Не открывайте эту дверь. – гласила надпись, – если вы не являетесь Истинным Наследником Черноборода Оголтелого»

«НА ЭТОТ PAЗ Я НЕ ШУЧУ, – гласила надпись поменьше. – СМЕРТЬ, РАЗРУШЕНИЕ И ПРОЧИЕ СТРАШНЫЕ УЖАСЫ ДА ПАДУТ НА ГОЛОВУ ВСЯКОГО, КТО ОТКРОЕТ ЭТУ ДВЕРЬ. ЭТО ПИРАТСКАЯ ЛИЧНАЯ ЧАСТНОСОБСТВЕННОСТЬ». Иккинг заглянул по внезапно блеснувшие глаза Эдвина Вероломного. Его приятные манеры снова развеялись без следа. Он поднял руку с пристегнутой Штормосаблей.

Элвину не было нужды ничего говорить.

Иккинг и так понял, чего он хочет,

– Н‑н‑н‑ни за что, – покачал головой Иккинг и медленно попятился. – Я эту дверь не открою!

– Нет, откроешь, – улыбнулся Элвин Вероломный и приставил острие Штормосабли к груди Иккинга.

– Но я не Наследник Черноборода Оголтелого, – возразил Иккинг. – Наследник – Сопляк. Ведь это он нашел сокровище. Помните загадку?

– Да, но настоящее ли сокровище нашел Сопляк? – спросил Элвин. – Может быть, Чернобород закопал там этот сундук для отвода глаз, чтобы люди решили, что в нём и лежит истинный клад, и не искали дальше. А настоящее‑то сокровище покоится именно здесь. Разве найдешь место лучше, чем пещера, в которую можно попасть только из‑под воды? А если то сокровище не настоящее, то это значит, что и Сопляк – не настоящий Наследный Принц Племени Лохматых Хулиганов.

– Да, это меняет дело, – вставил Рыбьеног, стараясь разрядить напряжение.

– А Настоящий Наследник – ТЫ, – тихо молвил Элвин. – Когда на «Тринадцати счастливчиках» я спросил, кто Наследный Принц Лохматых Хулиганов, кто поднял руку? Сопляк? Нет, ТЫ! Это было Испытание, задуманное Чернобородом Оголтелым и самой Судьбой. Только теперь загадка обретает свой истинный смысл. Куда мы сейчас спустились, если не на дно? И что нарисовано на этой двери? Мертвая Голова. А кто тот Царственный Зверь, который учуял эту дверь? ТВОЙ дракон.

– В'Ви‑видите? – сказал Беззубик – У Б'Бе‑беззубика ч'чу‑чутье лучше, чем у Огневицы!

– Настоящий Наследный Принц Племени Лохматых Хулиганов – ТЫ, Иккинг, – повторил Элвин. – Поэтому только ТЫ можешь открыть эту дверь и остаться в живых.

– Но я не хочу открывать эту дверь! – запротестовал Иккинг. – Если вы дадите мне время, я и без двери придумаю, как отсюда выбраться. Разве вы не боитесь коварных ловушек? Вы же сами открыли гроб Черноборода и лишились руки… А мы открыли сундук Черноборода и выпустили запах, который разбудил Черепушиков. Я ТОЧНО ЗНАЮ: если мы откроем эту дверь, случится что‑то ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНОЕ. Это ясно, как дважды два пять устриц. И с каждым разом сюрпризы становятся ВСЕ хуже и хуже.

– Совсем забыл сказать, – шелковым голосом промурлыкал Элвин. – Если ты не откроешь эту дверь, я тебя УБЬЮ.

Он чуть‑чуть надавил на Штормосаблю, так что ее острие проткнуло кожу над Иккинговым сердцем.

– Я правильно понимаю, – спросил Иккинг, – что если я открою эту дверь, вы НЕ СТАНЕТЕ убивать ни меня, ни моих друзей?

– Обещаю, – торжественно заявил Элвин. – Слово Вероломного!

– Слово Вероломного… – простонал Рыбьеног – Этим всё сказано… Он нас прикончит, как только добудет сокровище. Если там вообще есть сокровище, за этой дверью…

– Но в противном случае он прикончит нас прямо сейчас, – напомнил Иккинг. – Так что выбор небогатый.

Иккинг наклонился, прикусил губу и потянул тяжелый железный засов.

– Ох, напрасно, ОХ, напрасно, ОХ, НАПРАСНО, – твердили про себя Рыбьеног и Беззубик, зажмурив глаза.

Иккинг мед‑лен‑но приоткрыл дверь…

С‑С‑С‑К‑К‑Р‑Р‑Р‑Р‑И‑И‑И‑И‑И‑И‑И‑И‑П‑П‑П…

Элвин, Иккинг, Рыбьеног и Беззубик застыли на пороге, от изумления открывая и закрывая рты, будто рыбы, вытащенные из воды.

За дверью простиралась еще одна ГИГАНТСКАЯ пещера. И была она доверху наполнена такими сокровищами, которых вы не видели в своих самых волшебных снах, даже если жадность ваша превосходит Элвинову.

И были эти сокровища так неописуемо прекрасны, что притягивали людей как магнит.

Сокровища громоздились от пола до потолка, будто высоченные горы. Груда за грудой блестели золотые монеты с Цезарем на одной стороне и Нептуном на другой. Куча за кучей переливались рубины, спелые и сочные, как устрицы, и изумруды, зеленые, будто русалочьи глаза. По стенкам серебристых кубков грациозно гарцевали морские коньки; извивались золотые цепи, толстые, как макароны, грозно сверкали мечи, острые, как зубы морского угря, а на их рукоятях сплетались осьминожьи щупальца.

В такой сокровищнице легко заблудиться навеки, потерять голову и забыть про весь белый свет.

– Вот это да, – ахнул Элвин Вероломный и шагнул вперед. – Вот это да, вот это да… – Он поднял великолепный золотой кубок, идеально круглый, с резными дельфинами на ободке, выгравированными так изумительно, что казалось – они ожили и весело скачут в миниатюрном золотом море.

Однако Беззубик, Иккинг и Рыбьеног помнили, где находятся, и, пока Элвин восторженно охал да ахал, медленно попятились к открытой двери.

Но Элвин краем глаза заметил их маневр, протянул руку и кончиком Штормосабли притворил дверь.

– Никто не выйдет отсюда, не спросившись у Элвина, – заявил он.

– Да ладно вам, Элвин, – встревоженно сказал Иккинг. – Вспомните свое обещание. Вы же сами сказали – если я открою дверь, вы оставите нас в живых.

– Да‑а‑а‑а, – протянул Элвин, бросая кубок на землю. – Но дело в том, что Отбросы Общества не всегда выполняют обещания, данные другим людям. Наверно, виной всему дурное воспитание. Видите ли, матушка меня никогда по‑настоящему не любила. Зато я всегда выполняю обещания, которые дал СЕБЕ. И давным‑давно, когда этот гроб оттяпал мне руку, я дал себе весьма торжественную клятву.

Глаза Элвина мечтательно прищурились, и он бочком, будто большой хищный краб, подкрался к Иккингу.

– Не то чтобы я недолюбливал тебя лично, Иккинг, – сказал Элвин, всё еще улыбаясь. – Но дело в том, что и пообещал себе: если я НАЙДУ драгоценное Сокровище Черноборода Оголтелого, я УБЬЮ его драгоценного Наследника. Наследник в уплату за отрубленную руку – обмен справедливый, как ты считаешь?

И он яростно замахнулся Штормосаблей, целясь Иккингу в сердце.

Иккинг едва успел увернуться. Он ловко отскочил к ближайшей груде сокровищ и принялся на нее карабкаться.

– Убью собственным драгоценным мечом Черноборода! – хихикнул Элвин. – АРТИСТИЧНО, не правда ли?

– БЕЗЗУБИК! – заорал Иккинг. – Принеси МЕЧ!

Элвин, размахивая Штормосаблей, полез следом.

Иккинг спрятался за большой золотой колесницей.

– БЕЗЗУБИК! – завопил он. – БЫСТРЕЙ!

– Ладно, ладно, – проворчал Беззубик и перепорхнул к ближайшей груде оружия. – Д'де‑держи хвост пистолетом. За Б'бе‑беззубиком не з'за‑заржавеет…

Беззубик выбрал из груды три меча. Все они были большие, красивые и сверкающие, не хуже самой Штормосабли. И все оказались ужасно тяжелыми.

Поэтому он остановился на мече поменьше. Меч был ничем не примечательный, но вполне работоспособный, правда, немного заржавел по краям. Беззубик легко поднял его двумя лапками и полетел к Иккингу. Иккинг тем временем карабкался на груду сокровищ и уже преодолел почти половину высоты. За ним что есть мочи гнался Элвин, в его прищуренных глазах плясали зловещие огоньки. Штормосабля со свистом рассекала воздух.

Беззубик кинул ржавый меч Иккингу, и тот успел подхватить его как раз в тот самый момент, когда Элвин нанес особенно жестокий удар. Если бы Иккинг не успел его отразить, Штормосабля одним малом снесла бы ему голову.

Иккинг поймал меч ЛЕВОЙ рукой, потому что, как вы помните, его правая рука была вывихнута и висела на перевязи.

«Скоро мне конец», – с грустью подумал он. Мальчику против взрослого мужчины долго не продержаться, а Иккинг и со здоровой‑то правой рукой был далеко не самым сильным фехтовальщиком на Внутренних Островах.

– ДЕРЖИСЬ, Иккинг, – кричал Рыбьеног, торопливо карабкаясь следом за ними, чтобы прийти на помощь. – Не своди глаз с меча, держи запястье крепко, следи за ногами…

Элвин Вероломный широко замахнулся Штормосаблей, целясь Иккингу в живот; Иккинг с удивлением обнаружил, что левая рука сама собой дернулась вверх, и меч молниеносно отразил Элвинов удар.

Элвин был удивлен не меньше его самого. Он поднял громадный меч над своей злокозненной башкой и обрушил его Иккингу на голову, и опять левая рука Иккинга сама по себе метнулась вверх и отразила удар.

Элвин в изумлении принялся рубить мечом направо и налево, вверх и вниз. Удары сыпались градом, но левая рука Иккинга ловко парировала их все, будто ожила и действовала сама по себе.

– Черт побери, тысяча дохлых медуз! – воскликнул Рыбьеног. – Иккинг‑то наш, оказывается, ЛЕВША!

Я бы не хотел, чтобы у вас создалось впечатление, будто это сражение было из тех, которыми Иккинг гордится ПО СЕЙ ДЕНЬ. Иккинг давно вырос, стал Виртуозом Фехтования, Гением Боевого Искусства, и по сравнению с высочайшим мастерством, которое он выказывал впоследствии, эта драка выглядела довольно неуклюже. Он в основном защищался, а не нападал.

И, хоть я и был бы рад сказать, что Элвин Вероломный блестяще дрался на мечах, истина заключается в том, что он владел искусством фехтования весьма посредственно и не любил честных поединков, предпочитая подсыпать врагу яда или, подкравшись сзади, стукнуть его камнем по голове.

Но всё равно он был намного старше, сильнее и опытнее Иккинга.

И пусть это была не самая лучшая битва в жизни Иккинга Кровожадного Карасика III, всё равно впоследствии он вспоминал ее с радостным изумлением и заслуженной гордостью.

Ибо Иккинг впервые в жизни осознал, что он левша.

Представьте себе, что вы всю первую половину жизни пытались ходить на руках. У вас получалось неважно, вы всё время спотыкались и падали, вечно оказываясь последним. И представьте себе, с какой радостью вы наконец обнаружите, что на самом деле умеете ходить на ногах.

Именно такие чувства и переполняли Иккинга Кровожадного Карасика III, впервые в жизни сражавшеюся левой рукой. Это ощущение было таким головокружительным, что он даже начал немножко восторгаться собой.

На помощь Иккингу пришел Беззубик. Он пикировал на Элвина и клевал его в темя, мешая сосредоточиться.

– Это нечестно, – возмутился Элвин. – ДВОЕ ПРОТИВ ОДНОГО?! Неужели потомок Черноборода Оголтелого опустился до такого?

От волнения Иккинг набрался излишней самоуверенности и воскликнул:

– Беззубик, оставь его мне!

– Оставить его тебе? – в ярости взвился Рыбьеног – Как это – ОСТАВИТЬ ТЕБЕ??? ВПЕРЕД, БЕЗЗУБИК, ФАС, КУСИ, ЭТО ПРИКАЗ! Иккинг, это НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ, а не урок Боя На Мечах В Море! Тебе нужна любая помощь…

Надо признать, уроки Боя На Мечах В Море пошли Иккингу на пользу. Колышущаяся, неверная груда сокровищ под ногами очень напоминала шаткую палубу корабля, подпрыгивающего на морских волнах. Иккинг удерживался на ногах ловчее, чем Элвин; тот всё время пошатывался и спотыкался.

Тем не менее вскоре стало ясно, что сколько бы Иккинг ни восторгался собой, победы ему не одержать, даже с помощью Беззубика. С мрачной улыбкой на губах Элвин Вероломный оттеснял Иккинга всё дальше и дальше в глубь пещеры. Его глаза пылали всё тем же багровым огнем, он снова стал самим собой – гадким и хитрым.

– Ну давай же, Иккинг, – шипел он, размахивая Штормосаблей. – Не бойся (вжик!) своего старого друга Вероломного (вжик!). Я не трону и волоска (вжик!) у тебя на голове (вжик!).

– Послушайте, Элвин, – благоразумно взывал к нему Иккинг. – Я уверен, мы еще сможем спастись и выбраться отсюда, если вы забудете про сокровище…

– Забуду, забуду, – соглашался Элвин. – Вот только убью тебя – и сразу забуду.

– Ну, послушайте, Элвин, – урезонивал его Иккинг. – Измениться никогда не поздно. У вас еще есть шанс начать новую жизнь, завести семью, детей…

– Перестань, – раздраженно перебил его Элвин – Не смеши меня. Ты даешь мне второй шанс?! Да это же просто смешно! Ты стоишь на волосок от смерти, жалкий мальчишка, дерущийся со взрослым мужчиной, и ты предлагаешь мне начать новую жизнь? Ты слишком добр. – Он взмахнул мечом так, что Иккинг едва успел увернуться, и при этом чуть не потерял равновесия.

– Мне уже слишком поздно начинать новую жизнь, – расхохотался Элвин. – Я прогнил до самого нутра и весьма этим доволен. Сокровище обрело надо мной власть, и этим я тоже доволен. – Он поднял Штормосаблю высоко над головой, и Иккинг из последних сил вцепился в осыпающуюся груду монет, чтобы не упасть.

– Но я ценю твою заботу, – сказал Элвин и рубанул мечом с такой силой, что наверняка разрубил бы Иккинга пополам – если бы тот не заметил угрозы и в последний миг не отскочил в сторону.

Так что этот удар, вместо того чтобы разрубить Иккинга, лишил Элвина последних остатков равновесия. Он отпрянул назад и упал на груду сокровищ – одну из тех, на которых они еще не дрались…

И в этот миг сокровище ожило, взревело и встало на дыбы.