Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Серебряный лис» и великая скрипка 4 страница



С Мути его познакомил продюсер записей, с Превеном — Шайлер Чейпин. Ливайна он заметил девятнадцатилетним выпускником Джульярда, посоветовал ему «лет до двадцати семи набирать столько репертуара, сколько в пузо влезет...», каждое лето справлялся о его успехах на Аспенском фестивале104*, а в 1971 году, на год позже намеченного срока, сделал его главным дирижером в Метрополитен-опере. Ливайн называет Уилфорда «одним из самых феноменальных людей, которых я знаю»105.

К концу шестидесятых годов новое поколение дирижеров Уилфорда определяло лицо музыкальной Америки, Караян безраздельно властвовал в Европе, а человек из Солт-Лейк-Сити приготовился к захвату командного поста в «Коламбии». Он получил благословение уходящего президента

Курта Вейнхольда и заручился поддержкой его советников. Теперь уже были нужны только наличные деньги. Хотя благодаря Марсо и некоторым маэстро Уилфорд и обеспечил себе достойное существование, он все еще не был человеком настолько богатым, чтобы купить контрольный пакет акций «Коламбии». Впрочем, как утверждает вдова Вейнхольда, «к тому времени, как он стал президентом, у него было достаточно средств»106.

Рыночную цену этой самой частной из всех компаний определить трудно. Помимо квартала офисных помещений в центре Манхэттена, она располагала только репутацией своих артистов и менеджеров, а этот капитал мог испариться после нескольких неудачных выступлений. Но даже если считать, что оценка, приводимая директорами, была чисто номинальной, Уилфорду пришлось бы собрать ощутимую сумму, чтобы получить большинство акций. Способ, с помощью которого он нашел деньги, мог иметь отношение к развитию ситуации в его семье. После двенадцати лет бездетного брака Роналд и Джейнис Уилфорды усыновили мальчика, Кристофера. «Благодаря ему я почувствовал себя человеком», — сказал Роналд107. Летом 1968 года, когда по всей Европе прокатились студенческие волнения, а русские готовились войти в Прагу, Уилфорды отправились в отпуск в Италию. Туда же приехали их добрые друзья Энтони и Сара ди Бонавентура со своими пятью детьми, Энтони был блистательным концертирующим пианистом, предпочитавшим современную музыку (он заказал концерт Дьёрдю Лигети) и совершенно не заботившимся о своей карьере. Его жена Сара Делано Рузвельт Уитни ди Бонавентура, урожденная Рузвельт, удочеренная богачом Джеком Уитни, являлась наследницей двух крупнейших состояний Америки. Ей в то лето хотелось путешествовать, Уилфорду тоже. Энтони думал только о своей музыке, а Дженис Уилфорд согласилась присматривать за детьми. «Тогда-то, я думаю, все и началось», — размышляла она много лет спустя.

Дженис впервые почувствовала напряженность на вечере в честь сорок второго дня рождения мужа, который она устроила в октябре 1969 года. Через четыре месяца Энтони ди Бонавентура ворвался в кабинет своего менеджера и заявил: «Мне не нравится, что происходит между тобой и моей женой». Дженис вспоминала, что Роналд вернулся домой в бешенстве. «Как он мог разговаривать со мной в таком тоне?» — вопрошал Уилфорд. Пианист уехал в Австралию со скрипачом Цви Цейтлином на организованные Уилфордом гастроли с программой камерной музыки. «Вернувшись, он узнал, что жена ушла от него к его менеджеру», — рассказывала Мэри-Энн Цейтлин.

Позже Сара уверяла Кристофера Уилфорда, что между ней и его отцом не происходило ничего недозволенного, пока они были

связаны браком с другими людьми. В любом случае, оба брака были быстро расторгнуты. «Мы разошлись в 1970 году, и именно тогда Роналд и стал президентом «Коламбии», — говорила Дженис Уилфорд, не сомневавшаяся в источнике внезапно свалившегося на него богатства. — Он получил деньги от Сары. А где еще он мог их найти?»108

Итак, наконец Роналд Уилфорд уселся во главе стола Джадсона, окруженный послушными партнерами и сатрапами, по-прежнему покрытый завесой секретности, которая с годами становилась все плотнее. Одним из первых дел в новой должности стало удаление Гранта Йоханнессена из списков «Коламбии». «Я был связан с "Коламбией" двадцать лет, пока контроль не перешел к Рону, — рассказывал пианист из Солт-Лейк-Сити, открывший Уилфорду путь к успеху. — Он представлял меня на вечерах как своего самого первого артиста, но теперь у него новые списки. Он словно вычеркнул меня из памяти. Нам было почти нечего сказать друг другу, и я ушел с собственными договорами и безо всякой обиды. Наверное, он хотел избавиться от меня, потому что я знал кое-что о его прошлом»109.

Дженис Уилфорд с сыном Кристофером уехала из Нью-Йорка, и ее словно вычеркнули из музыкального мира. «Мне не хватало заботы об артистах, многие из которых стали моими друзьями», — говорила она четверть века спустя. Цейтлины, за чьими детьми Уилфорд когда-то присматривал по вечерам, больше никогда его не видели. В свои сорок два года Роналд Уилфорд придумал себя заново, как человека, лишенного тени, лишенного прошлого.

Одна тайна порождает другую. По правилам «Коламбии», Уилфорду могло принадлежать лишь незначительное большинство акций, которые он, по всей видимости, выкупил у ушедшего на покой Вейнхольда и у фонда Джадсона, но размеров его пакета не знали даже его партнеры. «"Коламбия артистс менеджмент" — это компания, принадлежащая ее сотрудникам», — любил повторять Уилфорд, но его верховная власть в ней не подлежала сомнению. Людей, уходивших из компании, заставляли продавать акции, причем по цене, назначенной Уилфордом. «Мы не имели возможности оценить их независимо», — жаловался один из ушедших директоров110. Когда сын основателя «Коламбии» Крис Шанг стал возражать против инфляционных новых акцией, выпущенных Уилфордом, президент велел ему взять свои слова обратно — или же продать свою долю по еще более низкой цене.

На заседаниях совета директоров, пока руководители отделов обсуждали предложения и политику компании, Уилфорд обычно молчал или говорил крайне мало. Проводились голосования, согласовывались

какие-то меры, но если Уилфорду что-то не нравилось, он просто накладывал вето на решение в тот момент, когда оно должно было вступить в силу. Теоретически «Коламбия артистс менеджмент» представляла собой конгломерат независимых подразделений, но Уилфорд просматривал их счета, решал все внутренние проблемы и осуществлял новые назначения по собственному усмотрению. «У него не было привычки вмешиваться в работу сотрудников, так что мы не очень понимали, насколько велика его власть», — рассказывал руководитель отдела Дуг Шелдон111. Сам Уилфорд подчеркивал, что никогда не любил долгосрочного планирования. «Я иду назад в будущее», — повторял он, осторожный, как лиса, подстерегающая добычу.

Когда в 1988 году я спросил его об изменениях, произошедших в компании после ухода Джадсона, он сразу же замолчал, подбирая слова для ответа. «Думаю, мы начали проводить специализацию, — произнес он наконец, не вдаваясь, как обычно, в подробности. — Я нанял людей, которые специализируются на опере. У нас есть отделы дирижеров, театра, фестивалей, телекомпания. Во времена Джадсона вам нужно было нанимать корабль, чтобы ехать в Европу. А теперь, с "Конкордом", весь бизнес совершенно изменился. Теперь можно посетить Восток, США и Европу за один сезон».

С расширением «Коламбии» он сумел избежать риска расследования монопольной деятельности, несколько притормозив деятельность компании внутри страны, но сохранил при этом лидирующее положение на рынке. «Мы всегда были больше Юрока, — похвалялся он. — Юрок был вначале местным агентом, это потом он стал импресарио. А мы всегда занимались менеджментом, и не на местном уровне»112.

Чтобы расширять дело, ему приходилось ездить за границу. Он летал в Москву, чтобы отбить артистов у Юрока, и привез на гастроли Кировский балет, но русские предпочитали иметь дело с кем-то из своих и не приняли стиль «Коламбия артистс менеджмент», «стиль массового производства, со всеми особенностями, присущими корпорации»113. После смерти Юрока 6 марта 1974 года его агентство раскололось, ведущие артисты перешли в ведение компании «Ай-Си-Эм артистс», руководимой Ли Ламонт114*, бывшей секретаршей Исаака Стерна. В последнюю четверть XX века «Ай-Си-Эм» стала главной альтернативой «Коламбия артистс менеджмент». Стерн, много занимавшийся общественной деятельностью, избегал конфронтации, но в обширной «семье» скрипача никто не делал секрета из своей глубокой неприязни по отношению к «серебряному лису» и всем, кого он представлял.

«Я никогда не тратил слов приветствия на этого человека»115, — сказал Зубин Мета, который в течение пятнадцати лет руководил Нью-Йоркским филармоническим оркестром и все это время твердо держал его подальше от лап «Коламбия артистс менеджмент». Ло-рин Маазель, встретив однажды Уилфорда, сказал ему: «В один прекрасный день я куплю твой бизнес и вышвырну тебя на улицу».

Уилфорд утверждал, что поражен вызываемой им неприязнью, хотя его поступки и жесты всегда носили агрессивный характер. Утверждали, что именно он сместил бывшего коллегу по «Коламбия артистс менеджмент» Шайлера Чейпина с поста администратора Метрополитен-оперы, заявив президенту компании: «Если хотите спасти "Мет", избавьтесь от Шайлера». Позже Уилфорд рассказывал журналисту: «Я не несу ответственности за уход Шайлера из Метрополитен — хотя хотел бы»116. После этого Чейпин не разговаривал с ним десять лет, но Уилфорда не грызла совесть. Он просто помог одному из артистов, «которые нам важны» — в данном случае защитил будущую карьеру Джеймса Ливайна в «Мет».

Все, что когда-либо делал Уилфорд, он делал для блага своих артистов. «Я давно понял, что значит нести ответственность за доверившихся тебе людей, — сказал он мне. — Когда вы женаты, вам не обязательно делать все возможное для блага вашей жены. Но если я стал официальным доверенным лицом, агентом, а именно таковым я и являюсь для всех этих музыкантов, я должен делать только то, что отвечает их интересам. И я это делаю»117. Учитывая историю его собственной жизни, эту метафору можно счесть неточной, но смысл ее совершенно ясен. Роналд Уилфорд был до конца предан горстке дирижеров, в которых смогли реализоваться его эмоциональные ожидания, — Караяну, Озаве, Превену, Ливайну. Их благосостояние стало делом его жизни, и для их пользы он принес бы в жертву все что угодно. Может быть, за исключением своей власти — агрессивной, всеобъемлющей музыкальной автократии, само существование которой он так настойчиво отрицал.

VII





Дата публикования: 2014-11-04; Прочитано: 324 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.006 с)...