Лорелин Прескотт. Я засыпаю в объятьях Джека Генри

Я засыпаю в объятьях Джека Генри. Я должно быть

была настолько довольна, что ни разу за ночь даже не

проснулась.

За всё время разлуки я впервые чувствую такое, да и

вообще это время изменило меня.

Когда я открываю глаза, он уже не спит. Ничего

удивительного.

- Эй.

Он целует меня в макушку.

- Доброе утро, любимая. Хорошо спалось?

Как ни странно, но да.

- Да.

Он тянет меня в свои объятья.

- Видишь? Не так уж и плохо, когда я так близко.

- Я никогда не думала, что это плохо, - объясняю я - Я

просто не привыкла к этому. Прошлую ночь я пережила очень даже хорошо.

Он откатывается от меня.

- Пережила? Вот только не надо делать мне

одолжений.

- Прости, - смеюсь я - Пережила - неправильное слово.

Я не это имела в виду.

Он ложится на спину рядом со мной.

- Я ни разу не проснулась за всю ночь, так что скорее

всего я была крайне довольна, что ты находился в

моем пространстве. Нашем пространстве.

- Наше звучит куда лучше твоего.

- Согласна.

У меня урчит в животе, отчего я вспоминаю, что в доме

нет ни крошки.

- В доме нет ничего поесть. Сомневаюсь, что мне

удастся что-нибудь раздобыть нам на завтрак, так что

придется пробежаться по магазинам. И ты идешь со

мной.

Я указываю на тумбочку.

- Открой пожалуйста верхний ящик и передай мне ручку с блокнотом, я составлю список покупок.

Он растягивается на кровати, чтобы открыть ящик, а

простыня сползает так, что моему взору открывается

вид на его скульптурную задницу. Я тяну её еще

немного вниз и опускаю на нее руку. Я не могу

противиться этому.

Он смеется, роясь в ящике.

- Так, что тут у нас?

Мне плевать, что привлекло его внимание, поскольку

вид слишком захватывающий.

Повернувшись, в одной руке он держит фиолетовый

вибратор, в другой - секс-игрушку в виде пули.

Вот черт. Я совсем забыла, что они находятся у меня в

ящике. От стыда я закрываю лицо руками.

- Настоящий джентльмен сделал бы вид, что не видел

их.

- Я думал мы договорились, что я - джентльмен только

на публике, не в спальне. Но хочу тебе сказать, что это

произвело на меня впечатление. Тебе нужны были два

этих дружка для того, что мог сделать я.

Как будто это вообще возможно.

- Ты ошибаешься, если думаешь, что можно заменить

то, что ты делаешь для меня.

- И не нужно заменять. Можно улучшить, - предлагает

он.

- Тебе не требуется улучшение.

Он крутит пулю у себя в руке.

- Может быть нам стоит опробовать их и посмотреть.

Тебе бы понравилось то, что я умею делать с ними.

Без сомнения мне бы понравилось всё, что он мог бы

со мной сделать при помощи этих игрушек.

- Сейчас?

- Ну если магазин никуда не убежит.

- Умник.

Конечно же он имел в виду сейчас. Понятия не имею,

почему я думала иначе. Он - человек утра.

И человек ночи. И человек "всё промежуточное".

- Хорошо.

Он спускается вниз.

- Закрой глаза и не открывай. Я хочу, чтобы ты лежала

неподвижно и сконцентрировалась на своих

ощущениях.

Тянусь к подушке и кладу себе на лицо, потому что я

знаю себя.

- Соблазн слишком велик, чтобы подсмотреть.

Он хватает меня за бедра и поднимает их так, чтобы

мои ноги плотно прилегали к постели. Разводит колени в сторону, и мысль о том, что он там видит, поражает меня. Среди бела дня я лежу голая с широко

расставленными ногами. Вот почему он хотел, чтобы я

закрыла глаза. Он знал, что я буду чувствовать себя

неловко, в то время как он будет смотреть на меня в

таком положении.

Спустя несколько секунд раздается шум. Я не так уж

часто пользовалась этими вещами, чтобы различать

звуки, которые они издают, поэтому понятия не имею,

что он выбрал.

Я дрожу от нетерпения, когда нечто вибрирующее

касается меня. Он начинает сверху и медленно

спускает вниз, повторяя движения.

- Тебе нравится?

Я приподнимаю подушку, чтобы хоть одним глазком

посмотреть на него.

- Ты же знаешь, что да.

- Хорошо.

Он перемещает на другую сторону и повторяет то же

самое. Закончив, он продвигает, как мне кажется пулю

в мою пропитанную соками сердцевину. Каждый раз,

поднимая её, он нарочно задевает клитор. Этого

недостаточно, чтобы кончить, но заставляет хотеть

этого настолько, чтобы начать кричать. Уверена, он

догадывается об этом, поскольку, как никто другой

знает мое тело, и специально дразнит меня.

- А как тебе это?

На этот раз я не поднимаю подушку, сильно сжимаю

её.

- Это что-то невероятное.

- Отлично. Я собираюсь добавить кое-что еще.

Боже мой! Что еще он задумал?

Не успев произнести этот вопрос вслух, я чувствую, как он входит в меня. Он движется в/из меня, пуля тем

временем кружит вокруг моего клитора.

- Я побью тебя, приятель.

Он начинает двигаться быстрее.

- Хочешь поспорить? Насколько ты близко?

- Довольно близко. Финишная прямая.

- Я с тобой, детка.

Когда я думаю, что вот-вот кончу, он давит на пулю

так, что она вибрирует по всему клитору до того места,

где он входит в меня.

Боже, это просто великолепно.

Я чувствую, как его руки обвивают мои бедра и

притягивают к себе, позволяя ему проникать в меня

всё глубже, пока он наконец не кончает. Сквозь

стиснутые зубы он произносит мое имя, отчего мне

хочется кричать, но я не могу. Я теряю дар речи,

поскольку спазмы глубоко внутри меня лишают голоса.

Когда всё заканчивается, мои руки безжизненно

падают на кровать, подушка так и остается у меня на

глазах. Он выходит из меня, но я по-прежнему

чувствую его руки у себя на коленях, раздвигающие их

в стороны.

- Ты такая красивая.

- Как ты можешь такое говорить? У меня лицо

полностью закрыто, - бормочу я из-под подушки.

- Я не об этом.

- Ты такой странный!

- И никогда не отрицал этого, - смеется он.

Я стаскиваю подушку с глаз и бью его.

- Поднимай сейчас же свою странную задницу и иди в

душ. Нам нужно сходить в магазин. Я голодна.

Джек Генри и я прогуливаемся по магазину, оба в

джинсах и футболках, кроме того на нем бейсболка с

логотипом команды, о которой я никогда не слышала.

Должно быть, они из Австралии. Он толкает тележку, я

же иду рядом с ним, беру продукты с полок и бросаю в

корзину. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя

настолько уютно. И мне это нравится.

Раньше за него все покупки делала миссис Порчелли,

так что сегодня мы впервые вместе ходим по

магазину. Подозреваю, что Джек Генри вообще

впервые в магазине, но, кажется, ему нравится

находится здесь со мной.

Я пытаюсь взять что-то с полки, когда чувствую, как

его руки обвивают меня за талию.

- Что у нас сегодня на ужин?

Он, очевидно, не обращал внимание на то, что я

ложила в тележку, или он уже всё понял.

- Помнится мне, ты должен был сделать одну вещь за

мою лазанью.

- Она была достойна того, чтобы упасть перед тобой на

колени.

- Сомневаюсь, что та лазанья производила такой

эффект, - смеюсь я - Но я обязательно приготовлю её

для тебя, если ты хочешь.

- Да, пожалуйста. По пути домой заедем за вином.

Я уже собираюсь сказать ему, что в этом городе трудно найти его любимых вин, как вдруг слышу раздается рингтон Джолин.

- Это моя мама. Я уже давненько с ней не

разговаривала. Я должна ответить, иначе она будет

названивать.

Он целует меня в макушку и отпускает.

- Привет, мама.

- Я звоню, чтобы проверить мою девочку. Хотела

узнать, как ты справляешься с этими переездами.

Я боюсь этого.

- Я вернулась в Нэшвилл.

- Почему? Что-то случилось?

- Да. Что-то очень плохое. Блейк Филлипс напал на

меня прошлой ночью. У меня незначительные ушибы,

поэтому Рэнди принял решение отменить все концерты до конца недели.

- Что он с тобой сделал? - Я слышу ужас в её голосе.

Я стою перед Джеком Генри посреди продуктового

магазина. Сейчас не то время и место, где я хотела бы

об этом разговаривать.

- Я сейчас в магазине. Может я перезвоню тебе, когда

вернусь домой?

- Нет. Мы с твоим отцом приедем, и ты расскажешь нам всё, что он сделал.

Черт возьми. У нее есть ключи от моей квартиры, я не

хочу, чтобы она копалась в моей спальне. Не помню,

убрали ли мы игрушки обратно в ящик.

- Нет, мама. Не надо. Может чуть попозже? Я как раз

разложу продукты, и вы подойдете к ужину.

Я смотрю на Джека Генри и пожимаю плечами.

- Но кое-кто остался со мной. Джек Генри здесь.

- Твой австралийский парень?

Я смотрю на Джека Генри и улыбаюсь, когда отвечаю.

- Да, мама. Мой австралийский парень.

Услышав, как я говорю это, он весь светится.

- И ты счастлива?

То, как она спрашивает, заставляет меня задуматься,

рада ли она вообще, что он здесь.

Счастлива - это еще мягко сказано.

- Да. Очень сильно.

- Хорошо. Мы с твоим отцом приедем на ужин и заодно

познакомимся с твоим парнем. В котором часу нам

заехать?

- Как на счет шести?

- Конечно. Увидимся.

Закончив разговор, я смотрю на Джека Генри.

- Мы будем ужинать не одни.

Кажется, он не в восторге от этой идеи.

- Когда-то я должен был бы с ней встретиться. И

сегодня самое время.

- Что значит ты когда-то должен был бы с ней

встретиться? Такое ощущение, будто она тебе уже не

нравится.

- Она плохо к тебе относится. Раньше я терпел это,

поскольку она была далеко от нас, но сейчас я здесь. Я

никому не позволю плохо с тобой обращаться,

включая её. И меня не волнует, что она твоя мать.

Блин. Кажется, вечер будет не из лучших.

- Она будет не одна. С отцом. Мы не говорили об этом,

но, по всей видимости, они снова вместе.

Что я делаю? Это же Джек Генри. С ним мне не нужно

притворяться.

- Они всё еще женаты и спали вместе.

Это звучит так грязно, но вот за что мне конкретно

стыдно: за то, что они всё еще женаты или за то, что

они мои родители?

- Прекрасно. Другой родитель, чтобы вправить мозги.

Да я их с легкостью одолею.

Это будет ужасно.

- Ты никого не будешь одолевать. Я хочу, чтобы ты

понравился им, и, сомневаюсь, что это случится, если

ты расскажешь им, какими хреновыми родителями они были.

Он смотрит на меня, пытаясь возразить, но не делает

этого.

- Я не буду делать этого только потому, что ты

попросила меня. Будет адски трудно держать свой

язык за зубами.

- Ты сможешь, - поддерживаю я - Знаю, что сможешь.

И каждый раз, когда они будут говорить что-то, что

будет выводить тебя из себя, не реагируй. Будешь

хорошим мальчиком, и я вознагражу тебя чем-то

особенным после их ухода.

- Взяточничество.

- Я предпочитаю называть это системой поощрения.

- Мне нравятся твои поощрения, так что, возможно, всё

сложится для меня удачно.

Вдруг я слышу голос молодой девушки.

- Мисс Маклахлан?

Я поворачиваюсь на звук моего имени - моего

сценического имени и замечаю девочку-подростка,

уставившуюся на меня.

- О. Боже. Вы же поете в Южной Офелии? Я ваша

фанатка. Можно автограф?

Я до сих пор не привыкла к этому, каждый раз

чувствую себя некомфортно.

- Ммм...конечно.

Она роется в сумочке в попытке отыскать, где можно

было бы расписаться, но безуспешно.

- Как на счет рубашки? Подпишите?

Обычно я делаю это после концертов. И не тогда, когда

они одеты на людях.

- Нет проблем.

Когда я заканчиваю, она подходит к Джеку Генри и

передает ему телефон.

- Не могли бы вы сфотографировать нас?

Он вытаскивает руки из карманов и берет телефон.

- Для фаната мисс Маклахлан всё, что угодно.

- Круглая кнопка в центре. Но, думаю, вы уже знаете.

Держу пари, вы делаете это всё время, - хихикает она.

Она выглядит, как кошка, проглотившая канарейку.

- Я делаю отличные снимки мисс Маклахлан.

Я изо всех сил стараюсь не расссмеяться над тем, как

умно он снимал меня почти что обнаженную. Он такой

непослушный мальчик, и позже я задам ему за это.

- Спасибо большое, мисс Маклахлан. Мои друзья ни за

что не поверят, что я встретила вас.

Как только девушка уходит, Джек Генри начинает

улыбаться, отчего мне становится любопытно, что у

него на уме.

- Что за глупая усмешка?

- Нет...ничего, - говорит он, когда мы прогуливаемся по

проходу, но добавляет. - Мисс Маклахлан.

Я никогда не делала этого раньше, поэтому ужасно

нервничаю. Мои родители, одного из которых я едва

знаю, будут здесь с минуты на минуту, чтобы

познакомиться с Джеком Генри. С моим парнем. С

мужчиной, которого я люблю.

Меня сейчас вырвет.

Сомневаюсь, что всё пройдет хорошо. Ему не нравятся

мои родители, и я не виню его за это. Что если он не

сможет держать всю эту неприязнь в себе и вести

себя, как подобает? Он упрямый и говорит всё, что

приходит ему на ум. Это может оказаться полной

катастрофой. Но даже если и так, я всё равно его

люблю. Без всяких сомнений.

Я тянусь за лазаньей в духовку и тут же хватаюсь за

запястье.

- Черт.

Что-то подсказывает мне бросить блюдо и вынуть

руку. К счастью, лазанья в целости и сохранности, но я

обожгла запястье.

Я бегу к раковине и запускаю его в холодную воду,

когда слышу голос Джека Генри:

- Что случилось?

- Я обожглась. Ошибка новичка.

- Дай мне посмотреть.

Ах, доктор вернулся. Как же приятно видеть вас,

доктор Маклахлан. Прошло какое-то время. Я

вытаскиваю запястье из холодной воды, чтобы он мог

посмотреть.

- Всё будет хорошо. Где твои мешки? Я сделаю

холодный компресс.

- Шкаф справа от плиты.

Он складывает несколько кубиков льда, а затем

сворачивает их и передает мне.

- Я достану лазанью. А ты приложи лед к ожогу.

Я сижу за столом, не в силах ничем помочь.

- Спасибо.

- Пожалуйста. Это меньшее, что я могу сделать после

того, как ты весь день хлопотала. Хочешь, чтобы я

сделал что-то еще?

Я смотрю на часы.

- Почти шесть. Можешь положить хлеб в духовку? Я

уже положила его на противень.

- Всё, что угодно, мисс Маклахлан.

- Тебе это нравится, да?

- Что? - он делает вид, будто не знает, о чем я.

- Называть меня мисс Маклахлан.

- Конечно. Хорошая практика.

Для чего хорошая практика?

Стучат в дверь. Я тут же раздражаюсь, поскольку хочу

знать, что он имел в виду. Мне так и хочется сказать

Джейку и Джолин подождать минутку, чтобы

добраться до истины. Конечно я не сделаю этого, но я

обязательно вернусь к этой теме, когда мы остаемся

одни.

Я встаю, чтобы открыть дверь.

- Не забудь быть милым, если хочешь получить

вознаграждение.

- Да, мэм. Твой дикарь заставит тебя гордиться им.

Я дарю ему быстрый поцелуй.

- А вот и мой мальчик.

Глава 18

Джек Маклахлан

Я стою в гостиной и жду получателей премии в

номинации "Худшие родители года", которые вот-вот

появятся. Будет невыносимо трудно не открыть свой

рот и рассказать кое-какие вещи о прошлом Джолин

Прескотт, о которых никто не знает, включая Джейка

Беккета. Единственная причина, по которой я могу

посмотреть им в глаза и не назвать их кретинами - это

Лорелин.

Стоя там, я осознаю, что Лорелин никогда не

показывала мне фотографию её матери. Я всегда

думал, что она похожа на Лорелин, только старше, но,

когда я вижу её, понимаю, что она другая. Стройная,

привлекательная блондинка, совсем не похожа на

Лорелин.

Вот отец - совсем другая история. Лорелин - вылитый

отец. Никогда бы не подумал, что отец и дочь могут

быть настолько похожими. Он оставил на ней свой

знак, учитывая даже тот факт, что он не имел с ней

ничего общего за эти двадцать три года.

Я не могу позволить себе пойти туда, иначе я прогоню

этих людей, поэтому мне приходится выкинуть эту

мысль из головы, и Лорелин знакомит меня со своими

родителями. Приветствие окончено, и мы проходим на

кухню, где всё уже готово к ужину.

- Ты сделала лазанью. Джейк, это лучшее, что тебе

предстоит попробовать, даже лучше, чем в

итальянских ресторанах. Понятия не имею, от кого у

нее такая хорошая способность к готовке, уж точно не

от меня.

Я знаю, где она научилась. В то время, как её мать

была постоянно в отключке, Лорелин пыталась стоять

за себя сама.

Лорелин смотрит на меня так, будто пытается прочесть мои мысли. Она бьет меня по ноге, одаривая при этом взглядом "Прекрати сейчас же". Боже, как же хорошо эта женщина знает меня - и как только она может читать каждую мою мысль только по одному

выражению лица?

Я кусаю свой язык, чтобы не дай бог выпалить всё то,

что я думаю.

- Да, мэм. Она отличный повар.

Лорелин изо-всех сил старается сдерживать разговор,

тогда как Джолин направляет его в сторону нападения.

У неё никак не получается остановить её.

- Я хочу знать, что случилось с Блейком Филлипсом.

Почему он напал на тебя снова?

Снова? Это было не в первый раз? Что ж, позже будет

что обсудить.

- Блейк приехал к Рэнди, чтобы предложить ему

записать сингл в Нэшвилле. Он был в комнате, когда я

пришла на вечеринку после концерта. Сказать, что я

была в шоке, это ничего не сказать. Мы спорили о

записи песни, и я ушла. Я и понятия не имела, что он

последовал за мной в мою комнату, а когда я открыла

дверь, он схватил меня сзади и хотел изнасиловать.

- Что он сделал с тобой, Лори?

Я не слышал этих деталей и не собирался слышать, но

у меня не остается выбора, поскольку её мать не

успокоится, пока всё не узнает.

- Я укусила его за руку, поэтому смогла позвать на

помощь, - она указывает на свое лицо. - Он ударил

меня сюда. И тогда он взбесился, когда я сказала, что

не хочу его.

- Что значит он взбесился?

Лорелин смотрит на меня, потом на родителей.

- Он пытался меня изнасиловать, но Джек Генри его

остановил.

Ее мать ахает, закрывая рот рукой.

- О Боже. Я даже и подумать не могла о таком, когда

ты сказала, что он папал на тебя.

Ее отец ударяет кулаком по столу.

- Если бы я имел с ним дело после того трюка, он бы

вышел с тобой из студии и ничего бы не случилось.

Какого трюка?

- Это не твоя вина. Я же говорила, что не хотела

раздувать из этого проблему. Я понятия не имела, что

он настолько нестабилен, и поэтому выдвинула

обвинение, получив запретительный судебный приказ.

Скорее всего он больше не подойдет ко мне, но не

волнуйтесь. Джек Генри будет рядом.

- Но как долго? - спрашивает мама.

Мне не нравится её тон, и должно быть Лорелин

заметила это.

- Еще три недели.

- А что будет, когда ты уедешь? - спрашивает Джолин.

Мы смотрим друг друга. Это же очевидно. Мы не

знаем, поэтому и не отвечаем.

Напряжение растет. Джейк пытается смягчить

неловкость.

- Джек, чем конкретно ты занимаешься?

Уффф.

- Я владею несколькими виноградниками, а также

произвожу разнобразные вина.

- Должно быть, ты преуспел в этом деле.

- Стараюсь.

Я никогда не хвастался своим богатством, за

исключением того случая, когда думал, что таким

образом смогу заполучить Лорелин.

- Не позволяй ему одурачить тебя своей скромностью.

Его виноградники очень хорошо преуспевают.

- Настолько хорошо, что мы не должны волноваться о

том, что он здесь из-за успеха, которого ты достигла с

тех пор, как в последний раз видела его?

Черт! Она выводит меня из себя.

- Мама!

- Ничего. Я понимаю, почему у твоих родителей

возникли сомнения. Это нисколько меня не оскорбило.

Меня не оскорбило её беспокойство. Впервые за всё

время она ставит интересы дочери превыше всего. Но,

тем не менее, меня сводит с ума тот факт, что она

подвергает сомнению мою любовь к Лорелин.

- Отец Лорелин не единственный мультимиллионер за

этим столом. Хоть я и рад за Лорелин и её успех, но

мне не нужно ни цента её денег.

- Я и понятия не имела, что вы так богаты.

Конечно же Лорелин не сказала ей. Она бы не стала.

- Она ничего не сказала вам, потому что мои деньги

ничего для нее не значат.

И это одна из многих причин, почему я люблю её.

Я пережил ужин. Едва ли. И сдержал свое обещание.

Мне нужна чертова пересадка языка после того, как я

вынес два часа с Джолин Прескотт. Всё это время я

говорил себе, что это ради моей девочки. Это был

единственный способ пройти через это, не сказав этой

женщине, какой эгоистичной и хреновой матерью она

была для девушки, заслуживающей гораздо большего.

У нее хватило наглости сказать мне, что карьера

Лорелин здесь в Америке, а не в Австралии. Она

сказала это так, будто бы я - глупая задница и ничего

не понимаю. Я прекрасно осведомлен, что в Америке

певцы в стиле кантри добиваются успеха. И не надо

напоминать мне дважды. Так что вдобавок к

эгоистичной я могу назвать её оскорбительной.

Последней каплей стало, когда она сказала, что я

разрушу жизнь Лорелин, если лишу её всех

возможностей в будущем.

Как бы сильно мне не хотелось, чтобы Лорелин

выбрала меня, решение будет принимать лишь она.

Только она сама может решить, каким путем ей идти в

этой жизни. Всё, что мне остается - это молиться,

чтобы её мать не переубедила её не связывать свою

жизнь со мной.

Когда они, наконец, уходят, я сажусь на диван и

откидываю голову на спинку. Я смотрю в потолок,

когда Лорелин садится рядом со мной.

- Прости, это было...за то, что было.

- Чтобы ты знала...это никак не улучшило мое мнение о твоей матери.

- Прости, что она вела себя, как сука, но есть и

хорошие новости.

- Говори всё, что бы это ни было. Мне нужно что-

нибудь хорошее после такого.

Она опускается на пол между моими коленями и

начинает снимать мои ботинки.

- Ты заслужил свое вознаграждение, - говорит она,

снимая второй ботинок.

За ним следуют носки. Она расстегивает пуговицу на

моих джинсах и злобно улыбается, дергая молнию

вниз.

- Думаю, здесь тебе нужно некое пространство.

Слишком уж они туго натянутые.

Я киваю, наблюдая за ее руками.

- Оп-ля.

Она снимает джинсы и бросает их на пол.

Когда я полностью голый ниже талии, она поднимается на колени и пробегает руками по моим бедрам.

- Я собираюсь подарить тебе отличный оргазм, так что

ты забудешь свое имя.

- Попробуй.

Она хватает меня за место, где согнуты ноги,

подталкивая меня тем самым ближе к себе. Я немного

удивлен. Не понимаю, как такая сила скрывается за её

маленьким телом.

Мы смотрим друг другу в глаза, когда её язык касается

кончика моего члена и медленно продвигается вверх.

Она жадно сосет, прежде чем наклонить голову и

полностью заглотить его.

Мне нравится наблюдать, как она это делает. И

никогда не надоест.

Я сплетаю пальцы у нее на затылке и массирую шею,

пока она своим ртом доводит меня до экстаза. Мне

нравится смотреть за тем, как подпрыгивает её голова,

когда она заглатывает меня глубже. Добавив руку, она

скользит ею вверх/вниз в идеальном ритме вместе со

ртом. Она проделывает это движение несколько раз,

пока я не чувствую, что готов взорваться.

- Я уже близко, - предупреждаю я её, чтобы дать ей

время решить, могу ли я кончить ей в рот.

Как всегда, она не останавливается. Поверить не могу,

что у меня есть такая девушка, которая делает всё это

для меня. Она чертовски горяча!

Я всеми силами пытаюсь сдержать оргазм, но не

выдерживаю, когда она сильнее сжимает руку у

основания. Я кладу голову на спинку дивана и смотрю

в потолок

- Ты - всё, о чем я только мог мечтать.

Я пытаюсь прийти в себя в течение нескольких минут,

после чего поднимаю голову и вижу, как она сидит у

моих ног, её подбородок опирается на ногу. Она

смотрит на меня.

- Мне нравится наблюдать за тем, как ты кончаешь. Я

рада, что могу сделать это для тебя.

Я кладу руку ей на щеку и начинаю нежно ласкать то

место, где ударил этот ублюдок.

- Ты единственная это можешь.

Она поворачивает лицо к моей ладони и кладет свою

руку поверх моей.

- Я вернула тебе должок за то, что ты хорошо вел себя

с Джоли. Я знаю, как тебе было нелегко.

- Детка, ты не знаешь и половины.

- Что еще она сделала?

- Она загнала меня в угол, пока мы были на кухне.

- И что она сказала?

Мне не очень-то хочется говорить ей, поскольку она

начнет думать об этом и в конце концов найдет долю

правды в словах её матери, но благодаря моему

эгоизму я всё же решаюсь, так как хочу увидеть её

реакцию. Я постоянно намекаю ей, но когда-то нам всё

таки придется поговорить о совместном будущем. Я

пытаюсь прочесть хоть что-то в ее выражении лица, то как она чувствует себя, оставив новообретенную

успешную жизнь.

- Она сказала, что я разрушу твою жизнь, если лишу

тебя всех возможностей в будущем.

- О, Боже.

- Ты знаешь, что я не такой человек. Я хочу, чтобы у

тебя было всё, о чем ты мечтаешь.

- Есть две вещи, о которых я мечтаю. Но одному без

другого не бывать.

- Одна часть меня хочет сказать тебе, чтобы ты

бросила это дело и вернулась со мной, но я не буду. Ты

должна решить сама. Я не хочу, чтобы годы спустя ты

обвинила меня, что я лишил тебя жизни.

- И мне хочется сказать тебе продать всё и переехать

сюда, чтобы постараться построить совместную

жизнь, но я понимаю, что это может привести к

катастрофическим последствиям. Ты упорно работал

над этим, чтобы отказаться, и я бы никогда не смогла

попросить тебя уехать от своей семьи. Так к чему мы

стремимся?

- Понятия не имею. Я лишь знаю, что хочу тебя больше,

чем что-либо я хотел в этой жизни.

- Я тоже.

Она целует мою ногу.

- Жаль, что у нас не было всё так сложно.

Как только с её губ слетает слово "Сложно", мы оба

смеемся.

- Я знаю. Тебе хотелось избежать всех сложностей, и

только посмотри, что они сделали с твоей жизнью.

- Иди сюда, любимая.

Она встает с пола и садится на меня. Я беру её лицо в

свои руки, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

- Я не жалею о том, что познакомился с тобой. Ты - моя

любимая трудность и всегда ею будешь. В какую-то

долю секунды я уже знал, что ты была моей

следующей. Я увидел тебя поющей в том клубе, но ты и

представить себе не могла мое удивление, когда я

понял, что ты не просто следующая - ты последняя

девушка в моей жизни.

Глава 19