Логический позитивизм

Итак, главная задача логического позитивизма - отделение истинных научных положений от ложных. По их мнению, языковые построения, чтобы стать предложениями (фразами) науки, превратиться из произвольно принимаемых конвенций (гипотез) в теоретические положения, должны быть соотнесены с чувственными данными. Следует отметить, что логические позитивисты различают два рода предложений: логические,

¹ R. Carnap. Logische Syntax der Sprache. Wien, 1934, pp. 44 - 45.

² Конвенционализм (от лат. conventio - соглашение) утверждает, что в основе теории лежат произвольные соглашения между учеными, выбор которых зависит от удобства, целесообразности и т. д.

когда суждения соответствуют законам и правилам логики и получают выражение в математической символике (они не имеют предметного содержания); и фактические, когда высказываемые предложения соответствуют чувственным данным. Одни неопозитивисты называют эти чувственные данные “атомарными фактами” (например, Витгенштейн, Рейхенбах), а другие “протокольными положениями” (Нейрат); их они считают базисом науки, “материалом” познания. Они говорят, что человеческое познание ограничено “чувственными данными”, ощущениями и не может выйти за их пределы. Объекты входят в “атомарный факт” как некоторое отношение, но сами фактами не являются. “Атомарные факты” - это некоторое отношение между восприятиями, но не сами восприятия. Таким путем неопозитивисты хотели избежать чрезмерной субъективизации, имевшей место в махизме. (Мах говорил об “элементах мира”, под которыми разумелись ощущения).

Введение понятия “атомарный факт” не вносит принципиальных изменений по сравнению с махистским учением и также ведет к солипсизму ¹.Стремясь спастись от него, неопозитивисты отказываются от “атомарных фактов” и заменяют их языковыми элементами - “протокольными положениями”, описывающими непосредственные данные опыта.

Процесс соотнесения предложений науки с “атомарными фактами” или “протокольными положениями” - это эмпирическая проверка, которую М. Шлик называл верификацией.² В процессе верификации, считают представители этой школы, предложения не только проверяются, но и наделяются смыслом, •а теория очищается от псевдонаучных предложений.

Сущность верификации - в отождествлении наблюдаемого и реального, что четко выявляет субъективно -идеалистическую суть неопозитивизма: реально то, что наблюдаемо. Именно так рассуждает логический позитивист Фейгль, утверждая, что реальность скал и деревьев, звезд и атомов, радиации, сил человеческого разума и социальных групп, исторических событий и экономических процессов поддается эмпирической проверке. Но многие философы, продолжает он, не удовлетворяются

¹ Солипсизм (от лат. solus - один, единственный и ipse - сам) -крайняя форма субъективного идеализма, в которой реальностью признается только мыслящий субъект, а все остальное объявляется существующим лишь в сознании индивида.

² Верификация (от лат. verificatio) - доказательство, подтверждение, verio - истина, facio - делаю.

таким эмпирическим пониманием реальности. Они не усвоили урок Джемса,¹ согласно которому “вещи - то, что про них известно”.

Спрашивается, как же быть с вещами, о которых нам раньше ничего не было известно? Например, когда-то мы ничего не знали об атомной энергии, об обратной стороне Луны - что же, они не были явлениями, вещами, не существовали объективно, независимо от нас, поскольку не были предметом нашего опыта, наших ощущений? Получается -если что-либо не дано в ощущениях или понятиях, того не может быть и в реальности.

Строгое применение принципа верификации натолкнулось также на непреодолимую преграду: дело в том, что не поддаются чувственной проверке общие положения; поскольку они не могут быть подтверждены конечным числом актов опыта. А многие законы науки - это общие теоретические построения, например, закон сохранения, закон тяготения, закон стоимости и т. д. К тому же они, как и другие положения науки, обладают смыслом и до эмпирической проверки. Кроме того, не могут быть верифицируемы знания о прошлом и будущем, как о Процессах, недоступных в настоящее время наблюдению. Следует еще отметить, что верифицируемое предложение после проверки утрачивает смысл и подлежит новой верификации, поскольку это единичный акт опыта, а в таком случае как же можно говорить об “эмпирическом базисе науки”. Возникла сложная ситуация в связи с этим кардинальным положением логического позитивизма. Получалось, что из науки надо было устранить законы, прогнозы и исторические выводы. Тогда что же это за наука? Выход логические позитивисты видели в объявлении законов природы “гипотезами”, в утверждении возможной, частичной верификации.

Против принципа верификации выступил крупный английский философ К. Поппер, верно заметив, что этот принцип вместе с “метафизикой” уничтожает также и естествознание, законы которого логически не сводимы к элементарным высказываниям по результатам опытов. Вместо верификации он предложил фальсификацию, суть которой в том, что научно-эмпирическая система всегда должна опровергаться опытным путем. Однако в отличие от верификации фальсификация

¹ Представитель философии прагматизма, о котором речь пойдет ниже.

служит лишь критерием разграничения научного и ненаучного знания, науки и метафизики, но не критерием значения, различия осмысленности или бессмысленности предложений. Метафизические предложения, согласно Попперу, вполне могут быть осмысленными, хотя и ненаучными.

Карнап и Нейрат выбросили принцип верификации и рекомендовали рассматривать истинными те предложения, которые согласуются со всей совокупностью ранее установленных научных предложений, т. е. непротиворечиво входят в тот или иной “язык” науки.

Но тогда возникает вопрос: а как быть с тем, что в процессе развития науки открываются законы, прямо противоположные всей признанной “системе” научных предложений? Так, открытия Коперника не совпадали с птоломеевскими взглядами, законы квантовой механики не согласовывались с законами классической механики. Карнап считал, что каждый ученый волен строить свою картину мира, поэтому должен быть “принцип терпимости”, а это ведет к конвенционализму, к отрицанию объективной значимости законов науки.

В связи с данной позицией некоторые из неопозитивистов, опираясь на “принцип неопределенностей”, отрицали объективное существование микрообъектов и утверждали, что квантовая механика - это просто две системы уравнений, не связанные друг с другом. Одна система уравнений описывает микрочастицу как волну, другая - описывает ее как частицу. Поскольку импульс и координата частицы не поддаются одновременной экспериментальной проверке, то бессмысленно утверждать их одновременное существование, а, стало быть, и объективность как первой, так и второй. Каждая система имеет свой математический “язык”, непереводимый на язык другой системы. Реальность микрочастицы - это реальность описывающих ее уравнений, а какова она на самом деле - это, по мнению логических позитивистов, праздный вопрос. Самое большее - они дополняют друг друга, отсюда принцип дополнительности.

В том же духе они толковали факты, установленные теорией относительности, утверждая, что понятия пространства и времени бессмысленны вне соотнесения с чувственными данными, с личным опытом субъекта, что пространство и время не существуют объективно, а являются конструкциями ума. Для них логические теории служили только средством для систематизации наблюдений. Логические позитивисты обхо-

дали проблему происхождения физического знания, его источника и диалектику развития. Это было сделано более поздними представителями неопозитивизма.

Сводя специальные науки к их языковым средствам, логический позитивизм не мог объяснить единство наук, единство “мира”. Карнап и Нейрат искали принципы объединения наук опять-таки в символике, в “унифицированном языке науки”. Они стремились создать “универсальную науку”. Еще Б. Рассел предложил считать таковой математическую логику, позднее Р. Карнап в качестве универсального предложил физический язык, на который, по его мнению, можно перевести предложения из любого другого языка науки. Но теория “физикализма” отрицала качественное различие и специфику наук. В 1954 г. на Цюрихском конгрессе неопозитивисты признали, что на данном этапе нельзя создать универсального языка. Все это свидетельствовало о внутреннем кризисе неопозитивизма, о шаткости его позиций. Р. Карнап в 1936 - 37 гг. признал “односторонность” своего логического синтаксиса языка науки и под влиянием Тарского, начавшего с 1931 г. интересоваться семантической, смысловой стороной истинности, выдвинул в качестве философской проблемы семиотику, т. е. смысловой анализ знаковых систем (естественных и искусственных).