Демократия 91

ниманием о всеобщем избирательном праве выступили с конца XVIII в. такие теоретики утилитаризма, как Иеремия Бентам и Джеймс Милль (James Mill, 1773— 1836).

Утилитаризм в своем обосновании демократии тоже опирался на необходимость зашиты или поддержки индивидуальных интересов. Бентам при этом постулировал, что коль скоро индивид стремится к удовольствиям и избегает страданий, всеобщее право голоса (под каковым в то время подразумевалось право взрослых мужчин) является единственным способом обеспечить «наибольшее счастье для наибольшего числа людей».

Однако обоснование демократии принципом защиты индивида имеет важное, но далеко не решающее значение. Протективная концепция все же представляет собой ограниченную и непрямую форму демократии. Практически согласие (consent) управляемых здесь выражается посредством голосования на регулярных и состязательных выборах, что и обеспечивает подотчетность обществу тех, кто управляет. Политическое равенство в данном случае, следовательно, понимается чисто технически — как равенство избирательных прав. Более того, это прежде всего и главным образом система конституционной демократии, функционирующая по определенным формальным или неформальным правилам, ограничивающим власть правительства. Но если право голоса действительно есть средство зашиты свободы личности, эта свобода должна быть также обеспечена строгим осуществлением принципа разделения властей через формирование отдельно исполнительной, законодательной и судебной власти, а также через обеспечение основных прав и свобод человека — свободы слова, свободы передвижения и защиты от произвола. Протективная демократия ориентирована на предоставление гражданам как можно более широкого круга возможностей жить как хочется. Здесь она очевиднейшим образом перекликается с принципами свободного капитализма и той концепцией, что именно индивида следует наделить максимальной ответственностью за свое экономическое и социальное положение. По этим основаниям больше всего сторонников протективная демократия находила среди приверженцев классического либерализма, а в современной политике — «новых правых».