Авторитаризм и тоталитаризм. Фашизм

Один из самых слабо изученных и хуже всего изложенных в учебной и научной литературе вопросов курсов «История отечественного государства и права» и «История государства и права зарубежных стран» — вопрос об авторитарных и тоталитарных государствах XX в. Если авторитарные государства древности, средневековья и нового времени рассматриваются в самых популярных современных учебниках для юридических вузов («История государства и права России» И. А. Исаева, «Всеобщая история государства и права» З. М. Черниловского и др.) достаточно подробно, то этого никак нельзя сказать об истории авторитарных и тоталитарных государств новейшего времени. Скажем, в учебнике И. А. Исаева «История государства и права России» термины «авторитаризм» и «тоталитаризм» вообще отсутствуют. Авторитарное советское государство эпохи НЭПа не характеризуется как авторитарное, а тоталитарные государства сталинского и постсталинского периодов рассматриваются, как «государство в период государственно-партийного социализма
(1930-х — начала 1960 гг.)» и «государство в условиях кризиса социализма (60 — 90-е гг.)». То же самое можно сказать и об учебниках по истории государства и права зарубежных стран. В учебнике
З. М. Черниловского «Всеобщая история государства и права» понятия «авторитарные государства» и «тоталитарные государства» вообще не применяются (если не считать пункта «Д» гл. 37 «Возникновение и крушение авторитарных режимов»), а самые известные тоталитарные государства XX в. (гитлеровская Германия, фашистская Италия, Япония середины XX в., Китай эпохи Мао, социалистические государства Восточной Европы и др.) либо именуются терминами эпохи «развитого социализма» («фашистские государства и военные диктатуры», «страны народной демократии» и т. п.), либо вообще не упоминаются (полпотовская Камбоджа, Северная Корея).

Мы попытаемся исправить этот недостаток.

Все политические режимы, кроме демократии, по мнению большинства современных ученых, являются авторитарными (от лат. autoritas — власть, влияние). Между демократией и авторитаризмом есть четыре основных различия, которые французский политолог Р. Арон определяет так:

1. В демократическом государстве существует конкуренция (социальных групп, элит, партий и т. д.), в авторитарном государстве установлена монополия на власть (монарха, диктатора, хунты, коммунистической или фашистской партии и т. д.).

2. В демократическом государстве огромную роль играет конституция, которая определяет правила конкуренции за право на реализацию власти, подчиняет определенным правилам решения правительства (важнейшие из них: для принятия закона правительству в демократическом государстве требуется вмешательство других органов власти, в первую очередь, парламента). В авторитарном государстве главную роль играет не конституция, а революция, когда решение правителей становится законом автоматически. При крайних формах авторитаризма (восточная деспотия, абсолютизм, тоталитаризм и т. п.) законом становится воля отдельной личности. Самый яркий пример — «ночь длинных ножей» в Германии
30 июня 1934 г., когда по приказу Гитлера было убито около 2 тыс. его конкурентов в борьбе за власть в партии и государстве, в том числе последний рейхсканцлер Веймарской республики генерал Шлейхер, начальник штаба гитлеровских штурмовых отрядов Рем и многие другие. Революция по самой своей сути — отрицание законности. Поэтому революционеры стоят у власти при установлении крайней формы авторитаризма — тоталитаризма, когда власть захватывает «партия нового типа» (коммунистическая или фашистская), а главным средством установления её диктатуры является насилие. При этом однопартийные режимы и после захвата власти довольно долго, нередко в течение нескольких десятилетий, остаются революционными, не соглашаясь ограничить свою власть конституцией или законами (даже в случае их принятия). Так, в Советском Союзе коммунистическая партия приняла три конституции, но никогда не чувствовала себя связанной конституционными правилами.

3. В демократическом государстве существует плюрализм социальных групп, у которых есть право на сплочение, на самосознание и на гласное противоборство между собой и с государством. В авторитарном государстве господствует бюрократический абсолютизм, когда социальные группы и отдельные личности подчинены единообразной бюрократической иерархии. Поэтому главная черта авторитарных режимов — огосударствление бюрократии, доведенной до крайности, когда все руководители включаются в единую администрацию (бюрократия есть и в любом демократическом государстве, но здесь она рассеяна по независимым предприятиям и государственным органам, обладающим собственными бюрократиями). В авторитарных государствах бюрократия — не одна из социальных групп, имеющих одинаковый социальный и юридический статус, а единственный привилегированный класс, когда карьеру можно сделать, только пройдя через государственную бюрократию.

4. В XX в. основное различие между демократическими и авторитарными режимами — в том, что для демократии характерна многопартийная система (государство партий), для авторитаризма и тоталитаризма — однопартийная (государство, выражающее интересы одной единственной партии). В результате в демократическом государстве существует множество конкурирующих партий, у каждой из которых — свое собственное представление об общем благе, в авторитарном — единственная партия, чьё представление об общем благе обязательно для всех. Впрочем, в ряде авторитарных и тоталитарных государств (Португалия в годы фашистской диктатуры Салазара, Япония в годы Второй мировой войны и др.) партий не было вообще.

Таким образом, различия между демократическими и авторитарными государствами весьма существенны и многообразны, хотя их вполне можно свести к главному. В демократических государствах конституция носит священный характер, так как все граждане соглашаются на улаживание своих конфликтов по конституционным правилам. В результате основной идеей демократии становится отказ от насилия. В авторитарных государствах всё решает не конституция, а насилие.

Авторитарные режимы существовали с глубокой древности (все монархии, кроме парламентской, военной диктатуры и т. п.). Для них характерна концентрация власти в руках одного человека или одного государственного органа, снижение роли представительных органов власти, сведение к минимуму оппозиции и роли политических подсистем (социальных групп, профсоюзов, партий и др.), ослабление связей государства и общества.

Три основных признака авторитаризма:

1. Централизация власти.

2. Диктаторские методы руководства.

3. Безусловное повиновение.

В результате демократические политические отношения полностью или частично отсутствуют. Оппозиция прямо запрещается или ставится в такие условия, которые не позволяют ей нормально действовать. Власть широко прибегает к средствам администрирования и подавления. Выборы и референдумы если и проводятся, то под жестким контролем властей. Разделение властей носит чисто формальный характер, даже если и оговорено конституцией. Реально все рычаги власти сосредотачиваются в руках единоличного правителя (монарха, диктатора и т. п.) или правящей олигархии (спартанские эфоры, советское Политбюро ЦК КПСС и т. д.). Разновидность авторитарного режима — военные диктатуры. Конституции в авторитарном государстве могут маскировать авторитарный режим, а могут и открыто оформлять его (Индонезия, Марокко, Иордания).

После Первой мировой войны появилась крайняя форма авторитаризма – тоталитаризм (от лат. totalitas — цельность, полнота), режим, осуществляющий полный контроль над всеми сферами жизни общества (экономика, социальные отношения, политическая система, духовная жизнь). Это — главный признак тоталитаризма.

Блестящий анализ этого признака тоталитаризма ещё полвека назад дал великий русский юрист И. А. Ильин, который в статье
«О тоталитарном режиме» писал: «Что же такое тоталитарный режим? Это есть политический строй, беспредельно расширивший свое вмешательство в жизнь граждан, включивший всю их деятельность в объем своего управления и принудительного регулирования…Тоталитарное государство есть всеобъемлющее государство. Оно отправляется от того, что самостоятельность граждан не нужна и вредна, а свобода граждан опасна и нетерпима. Имеется единый властный центр: он призван все знать, все предвидеть, все планировать, все предписывать. Обычное правосознание исходит от предпосылки: все незапрещенное — позволено; тоталитарный режим внушает совсем иное: все непредписанное — запрещено. Обычное государство говорит: у тебя есть сфера частного интереса, ты в ней свободен; тоталитарное государство заявляет: есть только государственный интерес, и ты им связан. Обычное государство разрешает: думай сам, веруй свободно, строй свою внутреннюю жизнь, как хочешь; тоталитарное государство требует: думай предписанное, не веруй совсем, строй свою внутреннюю жизнь по указу. Иными словами: здесь управление — всеобъемлющее; человек всесторонне порабощен; свобода становится преступной и наказуемой.

Отсюда явствует, что сущность тоталитаризма состоит не столько в особой форме государственного устройства…, сколько в объеме управления: этот объем становится всеохватывающим. Однако такое всеобъемлющее управление осуществимо только при проведении самой последовательной диктатуры, основанной на единстве власти, на единой исключительной партии, на монополии работодательства, на всепроникающем сыске, на взаимодоносительстве и на беспощадном терроре. Такая организация управления позволяет придать… государственной форме любой вид… Важна не государственная форма, а организация управления, обеспечивающая всеохват; до последнего закоулка городского подвала, деревенского чулана, личной души, научной лаборатории, композиторской фантазии, больницы, библиотеки, газеты, рыбачьей лодки и церковной исповедальни.

…тоталитарный режим держится не основными законами, а партийными указами, распоряжениями и инструкциями. …Здесь правосознание заменено психическими механизмами — голода, страха, муки и унижения…

…Это не государство, в котором есть граждане, законы и правительство; это социально-гипнотическая машина; это жуткое и невиданное в истории биологическое явление — общество, спаянное страхом, инстинктом и злодейством, — но не правом, не свободой, не духом, не гражданством и не государством.

…Это есть рабовладельческая диктатура невиданного размера и всепроникающего захвата».

Другие признаки тоталитаризма:

1. Массовая социальная опора, источник которой — мобилизация общества (или значительной его части) на достижение единой общенациональной цели.

2. Разрушение традиционных социальных структур (семьи, церкви и т. д.).

3. Использование мощных современных средств воздействия на массы (средства пропаганды и связи, репрессивный аппарат, новейшая техника принуждения и подавления).

4. Вождизм.

5. Однопартийная система.

6. Постоянные политические репрессии.

Классический образец тоталитарного режима — сталинский режим. По подсчетам современного английского социолога С. Андрески, если взять его за 100%, в фашистской Италии уровень тоталитаризма будет 55%, в гитлеровской Германии — 95%. За полвека до британского ученого, который выпустил свою книгу к символической дате, определенной антиутопией его соотечественника Дж. Оруэлла «1984», тот же вывод сделал великий русский философ
Н. А. Бердяев. В своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма», вышедшей в 1937 г., он писал: «Коммунизм в той форме, в какой он вылился в России, есть крайний этатизм. Это есть явление чудовища Левиафана, который на все накладывает свои лапы. Советское государство… есть единое в мире последовательное, до конца доведенное тоталитарное государство». Сталинская диктатура, окончательно оформившаяся к концу 30-х гг., воплотила в жизнь мечту тираний всех эпох — абсолютного господства над человеком, над его телом и душей. Коммунистический режим, установленный в Советском Союзе, был более совершенным и прочным, чем фашистские режимы Муссолини и Гитлера. Он предъявил свое властное право не только на душу человека, но и на переделку её и даже на создание нового человека — Хомо Советикус. В годы Большого террора 1937—1938 гг. большевистская диктатура получила, наконец-то, чего она добивалась двадцать лет после октябрьского переворота, — массовую поддержку коммунистического режима со стороны либо горевших энтузиазмом, либо запуганных советских граждан. Эти граждане и стали материалом для создания «единственного в мире до конца доведенного тоталитарного государства».

Схожие со сталинским коммунистические режимы были созданы в ряде стран Восточной Европы, Восточной Азии и Латинской Америки (режимы Э. Ходжи в Албании, Н. Чаушеску в Румынии, Мао Цзэдуна в Китае, Ким Ир Сена в Северной Корее, Пол Пота в Камбодже, Ф. Кастро на Кубе и др.). Все они имели ряд общих черт:

1. Господство коммунистической партии и коммунистической идеологии.

2. Жестокие репрессии (в Китае при Мао было уничтожено
65 млн чел., в СССР при Сталине — 22 млн, в Северной Корее —
2 млн, во Вьетнаме — 1 млн, в странах Восточной Европы — 1 млн).

3. Дискриминация целых категорий населения по социальным мотивам (в фашистских государствах дискриминация осуществляется по расовым и национальным мотивам). Примером может служить Советский Союз, где Постановлением ЦИК СССР от 12 декабря 1930 г. более 30 категорий населения (бывшие землевладельцы, торговцы, кулаки, дворяне, полицейские, царские чиновники, владельцы частных предприятий, белые офицеры, духовенство и т.д.), общей численностью 7 млн чел., были лишены избирательных прав, продуктовых карточек, права на жилье и медицинское обслуживание. В 1933—1934 гг. они, как «социально чуждые элементы», были выселены из городов, а в 1937—1938 гг. почти все были уничтожены физически в ходе сталинского Большого террора. Другой пример подобной дискриминации — Китай эпохи Мао, где всех жителей разделили на «красных» (члены КПК, рабочие, крестьяне-бедняки, военнослужащие НОАК и «мученики-революционеры») и «черных» (землевладельцы, зажиточные крестьяне, «контрреволюционеры», правые уклонисты, «вредные элементы», интеллигенция, бывшие капиталисты, «партийные работники, идущие по капиталистическому пути» и т. п.), которые лишались права вступать в КПК (следовательно, возможности сделать карьеру), поступать в вузы и т. д., а самое главное — всегда были первыми жертвами любой репрессивной кампании.

Другая разновидность тоталитаризма — фашистский режим. Он может быть установлен при любой форме правления (в Италии — при парламентской монархии, в Германии и Португалии — при республике). Фашизация политического режима осуществляется обычно по следующим направлениям: открытое нарушение и попрание демократических прав и свобод; преследование и запрещение всех политических партий, кроме фашистских, а также свободных (нефашистских) профсоюзов и общественных организаций; слияние партийного и государственного аппарата; установление государственного контроля над частными предприятиями; милитаризация государства; ликвидация центральных и местных представительных учреждений; усиление исполнительной власти.

Фашизм как политический режим имеет несколько особенностей:

1. Он не только полностью уничтожает демократию, но и теоретически «обосновывает» необходимость перехода от неё к тоталитаризму. Вместо либерально-демократической концепции индивидуализма фашизм выдвигает концепцию нации, интересы которой всегда, везде и во всем превалируют над интересами отдельных личностей. Отсюда — главная черта фашизма, сформулированная в 1995 г. экспертами РАН: крайний национализм (шовинизм) и расизм, признание за господствующей расой (нацией) особой исторической миссии и права на создание нового государственного или даже мирового порядка; насаждение нетерпимости к другим народам вплоть до их физического уничтожения (геноцид).

2. Фашизм в теории и на практике разрывает со всеми политическими и правовыми принципами демократии, такими, как народный суверенитет, верховенство парламента, разделение властей, выборность, местное самоуправление, гарантии прав личности, господство права.

3. Установление открыто террористического режима при фашизме сопровождается социальной демагогией, которая возводится в ранг официальной идеологии. Спекулируя на демагогической критике пороков капиталистического общества, фашизм выдвигает лозунги «национального социализма». Он теоретически «обосновывает» отсутствие антагонистских классов и классовой борьбы. Вместо классов вводится понятие корпораций. Фашистский корпоративизм («корпоративное государство» в Италии, «фюрер-принцип» в Германии и т. п.) провозглашает «сотрудничество труда и капитала», при котором предприниматель выступает как «капитан индустрии», руководитель, осуществляющий важнейшую социальную функцию. Корпорации якобы сотрудничают друг с другом и пребывают в определенном соподчинении. Согласно фашистской идеологии, каждая корпорация, занимающая присущее ей место в иерархической системе, осуществляет свойственную ей «социальную функцию». Корпоративистские теории проповедуют единство и монолитность нации. Так, в Хартии труда фашистской Италии (1927 г.) говорилось: «Итальянская нация является организмом, цели, жизнь и средства действия которого превышают силой и длительностью цели, жизнь и средства действия составляющих этот организм отдельных лиц и групп их. Она представляет моральное, политическое и экономическое единство и целиком осуществляется в фашистском государстве». На самом деле в условиях фашистского «морально-политического единства» возрождается кастовая система, при которой все граждане распределяются по подчиненным фашистскому государству корпорациям, а социальная борьба и профсоюзная деятельность запрещаются и объявляются государственным преступлением.