Борьба инков с испанскими колонизаторами

«Дети солнца», или инки, владели большой территорией в Южной Америке протяжением с севера на юг до 4800 км и с запада на восток — более 800 км. Их численность ко времени открытия европейцами Америки определялась в 10 млн. человек. Столицей инков являлся хорошо укрепленный город Куско (в Перу). Его передовое укрепление в Саксо имело вал из циклопической кладки высотой в 10 м.

Земля составляла общественную собственность и делилась на 3 части: первая — для солнца (жречества), вторая — для Инки (верховного вождя) и третья — для народа. Обрабатывалась она коллективно. В первую очередь обрабатывались земли жрецов, затем земли больных, престарелых вдов и всего народа, наконец, земля Инки. Основной сельскохозяйственной культурой являлся маис, большое значение имел картофель.

Особенность общественной организации инков заключалась в делении их на группы в 10, 50, 100 и 1000 семейств, во главе которых стояли вожди, ответственные за работу и обеспечение подчиненных им людей. В политическом отношении государство инков представляло собой конфедерацию племен, в которой ведущую роль играли племена кечуа и аймара. В подчинении конфедерации находилось большое количество индейских племен, плативших инкам дань.

Инки были искусными мастерами по обработке металлов — меди, серебра и золота. Медь в сплаве с оловом они закаляли до твердости стали. Поэтому холодное оружие у инков, особенно мечи, были более совершенными, чем у ацтеков. Высокого уровня достигла строительная техника инков, сооружавших великолепные здания. Особого внимания заслуживает строительство дорог. Вдоль всей страны на протяжении 2400 и 3200 км были проложены две дороги: одна из них шла по берегу океана, другая — по высоким и труднодоступным горам Андам. По этим дорогам передвигались войска инков и бежали гонцы с донесениями. Для связи применялись дымовые сигналы, с помощью которых инки передавали донесения и распоряжения на расстояние до 3200 км за четыре часа.

Инки имели большую армию, насчитывавшую до 200 тыс. человек. За военные успехи их называют «римлянами Нового Света». Много времени уделялось физическому воспитанию воинов, качества которых проверялись на соревнованиях, в том числе в беге на дистанцию до 4 км.

Заслуживают внимания оборонительные сооружения, возводившиеся на перекрестках дорог. В этих крепостях находились продовольственные магазины, рассчитанные на 10–20 тыс. войска. Магазинная система снабжения была у инков [669] более совершенной, чем у ацтеков. Для перевозки грузов в качестве вьючных животных применялись ламы.

Ко времени вторжения испанских колонизаторов-политическая обстановка в стране оказалась неблагоприятной для инков. В начале XVI в. вождь Гуаина Капак разделил территорию, которой владели инки, между двумя своими сыновьями — Атагуальпою и Гуаскаром, которые после смерти отца начали междоусобную войну.

Гуаскар получил главную часть владений, Атагуальпа претендовал на положение главного вождя. Несколько лет он готовился к захвату власти. Затем в начале 20-х годов XVI в. он собрал подчиненных ему вождей и приказал им вести свои отряды частями к главному городу инков — Куско, тщательно скрывая оружие. Атагуальпа сообщил Гуаскару о том, что он со своей охраной идет в Куско для выражения покорности брату.

Движение отрядов Атагуальпы было замечено наблюдательными постами Гуаскара. Но вожди этих отрядов говорили, что они составляют часть охраны Атагуальпы, чему верили в Куско. Некоторые опытные вожди Гуаскара предупреждали его о возможной опасности и рекомендовали стянуть к столице крупные силы. Но бдительность была утрачена, и необходимые оборонительные мероприятия не были предприняты.

Передовые отряды Атагуальпы, постепенно сокращая свои переходы, давали возможность приближаться следовавшим за ними отрядам. Это был способ скрытного сосредоточения сил. Такая тактика обеспечила накопление под Куско до 20 тыс. воинов. За этим войском форсированным маршем двигалось еще до 10 тыс. человек. Сам Атагуальпа с сильным резервом стоял на границе своих владений.

Гуаскар, разобравшись в действительной обстановке, наскоро набрал молодых, неопытных воинов, находившихся в районе Куско, и выступил против войска своего брата. Численное превосходство оказалось на стороне войска Атагуальпы. На подступах к Куско завязался упорный бой, продолжавшийся целый день. Исход боя решил 5-тысячный резерв Атагуальпы, подоспевший к вечеру на поле боя. Гуаскар и его вожди были взяты в плен, а затем все казнены. После этого весь род Гуаскара подвергся уничтожению. Атагуальпа захватил власть верховного вождя.

Междоусобная война сильно ослабила инков ко времени вторжения на их территорию испанских колонизаторов, отряд которых возглавлял Франсиско Писарро. Не закончилась еще расправа со сторонниками Гуаскара, как в конце 1524 г. в Куско пришло донесение, что на берегу моря появились бледные бородатые люди, которые носят блестящие шлемы и латы, ездят на каких-то невиданных животных, быстрых как [670] ветер, а оружие их извергает молнию и гром. Сообщалось также о чинимых пришельцами массовых грабежах и убийствах индейцев.

Борьба индейских племен Южной Америки с вторжениями отряда Писарро в 1525 г. Испанский авантюрист Писарро родился около 1470 г. Он был неграмотным свинопасом. Первое упоминание о нем относится к 1510 г., когда Писарро оказался на острове Испаньоле, с которого отправлялся на материк отряд испанских колонизаторов. За несколько лет он приобрел боевой опыт и оказался искусным конквискадором.

Для похода в Южную Америку объединились три испанских авантюриста — Писарро, Альмагро и Люк — католический священник, предоставивший необходимые средства для снаряжения кораблей и вербовки солдат.

В ноябре 1524 г. из Панамы на одном корабле с экипажем в 114 человек отплыл Писарро, направившись к югу, к экватору. За ним должен был плыть Альмагро после того, как он наберет достаточное число добровольцев. У Жемчужного острова Писарро вынужден был переждать неблагоприятное время года, когда дули встречные ветры и было бурное море. В дальнейшем пришлось преодолевать большие трудности и лишения, так как морское побережье оказалось безлюдным. Тридцать четыре человека из экипажа умерли от болезней, остальные требовали возвращения в Панаму. Писарро вынужден был отправить корабль за продовольствием к Жемчужным островам, а сам с несколькими десятками человек остался на берегу.

Только через 47 дней возвратился корабль и привез кукурузу и свиней. Писарро со своим небольшим отрядом поплыл далее к экватору. Через несколько дней, примерно в начале февраля 1525 г., колонизаторы у устья р. Жуан увидели на вершине холма населенный пункт, который, как оказалось, был оставлен жителями. В пустых хижинах испанцы нашли много продовольствия и большое количество золотых изделий. Здесь было решено отдохнуть несколько дней.

На второй день начавшегося отдыха, еще утром, Писарро отправил на разведку под командованием Монтенегро небольшой отряд, а сам с главными силами остался в захваченном населенном пункте. Вскоре из леса выступили большие толпы индейцев и двинулись против захватчиков, приготовившихся к бою.

Первая фаза боя — атаки индейцев, отражение их испанцами и контратаки последних.

По знаку старого вождя Касика масса индейских воинов с воинственными криками двинулась против немногочисленного отряда захватчиков. Тучи стрел и дротиков, выпущенных индейцами, [671] отскакивали от испанских лат и шлемов, не поражая их владельцев. Стрельба из нескольких испанских пушек наносила существенный урон наступавшим. По приказанию Касика индейцы три раза возобновляли атаку, но каждый раз были вынуждены отступать с большими потерями. Затем индейский вождь приказал своим воинам наступать на широком [672] фронте, охватывая крыльями фланги противника. Писарро заметил маневр индейцев и подготовил контратаку силами всадников. Контратака имела успех. Всадники разорвали фронт наступавших и обратили в бегство индейцев, которые укрылись в лесу и ущельях гор.

С высокого холма вождь Касик наблюдал ход боя и наметил изменение тактики, которую и применили индейцы наследующий день.

Вторая фаза боя — применение индейцами гибкой тактики с использованием труднодоступной местности и поражение испанцев.

У противника были невиданные индейцами средства вооруженной борьбы — огнестрельное оружие и всадники. «Но вы, — говорил Касик своим воинам, — имеете преимущество места и числа: пользуйтесь этим. Кто вынуждает вас бросаться толпами на врага? Для чего от них защищать долины? Неужели они покрыты жатвою? И не видите ли, что голод с острыми зубами и с терзающими когтями уже к ним ползет? Вскоре, схватив врагов, высосет он всю кровь из их жил и оставит их, простертых на песке, изнемогающих и лишенных сил. До этого будьте готовы к обороне, но только в этой узкой долине, извивающейся между двумя холмами. Здесь, если предпримут они нападение, мы увидим, как будут применены эти громы и животные, сражающиеся в их пользу»{699}.

В последующие дни колонизаторы оказались в обстановке безмолвия окрестностей, пугавшей их неизвестностью. Надвигался голод. Писарро, обнаружив следы индейцев, решил настигнуть их. Вождь Касик, ожидая наступления врага, во всех изгибах ущелья скрыто расположил небольшие отряды индейцев и приказал каждому из них при появлении испанцев выпустить стрелы и быстро отступать к позади расположенному отряду. Этим способом подвижной обороны он полагал измотать колонизаторов, а затем их уничтожить.

Отряд Писарро предпринял наступление. Индейские отряды не принимали атаки врага и, выпустив стрелы и дротики, быстро отступали к повороту ущелья, завлекая испанцев все дальше и дальше. Взбешенный авантюрист приказал своим всадникам догнать и атаковать индейцев. Однако Касик предусмотрел и эту возможность врага. По его приказу индейцы быстро отступили на обрывы, окружавшие ущелье и недоступные для всадников. Атака испанской конницы успеха не имела. С обрывов индейцы метали во врага камни, стрелы и дротики. Многие всадники и их лошади, в том числе лошадь Писарро, оказались ранеными.

Теперь главарь испанских захватчиков приказал спешить [673] половину всадников и атаковать индейцев в пешем строю. В результате этой атаки оборонявшиеся рассеялись, но затем внезапной контратакой нанесли поражение испанскому отряду, потерявшему 5 человек убитыми и 17 человек ранеными. Раненый Писарро был взят в плен.

Третья фаза боя — контратака индейцев отрядом Монтенегро и отступление отряда колонизаторов.

В то время когда индейцы торжествовали победу и утратили бдительность, они были внезапно атакованы с тыла возвратившимся из разведки отрядом Монтенегро. Индейцы рассеялись, Писарро оказался спасенным. Однако тактический успех захватчики не могли реализовать из-за недостатка сил. Они решили на своем корабле возвратиться в Панаму. В глубь территории индейцев проникнуть не удалось.

Вслед за Писарро на корабле с экипажем в 60 человек плыл Альмагро. Он достиг того населенного пункта, в котором первый отряд колонизаторов потерпел поражение. Индейцы позволили испанцам высадиться, а затем атаковали захватчиков. Отряд Альмагро контратакой опрокинул оборонявшихся, рассеял их и сжег их населенный пункт. Проникнуть в глубь территории колонизаторы не решились и на корабле поплыли дальше на юг, где ограбили ряд населенных пунктов индейцев. Затем Альмагро возвратился в Панаму.

Два испанских отряда потеряли 124 человека из 174 участников разведывательного похода и не достигли существенных результатов. Гибкая тактика индейцев, их своего рода подвижная оборона и умелое использование местности обеспечили успех.

10 марта 1526 г. Писарро заключил договор с Альмагро и Люком о втором походе, целью которого было завоевание территории Перу. Вскоре из Панамы отплыли два корабля с экипажем до 200 человек. Писарро опять высадился у устья р. Жуана, где остался с небольшим отрядом. Один корабль он послал на юг с задачей разведки новых земель, второй корабль отправил в Панаму за припасами.

Индейцы, жившие на морском побережье, уничтожили все запасы продовольствия и скрылись в лесах. Голод заставил Писарро направиться через южноамериканский лес. Поход был предпринят вверх по р. Жуан на лодках. Индейцы скрытно наблюдали за движениями своих врагов и пользовались каждым случаем их оплошности. 20 испанских солдат оказались жертвами ядовитых стрел, когда их лодка на середине реки села на мель. Голод заставил Писарро выйти из леса на равнину. Но и здесь колонизаторы ничего не нашли. После безрезультатных скитаний они возвратились обратно в пункт высадки. Только через два месяца к устью р. Жуан возвратились корабли, которые привезли продовольствие, 80 человек подкрепления и сведения о богатых южных землях. [674]

Писарро получил приказ губернатора возвратиться в Панаму. Однако он с 11 добровольцами остался на острове Галло, куда через два месяца Альмагро доставил продовольствие, но не привез людей. Горсточка авантюристов поплыла дальше к югу и через 20 дней достигла г. Тумбеса, за которым находились плодородные поля. Инки радушно встретили испанцев, собиравших сведения о богатствах страны. Затем Писарро направился обратно в Панаму, выполнив приказ губернатора о возвращении.

Два похода отряда Писарро явились разведкой восточного побережья Южной Америки и в то же время боевой практикой. Добытые сведения о богатствах открытых земель обрадовали испанского короля Карла V, который возвел неграмотного бывшего свинопаса в дворянское звание и утвердил его губернатором территории Перу, которую предстояло завоевать.

Порабощение индейцев Перу отрядом Писарро в 1531–1533 гг. В январе 1530 г. Писарро отправился из Испании в Южную Америку, а через год он отплыл из Панамы на трех кораблях с экипажем в 180 человек пехоты, 37 всадников и двумя небольшими орудиями. Встречные ветры заставили испанцев высадиться в бухте Св. Матфея, откуда отряд Писарро пошел берегом к Тумбесу.

Встретившийся на пути большой населенный пункт индейцев испанские колонизаторы разграбили, захватив много золота, серебра и драгоценных камней. На эти средства Писарро отправил два корабля в Панаму и Никарагуа за припасами, оружием и людьми, а сам расположился на острове Пуне, севернее Тумбеса. Корабль из Никарагуа привез около 100 человек подкрепления. Теперь захватчики решили двинуться дальше.

Злодейства колонизаторов вызвали гнев индейцев. Высланных вперед трех солдат жители Тумбеса повесили и, разрушив город, бежали в леса. Испанцы вступили во владение городскими развалинами. Продвигаясь далее, они грабили и жгли населенные пункты.

В середине октября 1532 г. Писарро предпринял поход в Каксамарку, где находился Атагуальпа с войском, насчитывавшим до 40 тыс. человек. Этой силе индейцев испанский авантюрист мог противопоставить всего 110 пехотинцев и 67 всадников. Техническому превосходству испанцев могло быть противопоставлено подавляющее численное превосходство индейцев, стойкость которых находилась в прямой зависимости от поведения и положения индейских вождей, и прежде всего Атагуальпы. Отряд испанцев прошел через необитаемую песчаную, а местами скалистую территорию и затем по узкой тропинке преодолел труднодоступные Анды. На одном из перевалов находилась большая каменная башня, но [675] она была пуста — индейцы не обороняли перевал. 15 ноября 1532 г. испанцы беспрепятственно вступили в оставленный жителями г. Каксамарка и расположились в крепости, поставив там свои орудия. Войско Атагуальпы располагалось за городом в лагере.

Первая ошибка инков заключалась в том, что они позволили захватчикам беспрепятственно пройти через Анды. Атагуальпа был слишком уверен в подавляющем превосходстве своих сил. Вследствие этого он совершил вторую ошибку, когда 16 ноября явился к Писарро в крепость в сопровождении своих безоружных воинов. По приказу Писарро испанцы учинили избиение инков и захватили в плен их вождя Атагуальпу, что деморализовало все войско. Тысячи индейских воинов были перебиты, остальные, потеряв своего вождя, в страхе разбежались. Недовольные властью инков племена восстали. Начался распад конфедерации племен. Приверженцы погибшего в междоусобной войне Гуаскара проявили стремление вновь захватить власть. Небольшой отряд испанских колонизаторов воспользовался политической анархией в стране для утверждения своего господства.

Атагуальпа предложил испанцам выкуп за свое освобождение. Он обещал наполнить золотом комнату площадью 35 кв. м на высоту поднятой руки, а несколько меньшую комнату дважды наполнить серебром. Писарро полностью получил выкуп и вероломно казнил Атагуальпу.

Историк Прескотт писал: «Писарро выдал покоренные народы своей разнузданной солдатне, которая в священных монастырях удовлетворяла свою похоть; города и села отдавались ей на разграбление; завоеватели делили между собой несчастных туземцев как рабов и заставляли их работать в рудниках, разгоняли и бессмысленно уничтожали стада, опустошали житницы, разрушали прекрасные сооружения, повышавшие плодородие почвы; рай был превращен в пустыню»{700}.

Расправившись с Атагуальпой, захватчики двинулись в Куско и беспрепятственно вступили в столицу инков, вождем которых они объявили Манко — брата Гуаскара. Так колонизаторы пользовались междоусобной войной инков.

Манко притворился сторонником испанцев, но тайно собирал силы для борьбы с ними. В 1535 г. он бежал в горы и начал поднимать инков на борьбу с колонизаторами.

В 1535 г. Писарро, оставив в Куско своего брата Хуана, выступил, имея целью построить Лиму — «город королей» с тем, чтобы ограничить успехи своего друга Альмагро. Десятки тысяч индейцев, согнанных испанцами, исполняли свои [676] работы по привычке, как и при инках. Город был построен в короткий срок и стал опорным пунктом колонизаторов.

В феврале 1536 г. Манко осадил Писарро в Куско. Осада продолжалась шесть месяцев. Испанский гарнизон был измучен борьбой с пожарами, которые инки производили метанием раскаленных добела камней, обернутых просмоленной ватой. Сам Манко ездил на испанской лошади, в испанских рыцарских доспехах и применял мушкеты, возможно приобретенные у испанцев за золото. Войско инков не привыкло к длительной осаде и в конце концов рассеялось. Манко бежал в горы, откуда продолжал партизанские набеги на захватчиков. Испанцам удалось убить вождя инков, еще более дезорганизовав сопротивлявшихся индейцев.

Началась борьба испанских авантюристов за богатства Перу. В 1537 г. Писарро получил подкрепления из Испании и выступил против Альмагро.

Применяя новые мушкеты с несколькими сцепленными одна с другой пулями, Писарро разбил Альмагро и казнил его. В 1541 г. Писарро был убит испанскими заговорщиками. Но в Южной Америке утвердилась власть европейских колонизаторов. [677]

У инков Перу была более организованная система военных продовольственных магазинов, которая расширяла возможности маневрирования перуанской армии. Эта система была использована отрядом Писарро, захватывавшим магазины. Применение под вьюк слабых лам не могло изменить общих условий ведения войны.

* * *

Конфедерации индейских племен — ацтеков и инков, достигшие высокого культурного уровня, были быстро покорены испанцами. Южноамериканские индейцы с помощью самых примитивных средств борьбы отстояли свою самостоятельность. Одним из этих средств оказались захваченные у европейцев лошади, которых с этого времени стали разводить индейцы. Применялись примитивные седла, уздечки и шпоры. Всадники, вооруженные копьями, ножами, боласами, или лассо, и атаковавшие с короткой дистанции, оказывались вполне боеспособными. Индейцы Бразилии с луками и стрелами, а также с духовыми трубками наносили поражения отрядам колонизаторов.

Основной причиной поражения индейских племен являлась прежде всего разрозненность их сопротивления, которая была результатом межплеменных противоречий и борьбы. Большую роль сыграла политика натравливания колонизаторами индейских племен друг на друга, а также подкуп племенных вождей. Отрицательно сказывалась наивная доверчивость племен к европейцам, чем пользовались коварные и вероломные авантюристы. Имела значение и военно-техническая отсталость индейцев. Огнестрельное оружие и отряды всадников, неизвестные индейцам, в руках колонизаторов оказались средством порабощения народов Америки. Однако борьба индейских племен за свою независимость и свободу приняла затяжной характер.

Несомненно, что стойкость и твердая воля мужчин и женщин родового общества были той величайшей силой, которая позволила индейцам на протяжении веков сопротивляться хорошо вооруженным захватчикам. [678]

Заключение

Подводя итоги развития военного искусства первого этапа мануфактурного периода войны, необходимо снова остановиться на вопросе научной периодизации истории военного искусства и военных событий. Некоторые критики нашего труда полагают, что в этом вопросе следует исходить из принятой в данное время периодизации общей истории. С этим никак нельзя согласиться. Во-первых, существующее деление истории на древнюю, среднюю, новую и новейшую не имеет научной основы. Научная же периодизация но формациям, и особенно внутри них, с достаточной полнотой и четкостью не разработана. Во-вторых, в периодизации истории военного искусства необходимо исходить из специфики вооруженной борьбы, из развития способов ее организации.

Война является продолжением политики насильственными средствами. Исходя из этого, нельзя отождествлять войну и политику, так же как нельзя их разрывать. Тесная и неразрывная связь войны и политики позволяет пользоваться научными аналогиями для уяснения сущности многих военных событий и фактов, что мы часто и встречаем у К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина. Но эта связь не дает основания исключать специфику вооруженной борьбы.

Научная периодизация развития любого явления исключает произвол и субъективизм. Периодизация является отображением объективного закономерного развития природы, общества и человеческого мышления. Она отображает качественно различные стадии, ступени развития таковых. Задача науки заключается в том, чтобы за изменениями внешних форм развития раскрыть внутреннее содержание процесса, проследить развитие от низшего к высшему, зафиксировать существенные изменения, т. е. переход от одной сущности к другой. При этом качественные различия стадий, ступеней развития не исключают общих закономерностей, определяющих существование данного явления. Война как вооруженная борьба имеет эти общие закономерности, определяющие [679] ее специфику. Периодизация должна показывать, от чего и к чему идет развитие, т. е. особенное содержание стадий, ступеней этого процесса, а также выявлять единичное, специфическое в конкретной стадии, ступени.

Исторические категории, понятия з военной науке играют такую же роль, как экономические категории в политической экономии{701}. Предмет нашего исследования — военное искусство, т. е. искусство вооруженной борьбы, являющейся продолжением политики. Не всякая вооруженная борьба является войной. Исторический процесс развития содержания и форм военного искусства отображается в военных категориях, понятиях, показывающих особенности устройства вооруженных сил и способов их применения на различных стадиях, ступенях войны как одной из самых острых форм борьбы в классовом обществе. Военные категории отображают специфику этой формы борьбы и ее особенные закономерности. Отождествление войны и политики имеет своим следствием отрицание закономерностей, присущих войне как вооруженной борьбе. Именно это обстоятельство приводит некоторых исследователей к отрицанию специфической периодизации войны (а не войн), ее периодов развития, определяющихся изменениями способов организации вооруженной борьбы. Эти же исследователи возражают и против научных аналогий в военной, экономической и политической областях человеческой деятельности, которыми широко пользуются классики марксизма-ленинизма. «.Война, — писал К. Маркс, — раньше достигла развитых форм, чем мир... Также и отношение между производительными силами и отношениями общения особенно наглядно в армии»{702}. Здесь К. Маркс применил аналогию между развитием экономическим и развитием вооруженной организации.

В кажущемся хаосе хода войны и боевых действий имеется внутренняя логическая связь развивающихся событий от одной их стадии, ступени (периода, этапа, фазы) к другой. Задача научного исследования заключается в том, чтобы раскрыть сущность, внутренний смысл событий, действительную логику войны, боевых действий, стадий, ступеней их развития. Это и есть не выдуманная, не субъективная, а объективная, следовательно, научная периодизация развития вооруженной организации, хода войны, похода, осады и обороны крепостей, операции, боя. Периоды, этапы, фазы — это есть различной значимости ступени развития военных событий. К. Маркс говорит о различных фазах процесса исторического развития{703}. [680]

Все ступени развития военного искусства находятся в тесной и неразрывной связи. Каждая стадия имеет своего предшественника и сама является ступенью последующего развития. Так было с эпохами холодного и огнестрельного оружия, точно также обстоит дело с эпохами огнестрельного и ракетного оружия. Каждая данная эпоха сохраняет все положительное содержание исторической практики и развивает свои особенные элементы. Очень вредна недооценка исторической военной практики, так как ее неизбежным следствием является непонимание основ современного военного искусства и перспектив его развития.

Военное искусство первого этапа мануфактурного периода войны (вторая половина XVI — XVII в.) представляет собой не только единичные прошлые военные события, их совокупность является тем особенным, в котором заключаются различные стороны такого многогранного всеобщего явления классового общества, как война, общественная вооруженная борьба. Только путем тщательного изучения всего в целом исторического процесса вооруженной борьбы можно познать все ее стороны, выявить сущность, т. е. вскрыть специфические законы, понять современные особенности и перспективы развития. Деляческий подход к военной истории является следствием ее недооценки и приносит вред. Ведь прошлое есть ступень к современному, а настоящее явится прошлым для будущего. Из этого надо исходить при анализе военного искусства мануфактурного периода войны.

Для социальной и политической обстановки первого этапа мануфактурного периода войны характерна широкая освободительная, революционная борьба народных масс против феодального гнета, за свержение крепостничества. Угнетаемые феодалами крестьяне поднимали восстания, перераставшие в большие крестьянские войны в Русском государстве, Китае, Индии и других странах мира. Короли, великие князья и буржуазия пользовались этим для утверждения и укрепления своей власти. Народ сражался, дворянство и буржуазия пожинали плоды его борьбы.

Ф. Энгельс отмечал, что буржуазия труслива и ее представители проявляли героизм только в крайних обстоятельствах. Но она умело использовала в своих целях военные традиции, воинскую доблесть, профессиональную честность и патриотизм лучших представителей прогрессивного дворянства. Деньги разрушали феодализм и в том смысле, что разорявшиеся дворяне шли в качестве наемных солдат и офицеров в новые буржуазные армии. Так сохранялись и передавались новым армиям воинские традиции, практические навыки и накопленные военные знания, чем, в частности, определялась непрерывность развития военного искусства.

Там, где буржуазия упрочила свои экономические позиции [681] (в Голландии и Англии), она перешла к борьбе против королей, к борьбе за власть опять-таки силами народных масс. Диктатура английской буржуазии в лице Кромвеля способствовала достижению победы над голландской буржуазией, опиравшейся на коллегиальность руководства.

В ходе больших крестьянских, буржуазно-революционных, а также отечественных войн за независимость сложившихся национальных государств возникали народные, антифеодальные армии, военное искусство которых имело свои особенности, так как эти массовые для того времени войска не могли располагать огнестрельным оружием в потребном количестве, а также кадрами подготовленных офицеров. Обычно стойкость, храбрость, преданность освободительной борьбе и широкая инициатива народных масс в значительной мере компенсировали военно-техническую слабость и недостаточную организованность.

Новые социальные и политические условия определили изменение характера вооруженных сил во многих отношениях. В сложившихся национальных государствах Западной Европы возникли постоянные многонациональные армии, комплектовавшиеся, как правило, на антинациональной основе, добровольной вербовкой наемников на различные сроки службы. В многонациональном Русском государстве складывалась национальная русская армия, патриотизм личного состава которой повышал ее боеспособность. В «государеву службу» верстались русские дворяне и татарские князья. По своим моральным и боевым качествам русская национальная армия превосходила наемные войска, неспособные выдерживать суровые длительные испытания сложной боевой обстановки. Это являлось одной из предпосылок особенностей русской армии и ее военного искусства.

Морские государства создавали постоянные военно-морские флоты, боровшиеся за господство на морях и океанах. В многочисленных морских войнах развивалась и совершенствовалась военно-морская стратегия и тактика. Военно-морские флоты стали орудием колониальной политики захвата и раздела чужих земель во всех частях света, одним из средств порабощения свободных народов, оказавшихся неспособными успешно бороться с захватчиками. В ходе заморских экспедиций зарождались колониальные войска ряда европейских государств — испанские, голландские, английские и др. Стратегия и тактика колониальных войск имела свои особенности. Решающую роль играло взаимодействие отрядов кораблей с десантными отрядами, гарнизонами укрепленных опорных пунктов на побережье и экспедиционными отрядами, проникавшими в глубь колониальных территорий.

На первом этапе мануфактурного периода войны хотя и медленно, но все же изменялись материальные и военно-технические [682] основы вооруженной борьбы: совершенствовалось оружие, вводилось однообразие вооружения, снаряжения и обмундирования войск, разрабатывались правила ведения войны и боя, возникала система подготовки офицерских кадров, профессиональные платные школы солдатских мастеров постепенно заменялись бесплатными военными учебными заведениями, разрабатывались уставы, вводилось регулярное обучение войск. Это был процесс становления регулярных армий, требовавших регулярного снабжения войск в мирное время и на театре войны. Зарождалась новая система магазинного снабжения войск, оказавшая затем влияние на развитие стратегии, одной из задач которой было обеспечение безопасности магазинов. Наиболее развитой сетью магазинов располагала армия инков.

На смену закованным в железо рыцарям пришла кирасирская регулярная конница, способная сражаться в боевых порядках. Это был новый род войск. Вместо конных рыцарских слуг появилась легкая конница. Теперь для самостоятельных боевых действий выделялась драгунская и легкая кавалерия, наивысшую ступень развития которой представляли гусары. Постепенно восстанавливалось однообразие нехоты, что определяло развитие ее тактики. Артиллерия превратилась в род войск. На поле боя взаимодействовали три рода войск (пехота, кавалерия и артиллерия), требовавшие разработки общевойсковой тактики.

Дифференциация тактических задач требовала специализации войск. Главную задачу решали регулярные войска, способные вести равноценный бой в линиях. В целях обеспечения действий основных сил создавались иррегулярные войска — кроаты, пандуры, гайдамаки, казаки и др.

Вопросы организации войск, их обучения, тактики родов войск и военно-морских флотов составляли основное содержание военно-теоретической мысли первого этапа мануфактурного периода войны. Новая обстановка на поле боя на первое место выдвинула проблему построения боевых порядков, в правильном решении которой усматривали ключ к победе.

Без понимания того, что все построения войск на поле боя являются многочисленными средствами выполнения разнообразных боевых задач, не может быть и речи о научной постановке тактических вопросов. В боях в течение тысячелетий применялись различные построения: рассыпной строй, колонна, групповой боевой порядок и различные виды линейных построений. Для изменения боевых порядков никаких технических предпосылок огнестрельного оружия во времена герцога Нассауского не было. В действительности происходил только переход от терции с тремя большими квадратами к построению ряда мелких колонн.

Задача состояла в том, чтобы избежать быстротечного [683] боя, противопоставив испанским терциям легко маневрирующие мелкие нидерландские и шведские тактические единицы, которые могли уклоняться от поражения и окружать терцию, лишая ее в то же время объекта атаки. Универсальное вооружение всех бойцов пехоты позволяло при меньшей численности пехоты противостоять и побеждать более многочисленную, по разнородно вооруженную и вперемешку построенную вражескую пехоту.

Построение боевого порядка шведов под Брейтенфельдом было, как и у имперцев, групповым. Кожаные пушки шведов вместе с более скорострельными (без применения вилок) мушкетами давали большую массу огня. Однако до линейной тактики было далеко, ибо использование перемешанных в строю пикинеров и мушкетеров еще не давало равноценного применения их для боя в линии. Линейный боевой порядок требовал прежде всего равноценности всех бойцов, сражавшихся в линии. Поэтому появившиеся на море линейные корабли исключили из ордердебатайль (боевого порядка) даже фрегаты, не говоря о корветах и клиперах, а тем более о других мелких судах.

Дальнобойные ружья арабов, давшие толчок к введению винтовок у французов, получили свое начало после поражения турок на море под Лепанто в 1570 г., когда испанские тяжелые мушкеты показали свое полное превосходство над аркебузами и луками турок. Лучшие качества стали и пороха дали впоследствии возможность арабам и туркам создать длинноствольное легкое дальнобойное ружье с изогнутой ложей, из которого можно было стрелять без подставки (сошки) и относительно быстро. Необходимо отметить и китайское ружье с постоянно прикрепленной подставкой.

Влияние огнестрельного оружия на тактику развивалось последовательно. Совершенствование огнестрельного оружия в XVI — XVII вв. повело к применению колонн, вооруженных холодным оружием, в сочетании с рассыпным порядком мушкетеров. Пехота XVI в. при фитильных тяжелых испанских мушкетах, заряжавшихся медленно, сочетала сомкнутые массы пикинеров с глубокими построениями мушкетеров в 8–10 шеренг. При таком именно количестве шеренг мушкетеры успевали заряжать мушкеты и друг за другом производить выстрелы. Облегченный в XVII в. фитильный мушкет при ускорении заряжания позволил перейти к построению в 5 шеренг, а для сокращения потерь от огня артиллерии потребовал до 6–8 рядов. Пехота имела значительные интервалы между мушкетерами. Боевой порядок — расчлененная линия. Это был этап становления линейной тактики.

В бою под Брейтенфельдом из-за недостатка места шведская армия вместо 6 уставных шеренг была построена в 12 шеренг. Такой боевой порядок отнюдь не может считаться чисто [684] линейным. Это был все еще довольно глубокий строй. Поэтому все попытки представить Брейтенфельд как начало классической линейной тактики в шведской армии являются совершенно несостоятельными, не говоря уже о том, что союзники шведов — саксонцы — были построены клиньями, а противник под командованием Тилли применил глубокий испанский боевой порядок.

Бой под Брейтенфельдом показал силу ближнего огня скорострельных мушкетов и кожаных пушек. Тяжелые, медленно заряжавшиеся испанские мушкеты, несмотря на свою дальнобойность, резко уступали в эффективности огня в ближнем бою более скорострельным шведским мушкетам. Кроме того, этот бой показал недостаточную боеспособность разнородной пехоты, в рукопашной атаке. Представительницей рукопашного боя оказалась шведская конница, имперская же конница злоупотребляла огнем.

Горящие фитили мушкетов того времени были опасны для мушкетеров. В этом заключалась одна из причин малой плотности по фронту в построении мушкетеров, создававшая кризис в рукопашном бою. Все это являлось немаловажными обстоятельствами технического порядка, оказавшими влияние на формы боевого построения и медленный переход к линейной тактике.

При исследовании форм построения пехоты и боевых порядков необходимо исходить из технических свойств оружия пехоты в их историческом развитии, а также учитывать особенности боевых задач, местности, качеств личного состава войск и их политико-морального состояния, времени года, суток, погоды и многое другое.

Нельзя также не учитывать влияния на формы боевых строев и порядков таких важных факторов, как физические силы и способности человека, противодействие родам войск и вооружению противника. Ф. Энгельс обращал внимание на то, что пределом усовершенствования дальнобойности оружия (винтовок и пушек) для полевого боя являлось в то время зрение людей.

Изменение качеств личного состава армий и усовершенствование оружия в XVII в. имели своим следствием развитие военного искусства и форм вооруженной организации. «Общим результатом Тридцатилетней войны для тактики европейских армий, — указывал Ф. Энгельс, — было то, что как шведская, так и испанская бригады исчезли, и армии стали располагаться теперь в две линии, причем кавалерия образовывала фланги, а пехота — центр. Артиллерия помещалась перед фронтом других родов войск или в образуемых ими интервалах. Иногда оставляли резерв, состоявший из кавалерии или из кавалерии и пехоты. Пехота развертывалась в линию глубиной в 6 шеренг; мушкеты были настолько облегчены [685] что можно было обходиться без вилки; во всех странах были введены патроны и патронташи. Соединение мушкетеров и пикинеров в одних и тех же пехотных батальонах привело к возникновению наисложнейших тактических перестроений...»{704}

Осуществление этих перестроений возможно было лишь при наличии обученных войск. Обучение превратилось в муштру. Обращая на это внимание, Ф. Энгельс говорил:

«...Система военного обучения в этот период была более сложной, чем когда-либо, и ни у кого, кроме солдата, прослужившего всю жизнь, не было ни малейшего шанса хотя бы приблизительно овладеть ею»{705}. Положительный результат развития военного искусства (разработка системы обучения войск) имел в качестве привеска отрицательное следствие этого развития (возникновение муштры при обучении солдат).

Стратегия первого этапа мануфактурного периода войны также имела свои особенности.

Для крестьянских войн было характерно перерастание отдельных восстаний в большую войну, в ходе которой осуществлялось наступление крестьянского войска на политический центр страны. Поражение в генеральном сражении определяло резкий перелом в ходе войны и являлось началом распада сил восставших.

В ходе отечественных войн создавались народные ополчения, наступление которых подготавливали, а затем и поддерживали своими действиями партизаны. Одной из особенностей отечественных войн являлось взаимодействие народной партизанской войны с боевыми действиями ополчений народа, боровшегося за независимость своего государства. Исход войны решали наступательные действия народного ополчения.

Буржуазно-революционные войны XVI — XVII вв. были длительной борьбой за утверждение власти буржуазии. Одной из причин этого являлась трусость молодой буржуазии, которая стремилась избежать решительной борьбы, поднимавшей народные массы. Буржуазия, утвердившаяся экономически и стремившаяся к политическому господству, шла на сговор с королевской властью и даже с феодалами, нанося тем самым удар в спину боровшемуся революционному народу. Стратегия этих войн изменялась в зависимости от приливов и отливов революционной борьбы, размах которой определялся большей или меньшей активностью народных масс.

Борьба за господство в Европе (Тридцатилетняя война) и за господство на море (англо-голландские войны) также была длительной. Содержание хотя и немногочисленных наемных войск обходилось слишком дорого. Борьба эксплуататорских классов между собой за утверждение своего господства усложняла [686] политическую обстановку. Военные действия не имели решительного характера. Кампании на суше и на море преследовали ограниченные цели. Генеральные сражения не решали исхода войны. Они лишь определяли результаты кампаний. В этих условиях на первое место выдвигалось искусство маневрирования небольших наемных армий, действия которых ограничивались системой снабжения войск. Зародилась и развивалась маневренная стратегия. Стратегическими объектами прежде всего являлись сообщения и магазины противника, а затем уже его армии. Маневрирование имело целью заставить противника вступить в бой в невыгодной для него обстановке. Успешный бон не завершался преследованием врага до его полного уничтожения. Следствием всего этого являлся затяжной характер войн.

Практика формирования буржуазных и абсолютистских армий и их боевые действия обобщались военными теоретиками — идеологами буржуазии и абсолютизма. Военная идеология — это есть система военного мировоззрения. Идеологической основой военной науки первого этапа мануфактурного периода войны являлась система буржуазного и абсолютистского мировоззрения. Военная организация предназначалась для упрочения власти буржуазии там, где буржуазия утвердила свое политическое господство, и для упрочения абсолютизма там, где таковой обосновался, опираясь на дворянство и буржуазию.

Особенность развития военной науки на данном этапе заключалась в дифференциации основных отраслей военных знаний, которыми в то время являлись артиллерия, фортификация и военное искусство, включавшее вопросы организации армии и военно-морского флота, их боевую подготовку и тактику. Стратегия еще не выделилась в самостоятельную составную часть военного искусства. Не было достаточной дифференциации содержания военного искусства.

В целом это было время зарождения и развития новых регулярных армий и военно-морских флотов, возникновения элементов нового военного искусства и становления военной науки. [687]

Библиография

Марксистско-ленинская литература

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2. Святое семейство.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4. Манифест Коммунистической партии.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 6. Буржуазия и контрреволюция.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7. О книге Ф. Гизо.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 9. Британское владычество в Индии.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 10. Ретроспективный взгляд на Крымскую кампанию.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 11. Армии Европы.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12. Введение (из экономических рукописей 1857–1858 годов).

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 14. Армия. Кавалерия. Пехота. Артиллерия. Фортификация. Военно-Морской Флот.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16. Какое дело рабочему классу до Польши?

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. X. Армии Европы.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIV. Людвиг Фейербах. Анти-Дюринг.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV. Развитие социализма от утопии к науке. Марка.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II. Внешняя политика русского царизма.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVII. Капитал, т. 1.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXI. Письмо Ф. Энгельса к К. Марксу от 6 июня 1853 г.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV. Письмо Ф. Энгельса к К. Марксу от 24 октября 1869 г.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVI. Происхождение семьи, частной собственности и государства.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIX. Письмо Ф. Энгельса к Н. Ф. Даниельсону от 15 марта 1892 г.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. П. Развитие социализма от утопии к науке. Введение к английскому изданию.

Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, тт. VIII, IX, X.

В. И. Ленин. Соч., т. 2. Задачи русских социал-демократов. Кустарная перепись 1894/95 года в Пермской губернии и общие вопросы «кустарной» промышленности.

В. И. Ленин. Соч., т. 4. Попятное направление в русской социал-демократии. [688]

В. И. Ленин. Соч., т. 9. Две тактики социал-демократии в демократической революции.

В. И. Ленин. Соч., т. 15. Как социалисты-революционеры подводят итоги революции.

В. И. Ленин. Соч., т. 17. Принципиальные вопросы избирательной кампании.

В. И. Ленин. Соч., т. 23. О карикатуре на марксизм.

В. И. Ленин. Соч., т. 29. Речь с лобного места на открытии памятника Степану Разину.

К. Маркс. Secret diplomatic history of the eightinth century. Лондон, 1899.