинству депортированных народов было разрешено вернуться на свои исторические территории, но проведенный в результате депортаций административный передел, а также переселение на покинутые земли представителеи других народов привели к появлению новых межэтнических конфликтов (осетино-ингушского, чеченско-лакского и др.).