Храм на Воробьевых горах

В ком есть и совесть и закон, Тот не украдет, не обманет, В какой бы нужде ни был он; А вору дай хоть миллион - Он воровать не перестанет. Иван Крылов басня «Крестьянин и лисица», 1811

В первый раз идея создания в Москве храма в честь победы русского народа в Отечественной войне 1812 года была заявлена еще 25 декабря 1812 года в Вильне (ныне Вильнюс). В своем манифесте император Александр I провозглашал: «В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, в верности и любви к Вере и Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились мы в первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа… Да простоит сей Храм многие века и да курится в нем пред святым престолом Божиим кадило благодарности до позднейших родов, вместе с любовью и подражанием к делам их предков».

Проект Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах архитектора А. Витберга. Сколько бы ни критиковали любители седой старины Ю. М. Лужкова, но лично мне очень нравится Храм на Остоженке, даже в его «новомосковском» виде. Но этот несостоявшийся проект еще более грандиозен, не так ли?

В 1813 году объявили конкурс. Рассмотрели до 20 проектов, из которых победил проект Александра Витберга.

Витберг предложил соорудить храм между Смоленской и Калужской дорогами, на Воробьевых горах, которые Александр I поэтично назвал «короною Москвы».

Вот несколько доводов, придавших вес предложению построить храм на Воробьевых горах: это и желание Императора соорудить храм за городом, поскольку в Москве «нет достаточно места, потребного для изящного здания», это и ссылки на примеры расположенного за городом собора св. Петра в Риме и удаленного собора св. Павла в Лондоне, это и удачное географическое расположение (расстилающееся у подножия Воробьевых гор Девичье поле позволило бы видеть храм издалека целиком), и последний довод - исторический - Воробьевы горы расположены между путями неприятеля, вошедшего в Москву по Смоленской дороге и отступившего по Калужской.

Храм должен был стать самым высоким в мире - 237 метров от подошвы горы до креста. Лестница шириной более 106 метров, начинающаяся в 149 метрах от набережной Москва-реки, состоит из пяти террас-уступов. Высота наземной части храма 170 метров, диаметр главного купола более 50 метров (для сравнения: высота храма св. Петра в Риме - 141,5 м, колокольни Ивана Великого - 80 м). Площадку перед нижним храмом должны были ограничивать колоннады, каждая длиной до 640 метров. По их сторонам предусматривалось строительство двух триумфальных колонн высотой в 106 метров. Материалом для одной из колонн должны были стать пушки, отбитые у неприятеля на территории России, для другой - за рубежом.

В 1817 году состоялась торжественная закладка храма на Воробьевых горах. Вскоре началось само строительство. И быстро выяснилось два любопытнейших обстоятельства…

Во-первых, мягкие грунты Воробьевых гор нуждаются в изучении, склоны Воробьевых гор изобилуют оврагами и всхолмлениями. Место для громадного здания надо тщательно искать, и фундамент необходимо делать колоссальный. Удивительно, но при Александре I этого не сделали. Подрядчики строили, благополучно «осваивая» средства. Вроде и не их вина, что все строительство вскоре «поплыло»…

При Николае I специальным рескриптом от 4 мая 1826 года был создан «Искусственный Комитет», чтобы выяснить - а возможно ли вообще строение на склонах Воробьевых гор? В Комитет вошли все ведущие архитекторы Российской империи. Выяснилось: строить на склонах вообще невозможно, но наверху есть отличная площадка… Как раз там сейчас и стоит высотное здание МГУ.[117]

Во-вторых, проблемой оказались колоссальные масштабы поставок строительного камня. Подрядчики охотно брались за работу и везли камень, но, как правило, низкого качества. Подрядчики обманывали. Фактически все отпущенные средства оказались разворованы, а строить не из чего. Казне нанесен был ущерб в 300 тысяч рублей - совершенно фантастическая по тем временам сумма в рамках одного строительства.

Сам Витберг считал, что он просто не справился с повседневной текущей работой, а вообще все было хорошо. Николай I считал иначе и сослал Витберга в Вятку (кстати, в Вятке архитектор сблизился с другим ссыльным, неким Александром Герценом).

На какое-то время проект вообще замер. В 1829 году объявили новый конкурс. В итоге Николай I утвердил проект архитектора К. А. Тона. По этому проекту и воздвигли Храм Христа Спасителя. 10 сентября 1839 года в присутствии царствующего императора Николая I и наследника престола, будущего Александра II Николаевича была произведена торжественная закладка нового храма.

С Воробьевых гор доставили закладную доску, а также большой камень.

Что в этой истории кажется просто невероятным, так это масштаб воровства. Все-таки спереть ВСЕ отпущенные средства и только разворотить землю[118]- это своего рода рекорд. Такого даже при Ельцине не делали![119]

Не менее невероятно и то, КАКУЮ стройку разворовали. Все-таки Храм… Особый, столичный Храм, который должен встать над второй столицей, над Первопрестольной… Храм, которому предстояло стать воплощенной памятью о героизме и о жертвах 1812 года. Все-таки даже самый циничный, самый уголовный элемент сто раз подумает перед тем, как сорвать церковную кружку для милостыни или украсть золотой оклад с иконы.

А в целом все типично: где государственные подряды - там всегда и воровство.

И вовсе это не русская особенность. Так было, вспомним, например, и при строительстве Версаля. Странно выглядит, но это факт: обмануть государство для очень многих - вроде бы и не так зазорно,[120]не в такой же степени стыдно, как конкретное частное лицо. Вроде, берешь не чужое, а какое-то ничейное имущество. «Общее - значит и немножко мое».

В России же еще одна закономерность: чем жестче «вертикаль власти» и больше отдано во власть чиновников, тем выше уровень коррупции.

Интересная и важная деталь: даже подряды на строительстве железных дорог при Александре II не приводили к воровству в таких масштабах. Подрядчики обогащались порой сказочно, далеко не все они были кристально честны… Но масштаб все же совсем иной! Причина этого вовсе не в тайнах «загадочной русской души» инев «нордической ментальности Александра». Все просто и вполне прозаично… Дело в том, что во времена Александра, в ходе его знаменитых реформ, появилось то, что называют общественным мнением. Возникла свободная пресса, и при всех своих дурных качествах она все же отражала это мнение. Появилась и оппозиционная пресса, которая всегда очень хотела разузнать что-то плохое о властях и о связанных с властями предпринимателях.

Не все теперь решалось тихо, кулуарно, в «своей» чиновничьей среде. Все больше вопросов широко обсуждалось, вызывало полемику и споры. Провороваться было трудно, если за строительством следили выборные от земств. Ворюга сразу же попадался и на зуб прессе. А огласка… Это же вопрос репутации. Круг тогда был узок. Прослойка тонка. Прополоскали тебя в газетах раз, второй… И глядишь, никто с тобой дела особенно и не имеет.

Если факт воровства был хоть немного доказуем, судил вора суд присяжных. А присяжным «дать на лапу» не так просто. Совсем не так просто, как одному - судье… Даже очень хорошему, но одинокому судье.

В общем, не было при Александре II ничего похожего на воровство подрядчиков - что на Воробьевых горах, что в Крыму.